Первая совместная операция знаменитых Капитана и Лиса — оперативников Международного Института Экспериментальной Истории Вальдара Камдила и Сергея Лисиченко. Золотой век Екатерины Великой, Российская империя. Имена их новых друзей и врагов знакомы каждому: бунтовщик Пугачев и князь Потемкин, генерал Вашингтон и пират Джон Пол Джонс, братья Орловы и граф Калиостро, и, разумеется, поручик Ржевский... Что нужно сделать молодым оперативникам, дабы на карте мира появилась Русь Заморская под имперским...
Пугачёв подозрительно посмотрел на своего советника. До красноты ему было ещё далеко, примерно эдак жбан горилки.
- А тепер, как говаривал классик российской словесности Достоевский устами Родиона Раскольникова: "Самое время нарубить бабок"
-Ты, что, его знаешь? - заметив моё состояние, поинтересовался Лис. - Да, - кивнул я. - Очень близко. Последний раз, когда мы виделись, его извлекли из-под меня и заковали в ручные и ножные кандалы. - Вот как интересно! И что же натворил этот почтеннейший? Чего ж ему под тобой-то не лежалось?
- Вон, Закревский сбрехать не даст, - кивнул головой.
- Не дам, батенька, не дам, - радостно согласился Лис. - Коли ты соврёшь, я зараз покраснею.
- Но ведь там Сибирь! Какой может быть поход?
- Ага, белые медведи бьются с бурыми на улицах сибирских городов за недоглоданный кусок человеческой берцовой кости.
«Гулять, так гулять!» – сказал Моисей и завел свой народ в пустыню. Из апокрифов
– Если верить карте, земля плоская. Однако, милорд, вы не хуже меня знаете, что это не так.
– Что, правда? И давно? – ужаснулся Ржевский.
– Да ты не бойся, – утешил его Лис. – Она в общем‑то плоская, только по краям везде закругляется.
– А‑а, – облегченно вздохнул обалдевший рубака. – Ну, тогда еще ничего.
Тебя что, в детстве папа сдаваться не учил? Ты шо, в натуре, не знаешь, шо ежели человеку башку продырявить, то он после этого себя так хреново чувствует, что никакую капитуляцию принять уже не может?
Отсутствие верховной власти не превращает толпу рабов в народ. Еще Руссо говорил, что свобода может быть лишь между людей обеспеченных и образованных. Нищета же у власти – это разбой, и по-иному быть не может. Я и сама превыше всего ценю свободу. Свобода – душа всего, без нее все мертво. Я хочу, чтобы повиновались законам, но не рабов. Рабство есть политическая ошибка, которая убивает соревнование, промышленность, искусство и науки, честь и благоденствие. Но свободным «человеком невозможно стать по приказу, по чьей-то высочайшей воле. До свободы сердцем, умом, душой дорасти надо.
– Пятнадцать человек на сундук мертвеца, – под нос себе напевал Лис. – Йо‑хо‑хо, и бутылка рому!
– Чему ты, собственно говоря, радуешься? – перебил я его.
– Мал‑чик, ты ро‑ман‑тик, – на манер механической куклы произнес аншеф Закревский.
– Ты о чем? – собрался было возмутиться я.
– Ну как же, а «пиастры, пиастры!», капитан Флинт? Ну посуди сам, у нас с тобой эксклюзивный вояж с пиратами.
Я сжал губы, демонстрируя несогласие с лисовским восторгом.
– Капитан, да не боись! Управимся мы с тобой с этим Билли Бонсом. Ну это же какая веселуха! Эх, тебе не понять!
Наши дороги абсолютно безопасны. Опасны только люди на этих дорогах.
Говорите умно. Враг подслушивает.
Но лица многие перед моим лицом
К руке моей имели уваженье
Ведь то, что для нее всго лишь продолженье
Для них является концом.