Рецензии на книгу «Балканские призраки. Пронзительное путешествие сквозь историю» Роберт Каплан
Безвременье
Книга, помимо темы, пленила своим оформлением – оно роскошно, и на этом ее плюсы, в общем, заканчиваются. Хотя нахваливали знатно. Где только ни печатался Роберт Каплан, и книгу его сам президент читал, и использовали ее в качестве политического аргумента, хотя автор совсем этого не хотел… А что сам автор? Где только ни был, с кем только ни говорил, в чем только ни рылся, проводя очередное журналистское исследование – понятно, такому человеку есть, что рассказать…
Довольно сложно изложить, что представляет собой получившийся труд – сложность в том, что это какая-то совершенно невнятная мешанина, – но я попробую.
Книга разделена на несколько частей: Югославия, Румыния, Болгария, Греция. И сначала все было даже неплохо, пока уповалось на начало-введение, постепенное развитие и все такое. Но не случилось. Автор как начал – так и продолжил, а закончил совсем уж скверно.
Во-первых. Каплан берет за основу книги других авторов, развернуто цитируя и рассказывая, что они думают и как было у них. Приятель, спасибо, что упомянул, если мне будет интересно, я почитаю – но сейчас-то у меня в руках книга Каплана.
Во-вторых. Повествование очень неровное. Вот Каплан рассказывает, как приехал, как приезжал раньше, какие впечатления (в сравнении с впечатлениями вышеупомянутых авторов), и вдруг раз – история страны/региона. Причем история очень-очень неровная, кусками, огромными временными скачками, многие факты непонятно, зачем здесь упомянуты, да еще и своевольно привязаны к современным нравам местных жителей. Все это жидко, невнятно и неудобоваримо.
В-третьих. Основная составляющая книги – авторское мнение, которое либо его, либо неправильное. Каплан вообще знает лучше, что хорошо для каждой в отдельности страны. При этом у него какие-то совершенно поразительные представления о православии. Сложно оценить, как насчет внутренних дел и нравов, но с религиями он напутал точно. И это лишний раз укрепляет меня в подозрении, что многие жители Балкан, прочитав эту книгу, врежут автору ей же – ну или просто выбросят в мусорку. Лично у меня во время прочтения не раз вырывался вопрос – «Э-э, что ты несешь?» и восклицание «Эй, полегче!»
В-четвертых. Под конец книга раздувается от грузных диалогов, подчеркивая – парадокс – субъективное видение автора или же вбрасывая субъективное же видение случайного собеседника. Толку от этого мало, читать скучновато. А еще автор не придерживается особо временных рамок, цепляется, как правило, за одного деятеля, наугад выхваченного из последних столетий, и нудит о нем, нудит долго и старательно, а заканчивает все обрывом нудения без какого-либо вывода.
Почему же оценка осталась на уровне тройки? Мне понравилась идея, выраженная в названии, и, в принципе, во время чтения действительно ощущаются затхлость, мрачность, насквозь промокшие города, хранящие множество кровавых тайн, до читателя доносится слабое и пугающее эхо историй – старых и не очень. Правда, Греция в этой компании выглядит лишней. Кроме того, книга добивается главной цели – заинтересовывает читателя. Что несет автор, я лучше возьму и нормально почитаю историю балканских стран! – примерно такой эффект оказала на меня работа Каплана. Он приоткрывает, так сказать, железный занавес – ненамного, но заползти под него все равно хочется.
Однако, как вы понимаете, этого маловато, чтобы захотеть приобрести книгу и прочитать ее (сказал человек, купившийся на оформление) – и я не рекомендую этого делать. Лучше взять что-нибудь другое, не сдобренное раздутыми и сомнительными политическими убеждениями и, вероятно, ложными сведениями.
"Нужно понимать специфику региона..." (с)
Вместо предисловия: когда в моей жизни появился интерес к Балканам, мне посчастливилось прослушать несколько курсов по истории Балканских войн и трибуналов. Пожалуй, это были лучшие лекции по истории в моей жизни - меня поражало, как преподаватель мог так беспристрастно преподносить материал, не склоняя к какой-либо точке зрения, не пытаясь обелить либо очернить одну из многочисленных сторон. Мне всегда хотелось понять, почему и как Балканы стали пороховой бочкой, могло ли быть иначе. Наш лектор Александр Андреевич Сафонов тогда часто произносил: "Нужно понимать специфику региона". Это ключевой момент. Балканы и историю балканских стран невозможно понять с размаху, прочитав какой-то один источник, просмотрев один фильм, совершив туристическую поездку. Много народов, много наболевших вопросов, у каждого своя правда. И хотя я понимала, что от западного журналиста не стоит ждать любви к странам Восточной Европы, все же такой концентрации ненависти и отвращения я увидеть не ожидала. Книга Каплана изображает Балканы как большую, грязную, смердящую помойку посреди Европы, как раковую опухоль, как сборище опустившихся людей и головорезов. Пейзажи и архитектура уродливы, настроения агрессивны и депрессивны.
"Балканские призраки" - крайне субъективная книга, написанная журналистом - американцем с имперскими амбициями, большим сторонником интервенции - но именно интервенции США (причем любая причина для интервенции кажется ему подходящей). Также он озвучивает чудесную мысль, что войны - это по-своему даже хорошо, потому что таким образом солдаты НАТО не забывают, как воевать, не теряют навыков. В книге сквозит глубокая симпатия к мусульманам и непонимание и ненависть к православному миру и славянам в частности. Не поймите меня неправильно, у меня нет никаких отрицательных чувств к представителям ислама, я уважаю любую религию. Но обелять одно, очерняя другое - в корне неверно. И несмотря на, казалось бы, большой опыт проживания и туризма автора на Балканах, многое в книге даже отдаленно не видится достоверным. Сам Каплан презирает этот регион. Мне очень жаль времени, потраченного на прочтение. Не разобравшись в сложной истории сложного региона, автор спешит с выводами и ставит диагнозы, выносит приговоры. Да вот только пресловутой "специфики региона" Восточной Европы, Балкан, славянских регионов и православного мира он не понимает. Однобокие рассуждения субъективного журналиста, не более того. С этим все понятно. Удивляет другое - зачем данное творение издали сейчас, в 2017, когда оно было написано в 90х?
Не советую к прочтению. Единственное, что в книге заинтересовало - рассказ о политической истории Греции. Все остальное хочется забыть после того, как книга прочитана.
Чтобы мои рассуждения не были голословными, я приведу цитаты (заранее прошу прощения за многобукв):
Из очерков о Хорватии: "Католические монахи (францискианцы, иезуиты и прочие) ведут активную жизнь, принимают участие в таких мирских занятиях, как преподавание, литературная и общественная деятельность. Напротив, православные монахи тяготеют к созерцательности, труд для них почти помеха, поскольку отвлекает от поклонения божественной красоте". (Откуда у автора такие странные познания? Православные монахи живут в труде, мне сразу вспоминаются, например, дороги, сделанные на Валааме монахами - своими руками, без техники. Жизнь в монастыре - не только молитва, это еще и тяжелый труд. Каплан демонстрирует незнание и непонимание вопроса и свое поверхностное суждение выдает за истину в последней инстанции).
Из очерков о Сербии: "Со стены северного придела на меня осуждающе смотрели глаза Иоанна Крестителя". (Автор настолько чурается православия, что даже иконы смотрят на него осуждающе).
"Поскольку Иоанн крайне стремился испытывать физические страдания, он их не чувствовал. Эта специфическая восточная особенность дает отправную точку для понимания того, почему сербы вели себя таким образом в этом столетии" (Под "таким образом" понимается отъявленная жестокость сербов к другим народам. Витиеватая метафора, ничем не подкрепленная впоследствии. Очередная демонизация сербов).
"Попав в полную зависимость от Османской империи и влача жалкое существование с физическими страданиями, экономической эксплуатацией и бедной духовной жизнью, сербы исказили миф о благородной жертвенности. Они наполнили души мстительной горечью поражения. Это чувство поразительным образом напоминает то, что на протяжении столетий движет иранскими шиитами". (Так автор искажает легенду о Царстве Земном и Царстве Небесном. Физические страдания и экономическая эксплуатация, безусловно, были, но с чего автор взял, что духовная жизнь была бедна? Для сохранения традиций своего народа появился праздник Славы, народ не отказывался ни от веры, ни от любви к стране, ни от гордости за ее историю. Сравнение с шиитами... Автор, Вы это серьезно?!)
"Ни Стефан Неманя, ни Милутин, ни Стефан Душан, ни даже святой Савва не вызывают столь ярких эмоций у сербов, как князь Лазарь. Странный персонаж, даже не принадлежавший к королевскому роду Неманичей, провел лишь одно сражение (которое проиграл)". (Если Роберт Каплан не понимает смысла Косовского сражения для сербов, это не означает, что князь Лазарь был неудачником и бесполезным персонажем).
"Сербы крайне чувствительно относятся к поражению Лазаря и его мученической гибели. Толпы визгливых плакальщиц, окружавших деревянный гроб с его мощами, напоминают траурные толпы у гробницы имама Хусейна, еще одного неудачника (но святого для шиитов), который был убит войсками халифа Язида в 680г. в сражении на территории Месопотамии". (И снова шииты и ярлык неудачника).
"28 июня 1987 г., в годовщину поражения Лазаря, сюда приехал амбициозный лидер сербской коммунистической партии Слободан Милошевич. Он указал пальцем в определенном направлении и, как гласит легенда, поклялся: "Они никогда больше с вами такого не сделают. Никто больше не победит нас". (Слободан Милошевич - фигура в истории неоднозначная. Но сказал он несколько другое: "Никто, ни сейчас, ни в будущем, не посмеет нас бить". Вроде бы похоже, но смысл несколько разный, речь идет не об агрессии к другим, а о защите своей страны).
"Единственный лидер восточноевропейской коммунистической партии конца 1980-х гг., которому удалось сохранить свою партию от развала, сделал это благодаря прямому призыву к национальной ненависти". (Если привести точную цитату из речи Милошевича, призывов к ненависти в ней нет).
"Встреча великих европейских держав 1913 г. привела к созданию независимого государства Албании, за вычетом мусульманской провинции Косово, которую захватили сербы". (Захватили сербы? Автор, ты шутишь?)
Из очерков о Македонии: "По неясной причине болгары - лучшие в Европе убийцы". (Без комментариев).
"Нет, нет! - воскликнул митрополит Михаил, вознеся взгляд к небу. - Ты не понимаешь. Материал такой огромный, такой обширный, что тебе нужны году изучения, чтобы осмыслить наши проблемы". (Жаль, что Роберт Каплан митрополита Михаила не услышал).
Из очерков о Белграде: " Мне тогда в голову пришла мысль: если Югославия - лаборатория коммунизма, то коммунизму суждено испустить последний вздох здесь, в Белграде. И судя по тому, во что стал превращаться Милошевич в начале 1989 г., коммунизм покинет мировую сцену, обнаружив свою подлинную сущность: фашизм, но только без способности фашистов заставлять поезда ходить по расписанию". (При многочисленных преступлениях коммунизма я бы его на одну полку с фашизмом так смело не ставила).
Из очерков о Румынии: "Родившаяся во враждебном мире, в окружении расовой ненависти, не имея явных средств к самозащите, Лупеску сделала то, что только могла сделать: она выставила на продажу свое тело - единственное, что она могла продать - всем и каждому, меняя одного покупателя за другим, пока не добралась до короля. Как всегда на Балканах, элементарное выживание оставляет исключительно мало места для нравственного выбора. История Лупеску - это история Румынии". (Достаточно оскорбительная и сомнительная метафора. И о какой именно "расовой" ненависти идет речь?).
"В их неясном, прямом взгляде не было и намека на мутное невежество мужчин с катера, на коварное лукавство проституток и жуликов, на печаль, которую я видел в глазах очень многих их соотечественников. Путешествие по Румынии зачастую напоминало романы Достоевского". (К Ф. М. у Каплана особая "любовь").
"В соборе хранятся мощи святой Параскевы Пятницы - в золотом гробу со снятой крышкой. Я видел толпу румын, стоящих в очереди, чтобы прикоснуться губами к скелету. Меня поразили религиозный пыл и ужас на лицах верующих. Люди не просто непрерывно осеняли себя крестным знамением; они делали это, опускаясь на колени, при этом их лица были в поту. Они буквально обливались потом, хотя в соборе было холоднее, чем снаружи. Только в священных местах шиитов на Ближнем Востоке я ощущал подобную напряженную и удушливую религиозную атмосферу, заряженную взрывчатой энергией. Это меня испугало". (О, снова шииты!)
"Я не педант. Валахия, Буковина и Молдавия - это Восток, мир православного христианства, народных поверий и мистического экстаза. А Трансильвания, по сути, часть того, что для Востока является не более чем предметом осмеяния: западного мира". (По-моему, все с точностью до наоборот).
"Королева Мария более чем кто-либо другой обеспечила присоединение к Румынии Трансильвании (а также Бессарабии и Северной Буковины) после Первой мировой войны. Она бывала на полях сражений Второй Балканской и Первой мировой войны, ночевала рядом с солдатами, одевалась как языческая богиня-воительница древней Дакии. Исключительно благодаря силе воли эта родившаяся в Британии принцесса сделала себя румынкой и дала почувствовать своим подданным, что значит быть румынами, так, как не смогли это сделать никакие местные фашисты и коммунисты, пришедшие к власти после нее". (Единственный достойный персонаж в истории Румынии, по мнению автора. Британка научила румынов быть румынами - я запишу этот чудесный оксюморон).
"Я подумал, что люди, выросшие в такой обстановке, например, фрау Пастиор или тот старый саксонец, могли воспринимать материальные проявления румынской культуры - примитивные иконы, кроваво-красные деревянные кресты, разрисованные в ярком восточном стиле пасхальные яйца - как нечто отталкивающее и варварское". (Объясните мне кто-нибудь, пожалуйста, что варварского в пасхальных яйцах?)
"Единственная надежда Румынии - это Германия". (Звучит несколько пессимистично. Время покажет).
"Румыния была эхом мира Достоевского: внутренней стороной дьявольского византийского символа, населенной страдающими страстями людьми, чье сознание искажено собственной яростью и верой в дикие домыслы и заговоры". (Снова привет Ф. М.)
Из очерков о Болгарии: "Ты называешь нас рабами. Ты не представляешь, что делали с нами турки, что значило жить под игом султанов. Русские освободили нас, но мы гордый народ. Мы воевали против них в Первую мировую. Да, сейчас мы слабы и окружены врагами. Поэтому мы используем русских в качестве защитников, пока договариваемся с греками, турками и прочими. Как ты можешь говорить, что мы не свободны? Русские дают нам дешевую нефть и сырье. Мы используем русских. Но вы, на Западе, не имеете представления, что происходит в этом уголке мира. Вы, ковбои, даже не найдете Болгарию на карте. Вас интересует только борьба Америки с Россией. Для нас борьба сверхдержав всего лишь преходящее явление в нашей долгой истории. Мы самые интеллигентные из крестьян и поэтому гораздо лучше вас знаем, как выживать". (Пожалуй, первый диалог в книге, в существование которого я верю).
"Балканы - регион с ограниченным видением мира, а поскольку болгары больше всего натерпелись от турок, их мировоззрение было еще уже". (Без комментариев)
Из очерков о Греции: "Запад стремится завоевать мир, следуя традициям разума и практического интереса; Восток тоже стремится завоевать мир, побуждаемый пугающими подсознательными силами. Греция находится посередине. Она географический и духовный перекресток мира". /Николас Казандзакис/ (Цитата интересная, но противопоставление мотивации вызывает вопросы)
"Как Сербия, Албания, Румыния и Болгария жестоко боролись с недоразвитостью и разнородностью периода османской тирании за создание этнически унифицированных государств, так поступила и Греция. Сербы уничтожали память об албанцах, албанцы уничтожали память о греческом Северном Эпире, румыны о венграх, болгары о турках. Греки таким же образом решили уничтожить память о евреях и других этнических группах Салоник. Греция - часть балканской системы, особенно в этом городе, бывшей столицы Македонии эпохи османского владычества". (Схематичная история Балкан от Роберта Каплана).
Из эпилога: "В сумерках, когда помещение для молитвы заполняется верующими и над базарами разносятся гипнотизирующие звуки сур Корана, я впервые за все путешествие реально ощутил динамизм ислама. Здесь никому нет дела до жгучего гнева сербов, румын, болгар и греков. здесь все тихи, спокойны; от них исходит ощущение собственного достоинства и довольства собою. Я воспринял это как наслаждение победителя. Турки не ищут повода для драки, поскольку они сами были угнетателями". (Я думаю, тут даже комментировать не нужно).
Мне больше нечего добавить. Разве что - спасибо тем, кто добрался до конца моей рецензии.
Автор, конечно, под впечатлением от Балкан, но очень уж это впечатление личное и какое-то урывчатое. Такое ощущение, что книга писалась не целиком, а по паре страниц в месяц в течении недели. А, может быть, я ошибаюсь и просто книга непонятная настолько же, насколько лично для меня остались непонятыми Балканы. Бесконечные бойни за кусок истории, когда территория была турецкой, сербской, греческой или ещё чьей-то и вечная вражда чей бог лучше и справедливее.