Януш Корчак – величайший педагог-новатор, замечательный писатель, и, что крайне важно, его книги не имеют градуса актуальности, привязанного ко времени, к конкретной эпохе. Книги Корчака будут читать учителя и родители, дети и подростки во все времена, ибо книги эти – синтетика трагедии и света, души и ума, а в совокупности – служения. Служения детям, служения детскому счастью. В текстах Я. Корчака нет готовых педагогических вердиктов, он верит, что читатель сам примет правильное и верное решение в трудном деле воспитания подрастающей личности. Отдельные работы педагога публикуются в России впервые.
Веселая обертка, тяжелое содержание
С этой книгой легко обмануться. Януш Корчак — известное имя в педагогике, про него слышал наверное каждый, кто хоть как-то интересуется этой темой — про его новаторские идеи, гуманизм, смелость, любовь и уважение к детям. Считается, что многие современные передовые эксперты по детской психологии "выросли" из Корчака. (Это не говоря уже о трагической и великой истории жизни "лучшего друга всех детей" — добровольно вошедшего вместе с воспитанниками своего дома сирот в газовую камеру).
Всё это так, и вместе с тем обращаться сейчас к трудам Януша Корчака с целью получения каких-то четких инструкций и рекомендаций по воспитанию детей (а ведь именно для этого и покупаются подобные книги) — сомнительная затея. Всё-таки очень далеко его наследие от современных стандартов поп-психологии; а многое, в частности в этом сборнике, не относится к "психологии" и "педагогике" вообще (дневники, переписки, молитвы — видимо, добавленные издателем для увеличения объема книги. Подумаешь, что не по теме — Корчак это же бренд!)
Все-таки, если соберетесь читать, приготовьтесь к тому, что:
— Непосредственно к педагогике относятся только две части сборника: "Воспитательные моменты" (очень короткие, производящие впечатление какого-то необработанного сырого материала, обрывающиеся буквально на полуслове, пусть и интересные местами) и "Как любить ребенка".
— Учитывая давность выхода заметок, многое сейчас выглядит жутким анахронизмом — не столько концептуально (все-таки Януш Корчак в плане педагогики действительно значительно опережал свое время), сколько в деталях и мелочах: семейные врачи, бонны и гувернантки, какие-то непонятные старые игры, походы в церковь и молитвы... Много религиозных мотивов, что понятно, учитывая время и место написания — католическая Польша первой четверти двадцатого века (хотя сам Корчак и в этом плане был очень передовой личностью, верующим вне какой-либо конфессии).
— Мысли Корчака часто блуждают и убегают куда-то в сторону — особенно в дневниках, по идее составляющих самую интересную часть для тех, кого интересует именно личность Доктора. По большей части эти записи представляют поток сознания, а также описание каких-то внутренних дрязг, малопонятных стороннему наблюдателю — чтение, которое никак нельзя назвать увлекательным, не говоря уж о какой-то практической пользе (с точки зрения педагогики, например).
— В дневниках, письмах и документах — особенно в письмах и документах! — описываются невыносимо тяжелые вещи. На самом деле это наверное главное, о чем стоит предупредить (и за что хочется тюкнуть издателей, обрядивших ТАКОЕ в веселенькую розовую обложку). Триггеры: вторая мировая, холокост, голод, холод, умирающие дети. Воистину это одни из самых жутких свидетельств кошмара тотальной дегуманизации, обрушившейся на военную Европу, которые мне доводилось читать; ужас, который невозможно ни понять, ни объяснить, ни оправдать.
— Никакого "полного курса" каких-то там "лекций", как завлекательно обещает обложка, и вообще никаких "лекций", как вы понимаете, в книге нет от слова совсем. Не ведитесь.
Вывод: это сильная тяжелая книга, которую при этом сложно рекомендовать кому бы то ни было. Что касается педагогических идей Януша Корчака, то основные тезисы его можно обнаружить в любой популярной статье о деятельности доктора — к ним данное издание добавляет не слишком много.
Веселая обертка, тяжелое содержание
С этой книгой легко обмануться. Януш Корчак — известное имя в педагогике, про него слышал наверное каждый, кто хоть как-то интересуется этой темой — про его новаторские идеи, гуманизм, смелость, любовь и уважение к детям. Считается, что многие современные передовые эксперты по детской психологии "выросли" из Корчака. (Это не говоря уже о трагической и великой истории жизни "лучшего друга всех детей" — добровольно вошедшего вместе с воспитанниками своего дома сирот в газовую камеру).
Всё это так, и вместе с тем обращаться сейчас к трудам Януша Корчака с целью получения каких-то четких инструкций и рекомендаций по воспитанию детей (а ведь именно для этого и покупаются подобные книги) — сомнительная затея. Всё-таки очень далеко его наследие от современных стандартов поп-психологии; а многое, в частности в этом сборнике, не относится к "психологии" и "педагогике" вообще (дневники, переписки, молитвы — видимо, добавленные издателем для увеличения объема книги. Подумаешь, что не по теме — Корчак это же бренд!)
Все-таки, если соберетесь читать, приготовьтесь к тому, что:
— Непосредственно к педагогике относятся только две части сборника: "Воспитательные моменты" (очень короткие, производящие впечатление какого-то необработанного сырого материала, обрывающиеся буквально на полуслове, пусть и интересные местами) и "Как любить ребенка".
— Учитывая давность выхода заметок, многое сейчас выглядит жутким анахронизмом — не столько концептуально (все-таки Януш Корчак в плане педагогики действительно значительно опережал свое время), сколько в деталях и мелочах: семейные врачи, бонны и гувернантки, какие-то непонятные старые игры, походы в церковь и молитвы... Много религиозных мотивов, что понятно, учитывая время и место написания — католическая Польша первой четверти двадцатого века (хотя сам Корчак и в этом плане был очень передовой личностью, верующим вне какой-либо конфессии).
— Мысли Корчака часто блуждают и убегают куда-то в сторону — особенно в дневниках, по идее составляющих самую интересную часть для тех, кого интересует именно личность Доктора. По большей части эти записи представляют поток сознания, а также описание каких-то внутренних дрязг, малопонятных стороннему наблюдателю — чтение, которое никак нельзя назвать увлекательным, не говоря уж о какой-то практической пользе (с точки зрения педагогики, например).
— В дневниках, письмах и документах — особенно в письмах и документах! — описываются невыносимо тяжелые вещи. На самом деле это наверное главное, о чем стоит предупредить (и за что хочется тюкнуть издателей, обрядивших ТАКОЕ в веселенькую розовую обложку). Триггеры: вторая мировая, холокост, голод, холод, умирающие дети. Воистину это одни из самых жутких свидетельств кошмара тотальной дегуманизации, обрушившейся на военную Европу, которые мне доводилось читать; ужас, который невозможно ни понять, ни объяснить, ни оправдать.
— Никакого "полного курса" каких-то там "лекций", как завлекательно обещает обложка, и вообще никаких "лекций", как вы понимаете, в книге нет от слова совсем. Не ведитесь.
Вывод: это сильная тяжелая книга, которую при этом сложно рекомендовать кому бы то ни было. Что касается педагогических идей Януша Корчака, то основные тезисы его можно обнаружить в любой популярной статье о деятельности доктора — к ним данное издание добавляет не слишком много.
Воспитательные моменты
Януш Корчак- педагог с большой буквы и я его очень уважаю, а, узнав как он умер, мне захотелось ещё больше соприкоснуться с этим человеком, но книга меня разочаровала. Я не ждала блокбастера или тому подобное, но написано действительно очень сухо и разрознено... Воспринимается с трудом, даже Корчак упоминает в книге, что из-за стиля написания её многие не поймут. Подумать есть над чем, но считаю, что эта книга переоценена.
Вдохновение мне дают пять рюмок спирта пополам с горячей водой. После этого наступает роскошное чувство усталости без боли, потому что шрам не считается, ломота в ногах не считается, и даже боль и жжение в глазах не считаются.
После войны люди долго не смогут смотреть друг другу в глаза, чтобы не прочитать в них вопрос: как получилось, что ты жив, что ты выдержал? Что же такое ты делал?
Моя жизнь была трудной, но интересной. Об этом я как раз в юности просил Бога: — Дай мне, Боже, тяжелую жизнь, но прекрасную, богатую, возвышенную.
Из задушевного разговора мы узнаем, о чем он мечтает, из наблюдения в коллективе - на что он реально способен; там - узнаем, как он относится к людям, здесь - скрытые мотивы его отношения.