1 раз прочитана в Книжном вызове 2024
Завершающий роман эпической трилогии, начатой книгами «Огнем и мечом» и «Потоп», экранизированный классиком европейского кинематографа Ежи Гофманом.
Речь Посполита неистовствует. Магнаты земли Польской избирают нового короля. В блестящей, пышной Варшаве плетутся изощренные придворные и дипломатические интриги.
А тем временем южные границы подвергаются новой, нежданной опасности – в Подолию вторгаются несметные силы Османской империи…
Таков фон, на котором происходят увлекательные приключения героев книги – неистового воителя Ежи Михала Володыёвского, молодого и благородного Анджея Кмицица, прекрасных Кшиси Дрогоевской и Баси Озерковской – приключения, в которых читатель словно участвует лично!
Войны, турки и любовь
Третья и завершающая часть трилогии "Огнем и мечом". Казалось бы, открывая ее, уже знаешь, чего ждать: динамичный сюжет, перемежающийся историческими отступлениями, приключения и любовь, сражения и осады, жестокие казни, коварные похищения, личная месть, подвиги, предательства и непременная болтовня и хитрость пана Заглобы.
Но в этот раз отношения с Сенкевичем у нас сложились не совсем так, как ожидалось. Нет, все вышеперечисленное здесь присутствует, однако поначалу книга обескураживает. Дело в том, что первая ее треть чуть менее, чем полностью посвящена "любовям". Причем здесь автор разошелся настолько, что я не раз не только мысленно, а и вполне реально изображала фейспалм. Наш старый знакомый, "маленький рыцарь" в течение считанных недель успевает сделать попытку уйти в монастырь, а также дважды влюбиться в мгновение ока (и каждый раз до гроба, естественно, как иначе), причем второй раз буквально через минуту после того, как окончательно убедился, что первая избранница отдала руку другому. Эта самая избранница тоже творит неведомо что, принимая "гениальные" решения, а пан Заглоба, вместо того, чтобы, как ему положено, плести интриги, давать мудрые советы и сочинять небылицы о собственных славных подвигах, решил вдруг на старости лет заделаться свахой и поженить двух милых его сердцу людей. Вооот...
Но, к счастью, когда вся эта эпопея благополучно завершилась ко всеобщему (особенно моему) удовольствию, Сенкевич все же вспомнил, что это таки историко-приключенческий роман, и в нем наконец-то появились собственно история и приключения. На этот раз речь пойдет о польско-турецкой войне, а центральным событием романа станет осада Каменца 1672 года. Да, мы снова будем слушать дифирамбы непревзойденной польской коннице, а также станем свидетелями многочисленных проявлений религиозного и патриотического экстаза, но куда уж без них, правда? Зато нас также ждут очень наглядные исторические зарисовки, так что политическое положение того времени просто "оживает" на глазах, яркие описания сражений (которые не покажутся скучными даже тем, кто ни разу не любит читать о войнах) и приключения, полные невероятного напряжения и накала страстей. Чего стоит хотя бы сцена расправы над врагом, где посаженному на кол человеку высверливают глаз и еще поджигают ладони... (Можете мне поверить, описано это так, что по телу невольно пробежит дрожь).
Встретимся мы и со старыми знакомыми. Как это ясно из названия, основное внимание будет уделено пану Володыевскому, автор даст ему возможность проявить себя во всем блеске, не затмевая его личность ни историей Яна Скшетуского, ни бурной судьбой Анджея Кмицица. Впрочем, с ними мы тоже мельком встретимся, дабы понаблюдать, на пользу ли им пошла семейная жизнь. Но только мельком. Здесь рядом с паном Михалом встанут другие герои, новые и старые, самыми яркими из которых станут Азья, честолюбивый и жестокий молодой татарин, и юная панна Бася, та самая, что и коня на скаку и в поход пойдет вслед за любимым, и в лесу зимой выжить сможет, и похитителю в глаз дать не обломается.
В целом же (если не брать первую треть романа), книга эта более грустная и жестоко-реалистичная, нежели первые две. Если там ты невольно ожидаешь, что все закончится относительно хорошо хотя бы для главных героев, то здесь же... Кого-то ждет смерть, кого-то сумасшествие от перенесенных страданий, а кого-то - турецкий плен с теряющейся во мраке неизвестности последующей судьбой. Хотя и счастливые спасения, и везение в наличии также имеются. Как противовес.
И все же, надо сказать, эта часть уступает первым двум. Читается не с таким азартом, герои не настолько привязывают к себе, эмоции не так зашкаливают... В общем, хорошая книга, но в этой трилогии она номер 3, как по хронологии, так и по общим впечатлениям.
Войны, турки и любовь
Третья и завершающая часть трилогии "Огнем и мечом". Казалось бы, открывая ее, уже знаешь, чего ждать: динамичный сюжет, перемежающийся историческими отступлениями, приключения и любовь, сражения и осады, жестокие казни, коварные похищения, личная месть, подвиги, предательства и непременная болтовня и хитрость пана Заглобы.
Но в этот раз отношения с Сенкевичем у нас сложились не совсем так, как ожидалось. Нет, все вышеперечисленное здесь присутствует, однако поначалу книга обескураживает. Дело в том, что первая ее треть чуть менее, чем полностью посвящена "любовям". Причем здесь автор разошелся настолько, что я не раз не только мысленно, а и вполне реально изображала фейспалм. Наш старый знакомый, "маленький рыцарь" в течение считанных недель успевает сделать попытку уйти в монастырь, а также дважды влюбиться в мгновение ока (и каждый раз до гроба, естественно, как иначе), причем второй раз буквально через минуту после того, как окончательно убедился, что первая избранница отдала руку другому. Эта самая избранница тоже творит неведомо что, принимая "гениальные" решения, а пан Заглоба, вместо того, чтобы, как ему положено, плести интриги, давать мудрые советы и сочинять небылицы о собственных славных подвигах, решил вдруг на старости лет заделаться свахой и поженить двух милых его сердцу людей. Вооот...
Но, к счастью, когда вся эта эпопея благополучно завершилась ко всеобщему (особенно моему) удовольствию, Сенкевич все же вспомнил, что это таки историко-приключенческий роман, и в нем наконец-то появились собственно история и приключения. На этот раз речь пойдет о польско-турецкой войне, а центральным событием романа станет осада Каменца 1672 года. Да, мы снова будем слушать дифирамбы непревзойденной польской коннице, а также станем свидетелями многочисленных проявлений религиозного и патриотического экстаза, но куда уж без них, правда? Зато нас также ждут очень наглядные исторические зарисовки, так что политическое положение того времени просто "оживает" на глазах, яркие описания сражений (которые не покажутся скучными даже тем, кто ни разу не любит читать о войнах) и приключения, полные невероятного напряжения и накала страстей. Чего стоит хотя бы сцена расправы над врагом, где посаженному на кол человеку высверливают глаз и еще поджигают ладони... (Можете мне поверить, описано это так, что по телу невольно пробежит дрожь).
Встретимся мы и со старыми знакомыми. Как это ясно из названия, основное внимание будет уделено пану Володыевскому, автор даст ему возможность проявить себя во всем блеске, не затмевая его личность ни историей Яна Скшетуского, ни бурной судьбой Анджея Кмицица. Впрочем, с ними мы тоже мельком встретимся, дабы понаблюдать, на пользу ли им пошла семейная жизнь. Но только мельком. Здесь рядом с паном Михалом встанут другие герои, новые и старые, самыми яркими из которых станут Азья, честолюбивый и жестокий молодой татарин, и юная панна Бася, та самая, что и коня на скаку и в поход пойдет вслед за любимым, и в лесу зимой выжить сможет, и похитителю в глаз дать не обломается.
В целом же (если не брать первую треть романа), книга эта более грустная и жестоко-реалистичная, нежели первые две. Если там ты невольно ожидаешь, что все закончится относительно хорошо хотя бы для главных героев, то здесь же... Кого-то ждет смерть, кого-то сумасшествие от перенесенных страданий, а кого-то - турецкий плен с теряющейся во мраке неизвестности последующей судьбой. Хотя и счастливые спасения, и везение в наличии также имеются. Как противовес.
И все же, надо сказать, эта часть уступает первым двум. Читается не с таким азартом, герои не настолько привязывают к себе, эмоции не так зашкаливают... В общем, хорошая книга, но в этой трилогии она номер 3, как по хронологии, так и по общим впечатлениям.
Огнем и мечом 03
Ну вот и все :( Как это не прискорбно, но замечатльная трилогия мало того, что подошла к концу, но еще и закончилась на разрывающей душу ноте. Почти полгода я провела с замечательными людьми - честными, верными, преданными, готовыми на все ради друзей и родины. И тут такой конец :(
...Дело было в 1688 году. Польша, изрядно потрепанная козацкими восстаниями и гражданскими войнами стоит на пороге очередного бедствия - не за горами война с Турецкой империей. Почти все наши старые знакомцы уже обзавелись семьями и детьми, и только Михалу Володыевскому не везет - его избранница пани Ануся Борзобогатая умирает. В конце разочаровавшийся в жини рыцарь уже почти принял постриг, но вездесущий пан Заглоба буквально за шкирку вытаскивает его из монастыря на встречу новым сражениям. И, конечно же, новой любви.
Саму книгу можно условно разделить на две половины. Первая - романтическая. Здесь мы знакомимся с подопечными сестры пана Володыевского - Кшисей и Басей, которым и суждено стать главными героинями романтической половины. Первая - уютная домашняя девушка, которую трудно представить иначе как в окружении толпы малявок. Вторая, как называет ее пан Заглоба, - гайдучка, озорная забияка, предпочитающая коня и меч типично женскому препровождению времени.
Вторая же часть уже больше похожа на привычно Сенкевича - вновь разгорается война и Михал Володыевский снова становится на защиту Польши от захватчиков. Уже привычно появляется злодей, готовый растроить счастливую семейную жизнь пана Володыевского - Азия Мелехович, которого лучше было бы называть Тугайбеевичем, поскольку он сын того самого сподвижника Богдана Хмельницкого, великого хана Тугай Бея, украденный из гарема еще в детстве. Но Бася ( а именно на ней и женится Володыевский) - девушка не промах и ей удастся не просто смыться от татарина, но еще и нанести ему пару-тройку тяжких телесных, как инкриминировал бы это современный уголовный кодекс. Но злоключения на этом не заканчиваются - впереди еще осада турками крепости и трагический финал, который меня совсем огорошил. Не ожидала я такого от Сенкевича - уж больно он приучил к тому, что все его книги закачиваются тем, что главные герои жили долго и счастливо...
В целом - очень достойная трилогия, которая не просто читается на одном дыхании, но еще и знакомит нас с историей Польши в 17-ом веке. Познавательно, интересно, захватывающе - что еще нужно требовать от хорошей книги? Разве что хэппи-энда...
Сомневаешься - слушай пана Заглобу.
Не сомневаешься - слушай пана Заглобу. Он все равно своего добьется.
На третьей книге из Сенкевича полез жестокий психологический реализм.
Жестокий - потому что я еще никогда не читала в подробностях, как на кол сажают или глаза выкалывают, не ожидала ужасной судьбы для двух молоденьких, приятных девушек, одна из которых пусть и вела себя как Изабелла Линтон, но это же не преступление.
Психологический - потому что в кои-то веки герои перестают разыгрывать персонажей Корнеля, а ведут себя по-человечески. В основном это все про любовь - вторые привязанности, выбор, ревность, изначальная слепота, семейные отношения, дети никак не появляются и так далее. Первую часть книги вообще гораздо больше рассказывается (ах!) про женщин, Кшисю и Басю. Про Басю я уже была проспойлерена и заодно с паном Заглобой ее обожала, но все равно ждала, как там у них разрешится эта любовная катавасия с Михалом, Кшисей и Кетлингом. Попутно восхищаясь, как Сенкевич и привычный военный героизм, и совершенно прелестные амуры в одной книге уместил.
Главные герои последней части трилогии - заглавный пан Володыевский, Баська и Азыя Меллехович, то есть Тугай-беевич. В татарине, недолго приглядываясь, можно узнать Хитклиффа. Бася, заглобский гайдучок, доказывает, что по Речи Посполитой в 17 веке не одни Снежные Королевы ходили. Немыслимо, но в это хотелось верить. И в ее личный критический момент, когда она должна была по вечно зимней Польше, охваченной войной, добраться до мужа или умереть по пути, я совсем уж провалилась в книгу. Арья Старк отдыхает. И наконец Михалок) К третьей части он достиг весьма зрелого возраста и стал только прекраснее в свои сорок пять. Ура пану Володыевскому.
Конец. Основной сюжетный момент мне был известен, но без подробностей. И Збараж, и Ченстоховский монастырь в других книгах не были безнадежны, а вот крепость, где вывесили белый флаг, и только старый замок остался - слезы лились. Когда еще пан Заглоба мудренько сообщил Басе перед последними ночами, что "не будете вы говорить, говорить, говорить", я понадеялась на миг, что вот, наконец совершенно по-романному у них именно теперь получится с ребенком, а там Михалке уже не так грустно будет страну защищать. Как же. А мне просто хотелось, чтобы все они были счастливы.
Сначала я испугалась, так как герои знакомые, а сюжет любовного романа. Всё закручено, заверчено, сначала ты презираешь одних, потом сочувствуешь и желаешь счастья, или негодуешь, а потом неожиданно понимаешь что так и правда лучше. В общем, весь дом кувырком. Только вот не верю я Володыевскому, ему по большей части не конкретная зазноба была нужна, а хотя бы какая-то. Ну, правда, его можно понять, постоянно воюет, на личную жизнь времени совершенно нет, вот бедный мужик в крайности и бросается. Бася, его последняя избранница, это что-то с чем-то, озорная, боевая, но при этом рассудительная в минуты опасности и как ни странно до крайности наивная. Не скажу, что так уж было интересно следить за сюжетом, но всё же эта книга понравилась мне больше, возможно потому, что именно на неё я и была нацелена. Во всей книге наверное было только два момента, которые меня восхитили, это побег Баси и конец, такой печальный, что мне отчаянно хочется что бы эти персонажи жили не в этом цикле, не в реальной жизни, а в том цикле фэнтези, в котором я впервые с ними познакомилась.
Последнюю книгу трилогии я читала с большим перерывом и, видимо, зря не сделала этого раньше. Сюжет по-прежнему на высоте, но с определенного возраста от книг начинаешь ожидать не только увлекательности, но и элемента размыслительности или легкости. А в данном случае мы имеем классический приключенческий роман. Немного наивными показались герои, да и сама по себе книга более грустная, нежели предыдущие.
Вечером прискакал со своими людьми вахмистр Люсьня и вытряхнул их мешка у самой крепости немецкого лекаря вместе с лекарствами. Тот был едва жив. Но, узнав, что он не в разбойничьих, как полагал руках, а таким способом приглашен к больной, лекарь, придя в себя, живо поспешил ей на помощь, тем паче что Заглоба, показав ему в одной руке мешок, полный дукатов, а в другой - набитый пулями пистолет, так сказал:
- Это - награда за жизнь, а это - за смерть!
Лошади тронулись. Веревки напряглись и потянули Азыю за ноги. Тело его скользнуло по земле и наткнулось на острый кол. Острие стало впиваться в тело, и началось что-то страшное, что-то противное природе и человеческим чувствам. Кости несчастного раздвинулись, тело разрезывалось; несказанная боль, такая страшная, что она граничила с каким-то чудовищным наслаждением, охватила все его существо. Кол погружался все глубже и глубже в тело. Тугай-беевич стиснул челюсти, наконец не выдержал: зубы его оскалились страшно и из горла вырвался крик: "А-а-а!", похожий на карканье ворона.
-- Легче! -- скомандовал вахмистр.
Азыя повторял свой страшный крик все быстрее.
-- Каркаешь? -- спросил вахмистр. Потом он крикнул солдатам:
-- Ровней! Стой! Вот и все! -- прибавил он, обращаясь к Азые, который вдруг замолк и только глухо хрипел.
Быстро выпрягли лошадей, потом подняли кол и толстым концом опустили в заранее вырытую яму и начали засыпать его землей. Тугай-беевич уже сверху смотрел на эту работу. Он был в сознании. Этот страшный род наказания был тем страшнее, что жертвы, насаженные на кол, жили иногда по три дня. Голова Азыи опустилась на грудь, губы его шевелились и чмокали, точно он что-то жевал; он чувствовал какую-то страшную слабость и видел перед собой какую-то бесконечную беловатую мглистую пелену -- и она, неизвестно почему, пугала его... Но в этой мгле он узнавал лица вахмистра и драгун, -- знал, что он на колу, что его тяжелое тело оседает на кол все ниже; потом почувствовал, что ноги его немеют, и постепенно терял чувствительность к боли...
Порой этот страшный беловатый туман исчезал перед ним во мраке, тогда он моргал своим единственным глазом, желая все видеть, на все смотреть до самой смерти. Взгляд его с каким-то особенным упорством переходил с факела на факел; ему казалось, что около каждого огня образуется какой-то радужный круг. Но муки его еще не кончились; минуту спустя вахмистр подошел к нему с буравчиком в руке и крикнул стоявшим тут же драгунам:
-- Подсадите меня!
Два сильных солдата подняли его кверху. Азыя, моргая глазом, все смотрел на него, как бы желая узнать, кто этот человек, который взбирается к нему наверх. Между тем вахмистр сказал:
-- Пани выбила тебе один глаз, а я поклялся, что высверлю тебе другой! Сказав это, он вонзил острие буравчика в глаз, повернул его раз, другой,
а когда веки и нежная кожица, окружающая глаз, обвернулась вокруг нарезов буравчика, -- он дернул. Тогда из обеих глазниц Азыи хлынули два потока крови и текли, как два ручья слез, по его лицу.
- Да и что такое людская печаль, как не мыши, грызущие зерна веселья, хранимые в сердцах наших!
Любовь - тяжелое несчастье: свободного человека она делает рабом. Как птица, пораженная стрелой, падает к ногам охотника, так и человек, пораженный любовью, навсегда остается у ног любимого человека...
Любовь делает человека калекой, - влюбленный похож на слепого: вне своей любви он ничего не видит. Любовь - печаль: кто проливает более слез, кто более испускает вздохов, как не влюбленный? Кто полюбил, тот уже не думает ни о нарядах, ни об охоте; он готов сидеть по целым дням, обняв свои колени, бесконечно тоскуя, как тот, кто потерял близкого человека.
Любовь - болезнь: у влюбленного, как и у больного, лицо бледнеет, глаза впадают, трясутся руки, худеет тело, и человек начинает думать о смерти, или, как помешанный, ходит с взъерошенными волосами, беседует с луной, чертит на песке любимое имя, а если ветер снесет написанное, он говорит: "Несчастье"... и готов зарыдать.
Грусть-тоску следует в голоде держать, чтобы она подохла, а тот, кто ее питает, глуп!