Она сбегает в день своей свадьбы. Крадет секретный документ из тайника. За ней охотятся наемники, отправленные в погоню ее отцом. Она – семнадцатилетняя принцесса Лия, Первая дочь дома Морриган. Правители королевства чтят устои предков и соблюдают старинные обычаи. Но есть традиции, с которыми Лия не желает мириться. Например, выходить замуж за того, кого она ни разу не видела – человека, избранного ей в мужья из политических соображений.
На то, чтобы выносить мечту, могут уйти годы. Чтобы ее разрушить, достаточно и секунды.
Настал день, когда должны умереть тысячи мечтаний и родиться единственная мечта.
Бремя намного легче, если нести его сообща.
Встречать неизбежность можно по-разному - упираться, пытаться избежать собственной судьбы, или атаковать ее.
Может быть, скоро для меня настанет очередь стать убийцей.
Неужели это слишком много - хотеть быть любимой? Заглядывать ему в глаза и видеть в них нежность. Знать, что он непритворно хочет быть с тобой, делить с тобой жизнь.
Невозможно жить, постоянно думая о том, как могло бы быть. Эти «если бы» могут заставить поверить в то, что вообще никогда не существовало.
Снег. Любопытно, каков он. Тетушка Бернетт сказала, что он может быть одновременно мягким и твердым, ледяным и палящим. Он колется и жжется, когда его подхватывает ветер; он нежен, как прохладный пух, когда неспешно парит кругами, осыпаясь с небес.
Шестидюймовое лезвие. Я заулыбалась. Неужели он поверил? В моем оружии нет и четырех дюймов – зато оно отлично сбалансировано – а тетушка Бернетта любила повторять, что при описании оружия, побед и некоторых частей тела небольшое преувеличение не грех.
Я хотел бы что-то сломать, но вокруг меня все и так в руинах.
Что же это за девчонка, которая, наплевав на два королевства, поступила по-своему?
Если человеку нельзя верить в любви, ему нельзя верить ни в чем.
Очень, очень давно
Семь звезд упали с небес.
Одна, чтобы сотрясти горы,
Одна, чтобы вспенить море,
Одна, чтобы взорвать воздух,
И четыре, чтобы испытать сердца людей.Последний завет Годрель
Можно познакомить варваров с благами цивилизации, но это ещё не значит, что они ими воспользуются.
Истины этого мира хотят, чтобы их раскрыли, но не могут же они пробивать себе дорогу так навязчиво, как делает это ложь. Они ходят за тобой по пятам, шепчут на ухо, мелькают под опущенными веками, проскальзывают внутрь и согревают тебе кровь, бегают мурашками вдоль спины и щекочут тебе шею, так, что волоски на ней встают дыбом...
Вот как ведет себя истина, когда хочет, чтобы её узнали.
Убить – совсем не то же самое, что представлять, как убиваешь. Убийство что-то похищает у тебя, даже если его жертвой было всего лишь страдающее животное.
Пусть камни из-под копыт твоего коня летят в зубы твоим врагам.
Скрывать страх меня научила жизнь при королевском дворе, уже в раннем детстве. Если покажешь, что боишься, тебя сожрут заживо.
Сейчас мой путь лежал в другой мир, в мир с другими законами, в мир, где бормочущих женщин скидывают со стен, из детей воспитывают убийц и носят черепа на поясах.
Возможно, для любви и нет одного правильного определения. Может, в любви не меньше оттенков, чем у небесной синевы.
Наверное, существуют сотни разных способов влюбляться.