«История о пропавшем ребенке» – четвертая, заключительная часть захватывающей, ставшей для многих читателей потрясением эпопеи о двух подругах: тихой умнице Лену и своенравной талантливой Лиле. Время идет – у каждой из них семья, дети, престарелые родители, любовники… однако самым постоянным, что было в жизни Лену и Лилы, остается их дружба. Обе героини приложили немало усилий, пытаясь вырваться из бедного неаполитанского квартала, в котором выросли, – царства косности, жестокости и суровых...
Чтобы рождать новые идеи, не обязательно быть святым. А подлинных интеллектуалов вообще мало. Основная масса ученых способна только критиковать чужие идеи.
Слезы и боль не одно и то же.
Люди в депрессии не пишут книг. Книги пишут люди довольные жизнью: они путешествуют, влюбляются и много говорят, уверенные, что ко всему происходящему подберут нужные слова.
Законы работают там, где от одного слова "закон" люди встают по стойке "смирно", - усмехнулась она. А здесь все не так, сама знаешь.
Начальник на то и начальник, чтобы иметь право в любой момент сбежать с работы.
Никогда не угадаешь, что дети возьмут от родителей.
Чтобы делать что-то, что впоследствии люди будут связывать с твоим именем, надо себя любить, часто говорила она, но она себя не любила.
Желания и мечты сильнее крови.
Иногда случается, что вещи, казалось бы, незыблемые, воспринимаемые как жизненный фон - империя, политическая партия, религия, исторический памятник или даже люди, с которыми делишь повседневное существование, - неожиданно исчезают. Вслед за этим обычно меняются и тысячи других вещей. Нечто подобное произошло и с нами. День за днем и месяц за месяцем одну проблему вытесняла другая, а старые страхи смеялись новыми. Я ещё долго чувствовала себя персонажем романа или картины, неподвижно застывшим на краю обрыва или на носу борющегося с бурей корабля - все вокруг рушится, все тонут, а мне хоть бы что.
Только если об этих изменах рассказать в неподходящий момент, все будет без толку. Влюбленные все прощают. Предательство становится предательством, когда в том, кого предали, проснется отвращение
Когда больнее всего, сил плакать нет.
Но люди должны жить так, как им хочется, иначе начнут болеть.
«Я не над тобой смеюсь, а над ситуацией, – извиняющимся тоном произнесла я. – Ты всю жизнь мечтаешь убить Нино. Заявись он сейчас сюда, я наверняка сказала бы тебе: „Убей его“. Я смеюсь от отчаяния, потому что меня еще никто никогда так не оскорблял. Ты даже не представляешь, как он меня унизил. Мне так плохо, что нет сил жить».
Я вдруг ясно увидела в его глазах, что его огорчало не то, что я больше его не люблю, а то, что у меня были другие мужчины и со временем появятся новые, лучше его. В то утро он пришел с единственной целью – уложить меня в постель. Он добивался от меня признания, что мои новые любовники не идут ни в какое сравнение с ним и что я по-прежнему мечтаю спать только с ним. Разумеется, убедившись в своем превосходстве, он бы снова исчез. Мне все-таки удалось забрать у него ключи и выгнать его взашей. Тут я с удивлением обнаружила, что больше ничего к нему не чувствую. Вся моя долгая любовь окончательно рассеялась тем утром.
...тому, кто знает, что он никто, важнее всего в жизни стать кем-то.
Я давно поняла, что человеческая память избирательна, и каждый из нас помнит то, что хочет помнить;
Это было прекрасно – выезжать за границу, знакомиться с другой культурой и понимать: то, что я считала абсолютным, на самом деле относительно.
Как много несказанного остается между людьми, даже если они любят друг друга, и как страшно, что об этом расскажут другие их любовь пойдёт прахом.
- Да, я вру, потому что ты требуешь от меня однозначных ответов, а однозначные ответы почти всегда ложь.
«Какая разница, знают тебя или нет? Имя – это веревочка, которой перевязан мешок, набитый мясом, кровью, словами, дерьмом и примитивными мыслями. Допустим, сниму я веревочку „Элена Греко“, – ехидно говорила она, – но мешок-то останется, в натуральном виде, без добродетелей и пороков, и будет стоять, пока не порвется. А я хочу развязать свою веревку, сдернуть с себя свое имя, выбросить его и забыть».
Пытаться открыть глаза влюбленному – дело бесполезное.
Мужчин, с которыми не трудно, вообще не существует.
Легко быть хорошим отцом, если не надо исполнять родительские обязанности каждый день,
Она сказала, что все эти годы Нино бегал за ней. Предлагал ей снова быть вместе и до того, как связался со мной, и после. Особую настойчивость он проявил, когда они везли мою мать в больницу. Пока мать осматривали врачи, он клялся ей, что был со мной только ради того, чтобы чувствовать себя ближе к ней.– Посмотри на меня, – сказала она. – Я знаю, я очень жестокая, потому что говорю тебе жестокие вещи, но он хуже меня. Его жестокость хуже моей. Его жестокость – это жестокость пустышки.
Возможно, все мужчины такие: поживут с тобой, сделают тебе детей – и поминай как звали. Самые безответственные, такие как Нино, просто сбегут, наплевав на все обязательства; серьезные, такие как Пьетро, всегда будут помнить свой долг и в случае чего придут детям на помощь. Но времена верности и постоянства в отношениях мужчин и женщин безвозвратно прошли.