Или такое, когда Лиля нас спрашивает: "Ну-ка отвечайте, сколько будет одна курица плюс ещё одна курица?" А мы ей: "Наваристый бульон!"
У кошек даже нет своего бога, чтобы он позаботился о ней.
Я думала, что если в Царствии Небесном лучше, чем на земле, то почему никто не хочет умирать, кроме бабушки Нади?
Она была такая честная, что с ней старались пореже встречаться.
Он же всемогущий! Почему он не может всем подарить по кукле? Или чтобы папа приехал. И чтобы война закончилась и у нас было много вкусной еды. Где он сейчас, этот Кристхен, раз его нет здесь, когда он так нужен?
Весной бабушка начала варить щи из травы. Там были крапива, слизун, укроп. Иногда Лиля бегала на гору и приносила щавель. Вода и трава – очень невкусно. Без соли, без картошки. Я плакала, не хотела это есть.
– Плачь в тарелку, – говорила Лиля, – суп хотя бы просолится.
Когда в супе появлялась одна картошечка, бабушка выкладывала её в мамину тарелку. И я начинала реветь ещё сильнее.
– Я старая, Лиля молодая, вы маленькие, – пыталась объяснить мне бабушка. – Если мама сляжет, всем нам конец, тогда никакой надежды нет.
Но когда голодный, ничего не помогает. И я хватала рукой картошину из маминой тарелки и быстро засовывала себе в рот. И продолжала реветь, потому что я становилась плохой и мне было стыдно и жалко маму.
Не бывает людей хороших или плохих. Есть как все. И хорошие и плохие одновременно
Слушать - страшно. Представлять - еще страшнее. Оправдать невозможно. Не знать - нельзя. Эти истории - словно протянутая из прошлого рука
Слушать – страшно. Представлять – ещё страшнее. Оправдать невозможно. Не знать – нельзя. Эти истории – словно протянутая из прошлого рука. Та, что поможет тебе в трудную минуту.
Я радуюсь каждому моменту жизни, несмотря на неприятности и на то или иное время. Время - оно проходит. А что-то внутри тебя остается навсегда. Просто, если трудно, нужно не разжимать пальцы и дотерпеть до утра