Цитаты из книги «Почти идеальные люди. Вся правда о жизни в «Скандинавском раю»» Майкл Бут

Шведы - идеальная аудитория для претенциозных трепачей вроде меня. Люблю их.

В жизни надо хоть раз попробовать все, кроме двух вещей: инцеста и народных танцев.

Зажатые в холоде между шведскими и русскими господами, финны старались не открывать рот, пока их не спросят.

На самом деле вся Финляндия – это пять миллионов лесорубов, вышедших из чащи и мечтающих туда вернуться, да горстка заносчивых шведов.

Последняя шведская инновация, попавшая в центр внимания британской прессы, – Kunskappsskolan (Школы Знания), в которых нет обязательных предметов, учебных классов и расписания, а дети определяют свои академические цели самостоятельно. Если бы школа, в которой я учился, была устроена так же, то в первый же день мы бы полностью реализовали сюжет «Повелителя мух».

Можно проводить опросы, только никогда не знаешь, правду ли тебе отвечают.

Выйдя из числа европейских сверхдержав, Дания сосредоточилась на оставшихся ресурсах. Затем последовал процесс, который можно назвать «позитивной провинциализацией». Датчане воспитали в себе оптимизм, поскольку ничего другого им не оставалось.

Мой финский знакомый рассказал историю, которая, по его мнению, прекрасно иллюстрирует отношение финнов к общепринятым нормам общения. Они с шурином ехали по загородному шоссе в метель, и их машина сломалась. Через полчаса появилась другая машина. Водитель остановился и вышел помочь. Не открывая рта, он залез под капот, каким-то образом запустил двигатель, так же молча сел в свою машину и укатил. Мой знакомый клянется, что не было произнесено ни единого слова. Он сказал шурину: «Как нам повезло! Интересно, кто это был?» на что шурин ответил: «Да это же Юха. Мы с ним в школе вместе учились».

В определенном смысле финны навеки обречены разрываться между историей Европы, частью которой они стали благодаря шведскому влиянию, и русским миром с его царским и коммунистическим режимами.

Я подобрал кусок льда с обеденную тарелку. Он был гладким, как стекло, и я его лизнул. Мне показалось, что так надо.

Норвежские фьорды красивы такой неземной красотой, что наводят на мысли о компьютерной графике.

Зимой в Норвегии вы очень скоро обнаруживаете, что самая серьезная повседневная проблема - необходимость подобрать одежду по погоде.

Норвежский народ исторически объединяла природа, а не культура.

Норвежцы с подозрением относились к излишествам и всегда были склонны к экономию и накопительству.

Возможно, говорил я себе, их мировосприятие затуманено антидепрессантами. Я читал, что по количеству принимаемых «таблеток счастья» датчане уступают в Европе только исландцам и потребление этих препаратов все время растет. Может быть, счастье датчан – это просто успокоительное забытье, в которое погружает их прозак?

Жена устала слушать мое беспрестанное нытье по поводу ее родины: климат суровый, налоги чудовищные, все вокруг однообразно и предсказуемо… В обществе царит удушающая атмосфера согласия на минимум необходимого и страха выделиться на общем фоне… Амбиции не ценятся, успех не одобряется, правила поведения в обществе повергают в шок… Плюс к этому – жестокая диета из жирной свинины, соленой лакрицы, дешевого пива и марципанов. Но я продолжал пристально и слегка недоуменно наблюдать за феноменом датского счастья.

Должен сознаться, что с годами я стал испытывать к hygge некое отвращение. И дело здесь не в низкопробном пиве, селедке в соусе карри или коллективном пении. В последнее занятие датчане обязательно ударяются, если их собралось больше двух, и оно способно растянуть датский званый ужин до бесконечности. Это скорее тяготение hygge к всеобщему компромиссу, требование избегать в разговорах любых намеков на полемику, навязчивая атмосфера веселости и беззаботности – короче, все признаки комфортабельного мелкобуржуазного самодовольства.

Похоже, датчане обладают редким умением запросто общаться друг с другом вне зависимости от возраста, социальной принадлежности или взглядов. Равенство дается им без труда. Однажды на дне рождения нашего знакомого его бабушка в возрасте за восемьдесят провела весь вечер, весело болтая с самым известным местным рэпером.

О том, как сильна привязанность норвежцев к природе своей страны, свидетельствует удивительный успех, которым пользовались две одурманивающе скучные телепрограммы последних лет. Первая в режиме реального времени, при помощи единственной камеры, закрепленной на локомотиве, показывала, как поезд идет из Осло в Берген по гористой местности. Туннели были самыми захватывающими моментами этого шоу. Беспрецедентное число зрителей этой программы вдохновило национального вещателя NRK пойти еще дальше. Была показана шестидневная прямая трансляция с камеры, установленной на теплоходе Nordnorge, одном из «экспресс-паромов» норвежской судоходной компании Hurtigruten. Паром следовал из Бергена на юге страны в Киркенес на севере, у границы с Россией.
Несмотря на честный рекламный слоган NRK: «Ни о чем – в прямом эфире», передачу смотрело полстраны и она стала культурным событием. Hurtigruten устраивала специальные вечеринки с просмотром, толпы народа на берегу приветствовали паром кострами и маханием рук, а в его кильватере шла целая флотилия мелких суденышек. За интернет-трансляцией следили также 200 000 датчан и множество людей по всему миру. Эта передача стала самой популярной в истории норвежского телевидения. И все, из чего она состояла, – виды природы.

Что же касается норвежцев, то они всегда стремились быть сами по себе. Даже внутри собственной страны они расселены так, будто специально стараются держаться подальше друг от друга.