Посмевшего открыть Книгу Мира Ооконы ждет кара. Книга Мира хранится в строжайшей тайне на Острове, в цитадели Ордена. Но легенды, слухи и крупицы сведений о ней указывают на то, что каждую тысячу с небольшим лет Оокона умирает — происходит глобальная катастрофа, и немногие уцелевшие начинают заново строить цивилизацию. До дня смены эпох осталось совсем недолго, к тому же истекает срок перемирия, заключенного с Орденом, поэтому Грон готовится нанести Хранителям решающий удар — ради населения...
Более пятнадцати лет назад Казимир Янович Пушкевич, сын польского шляхтича и воспитанницы Смольного института, внук приват-доцента Киевского университета, волею случая или судьбы ставший офицером НКВД и вышедший на пенсию в звании полковника КГБ, известный всем спецслужбам мира под агентурной кличкой Клыки и собравший под разными псевдонимами мантии почетных членов нескольких всемирно известных университетов, после неравной схватки с бандитами, пытавшимися принудить его отдать им его собственную квартиру, принял смерть в своем времени, в своем теле, в возрасте шестидесяти девяти лет. Перед тем как испустить дух, он, по просьбе своего покойного друга, корейского монаха, которого привел с собой пленником из диверсионного рейда во времена Корейской войны, а потом спас из застенков МГБ, нахлобучил на голову некий головной убор, именуемый Белым Шлемом. Это ли послужило причиной, либо что иное, однако он не попал на тот свет, а очнулся в теле умственно недоразвитого парня по имени Грон, подвизавшегося в качестве мальчика на побегушках в толпе припортовых оборванцев, живущих за счет мелкого воровства и погрузочных работ в большом, по местным меркам, торговом порту, в мире, едва достигнувшем уровня развития древних греков и римлян. В новом для себя мире он прошел тернистый путь, сначала попав в рабство, затем в плен к пиратам, потом странствуя с караваном торговцев, работая сельскохозяйственным рабочим и табунщиком и, наконец, став уважаемым заводчиком лошадей. Однако все это время за ним следили враждебные глаза, и многое из того, что происходило с ним, вовсе не являлось случайностями этого жестокого мира, но было результатом усилий некоей могущественной организации, обладающей тайной, однако наиболее сильной властью в этом мире. Эта организация именовалась Орденом. И в конце концов Грон столкнулся с Наблюдателем Ордена лицом к лицу. Оценив все, что ему удалось узнать, он решил вступить в схватку с Орденом. Собрав войско, стал сначала князем долины, а затем Старейшим князем Атлантора, страны северных гор. Став Старейшим, он получил в руки невиданную власть. Его отряд, не мудрствуя лукаво названный им Дивизией, разросся до нескольких десятков тысяч человек. После чего Орден пришел к выводу, что этого Измененного необходимо остановить, не считаясь уже ни с какими потерями, и бросил в бой сначала кочевников, а потом одновременно армии двух самых могучих государств — Венетии и Горгоса. Грону удалось привлечь на свою сторону кочевников, после чего он вступил в войну с остальными. Во время решительного боя погиб один из высших иерархов Ордена, который руководил этой войной, а в плен попал сам принц горгосцев, командовавший всем экспедиционным корпусом. Это означало конец войне. Горгосцы ушли, а Орден прислал парламентера с предложением объявить перемирие на пять лет.
— Одни боги знают, как я счастлив видеть вас, уважаемый Эвер! — Лицо Амара Турина прямо-таки светилось от удовольствия, всем своим видом подтверждая его слова.
— Я тоже очень рад, что горькая судьба, занесшая меня на ваш остров, хоть немного облегчает мои страдания удовольствием встречи с вами.
— О уважаемый Эвер, я всем сердцем сочувствую вашему горю, каким бы оно ни было, и искренне готов положить все свои скромные силы на то, чтобы помочь вам вернуть благосклонность богов. — Купец слащаво улыбнулся и радушно указал в глубь дома: — Я собирался отобедать, не угодно ли присоединиться? Заодно и расскажете, чем так обидела вас судьба.
— Нынче настали сложные времена, уважаемый Эвер. Но умный человек всегда найдет иные возможности для совершенствования, — тут купец хитро прищурился, — каковая мысль, как я думаю, будет не менее справедлива и в отношении вас.
— Во сколько вы оцениваете свою заинтересованность в этом деле?
Эвер развел руками:
— В этом деле я считаю более правильным положиться на ваше мнение, уважаемый.
Судьба имеет привычку разбавлять сладкий сироп удач горечью бед и поражений. А уж ему-то она сразу отвалила удач полной мерой.