У охотника на нечисть Алексея Кобылина новая работа – государева служба. Все теперь официально – и пропуск в Министерство, и мелкая должность, и даже план по выполнению работ. Вот только работы меньше не становится, в отличие от количества начальников. Тут и убийство расследовать, и за маньяком охотиться, и банду налетчиков искать, и мир от лютой нечисти спасать. И все – под строгим контролем загадочного Ордена, записавшего охотника Кобылина в мелкие винтики рабочего механизма. А терпение у...
Эле осилил и здесь не как с книгой Белянина "Ночь на хуторе близ Диканьки" (денег за купленный товар жалко было), здесь был интерес чем вся эта бредятина закончится! И закончилась более сильным бредом чем начиналась! "Произведение" из тех, когда писать хочется, направление для себя выбрал, а как писать, как сюжет завязать и красиво изложить нет мастерства и навыка. Хотя были проблески неплохого развития сюжета, но тут же их автор сводил на нет. Большой респект художнику иллюстратору О. Горбачику за отличную обложку - он постарался на 5!
– Ты не ведешь счет?
– Какой счет? – озадаченно переспросил Кобылин.
– Счет убитой нечисти, – отрезала упырица. – Зарубки на прикладе винтовки, звездочки на стене, царапины на запястьях… нет?
– Что за дурь! – искренне поразился Кобылин. – Зачем?
– Многие ведут, – сухо, поджав губы, отозвалась вампирша. – Тебе не важно, сколько?
– Нет, – честно ответил Кобылин. – Никогда не думал об этом. Это же не игра, не соревнование.
– А что тогда? – резко спросила упырица, подавшись вперед. – Что это тогда для тебя, а, охотник?
– Жизнь, – ответил Алексей, пожав плечами. – Я просто так живу. Вести счет охотам? Это все равно, что записывать количество сделанных вдохов и выдохов. Это глупо. Ты просто дышишь, и все.
Упырица сделала шаг назад, смерила охотника долгим взглядом, с головы до ног, потом покачала головой.
– Ты не лжешь, – тихо сказала она. – Ты просто такой, какой есть. Кто-то рождается музыкантом и живет среди музыки, среди полутонов, октав и мелодий. А ты родился убийцей. И несешь смерть так же просто, как дышишь.
– Вот не надо, – обиделся Кобылин. – Можно подумать, я охочусь за девочками-отличницами. Я охочусь за убийцами. За теми, кто сам мнит себя охотником – беспощадным и ненаказуемым.
– Может быть, – сухо произнесла вампирица. – Но ты не боишься, что однажды и за тобой – возомнившим себя беспощадным охотником – придет свой охотник?
– Конечно, придет, я уверен в этом, – совершенно серьезно отозвался Кобылин. – Это часть той самой жизни. Круговорот охотников в природе.
– Я убиваю убийц, – мягко сказал он. – Они бывают разными. Сотни видов, сотни обличий, тысячи масок. Я уничтожаю зло. И если чудовище принимает облик человека, я уничтожаю и его.
Крысюк замер, словно загипнотизированный охотником. Чуть подрагивая всем телом, он не отводил взгляда своих ужасных глаз от охотника.
– А кто решает, что стало злом? – едва слышно прошелестел крысюк.
– Я, – твердо ответил Кобылин. – Я – охотник.
– Паркур? – Борода хмыкнул. – В наше время это называлось – пойдем по стройке полазаем.