Находившийся в Стамбуле великий сыщик Эркюль Пуаро возвращается в Англию на знаменитом «Восточном экспрессе», в котором вместе с ним едут, кажется, представители всех возможных национальностей. Один из пассажиров, неприятный американец по фамилии Рэтчетт, предлагает Пуаро стать его телохранителем, поскольку считает, что его должны убить. Знаменитый бельгиец отмахивается от этой абсурдной просьбы. А на следующий день американца находят мертвым в своем купе, причем двери закрыты, а окно открыто....
Главное – это усесться поудобнее и думать, пока не додумаешься до истины, не так ли?
Поездки по железной дороге способствуют романам не меньше морских путешествий.
Даже самые невинные люди теряют голову и делают невероятные глупости, если их могут заподозрить в убийстве.
Мадам, добрые и услужливые люди далеко не всегда самые умные.
Тот, кто оправдывается, обвиняет себя.
– Я не так уж люблю чай, – сказала миссис Хаббард жалостно, – это англичане во всех случаях жизни пьют чай.
У вас, граф, все задатки преступника, – сухо заметил Пуаро. – Незаурядная изобретательность и никакого уважения к закону.
- <...>Скажите же что-нибудь, умоляю вас. Объясните мне, как невозможное стало возможным?
- Очень удачная формулировка, - сказал Пуаро. - Невозможное произойти не могло, а следовательно, невозможное оказалось возможным вопреки всему.
“Я добился в своей профессии известного успеха. И заработал достаточно денег, чтобы удовлетворить не только мои нужды, но и мои прихоти.”
А между тем в этом есть своя романтика, друг мой. Посмотрите — вокруг нас люди всех классов, всех национальностей, всех возрастов. В течение трёх дней эти совершенно чужие друг другу люди неразлучны — они спят, едят под одной крышей. Проходит три дня, они расстаются с тем, чтобы никогда больше не встретиться, и каждый идёт своим путём.
Девушке, которая должна зарабатывать себе на жизнь, приходится быть благоразумной.
Разговоры, которые ведутся перед отходом поезда, всегда изобилуют повторами.
Я не держу у себя людей, которым не доверяю.
“Люблю смотреть, как англичане сердятся, – сказал Пуаро. – Они такие забавные! Когда они гневаются, они перестают выбирать выражения.”
Я никогда не позволяю себе спешить с выводами.
– Какой изверг! – с отвращением сказал мсье Бук. – Я нисколько не жалею, что его убили.
– Разделяю ваши чувства.
– И все же незачем было убивать его в Восточном экспрессе. Будто нет других мест.
А между тем в этом есть своя романтика, друг мой. Посмотрите — вокруг нас люди всех классов, всех национальностей, всех возрастов. В течение трёх дней эти совершенно чужие друг другу люди неразлучны — они спят, едят под одной крышей. Проходит три дня, они расстаются с тем, чтобы никогда больше не встретиться, и каждый идёт своим путём.
Дело проясняется прямо на глазах! Убийца - мужчина огромной физической силы, он же мозгляк, он же женщина, он же левша и правша одновременно.
Главное – это усесться поудобнее и думать, пока не додумаешься до истины, не так ли?
Тело как клетка: снаружи все очень респектабельно, но сквозь прутья выглядывает хищник!
Думаю, что я сейчас лягу и немного почитаю.