Цитаты из книги «Человек в Высоком замке» Филип Дик

Разве можно силой что-нибудь понять?

Наше ощущение пространства и времени, порождение нашей собственной души, иногда эти ощущения изменяют нам. Ну как расстройство среднего уха лишает нас равновесия, это бывает даже тогда, когда просто каким-нибудь необычным образом наклонить голову и чувство равновесия исчезает.

Зачем идти в разрез своему мироощущению? Для того, чтобы полностью заблудиться потеряв все свои указательные столбы и остальные знаки которыми можно было бы руководствоваться. Нужно прекратить это ужасное брожение среди теней и снова сосредоточиться и вернуться в свой мир.

У них там паника. Оказывается, по Фриско разгуливает живой еврей.

... популярность книги – не самый верный признак ее достоинства. Многие бестселлеры редкостная дрянь.

Встреча с людьми, которых боишься, имеет большое терапевтическое значение.

Неужели у меня какие-то родственные связи с этим человеком? — удивился Бейнес. — Какое-то родство во всех отношениях? Значит, и у меня тоже такой же психический сдвиг? Мы живем в умственно неполноценном мире, у власти — безумцы. Как давно мы столкнулись с этим, осознали это? Сколько нас это понимают? Разумеется, Лотце не входит в это число. Пожалуй, если знаешь, что ты сумасшедший, то тогда ты еще не до конца сошел с ума. Или же к нам в конце концов возвращается рассудок, просыпаясь в нас. Скорее всего, пока еще совсем немногие осознают это, отдельные личности там и здесь. Но массы, что они думают? Неужели они воображают, что живут в психически нормальном мире? Или у них все-таки есть какие-то смутные догадки, проблески истины? Но, — думал он, — что же, собственно, обозначает это слово — безумие — юридически? Что я имею в виду? Я его чувствую, вижу его, но что же это такое? Это то, что они делают, это то, чем они являются. Это их духовная слепота, полное отсутствие знаний о других, полная неосознанность того, что они причиняют другим, непонимание разрушения, причиной которого они стали и являются сейчас. Что, они игнорируют реальность? Да. И не только это. Посмотрим на их планы. Завоевание космоса и планет, такое же, как Африки, как Европы. Их не интересует ни какой-то человек здесь, ни какой-то ребенок там. Только абстракции будоражат их: народ, земля, расовая чистота, — Фольк, Ланд, Блут, Эрде. Абстрактное для них реально, реальность невидима. Это их чувство пространства и времени. Они глядят сквозь настоящий момент, сквозь окружающую действительность в лежащую вне ее черную бездну неизменного. И это имеет самые роковые последствия для живущих. Так как совсем скоро они перестанут существовать. Когда-то во всем космосе были лишь одни частички пыли, горячие пары водорода и ничего более, а скоро снова наступит такое же состояние. Мы — это только промежуток между двумя этими состояниями. Космический процесс убыстряется, сокращая жизнь, превращая живую материю снова в гранит, в метан. Колесо его не остановить. Все остальное преходяще. И эти безумцы стараются соответствовать этому граниту, этой пыли, этому страстному стремлению к мертвой материи. Они хотят помочь Природе. И я знаю, почему: они хотят быть движущей силой, а не жертвами истории. Они отождествляют свое могущество со всемогуществом Бога и верят в собственную богоподобность. И это главное их безумие. Они одержимы какой-то одной идеей, архетипической идеей. Их эгоизм настолько разросся, что они уже не понимают, откуда они начали, что они вовсе не боги. Это не высокомерие, не гордыня, это раздувание своего «я» до крайнего его предела, когда уже нет разницы между теми, кто поклоняется, и теми, кому поклоняются. Не человек съел Бога, это Бог пожрал человека. Чего они не могут уразуметь, так это беспомощности человека. Я слаб, я мал. Вселенной нет до меня никакого дела. Она не замечает меня. Я продолжаю вести незаметную жизнь. Но почему это плохо? Разве это не лучше? Кого боги замечают, тех они уничтожают. Будь невелик — и ты избежишь ревности сильных.

Без женщин мы бы только и обсуждали гоночные автомобили, лошадей и несли вслух всякую похабщину, как дикари.

..государство не может быть лучше своего руководителя.

Увы, мы живём не в идеальном обществе, где истина ясна, поскольку ясны её критерии. Где можно быть правым без особых усилий, поскольку ясно, что значит быть правым.

Иногда следует менять привязанности. В этом нет ничего ничего предосудительного, напротив, это признак мудрости, правильного подхода к жизни.

кровь не чернила, ее не так легко смыть.

Неужто умер один, без меня? Финк - зяблик, птичка-невеличка. Говорят, певчие птахи долго не живут.

Возможно, главный талант ответственного руководителя в том и заключается, чтобы распознавать хороших людей при первой встрече, - подумал Тагоми. - Интуитивно понимать их; не отвлекаясь на внешнюю форму и всяческие церемонии, проникать прямо в сердце.

- Что тебе покоя не дает? - спросил Эд Маккарти, когда они входили в мелкооптовый магазин скобяных изделий.
- Деньги. Мне не нравится добывать их такими путями.
- Зато старине У-Эм утерли нос, - сказал Маккарти.
«Знаю, - подумал Фрэнк. - Именно это мне и не нравится. Поступая так, мы уподобляемся ему. Что тут хорошего?»

Лидер не может быть лучше своего государства... у народа тот вождь, какого он себе заслужил.

Вот она, горькая доля побежденных. Страхи, страдания, мечты, утраченные надежды - все взбаламучено одним единственным обидным словом, все устремляется кверху со дна души, затопляя разум, не позволяю связно отвечать.

Государство не может быть лучше, чем его правитель.

- Как странно, - сказала Джулиана. - Вот уж не ожидала, что правда может вас расстроить.
«Правда, - подумала она, - страшная, как смерть. Но найти её гораздо труднее, чем смерть. Мне с этим повезло.»

«Рано или поздно этому придет конец, - подумал он. - Исчезнет разница между странами. Исчезнут национальности, не будет пропасти между управляемыми и управляющими, останутся только люди».

К пониманию нельзя принудить.

И все же, если один человек находит этот путь… значит – путь существует. Даже если другому человеку никак не удается его отыскать.

Говорят, если хочешь наверняка угодить новому гостю, зажарь для него стейк.

Возможно, в каком-нибудь другом мире все по-другому. Там лучше. Есть добро в чистом виде и его альтернатива – абсолютное зло. Здесь же – только смеси и примеси, и нет у нас химических приборов, чтобы их разделять и отделять.