Рецензии на книгу «Свет в окошке» Святослав Логинов
Казалось бы, сколько уже было вариаций на тему загробной жизни - выбирай по вкусу. "Свет в окошке" предлагает еще одну версию, причем оригинальную и крепко сбитую в плане логичности. В лучшую или в худшую сторону отличается она от классических представлений - решать читателю.
Расхожая фраза "мы живы, пока нас помнят" становится основополагающим принципом бытия в потустороннем мире "Света в окошке". Здесь нет праведников и грешников, нет суда и спасения, да и вековечный пастырь не спешит почтить своим присутствием возвратившихся из земной юдоли блудных овечек. Райские сады с пухлощекими ангелочками или скорбные скитания во мраке Аида - то и другое предполагало конец пути, где натруженные ноги более не знают усталости. В конце концов, отдыхать можно и на раскаленной сковороде, изредка подвывая в угоду рогатым поварятам. Но что если "тот свет" - всего лишь отражение жизни? Никуда не пропадает инстинктивное желание продолжать существование, не исчезает и дамоклов меч угрозы окончательной смерти... Словно чья-то злая и плоская шутка. Нет покоя покойнику.
Бытие основано на количестве монет в кошеле, а оно, в свою очередь, напрямую зависит от того, вспоминают ли усопшего и дела его. Каким бы ни было пошлым облечение воспоминаний в форму денег, ценности своей они не утрачивают. Самому уже ничего не изменить: был ты букашкой - так и придется перебиваться с гроша на грош, оставил по себе добрую память - живи припеваючи, покамест. Только вот помнящие однажды сами станут воспоминаниями, и кошель сразу ощутимо опустеет, наполняясь тошнотворной легкостью бытия... Процветают, как и при жизни, "сильные мира сего" и те, кому удалось застолбить место у их кормушки. Только они - личности исторического масштаба - облечены настоящим "бессмертием".
Всеобщая тщета. Да, за заветные монетки можно омолодиться, выучить в один момент сотню языков, выстроить дом по вкусу из ничего... Но к чему эти диковины здесь? Насмешка. Однако, умерев раз, никому не хочется переносить сей опыт снова. Казалось бы, практика - великая вещь, ан нет, сложно, страшно принять перспективу собственного небытия. Вот и приходится лелеять надежду, что среди живых кто-то оглянется на следы, оставленные минувшей жизнью...
"Свет в окошке" получился очень проникновенным. Произведение может помочь по-новому взглянуть на бессмысленную каждодневность или дать подтверждение собственным мыслям. В жизни нет постоянства. Не существует ничего, в чем можно быть уверенным. Удивительно? Ничуть, ведь человек сам по себе никакая не константа, и имеет значение только лишь в собственных глазах. Печально? Поначалу, позже это принимается как данность. Не меньше. Что же, в таком случае, человек вправе назвать своим истинной, сокровенной ценностью? Память. Она, может быть, единственное утешение этого скорбного мира. Пренебрегающий прошлым сам проходит. Проходит мимо воспоминаний - этих следов, оставленных жизнью, - навечно потерянный, навечно забытый.
Послесмертная экономика
Совершенно не удивительно, что после прочтения я ухватилась за старые альбомы с фотографиями. Дальние и близкие, родные и лишь краем прошедшие, молодые и с лицами на которых морщины, как отголоски прожитого...Мне хотелось вспомнить каждое имя и коснуться пальцами.
Чтобы мнемончики для каждого отсыпались щедро, чтобы кошель на шее весомо потяжелел, а слоники на салфеточке все так же бодро и крепко направлялись куда-то по своим слоновьим делам.
Память ведь зыбкая, как оказалось. Чуть и нихиль, сплошной нихиль.
Очень страшная оказалась история, не спас меня оптимистичный атеизм, такой же как и у Ильи Ильича. Уж лучше резко и без продолжения, без мучительных встреч с давно ушедшими, без призрачного силуэта в шинели на окраине, без голоса из-за двери и виновато-благодарного взгляда через плечо. И жизнь, на первый взгляд, не так уж и отличается. А во многом и удобнее даже. Только зыбкий нихиль во всем, не только под ногами. Сына пристроил - сердце успокоил. А пустота гложущая так и осталась, куда же ей деться если каждая монетка, большая ли, мелкая ли, привет с того света. Через пару десятков лет только фамилия на гранитном памятнике приносит доход.
Мир, созданный автором, оказался для меня новеньким, как с иголочки. О памятливости и о том что живут наши родные пока мы храним их образы - да. О том, как после "ленты-бантики" может выстроится целый мир , со своими законами и каждому не по справедливости, а по памяти - нет. Про предприимчивость и Цитадели, про Феденьку, тирольского человека, оказавшегося единственным, про унылые кварталы Отработки и безысходность. По бедолагу Гоголя, наконец, и про отсутствующего Христа.
Про свет в окошке, с ним вот непросто - маячок, путеводная звёздочка. Для того кто поставил тоже цель, чтобы не рассыпаться...
Трудно, наверное, создать такой посмертный мир. Особенно когда зацепиться за веру нет возможности, а мысль о том, что там ничегошеньки нет - пугает. Щелк, щелк...как выключатель. И все?
Спасибо Оле Penelopa2 за совет. И книга хорошая, но вот то что в душе от нее ворочается ещё дороже.
+
Собери их всех. Дуэльный зал.
+
Мир аудиокниг. "Каталог Гомеров Каравелл".
+
Книжный винегрет. Вкусный туесок книжных советов для согрева в зимний сезон.
И никто еще верно сказать не сумел нам:
Мы откуда пришли? Что за гробом нас ждет?
О. Хайям
Человек – единственное существо на земле, которое не только превратило свое существование в проблему, но и не прекращает попытки, находясь здесь, понять, что ждет его там и ждет ли.. Смириться с тем, что смерть – конец всему, непросто. И вот возникают всевозможные концепции загробного мира. По сути, что будет дальше - вопрос фантазии и условий жизни. Фантазии: для того, чтобы представить себе, что может поджидать душу после расставания с телом. Условия жизни: поскольку любые мифы, легенды, сказки – это в какой-то степени отражение реальности. Вот и Святослав Логинов предлагает свой вариант, не менее и не более вероятный, чем та же Вальхалла.
"Свет в окошке" начинается с неожиданного для традиционной литературы хода - смерти главного героя. А дальше начинаются его мытарства в загробном мире. И этот мир настолько человечен в самом худшем смысле слова, что лучше уж сразу рассыпаться в ничто, в нихиль. И суть этого мира в том, что ты "живешь", пока на земле жива память о тебе, пока хоть кто-то вспоминает тебя добрым или недобрым словом. И за одну эту идею я готова поставить книге высшую оценку.
Но если даже опустить элемент фантастики, книга безумно хороша, потому что раскрывает бесконечное число проблем, потому что в том мире живут те же люди, со всеми своими маленькими и большими недостатками, с умением предавать и идти по головам. И некоторые ситуации до боли напоминают нашу реальную жизнь.
Есть писатели, которые хороши в чем-то одном: придумывании оригинальных сюжетов, написании занимательных диалогов, вырисовывании характеров или создании маленьких, но безумно ярких зарисовок. Логинову блестяще удается все.
Удивительная книга. Тяжелая, горькая, но удивительная.
Человек жив пока его помнят
Задумываетесь о том, что ждет нас на том свете? Хотите представить каким окажется загробное существование? У Святослава Логинова есть для вас спецпредложение. Прочтите эту книгу и вы уже не сможете так же небрежно как раньше относиться к памяти об ушедших людях.
Начало романа "Свет в окошке" сильным не назовешь. Оно казалось неприметным и будничным, как жизнь среднестатистического человека. Это лишь в финале, прожив вместе с главным героем романа все непростые события загробной жизни, оценила закольцованность сюжета и встреча умирающего старика с годовалым младенцем воспринималась совсем иначе, растрогав до слез. Сам загробный мир ничем особенным не удивит, ведь люди приносят с собой и туда все свои привычки. По прежнему предпочитают жить вместе, выстроив город. Устраивают выставки и бои, есть библиотеки, музеи и рестораны. Даже сновидцы есть, которые подобно нашим любителям компьютерных игр предпочитают вымышленную реальность окружающей. Очень интересна история создания Цитадели, мудрого царя Тигли, ассирийского воина и китайского полководца. Запомнились встреча с женой, ушедшей из жизни на тридцать лет раньше, чем Илья Ильич и ставшей теперь чужой и далекой. Помощь сыну , на которую было потрачены все сбережения до лямишки.
В цитадель есть доступ лишь душам знаменитых исторических личностей. С немалой иронией описано обиталище тех, кем гордятся и кого стыдятся живущие. Вопреки досужим слухам загробного мира, многие за стенами крепости живут скромно - так, как просит душа, а не так как позволяют доходы от памяти многочисленных живущих почитателей. Во дворцах цитадели жили разве что многочисленные Людовики, различаемые только по стилю мебели. Да и те позволяли себе роскошь лишь по привычке и благодаря Дюма, который как раз и жил в настоящем дворце, ведь он всегда любил роскошь и теперь мог себе ее позволить. Рада за писателя! Хоть у кого то удалась жизнь после смерти.
Во второй половине книге благодаря таланту Логинова уже чувствовала себя оголенным нервом, остро реагируя на все происходящее. Один из самых сильных моментов для меня - это рассказ о том, как устраивается загробная жизнь детей умерших совсем маленькими. Для них устраивают детские дома. Воспитатели и учителя работают там бесплатно. Там запросто можно встретить Ушинского или Януша Корчака. Рассказ Анюты выветрится из моей памяти нескоро. Она не знала привычной нам жизни, ведь умерла всего через полчаса после рождения - женщина, давшая ей жизнь, убила ее и выбросила на помойку. И таких на том свете немало, отчего становится по настоящему жутко.
Сильная, эмоциональная и мудрая книга. Настоящее сокровище.
Книга была прочитана в рамках «Открытой книги». Тур 43.
За совет искренняя благодарность imaginative_man
Естественно, флэшмоб 2011 года я открыла с книги, рекомендованной Morra , чьему вкусу доверяю.
И начала раздражаться с первой страницы. Пришлось взять себя в руки и представить, что я не книгу читаю, а скажем выслушиваю рассказ какого-нибудь поддатого работяги, в речи которого все эти "почти не болит, так, понаивает слегка", "шаг за шажком", "ноги враскорячку" и "Переступая широко и развалисто" смотрелись бы более-менее органично. Ну, не стилист Логинов, мягко говоря.
А что насчёт сюжета? Заход крайне популярный в последнее время: что ждёт нас на том свете. Ну, просто какие-то апокалипсические настроения носятся в воздухе. Загробную жизнь каждый писатель лепит в соответствии со своими представлениями о жизни нынешней. Забробная жизнь у Логинова сера, скучна и довольно противна. Почитать интересно, но не более того. От узнаваемости того, что и так каждый день видишь, как-то не прёт. Большой плюс один - умирать совсем не хочется. Жажда жизни прям-таки одолевает.
А ещё ужасно раздражает то, что главный герой постоянно сыпет какими-то дешёвыми цитатами - типа, авторские шутки. В общем, всё, что касается собственно стиля в высшей степени бездарно. К концу меня обуял настоящий ужас. Зараза же прилипчива. Не дай бог, начну выдавать что-нибудь вроде: "Илья Ильич задохнулся, ушибленный безумной мыслью" и "звук надёжно утонул в окружающей недвижности".
По-любому, Насте, повышающей мой культурный уровень, огромный респект.
Книга понравилась - на полноценную четверку, даже и с плюсом. Понравился "тот свет", который описывает Логинов - он фантастический, но непротиворечивый и как-то сразу получается принять его. Я вполне могу себе представить, что так оно и есть. Да что там, я так сразу себе всё и представила! После чего старательно стала вспоминать своих ушедших (слава богу, их пока немного) и понадеялась, что достаточно часто вспоминаю их и так... Лямишки или там мнемоны или другая наличность, а всякое может быть - вспоминать надо почаще, однозначно!
В этом плане книга Логинова - редкий случай практически полезной художественной литературы. Практически - в самом прямом смысле этого слова. Вот мы с детства привыкли слышать, что писатель должен сеять разумное, доброе, вечное. То есть, в принципе, хорошая книга должна делать читателя лучше. Разумнее. Развивать какие-то там стороны души. Изменять его. Способствовать определенным действиям. Часто ли бывает такое на самом деле? Чтобы перевернул последнюю страницу и подумал: я изменился. Или: теперь уж я возьмусь! Или: ну все, с этого дня! ... Уж на что я человек впечатлительный (пожалуй, сейчас уже нет... но была!), но и со мной такое бывает нечасто. Чаще всего - прочитал, угу, хорошо, через год дай бог вспомнить по названию, что за книга была. Логинов же прямо во время чтения побуждает меня совершать определенные действия: вспоминать ушедших на тот свет. Сначала самых близких, потом дальних, потом самых разных. Не так важно, почему я это делаю и буду, очень вероятно, делать это и в ближайшем будущем (время проверит, насколько книге удалось меня задеть). Потому что я поверила в реальность того света по логиновской модели? Или просто по ассоциации? Или, может быть, читатель и не поверил автору - но своих умерших родственников он вспомнил, никуда не делся... Значит, результат налицо. А ведь как бы ни были фантастичны или фэнтезийны картины Логинова, посыл-то книги однозначный, самый что ни на есть реальный: никого не надо забывать! За это он мне в первую очередь и понравился.
За что не понравился? Все-таки не полноценная пятерка... Язык, как мне кажется, подкачал. Простоватым показался и пресноватым. Иногда как-то - раз! - и провалится предложение. Иногда, наоборот, какое-то удачное выражение нравилось. Но больше все-таки было досады на простоту. Этот бы роман, да хорошим стилем - эх, шедевр бы вышел, честное слово.
Ах, утону я в Западной Двине
Или погибну как-нибудь иначе,-
Страна не пожалеет обо мне,
Но обо мне товарищи заплачут.
(Геннадий Шпаликов)
Что нас ждет там? Там, за финальной чертой? Никто нам на этот вопрос не ответит. Поэтому можно верить в то, во что захочется, никто не посмеет сказать, что вы неправильно верите.
Просто в одно загробное будущее верить хочется, в другое - нет. Вот вам будущее в версии Святослава Логинова: это фактически продолжение нашего земного мира. Люди продолжают существовать, работать, общаться. Только валюта теперь другая – наши воспоминания об ушедших. От тех, кто хотя бы видел тебя при жизни – солидные мнемоны, от тех, кто про тебя читал, слышал о тебе – мелкие люмишки. Читай – авторские отчисления. Поначалу местные денежки идут непрерывным потоком, но проходит время, десятилетие, другое – и поток воспоминаний чахнет. Кто вспомнит молодого парня, погибшего при выполнении интернационального долга тридцать – сорок - пятьдесят лет спустя, когда и родителей не стало, и женой не успел обзавестись, о детях уже не говорю… И наступает вторая смерть, уже навсегда. Человек жив, пока память о нем существует. Здесь это не просто слова. Кончилась память – кончился человек. В Отработку. В ничто. В нихиль.
Вот на самом деле, этим можно было закончить. Но автору стало жалко концепции, я понимаю. Такую богатую идею на рассказ не разменяешь, затеряется. И начинается процесс эксплуатирования придумки по максимуму - какая-то борьба за «лучшую жизнь» в том мире, где воспоминания становятся предметом купли-продажи-подкупа, заговоры, интриги, какие-то вставные рассказы – как напакостить виртуальному игроману, как захватить Цитадель. Хотя истории новорожденных младенцев, убитых матерями и через год рассыпающихся в прах, потому что мать забыла об убитом ребенке и никто о нем никогда не вспоминал – это сильно действует на нервы.
Не так хороша книга, как тот пласт в душе, который она сдвинула.
…Я сидела и вспоминала. Родных. Бабушек. Деда. Второго деда, павшего в январе 1942-го. Одноклассников (да, уже). Друзей (и такое было). Учителей. Коллег. Всех, кого вспомнила. Пусть это только теория. Но на всякий случай – я их помню. А вдруг это им нужно...
Поражаюсь смелости писателей, рискнувших фантазировать на тему, как и что оно там, за чертой. Там, откуда никто не вернулся, а значит, не сможет ни подтвердить, ни опровергнуть.
Рисковый, в чем-то даже нагловатый Вербер с его Танатонавтами , неожиданно философски – печальный Логинов.
В своё время меня поразила прочитанная где-то фраза об отчаянной смелости атеизма, подразумевающего, в том числе, отсутствие чего бы то ни было после смерти. Отказ от великой нравственной опоры, которую даёт вера, отказ от надежды или даже уверенного знания, что конец – это ещё не конец.
И вот перед нами такой вариант.
Конец – это начало.
Ну пусть не начало, но некое продолжение, и оно весьма похоже на жизнь. Для большинства она весьма короткая, но для немногих – воистину уж вечная.
Там, в настоящей жизни, отплаканы похороны, отмечены день девятый и день сороковой.
Разделено наследство, если таковое осталось, поставлен памятник.
А тут, в посмертной жизни, свершаются долгожданные или совсем уж нежеланные встречи, налаживаются и рвутся узы, обустраивается быт, меняется облик. Тут возможно многое, почти всё.
Из тлена в плоть. И снова в тлен.
Зависит от веса кошелька на шее. А вес зависит от того, как долго и как часто вспоминают почившего живые. Хорошо ли, плохо ли. С любовью или с проклятием. Просто вспоминают.
Страшно, несправедливо.
И очень похоже на правду жизни. Этой жизни.
Не хочется верить.
Но поневоле хочется вспомнить и прошептать имена.
Те, которые из года в год пишешь столбиком в поминальных записках…
Те, которые уже почти забыл.
Любимые или ненавистные…
Пусть наш шепот ляжет монетой в их бесплотные ладони.
Простить и помнить - таков наш долг.
А как оно там, никому из живых не ведомо.
И пусть подольше длится неизвестность для каждого из живущих.
Я в детстве очень сильно не любила свою фамилию, которую вечно путали, искажали и над которой только слепой не усмехнулся. Конечно, по детской своей обиде винила отца, что он подкинул мне такую подлянку из-за которой пришлось пострадать. С возрастом пришло другая мысль - а что будет с этой фамилией, когда я ее сменю? Из носителей почти никого не осталось, так что она обречена на умирание. За этой мыслью контраргументом следует вопрос - а зачем ее вообще хранить? Мы же не живем во времена, когда принадлежность к какой-то фамилии была важна, даже если ты с владетельными особами - вторая вода на киселе. И все равно как-то становится печально. Этот вопрос с фамилиями, их умиранием, угасанием родов и семей - грустный и фаталистичный.
Святослав Логинов поднял в "Свете в окошке" довольно острый для меня, как историка, вопрос - насколько долго помнят человека после смерти? Какого-нибудь Александра Сергеевича регулярно вспоминают, если не к очередной дате жизни/смерти школьные учителя и блогеры, так недовольные подневольностью школьных штудий ученики, которые в известном месте видели как "подругу дней его суровых", так и воздыхания по Керн и маленьким ножкам. Про обычных людей, прабабушек и прадедушек, память быстро испаряется, теряя еще один кусочек пазла каждый раз, как носитель знаний умирает.
Что вы помните из своей семейной истории? До скольки поколений назад сможете вспомнить хотя бы имена-фамилии своих предков? До меня, к сожалению, интерес к собственной генеалогии дошел слишком поздно. И кажется, какое вообще нам дело до того, кто были наши предки - крестьяне, дворяне, разночинцы, священники, лакеи, продавцы, поденщики, отпрыски губернаторов или представители знатной, но обнищавшей семьи, были ли раскулачены или ловким образом избежали чисток, строили ли объекты и распахивали ли целину? А ведь иногда оглядываемся назад, в прошлой истории черпаем вдохновения и аргументы для собственной позиции, на семейной истории в контексте всеобщей основываем часть своей идентичности.
Длинное получилось у меня вступление и слегка отдаленное от прочитанного произведения. На эту грустную нотку меня навело произведение, так и пропитанное этим нихилем, в который попал главный герой, умерший и обретший вторую жизнь в некоем пространстве, где существование продляется за счет капитала - монеток, которые обеспечены воспоминаниями людей, оставшихся на земле. Кто-то, достигнувший славы на нашем свете, в том мире имеет регулярный доход, предпочитая оградиться ото всех за стенами Цитадели. У кого-то есть стабильный доход, кто оставил после себя много знакомых. Кому-то же приходится вертеться или рассыпаться в пыль.
И как-то в таком контексте не так уж важно становится все, чем тешимся мы сейчас. Почти каждый из нас хочет существовать вечно и, опять же, каждый может помочь это обеспечить, нося в себе память о многих людях, с которыми каждый день водит судьба. Мир, описанный Логиновым, это альтернатива всем существующим концепциям, не свободный от несправедливости, не такой уж счастливый и безмятежный, но дающий определенную этическую составляющую. Через описания такого иного мира, послесмертного, Логинов отражает и наш с вами. Что плохо и хорошо, что добро и зло? Именно дихотомия белого и черного, святого и грешного обычно приходит на ум, когда говорим о конце жизни.
Получается, ты точно также же испарился, если здесь уже нет никого, кто бы остановился и на секунду подумал о тебе. А если раскапывают сведения спустя века, то этот образ, который создает, скажем, исследователь, ничем не лучше того призрака, что мало помнит и только что-то невнятно бормочет.
Книга производит удручающее впечатление, после которого все внутри как бы обволакивается этим нихилем, но не все же нам веселиться, не так ли?
Memento vivere (лат.) - помни о жизни
Ад. Наверное каждый из нас, задумывался над значением этого слова, хотя бы раз в жизни. Существует ли он? Есть ли жизнь после смерти, и что с нами (с каждым без исключения), будет, когда мы перейдем эту черту?
А если он существует, то какой он? Есть бесчисленное множество вариаций и представлений о нем. Но у всех у них есть нечто общее: ад- это страшно, это боль и мучения навсегда. Навсегда это слишком долго, не так ли?
Но эта книга не об аде или рае (хотя и навевает подобные мысли). Она где-то рядом. Она о своего рода буферной зоне.
« Мы живы пока нас кто-то помнит»
В этом месте не живут. Здесь существуют. Здесь созданна карикатурная пародия на тот (при всех его недостатках ) великолепный мир, куда уже не вернутся.
Но удивительное существо человек! Даже здесь он хочет жить. Жажда жизни слишком велика, чтобы отказатся и просто уйти. Этот мир, просто идеальное место для культивирования худшего из человеческих пороков- эгоизма. Здесь каждый сам за себя, каждый как в коконе зациклен на своем, пересчитывая кто редко капающие, а кто щедро до поры текущие воспоминания. Которые здесь и есть мерило всего. Мерило самой жизни. « Ведь мы живы пока нас помнят...»
Фантазия автора породила ужасное, отвратительное место, где лучше всего тем кого чаще вспоминают. И не обязательно за добро. Можно и за зло. Лишь бы вспоминали.
И хотя на мой взгляд, концепция несколько сыровата, но идея заставляет задуматся. Прочитал с тяжелым и депрессивным чувством отвращения. Но оторваться не мог. Отвращение не к Логинову как автору или к книге. Отвращение к этому месту, которое он создал и описал.
P.s. А что касается меня, то я предпочитаю верить в то, что ада нет. Это себялюбиво, я знаю, но иногда я представляю себе что я попал в рай. А кто-то из близких и любимых людей в ад. И пусть я не буду видеть его, но буду знать, что человек которого я люблю, обречен страдать вечно где-то рядом.... Во что превратится тогда моя жизнь в таком раю? Правильно. В ад. Потому я и предпочитаю верить что ада нет .
Совершенно не моё. Всё. Автор, язык повествования, стиль, сюжет, заложенный смысл (если он был)...
Начало было многообещающим. Автор показывает нам, что за жизнь ждет героя после смерти. Весьма интересный взгляд на послесмертие. Но подача более чем своеобразная. Во-первых, меня напряг язык и стиль автора. Думала, привыкну, но нет, не случилось. Может автор полагает, что так говорят 84-летние (главному герою 84) старики в Богом забытых деревнях на краю галактики? Во-вторых, не увидела я главной общей мысли, которую хотел донести своим произведением автор. Роман получился рваным. Мужик умер, попал туда, куда попадают все после смерти. Место и жизнь там до рвоты противна, скучна и бесцветна. Идея была хорошая. Но нет единого зерна. Автор будто хотел поделиться мыслями о многих вещах и все это собрал в этой книге. Немного порассуждал о многом и, в целом, ни о чем. Все второстепенные герои какие-то недоработанные. Все их истории резко обрываются и больше о них ничего мы не узнаём. Рваное, скучное, периодически раздражающее чтение. Временами плевалась, но не бросить, флэшмоб же. С автором прощаюсь... надеюсь навсегда.