Мы имеем право делать всё, что нам сходит с рук. Только когда вы это поймете, вы осознаете свое место в этом мире. И свою силу. Кто сильнее - тот и прав.
Риодан тихо говорит:
– Святые клубнички, Дэни, мы в джеме.
Я смотрю на него, как будто у него выросли две головы. Святые клубнички? В джеме? Даже Бэрронс выглядел поставленным в тупик.
В моей библии грехов немного. Самый тяжкий из них - сдаться... Жизнь - это дар, за который нужно сражаться. Не сдаваясь ни при каких обстоятельствах.
Жизнь ценна сильными эмоциями. Но, как и у каждой монеты, у нее есть две стороны: удовольствие, боль, радость, печаль. Невозможно положить в карман лишь одну сторону монеты. Либо всё, либо ничего.
Бэрронс - это и без слов ясно, но я всё равно скажу - лучший из лучших. Он принадлежит к тому типу сильных, молчаливых, опасно привлекательных мужчин, которые не всех пускают в свой богатый внутренний мир, наполненный знаниями, мудростью и опытом. Он наблюдает, всё время наблюдает, учится, приспосабливается и развивается. Женщине стоит всего лишь раз соприкоснуться с темной, чувственной, сложной личностью Бэрронса, чтобы понять, что стоит этому мужчине выбрать её, впустив в круг приближенных, и она никогда не предаст его и не покинет. Грубый и дикий? Несомненно. Безжалостный, если того требуют обстоятельства? Безусловно. Требовательный? Невероятно. Волнующий? Да, черт возьми. Уважает ли мое право принимать решения? Чаще всего, да.
Искушение — это не тот грех, над которым вы однажды одерживаете победу и освобождаетесь навсегда. Искушение каждую ночь проскальзывает в вашу постель и помогает произносить молитвы. Оно будит вас поутру с дружеской чашечкой кофе и точно знает, что вы примите это.
Жалость к себе - штука совершенно бесполезная. Она лишь продлевает страдания, заставляя вспоминать о неприятных событиях твоей жизни. Чувак, ты выдержал. Оставь это в прошлом и двигайся дальше.
И, черт возьми, я люблю ее за это, а любовь не умирает вместе с человеком, которого ты любишь, хотя так было бы бесконечно легче.
И эффективность не гарантирует выживание. Впрочем, как и интеллект. Единственное, что имеет значение - это неиссякаемая жажда жизни. Побеждает тот, у кого она больше, кто готов пламенеть, не беспокоясь о том, что это может сжечь его гребаное естество дотла.
Все проходит, с нами остается лишь семья, та в которой мы родились, выбрали или создали сами; круг любимых, за которых мы готовы умереть. Единственное, что привязывает нас к прошлому, это наше нежелание принять настоящее.