Рецензии на книгу «Голоса Памано» Жауме Кабре
Исповедь мертвеца
Памано - это небольшая река в горах Испании и не иначе, как один из притоков великой Стикс. У местных жителей есть поверье, что гул её вод слышат только те, у кого смерть уже стоит за спиной. Её шум - это голоса всех умерших, которые пытаются рассказать о своей боли, потерях, тайнах. Они поют песню ушедших дней, их голоса сливаются в один хор, перебивая друг друга, перекрикивая, но живые не слышат их песен. Пока не слышат. Им кажется, что это просто ропот водного потока. Роман Жаума Кабре - это мертвая вода, без которой, как учат нас с самого детства все сказки, не бывает жизни. Это голоса Памано. Прислушайтесь…
Ориол Фонтельес в поисках работы приехал со своей беременной женой, готовой следовать за ним в любое захолустье, в Торену - настолько крошечную горную деревеньку, что ее и на карте-то не найти. Они нашли. Им отчаянно нужна была это работа - работа сельского учителя в горах Испании, охваченных агонией гражданской войны. Войны, когда враги живут на одной улице, в соседних домах, когда ненависть перестает терзать их сердца только в могиле. Маленькая семья поселилась в скромной квартире со старой скрипучей кроватью и дряхлым шкафом, но жизнь казалась им прекрасной, ведь они спаслись из лап безработицы. Их ребенок еще не успеет родиться, а всё уже безвозвратно изменится. Воды Памано уже знают про них…
В каждой деревне есть свой богатый дом. Есть он и в Торене. В нем живет прекрасная вдова Элизенда - женщина почти мистической красоты, которой готовы служить и поклоняться мужчины всех возрастов. Она умна, красива и почти бессердечна. Она Ангел мести, который вершит свое правосудие и не остановится ни перед чем. Торена должна ответить ей за смерть отца и брата. Элизенда уничтожит своих земных врагов и объявит войну Господу Богу. Сейчас она уже очень стара. Её глаза давно ослепли, их не тревожит свет дня, они обречены видеть только прошлое, находиться во мраке вечного ада своих воспоминаний о тех днях, когда сердце Элизенды еще не совсем окаменело, когда оно еще было способно любить. И любить страстно. Любить женатого сельского учителя, который когда-то нарисовал её портрет. Элизенда привыкла всегда получать то, что хочет. Она хотела Ориола, как никого ни до, ни после. Воды Памано хотят Элизенду. Когда-нибудь они получат и её...
Спустя сорок лет после того, как голос Ориола Фонтельеса влился в хор Памано, учительница Тина Брос приехала к старой сельской школе, уже определенной под снос, в поисках материала для школьной выставки. Тина рассчитывала только на пыльные учебники, но нашла нечто большее. Невидимые воды Памано прибоем судьбы принесли в ее руки старую коробку из под сигар, в которой были школьные тетради с исповедью Ориола. В этих тетрадях он обращался к своей дочери, имени которой так никогда и не узнал. Он хотел, чтобы она знала о нем правду. В Торене Ориола знают только как фашиста. Это терзало его при жизни, и после смерти не дает покоя. Тина, в жизни которой осталось так мало правды - её мир скукожился до размера объектива Никона, где она увидела мужа, который когда-то так красиво клялся ей в любви, с любовницей - намерена спасти память Фонтельеса, найти его дочь и передать тетради отца, на страницах которых столько нежности и страха.
Стиль автора выходит из берегов и размывает все правила пунктуации, чтобы захлестнуть читателя многоголосицей своего романа с головой, окунуть в него. После ошеломленного барахтанья на первых страницах, вскоре я могла спокойно плыть по этим, на первый взгляд, хаотичным предложениям, а к концу книги, как опытный пловец, уже не только интуитивно понимала подводные течения этой книги, но и отчетливо слышала все её голоса, поющие о предательстве и боли. С последней страницы я, обессиленная, как после плавания против течения бурной реки, выбралась на берег своей привычной жизни и долго еще думала об этом водовороте времени, войны и любви.
Эффектный, оригинальный и печальный роман о вечном.
Роман-пазл
Несмотря на терзавшие ее мрачные мысли, она вдруг вспомнила слова Ориола: доченька, мое письмо – словно свет звезды: когда он достигнет твоих глаз, возможно, меня уже много лет не будет на этом свете. Чтобы побороть смерть, необходимо писать; но это жестоко – писать, зная, что смерть отнимет у нас последний лучик надежды. Именно тогда, когда Тина ждала Жорди, она окончательно поняла, что Ориол Фонтельес писал письмо в полном отчаянии, страстно желая, чтобы последнее слово осталось не за смертью.
После прочитанной в том году первой переведенной в России книги автора «Я исповедуюсь», я, ни секунды не сомневаясь, отнесла Кабре в разряд автопокупаемых писателей и с нетерпением ждала новой встречи с ним. И не зря! Снова попадание в десятку, то есть в любимое. Читала и меня аж раздирало от противоречивых эмоций. С одной стороны, хотелось быстрее собрать предложенный автором пазл и уже наконец увидеть картину целиком, а с другой, хотелось растянуть и посмаковать, уж больно хорошо пишет. Тем более в этот раз я уже знала, чего ждать, и с удовольствием сразу включилась в его крайне своеобразную манеру плести нить повествования.
Маленький городок в Испании, Памано, даже скорее деревушка, в которой все друг друга знают и тихо ненавидят, уж такое время, 1943 год. Нет ничего страшнее гражданской войны... Левые, правые, фашисты, франкисты, партизаны... всех и не перечислить, и все свято верят в свою правоту, которую готовы отстаивать с оружием в руках, далеко не всегда направляя его в сторону противника. Ну а что? Жертвы неизбежны, нельзя пожарить яичницу, не разбив.. итд И вот уже по приказу невменяемого командира не пойми чем и кем командующего и не пойми откуда взявшегося три соседа расстреливают главного богача деревни, а его сына сжигают заживо. Запуская тем самым такую цепочку страшных событий, которую никто себе и представить не мог.
Сеньора Элизенда Вилабру, тогда еще совсем юная девушка, готова теперь на все, чтобы только отомстить. Нельзя прожить жизнь только ради мести, точнее физически то можно, но оно точно того стоило? И что это была за жизнь? Сеньора, миллионерша, фашистка, монархистка, та с..ка, нелюбимая и нелюбящая жена, любимая, но преданная и предавшая любовница, мать лишь подавляющая единственного ребенка, человек несгибаемой воли, которая только на одном упорстве дожила до того момента, до которого должна была дожить, чтобы увидеть итог дела всей своей жизни. Страшную цену заплатила не только она, но и все, кто попал под колеса запущенной ей машины. И что самое странное ненависть к ней в душе у меня все равно мешается с жалостью, вижу я почему так вышло, оправдать не могу, принять не могу, а понять, что самой странно, могу. Нет у меня однозначных чувств по отношению к этой женщине. Почему-то сильно вспоминался мне персонаж другого романа, Галина из «Женщин Лазаря».
Перенесемся на примерно 60 лет вперед во времени (а переносится мы будем туда-сюда без предупреждений хотя бы в виде законченного абзаца, а то и предложения, имейте в виду). Старая сельская школа предназначена под снос, и учительница по имени Тина, пухленькая женщина 47 лет, будет последней, кто переступит порог классной комнаты в поисках возможно интересных педагогических книг прошлого века. Случайно обнаруженная в тайнике коробка круто изменит всю ее жизнь, ведь именно сейчас у нее категорическая аллергия на ложь в любом ее проявлении, будь то неверный муж, или оболганный учитель, погибший в 1944 году. Истина должна восторжествовать, а письма написанные новорожденной дочери наконец-то должны дойти до адресата. Знала бы она во что это все выльется...
Главный герой романа, краеугольный его камень, вокруг жизни, а главное кончины которого все вертится, начиная с сороковых годов, как раз тот самый учитель Ориол Фонтельес. Кем же он был? Трусом? Предателем? Героем? Мне кажется все эти ярлыки слишком бледные, чтобы суметь отобразить такую сложную вещь как человек. В нас много чего понамешано и, мне кажется, важно лишь то что в итоге возьмет верх. Да, Ориол был трусом, а кому не было бы страшно в тех жизненных обстоятельствах, в которых он оказался? Многие бы рот открыли на его месте? Сильно сомневаюсь...
И тут не могу не сказать пару слов о его жене. Вот выбесила она меня по полной, такая вот бабенка. Не увидела я в ней того, что она выдавала за причину разрыва с мужем. Вся ее ненависть к нему растет только из одного чувства, из ревности. Видя как муж поглядывает на красивую и богатую сеньору, она ничего не может с собой поделать и все ее дальнейшие слова и поступки для меня объясняются лишь сжигающей ее изнутри ревностью, она сразу сдалась и возненавидела мужа, который еще и сделать ничего не успел. Вообще, Ориолу сильно с женщинами не повезло, сгубили его в итоге на маки, фалангисты и их ожесточенная борьба, а жена и любовница, было бы даже смешно не будь это настолько грустно. Радует, что, умирая, он не знал всей правды о своей возлюбленной, а даже наоборот получил доказательства ее преданности и любви. Жалко мне его до слез....
Хотя мне в этой истории в принципе много кого жалко. Тяжелые времена, поломанные судьбы, отнятые жизни, разрушенные семьи по обе стороны баррикад. Пожалуй, единственный однозначно отрицательный персонаж для меня это Гоэль, избранный Элизендой для осуществления своей мести, алькальд Памано Валенти Тарга, фашист и убийца, жадный до денег и не гнушающийся никакими способами их добывания. Но и тут автор не впадает в гротеск, персонаж все равно получился живой, мыслящий, переживающий свои мелкие страстишки, при всех его «достоинствах» я не вижу преувеличений, ну вот просто есть такие мр*ази, для которых человеческая жизнь никогда не будет дороже звонкой монеты.
Но что говорить о главных героях романа, если даже второстепенные, а то и третьестепенные персонажи цепляют. У меня ком стоял в горле, когда на пороге школы возник ободранный голодный пес, принесший Ориолу страшную весть, что не все из тех, кому он пытается помочь, рискуя жизнью, действительно выживают. В глазах прежде домашнего животного можно прочесть судьбу его хозяев, супругов с двумя мальчишками шести и семи лет, евреев из Лиона. Сильная сцена, надолго запомнится...
Когда только бралась за книгу, несколько опасалась, что автор будет повторяться, все же у него и впрямь очень своеобразный стиль, но нет, это именно стиль, умение филигранно играть текстом, сразу узнаваемая рука, но при этом без малейшего намека на повторы. Ну не считать же повтором то, что книга произвела вновь огромное впечатление или то, что снова концовка вышла цепляющая, жизненная, не впадающая в излишний драматизм, несмотря на всю свою горечь. Ведь за деньги, а особенно за ну ооочень большие деньги в нашем мире можно купить все, даже вечную память. Хорошо, что Ориолу уже все равно....
Знаешь что, сынок? Погосты в маленьких деревнях всегда напоминают мне семейные фотографии: все друг друга хорошо знают и покоятся себе спокойненько рядышком, каждый видит свой сон, и вся ненависть куда-то улетучивается в этом неизбывном покое.
Услышанный голос Кабре.
Отче, не прощай им, ибо они ведают, что творят.
Когда я читала эту историю, мне было трудно. Сглатывать комок в горле, который образовывался с постоянством, характеризующим для меня качество романа. Трудно было рассматривать фотографию на обложке книги, - детей с самым разным, но неизменно искренним выражением на лицах, обутых в нечто такое, от чего сжимается сердце и вспоминаются другие фотографии времён войны, моей семьи, в том числе... Как всё это близко... Трудно было видеть, как уменьшается количество непрочитанных страниц и понимать, что вряд ли я смогу передать свои эмоции - рассказать почему и как сильно затронула книга.
Вроде бы много банального или, скажем так, не нового у Кабре: война, место каждого человека в ней, злодейка-судьба, любовь, которая "неожиданно нагрянет" и даже некоторая шаблонность героев, типа роковой красавицы и злодейского злодея. Вижу всё это, но мне наплевать, ведь, если копнуть поглубже, то вся жизнь - это одна большая банальность, в которой, подчас, происходит всякое и практически нет места смыслу.
Кабре, не особо затронувший меня в "Тени евнуха", несмотря на схожую с "Я исповедуюсь" манеру выстраивать текст, в "Голосах Памано" словно бы ударил по всем фронтам, заставляя пищать от восторга при чтении его стилистических изысков и тончайших словесных рулад: наслаиваний пластов времени друг на друга, ничуть не создавая ощущения мешанины; диалогов из разных временных отрезков, плавно перетекающих один в другой и как бы замыкающих авторскую мысль; хитросплетений событий, раскручивающихся в обратно хронологическом порядке... Как же всё вкусно, талантливо, захватывающе!
Я не стану пересказывать содержание, это всё равно, что жмуриться от солнца, светящего на экране монитора) Десятком предложений не обойтись, да и сухим перечислением базовых событий романа тоже. Читайте, да!
О чём пишет Кабре? Опять получится объёмный ответ и, боюсь, слишком личный. Многоголосье из вопросов религии, чести и совести, отчаянной и бессмысленной мести, меры любви в мире безмерной подлости, страха и подвига, семейной измены и ... И, конечно, потрясающей атмосферы страшного времени в Испании, когда умереть проще, чем выжить, а желание остаться человеком в людской памяти - сильнее, чем власть страха перед смертью...
Буду перечитывать, попадая под особое влияние магии Кабре, когда комок в горле и слёзы на глазах. В любимые, разве могут быть сомнения?
Не сотвори себе кумира
Вопреки ожиданиям полноводная река Памано несла меня на своих волнах спокойно, неторопливо, минуя на пути острые пороги и коварные течения. В лодке читательского любопытства мне оставалось лишь прикрыть глаза и прислушаться к пению воды. К переливам волн, в которых так легко угадывались голоса. И мне каждую минуту, каждую пядь текста казалось, что вот-вот река ускорит свой ход, зашумит, оборвется водопадом сюжетных линий, сливающихся в финале в единое прекрасное озеро у подножия. Но нет. Путь мой от истока до устья был тих и немного известен.
Скромный учитель Ориол Фонтельес с женой Розой приезжает в горную деревушку Торену, чтобы начать здесь новую жизнь. Живопись, преподавание, чистый воздух и предстоящая встреча с новорожденной дочерью – вот и все, что волнует Ориола. Роскошная красавица Элизенда горит желанием мести. За смерть отца и брата она готова отплатить сполна, даже если предстоит пожертвовать собственным счастьем. Палач Торены – Валенти Тарга жаждет власти и самоутверждения и хоть и является алькальдом деревушки, по сути, он – лишь пешка в чужих руках. Долго ли он готов мириться со своей участью? Философ-каменотес, умещающий в тире на надгробии целую жизнь. Скромная учительница, ставшая хранителем чужой тайны… Что, казалось бы, их могло объединять, кроме Торены, потерявшейся в горах? Жернова истории, нить судьбы – вот и весь ответ. Жауме Кабре предложит вам прислушаться к каждому голосу, каждого понять или не понять, простить или возненавидеть.
Наверно, большей трудностью в этом моем новом знакомстве было то, что ни одному герою в романе я не смогла в полной мере посочувствовать. Взять, к примеру, учителя Фонтельеса – человека, сыгравшего две роли в своей жизни. Человека, победившего слабость и поддержавшего сопротивление. Разве он не достоин уважения? Тогда почему я вижу в каждом его поступке не самоотверженность, не истинную отвагу, а противненькое желание оправдаться? Доказать себе, ушедшей жене и дочери, что он чего-то стоит. С одной стороны, можно оправдать его трусость, его страх, помешавший вступиться за Вентурету… У многих ли нашлись бы силы броситься под пулю? Но, с другой стороны, что делать с лицемерием? В письмах он признается Розе в любви, просит прощения, мечтает о воссоединении… А потом спокойно изменяет ей с Элизендой и говорит о неземной любви. Согласитесь, не очень похвально для героя-мученика.
Роковая Элизенда, конечно, достойна сочувствия. С поправкой на обстоятельства можно понять (а принять?) ее месть. Вот только и ее пожалеть в полной мере я не могу. По сути Элизенда порядочная эгоистка. Поставив своей целью отомстить, она преспокойно прошлась ледоколом по судьбам тех, кто ее окружал. Волновал ли ее тот факт, что у Ориола была семья, жена в положении? Ее волновала собственная страсть. Волновали ли ее чувства Хасинто Маса, Валенти Тарга, адвоката Газуля? Ее волновало отмщение, а люди (хранящие покой, окружившие заботой, выполняющие далеко не самые приятные поручения) для нее лишь расходный материал в большой игре. Волновал ли ее Марсел? Скорее безмерное желание обладать тем, что принадлежало Ориолу. Без разницы, сын это или письмо. И не так уж важно, верил Ориол в бога или нет, она готова увековечит его память. Элизенда сделала из скромного учителя не святого, а сотворила кумира, которому всю жизнь и поклонялась. О любви к мальчику, безусловно, не могло быть и речи. И потому Валенти Тарга ничем не хуже той же Элизенды. Он хотя бы не пытался строить из себя добродетель и невинность.
Герои Кабре очень неоднозначные. Я могла бы пожалеть Тину, но, откровенно говоря, очень устала от ее сетований на неверного мужа. Вообще современная линия книги вышла очень натужной. Ожидаемый разговор между супругами состоялся только к финалу книги. Сама история их отношений не очень примечательна и по большей части выливается в долгие размышления, страх и метания Тины. И коль скоро разговор зашел о Тине, отмечу, что сюжет книги в целом несколько предсказуем. Скажем честно, ни история Марсела, касающаяся отцовства, ни сцена в храме, подводящая итог жизни учителя, ни финал линии Тины меня не удивили.
Все, что я говорю, конечно, не стоит рассматривать как оду разочарованию. В общем и целом книга понравилась. Да, по началу было непросто привыкнуть к стилю Кабре, к вечным прыжкам с третьего лица на первое и обратно… Но позже, обретя привычку, ты находишь в этом какую-то особую прелесть, понимаешь, что таким образом автор помогает читателю максимально приблизиться к герою, услышать его голос в хоре других голосов Памано, неспешно рассказывающих свою неповторимую историю. Наверно, героем, которому я единственно симпатизировала от всей души, стал каменотес Жауме Серральяк. Философ и поэт с большим и добрым сердцем.
Помимо этого стоит отметить, что роман действительно многогранен. С какой бы стороны читатель ни обратился к книге, он найдет в ней нечто занимательное. Будь то судьба отдельного человека или портрет эпохи, драма семьи или драма целой страны. Нельзя отрицать рефлексию. Во время чтения я неоднократно обращалась к другим источникам за пояснениями, к истории фалангистов, к непростому периоду в истории Испании и мира в целом, когда отказ от общей идеологии, достаток, другая вера могли обернуться отправкой в концлагерь, а то и вовсе незамедлительным выстрелом в упор. Способность книги обратить меня в дополнительные поиски всегда ценна.
Так что, так или иначе, а путешествие по реке Памано принесло удовольствие. Пусть и неспешное, пусть местами предугадываемое. Все же не всегда удивляться! Все же подчас полезно и увидеть в книгах жизнь такой, какой она была и остается. Порой жестокой, порой несправедливой, порой требующей действий, а порой простого человеческого сострадания. В этом мире так важно оставаться человеком. И, в общем-то, неважно когда, в Испании прошлого века или сейчас.
В манеже лжи
И лживо отражалась в лужах
насквозь фальшивая заря.
(Евгений Винокуров)
Все врут – истина, высказанная не только хромым доктором со щетиной. Это еще и неотвратимая, как весенняя гроза в горах, правда жизни. Вы уже бывали в горах? Или, может быть, знаете и так, насколько там обманчива погода, особенно зимой, когда солнце и ясное небо в мгновение скрывает снеговая туча, или метель напротив внезапно прекращается и можно вновь видеть звезды. И такая ложь по кругу.
Но Жауме Кабре написал книгу не о природе, а о человеческой лжи. Повествование прыгает туда-сюда, то ползет, то бежит, а основной мотив остается одним и тем же. Лгут все.
Красная линия сюжета – история сельского учителя, который сначала много врет, своей жене – что любит ее, деревне – что служит фашистам, Элизенде Вилабру – что он просто учитель и художник, партизанам – что у него нет скрытых мотивов и т.д. Но еще больше лжи становится после его смерти, большая часть людей его честно ненавидит, потому что не знает правды, меньшая добивается лживой беатификации, потому что знает правду. Врет ему жена Роза, когда лишает его сына. Больше всех врет Элизинда, та самая сеньора, что ставит всегда на лучшую лошадь, щедро раздаривая деньги и свои улыбки, не гнушаясь даже проституцией ради цели, но в личном счастье не способна догнать саму себя и живет лишь воспоминаниями и ложью. Даже Тина – учительница, которая пытается спустя много лет восстановить правду об учителе, во всем остальном строит свою жизнь на лжи, перед мужем (как много лжи даже в правде твоей!), который изменяет ей, перед сыном, который практически отказывается от родителей.
А я, читатель, читаю всю эту историю и лгу самому себе, что все понимаю, способен представить неподвижно застывшие памятники на деревенском кладбище, мысленно стою на песке, который еще хранит кровь без вины убитого подростка, слышу обманчивый шум речки, напоминающий голоса. И нет у меня права поднять хлыст правды, чтобы наказать условного виновного, так как нет его.
Самое интересное, что практически вся ложь оправдана. Кто-то оправдывает себя любовью. Кто-то, сжимая в глухой ненависти кулаки, справедливой местью. В руке властей ложь является способом усмирить непокорных и навести порядок. Очень многих оправдывает война – о, как же много поступков она прощает. Ориолу, например, практически нечего сообщить своей дочери (т.е. сыну), ведь всю правду исказила война, превратив в ложь. Мне, читателю, тоже сложно сказать что-либо о гражданской войне, кого в ней можно оправдать, кого осудить?
Осуждать героев – вообще последнее дело, их придумал автор с него и спрос. Жауме Кабре много обманывает читателя, особенно формой, только ты начинаешь что-нибудь понимать, твоя улыбка по воле автора омрачается каким-нибудь новым поворотом сюжета, который все расставляет иначе, и твоя догадка «кто есть кто» в этой истории также оказывается не верна. Однако, в одном автор абсолютно правдив, в романе нет счастливого завершения сюжета, что так характерно для нашей реальности. Отсутствие надежды на «идеальный мир» выглядит, как правда, что может больно хлестать. Даже если это ложь.
Кабре написал роман об отношениях между людьми: родителями и детьми, супругами и любовниками, земляками и инородцами. Там, где замешаны чувства, особенно любовные, нет места разделению поступков на правдивые и лживые (как намекал нам Жак Превер в своем стихотворении). Там, где замешаны чувства, особенно любовные, нет места беспристрастному анализу. Там, в том мире, где постоянно во всем замешаны чувства, особенно любовные, там не хочется жить и читать книжки про мир, где во всем замешаны чувства, особенно любовные. Потому средненькая оценка за книжку. Ну, и пафоса можно поменьше, это да.
Впервые читаю Жауме Кабре. И это не восторг. Это какое-то благоговение.
Так красиво, замысловато, изысканно и трагично надо уметь талант написать. И вроде бы вся интрига, сюжет, драма ясны с самого начала, но читать очень интересно.
Потому что ничего-то оказывается неясно.
Голоса Памано. Река Памано. Это хорошо, что вы не слышите её. Не надо. Это плохой знак. Река Памано обладает тяжёлым, страшным свойством. Её воды, мутные и тёмные, знают много тайн.
Может поэтому, голоса, которые наполняют эту книгу, такие грустные и невесёлые. Смутные, я бы даже сказала, как и судьбы их обладателей.
Они вливаются в ручеёк романа, без границ, без пунктуации, без какой-либо хронологии, просто текут, образуя сложный, но невероятно шедевральный текст. И поначалу это кажется странным и слишком запутанным, но постепенно всё проясняется, пазлы ложатся на свои места и трагическая история Испании пятидесятых годов режима Франко вот она, перед нами.
Слой за слоем Памано очищает перед нами луковицу времени. И начинает он с наших дней, когда учительница Тина Брос, переживающая далеко не лучшие времена, как в личной, так и в жизни вообще, приехала в школу, предназначенную на снос, в поисках нужных ей материалов.
И здесь совершенно случайно она находит нечто ценное, что перевернёт существование маленькой горной деревеньки с ног на голову.
В коробке из-под сигар, за старой школьной доской, прячется небольшое сокровище: тетради школьного учителя Ориола Фонтельеса, оставшегося в памяти торенцев, как предатель, гнусный фашист и подлый фалангист.
Но его исповедь в тетрадях, исповедь дочери, которую он никогда не видел в силу многих обстоятельств, говорит совсем о другом.
Ориол Фонтельес был героем. И неважно, по своей воле, или это вышло случайно. Непризнанный герой умер за людей, которые его презирали. И при этом то, что он был плохим мужем, хорошим любовником, заботливым отцом,- это всё тоже не имеет значения.
Сколько уместил автор в свой роман! Какими многоликими оказались голоса Памано.
Это уже не просто чужая история, ведь такое могло происходить где угодно. Времена, когда сосед воевал против соседа, отец против сына и наоборот. Когда страшно было смотреть друг другу в глаза, приходилось контролировать слова, а реки становились красными от крови.
И звучали, звучали их голоса, подобные Памано. И увлекали за собой очередную жертву, заглушая слёзы и крик оставшихся.
Разве можно оставаться равнодушным к горю матери, безвинно убитого сына? Или к раскаянию отца, не успевшего вовремя прийти на помощь?
Как забыть глаза детей, в детство которых ворвались ужасы и беспощадность войны? И даже собака понимает, что молчать и тихо ждать- лучший выход, когда прячешься.
И нельзя не вздохнуть, когда читаешь строки отца к дочери, которую он никогда не увидит, но нежно любит. А эта дочь… Ох, большой жёсткий спойлер, и большая печаль.
А как можно послать на смерть человека, которого любишь больше жизни? Оказывается, гордость и уязвлённое самолюбие сильнее любви.
И что может быть благороднее семейных ценностей? Но для некоторых найдётся много идей и идеалов более высоких и почитаемых.
Сильная книга, страстная. Она ничего не навязывает, не предлагает стать на чью-то сторону. Но постепенно сам выбираешь, куда направить свои симпатии, а на кого призывать гнев богов, которых они так свято чтили.
А реке всё равно. Вот уже слышен визг пил каменщика, делающего надгробия. А значит очередная жертва услышала ее голос.
Для клуба Последний романтик ЛЛ
Не вините реку
В маленькую деревушку под названием Торена приезжает учитель Ориол Фонтельес, и все вроде бы даже неплохо: место хорошее, жена ребеночка ждет, впереди может и не особо светлое, но все-таки будущее. Но вот незадача, местный алькад – фалангист, ультраправый, то есть – да здравствует Франко, долой коммунистов, ну и в лучших традициях времен фашизма – бить, крушить, детей убивать, просто чтобы знали, ну и еще немножко по своим личным причинам. Валенти Тарга заслуженно получил прозвище палача Торены, но вот с Ориолом – с Ориолом все сложнее. Мерзкий доносчик и верный товарищ Тарги после своей смерти вдруг оказывается мучеником, святым героем, и процесс его беатификации вот-вот завершится, спасибо сеньоре Элизенде, хотя многим это по понятным причинам не нравится. Казалось бы, более крутого поворота быть не могло, ан нет. Учительница Тина в поисках материалов для выставки забредает в школу, где преподавал Ориол, и находит его записи, которые рассказывают, что он вообще-то… Мда.
И давно уже истлело в могиле тело несчастного учителя, косточки которому перемыли так, что, наверное, уже и никаких крох не осталось, а бой разгорается с новой силой. Фашист? Герой? Мученик? У каждого своя правда, каждому эту правду хочется увековечить, и никого, кроме Тины, не интересует, что по этому поводу думал сам Ориол.
Роман прежде всего о том, что историю творят люди, точнее, их амбиции и эмоции, которые под действием времени порой превращаются черт знает во что. Палачи становятся героями, герои – палачами, и никто и никогда в этом мире не сможет как следует расставить все по местам, сколько ни слушай Памано или любую другую реку. С этой стороны, то есть, по замыслу, книга довольно хороша – приятно продираться к такому костяку сквозь истории любви и ненависти сильных и не очень мира сего. Персонажи здесь показаны неплохо, стоит кому-нибудь бросить пару реплик, и уже создается общее впечатление, которое в дальнейшем подтверждается. А Элизенда прекрасна так, что стоит всех остальных героев вместе взятых. Наблюдать за ней без восхищения сложно (моральную сторону здесь не беру).
Однако сам текст романа мне не понравился, и дело тут вряд ли в переводе. С самого начала он воспринимался очень тяжело – сухой, неповоротливый и очень неоднородный, красят его только вставки, затейливые и часто забавные, заставляющие вспоминать небезызвестных испаноязычных писателей, которые отказались от пунктуации и нормального изложения, потому что думали ну вот так я хочу, а почему бы собственно и нет. Думаю, от каталонцев мне бы за такие слова влетело, но да ладно, уж как показалось, так показалось.
К структуре тоже есть вопросы. Меня не смущает бесконечное прыганье от линии к линии, от одного времени к другому, но иногда волей-неволей задумываешься – зачем так издеваться над читателем? Может, дело в «отягчающих» линиях, громоздких, но смысловой нагрузки для сюжета при этом особо не несущих, а ты ведь не знаешь об этом, когда читаешь, и пытаешься уместить все эти непривычные глазу имена и места, и когда там все это происходило – вдруг пригодится. А оказывается, что нет, и эти громкие и ненужные подробности личной жизни персонажей как-то нелепо выделяются на общем фоне. И без них все вполне ясно-понятно: характеры, как уже упоминалось, показаны достаточно ярко, чтобы можно было обойтись без излишних подробностей.
Роман часто и очевидно сравнивают с рекой, ну или с рассказом (о господи) реки, и это меня несколько смущает. Должно быть, это какая-то особенная река, в которой изгибов больше, чем на Ломбард-стрит, и немного шизофреническая, потому что ее течение меняется с завидной быстротой. Ибо как может журчание обычной реки, да хотя бы и горной, наплести такое? Это скорее проделки бушующего моря, время от времени выбрасывающего на берег то один, то другой полуистлевший труп.
И голос прошлого, умолкший навсегда...
Имя писателя Жауме Кабре получило известность после того, как его роман «Я исповедуюсь» получил многочисленные премии испанского и каталонского литературных кругов и его перевели на множество европейских языков. Можно быть сколь угодно знаменитым в Каталонии, но популярность будет тебя обходить, пока твоя книга не заговорит языком Сервантеса. А иногда и этого недостаточно. Видимо поэтому роман «Голоса Памано» в первом издании остался незамеченным и лишь после успеха следующей книги автора и нового перевода на испанский, обрел, наконец, заслуженное признание.
С современной испанской литературой отношения у меня как-то не складываются. Исключением остается лишь дон Артуро Перес-Реверте, да и то преимущественно в своих ранних произведениях. Остальные испанские писатели никогда не скрывают в своих романах характерную для их краев меланхолию и мрачный драматизм, что при довольно сильных различиях в менталитете, совсем не щадит их читателей. Роман Кабре как раз тот случай, когда понимаешь всю его ценность, как блестящей современной прозы и даже культурного явления, но сама не можешь проникнуться повествованием, сопереживать героям, впустить их в свое сердце. Не железное оно, чтобы переварить всю эту их «испанскую грусть».
Имея в прошлом нашей страны и гражданскую, и отечественную войны, российский читатель, как никто другой, способен проникнуться основной темой романа – гражданской войной и диктатурой генерала Франко, но, надо сказать, всё-таки в Испании имелись свои особенности. Прежде всего, две войны там слились в одну, а значит, множество людей потеряли всякие моральные ориентиры, нация была разобщена и раздроблена и это порождало в сердцах людей страх и неуверенность. И, как водится, это разом выпустило на свободу все людские пороки - приспособленчество, лживость, жажду наживы и мести, предательство.
Горная речка Помано, шум воды которой обычно не слышен жителям городка Торено, дала название роману. По местному преданию, только люди, чей конец близок, слышат плеск ее струй. Как многочисленные ручьи, питающие речку, сливается в романе в один бурный поток множество историй из жизни людей этой местности, их прошлого и настоящего.
Двух главных героев романа, разделенных десятилетиями, связала тетрадка с записями, которая начинается словами «Дорогая моя доченька…». Она была найдена учительницей Тиной Брос в тайнике за классной доской в обреченной на снос старой школе. Дневник принадлежал учителю Ориолу Фонтельесу, который работал там во время войны, в сороковых годах прошлого века. В деревне он считался пособником франкистов, и, как оказалось, только эта старая тетрадка хранила тайну его настоящей жизни, жизни партизана и патриота.
Кроме основных, в книге присутствует целая толпа персонажей, даже не сразу получается их различить и запомнить. Одной из самых запоминающихся персон является, безусловно, аристократка Элезенда Вилабру, для неё «война не закончилась и не закончится никогда, потому что она умела хранить память об усопших членах своего семейства», и чей злой гений направляет и влияет на жизнь этого поселка в целом и учителя Ориола в частности. В начале войны группа местных анархистов убила ее отца и брата с тех пор ее жизнь посвящена мести этим предателям. Что поначалу даже пробуждает к ней некоторое сочувствие, но развитие этого образа способно вызвать лишь ужас. Почему-то в романах у испанских писателей женщины либо мадонны, либо мегеры, а вот здесь получилось и то, и другое вместе.
В Испании тема гражданской войны болезненна и священна, почти все литераторы обращаются в творчестве к этому темному периоду своей истории. Она, судя по всему, до сих пор не отболела и не пережита в сознании нации. И нет ничего удивительного, что современный автор соединил в романе все трагические и болезненные события, порожденные обстановкой того времени. Можно предположить, что для привлечения интереса читателей на фоне огромного количества подобной литературы, сакральный для соотечественников автора сюжет был аккуратно облачен в модные одежды современного постмодернизма.
Сначала автор щедрою рукой перемешивает все ингредиенты, подобно опытному повару над тазом с паэльей – пусть смешаются во времени и пространстве судьбы героев – и тех, что воевали с режимом Франко в заснеженных горах, и тех, что в наше время открывают для себя неизвестные страницы истории. Пусть в романе строчки скачут, как сумасшедшие мартовские зайцы, и «извивается время, укусив себя за хвост». Пусть новым стилем станет нагнетание напряжения в сюжете бесконечными повторами одних и тех же событий. Местами автор даже не будет утруждать себя разбивкой текста на абзацы и знаками препинания (мой внутренний редактор сошел с ума!).
Такой текст, возможно, способен вызвать восторг критиков, но запутывает обычного читателя настолько, что он лишь с трудом и после немалого количества прочитанных страниц начинает различать, как и почему в романе смешаны времена, события и люди. Поиски новой формы для произведения порождают конструкцию, схожую с бесконечной лентой Мебиуса или, если брать звуковой ряд, напоминают заезженную пластинку – нас раз за разом возвращают в одну и ту же точку, каждый раз показывая событие под другим углом и добавляя новую информацию. И автор настолько злоупотребляет этим приемом, что на -дцатом круге ты уже в изнеможении думаешь: «Да грохните вы, наконец, этого учителя и заканчивайте поскорее!»
И мне кажется, что экранизация этой книги была бы гораздо удачнее оригинала (что экранизация уже существует, я во время чтения не знала). Опытные сценаристы и режиссеры убрали бы из романа всю эту лишнюю тягомотину, оставив лишь фабулу, которая очень хорошо смотрелась бы на экране – жестокая война, заснеженные горы, тайные тропы, бородатые борцы с режимом и голубоглазый симпатичный школьный учитель, вынужденный вести двойную жизнь без всякой надежды, что мир когда-нибудь узнает о его геройстве. И необыкновенной красоты femme fatale, дирижирующая этими событиями под стук молотка могильщика-каменотеса, «высекающего на каменной плите чью-то жизнь».
Да, и еще нужно отметить объём, уж не в плате ли за авторский лист тут дело, ведь некоторые фразы и многострочные определения повторяются в романе десятки раз, что должно означать то ли их высокую значимость, то ли … бог знает, что еще, пусть это будут признаки постмодернизма.
Наконец, автор накидывает флёр современности на давно ушедшие события и напоминает своим соотечественникам, что стремление каталонцев к независимости в любой момент может еще раз создать над всей Испанией безоблачное небо, а призраки прошлого вновь поднять из могил. И Правительство подтвердит, что на всём полуострове царит полное спокойствие. Куда уж злободневней.
И последнее! Нынче в Европах не принято скрывать свои слабости, наоборот, их часто делают знаменем в борьбе за справедливость и толерантность. И вот вам - автор создает образ школьного учителя Ориола Фонтельеса, сына мужественной испанской нации, который притворяясь сторонником франкисткого режима, на самом деле ведет активную подпольную борьбу вместе с партизанами. И он же в письмах к своей дочери (тех самых, из тайника) предстает перед дочерью и читателем отъявленным трусом. Он рассказывает о своем страхе и перед фалангистами, и перед партизанами, в то время, как вынужден работать на обе стороны. И длятся его бесконечные жалобы на судьбу, пославшую ему такой удел. Но позвольте, получается, что он сначала проводит многокилометровый марш-бросок по горным тропам, спасая от нацистов еврейских беженцев, потом по рации координирует все отряды повстанцев в горах, а потом бежит скорей в свою каморку при школе, чтобы поделиться с дочкой (с дочкой, Карл!), какой же он несчастный трус. Ох, не верится мне в такое, не такие тогда были моральные принципы. Если человек и испытывал страх, а только дурак его не испытывает, то он чаще всего умел с ним справляться и не позволял ему влиять на себя в критической ситуации. Ведь Ориол на людях, перед лицом своего злейшего врага ведет себя достаточно хладнокровно, и во всем остальном он неплохой человек, герой, можно сказать, так почему же автор пишет его такими красками, что под конец на него плюнуть хочется? Стремясь придать максимальную исповедальность этому образу, он выворачивает его перед нами на изнанку, как какую-нибудь лягушку на столе вивисектора. И задайте себе вопрос – вы хотели бы узнать такое о собственном отце? Или муже? Если это показан дуализм образа, но симпатий читателя к нему это явно не добавляет. Что же касается романа Ориола с ламией Елизендой, то это, конечно, очень по-испански, и..., конечно, не найдет понимания у женской аудитории. Читать всё это зачастую тяжело и ужасно некомфортно, но познавательно. Только вот что делать с этим знанием, ведь история, как известно, редко кого-нибудь способна чему-нибудь научить.
А может, автор тут немного схитрил, ведь нет ничего приятнее для не обременённого отвагой европейского хомячка смотреть на такого, как Ориол, жалобщика и труса и преисполняться уверенности, что он-то не такой, он-то ого-го! И, без сомнения, премии и награды всегда найдут писателя, пишущего в тренде «трансверсальности и мультикультурализма», а читатель, наконец-то сумевший вынырнуть из этой бесконечной книги, будет уже настолько горд собой, что простит автору и его постмодернизм, и такое длительное испытание своего терпения.
Ну, а внимательный читатель, наверное, всё-таки вышелушит из этой модной мякины зерно истинной истории и склонит голову перед обыкновенным учителем из Торены, который, как не крути, а был героем, как бы его не пытались оболгать все его близкие и сам его создатель.
Бедненькие-несчастненькие (каждое первое слово в предложении)
Из предгорий река Памано начинает свой путь, обещая смерть каждому, кто услышит её звук, словно голоса жителей небольшой деревеньки, как и их души, смешались с водами реки и предупреждают тех, кто хочет рассмотреть поближе чужое прошлое, что и им скоро придётся присоединится к полифонии хора, рассказывая правду о своей жизни, которая (и правда, и жизнь) не нужна живым. Вас поразит сходство с русскими романами о войне, поклон Пастернаку и то, что вы вроде бы читали всё то же самое (практически полное совпадение линии Вентуры с "Обелиском" Василя Быкова), однако, Кабре не хватило того, за что он ратует в романе: пока он сам якобы сражается за правду, на самом деле он объявил войну реальности.
Долго длятся дни Элизенде Виларбу, долго длится её жизнь, посвящённая тому, чтобы канонизировать Ориола Фонтельеса - того, кого в деревушке считают фалангистом, павшим, спасая церковь от осквернения, но на самом деле неверующего партизана. Будут сексуальные похождения Элизенды (пятьдесят лет, один любовник, санта, санта!), сексуальные похождения её сына (пятьдесят лет, масса баб и всего один любовник, причём тот же, что и у мамы, грешник, позаботься о нём святой Януарий!), сексуальные похождения мужа женщины, которая найдёт дневники Ориола, порочащие его (Ориола) пречистый образ, но за всем этим сексом сюжета не будет. Тянуть историю похождений можно бесконечно, временами резко сменяя времена, посреди фразы погружаясь в прошлое (ах, покаюсь, покаюсь!), пустые-пустые жизни, пустые-пустые события, где всё крутится только вокруг одного - как умер Ориол. Жилы напряжены, можно кусать губы и гадать, хотя ответ настолько на поверхности, будто в отличии от рек, у которых нет дна, у Памано нет воды и глубины.
Чтобы можно было верить, чтобы можно было переживать, люди должны быть живыми, а не картонками, Элизенду я возненавидела на восьмисотом упоминании запаха нарда и девятьсот сорок втором упоминании, как она прекрасна. Сказать по чести, автор пыжится доказать, что в южной мужицкой Испании каждая собака готова стелиться кишками ради красивой женщины: все министры, конкуренты, даже деревенская сволочь, якшающаяся с фалангистами и считающая женщин существами низшего сорта - ах-ах, она покорила всех своей неземной красотой. Вся книга крутится вокруг её силы, ума, красоты и силы воли (не мэрисьюизм, а ахкакаяженщина, запомните и не смейте бросаться обвинениями), что очень легко демонстрировать, так как никто не смеет бросить женщине вызов, ей достаточно того, что её хотят, как оно бывает в жизни, в жизни, как её представляют в женских романах.
История проста и ненатуральна, как химически зелёный лимонад. Не надо искать в ней глубины, потому что история не река Памано, а лужица на гладком памятнике. О чём рассказать, какую жизнь показать, если автор умеет рассказывать только о жизне-трахе и о том, как в Испании нет других настолько же сильных, настолько же жадных людей, которые бы захотели отобрать у Элизенде богатства (и ни один мужик не пытается угрозами прибрать к рукам красивую женщину, ведь фашистская Испания - просто уголок либерализма и антисексизма, верьте автору)? Войне уделено не много времени, только бедным-несчастненьким, бедным-несчастненьким плачущим беженцам (не забывайте плакать, чтобы вас пожалели, ах-ах, если вам ужасно плохо, настолько, что вы не можете плакать, потом же вас никто не пожалеет и не поможет, люди верят слезам, а не вашей боли), Богу уделено не много времени, только история о парне начала двадцать первого века, который подался в монахи, причём его родители всю жизнь не замечали его религиозности. А почему он сделался монахом? Сиропный сюжет не предназначен для ответов, он предназначен для плача над судьбинушкой его матери.
Дамский отзвук у этой Памано, не женский, а именно дамский, потому что трагедии женщин описывает мужчина, который не очень женщин понимает. Роман твёрдо прыгает по кочкам избитых сюжетов, выстрой книгу прямо и вы поразитесь ненатуральности происходящего, а также количеству совпадений, которые автор напихал в одну роковую ночь.
Автор открыл секрет: пиши женские романы, но сдабривай их стилем. Перебьёт ли стиль чересчур сладкую отдушку сюжета, где все перипетии нужны лишь для "ой, давайте поплачем?". Массу читателей привлёк стиль, привлекла война, они не задумываются о том, что если сложить фрагменты, получится не фотография, а лубок. Персонажей волнует лишь то, как они выглядят перед читателем, а не то, насколько они соответствуют реальности. Чтобы заставить переживать, персонажи будут делать глупости: Тина не отсканирует найденные дневники, опереточный злодей Валенти Тарга не попытается натравить своих фалангистов и сломить волю молодой девчонки, которая вздумала им командовать (но ведь она такая красивая и у неё такой запах нарда, ах-ах), адвокат, шофёр, тренер - никто не будет думать о своей выгоде, заворожённые тем, что могут когда-то (ах, держите, держите меня, я на грани обморока!) трахнуть какую-то бабу. Выжать сюжет до рваной мякоти помогает несколько католических чудес, когда в человека не могут попасть с двух шагов или не могут расстрелять его в упор, забравшись в машину - сантиссимо!!! Больше времени, больше временных скачков, больше! Слёз тоже не забудьте!
Из предгорий течёт Памано, но она не Ганг, глупо смотрятся на испанской земле индийские страсти (представьте Алеся Мороза, чью смерть оплакивает самая красивая из мэрисьюишных баб и грустно пританцовывающий слон). Читателей, быть может, привлекут когда-нибудь реальные, а не театральные персонажи, те, кто похож на реальных людей, которым выпало переживать войну, а не на латиноамериканских героев-любовников, быть может, читателей даже привлекут такие авторы, кто помнит, что стыдно убивать героев, чтобы растрогать холодных и расшевелить равнодушных.
Голоса Памано
Погосты в маленьких деревнях всегда напоминают мне семейные фотографии: все друг друга хорошо знают и покоятся себе спокойненько рядышком, каждый видит свой сон, и вся ненависть куда-то улетучивается в этом неизбывном покое.
Хорош, ох как хорош, каталонский чертяка. После этой книги я наконец поняла, откуда берутся восторженные отзывы, а то довольно посредственная "Агония звуков" заставила было усомниться в достоверности всех хвалебных рецензий на книги Кабре.
Автор рассказывает нам историю Ориола Фонтеллеса, школьного учителя, который в поисках безмятежной сельской пасторали вместе с беременной женой преезжает в маленький городок Торена в окрестностях реки Памано. На дворе - середина ХХ века, и Ориол быстро понимает, что даже в такой глуши царит политика, бушуют политические бури и пишется история. Очень быстро наш герой оказывается между двух огней, и на своей шкуре чувствует, как ветра перемен могут разрушить такое хрупкое счастье...
Мне очень понравилась форма романа - я люблю, когда авторы тесно сплетаю прошлое и настоящее, умело манипулируя личностями рассказчиков, что позволяет нам со всех сторон рассмотреть ситуацию, буквально под микроскопом. В "Голосах Памано" роль первой скрипки помимо самого Ориола принадлежит Тине, школьной учительнице, которая в 2002 году находит в бывшей школе дневники Ориола, и начинает расследование. Время от времени слово берут и другие действующие персонажи - сильная, но несчастная Элизенда, местная миллионерша и редкостная ээээ с*ка, каменщик, и его сын, которые знают, что уместилось в жизни каждого, кому они делали надгробный камень, другие обитатели Торены, и конечно же сам Ориол, который со страниц найденного Тиной дневника обращается к дочери, которую никогда не видел...
Роман очень динамичен и интересен. Конечно, некоторые моменты предсказуемы, но прелесть прозы Кабре не в выпрыгивающих из шкафа скелетах, а в ее глубине, в вызванных ею чувствах и мыслях. А "Голоса Памано" просто не могут оставить равнодушным. Герой или предатель? Святой или грешник? Муж или любовник? Кто он, Ориол Фонтеллес? Кем он был на самом деле, каково его лицо? Как можно искупить вину и достаточная ли цена за это - жизнь? Об этом и о многом другом хочется говорить после этой книги. Добрых 600 с лишком страниц чужой боли, сомнений, переживаний. И памяти, и правды, неудобной, скрытой, нежеланной, но и неизбежной.
Роман почти до невозможного прекрасен, и я уже с нетерпением потираю руки перед "Я исповедуюсь".