Пятнадцать лет назад юный маг, тайком сбежавший из дворца на городской карнавал, встретил незнакомку в маске, чьи губы пахли земляникой, а руки, обнимающие за плечи, отнимали разум. Она была такая маленькая и такая хрупкая в его руках, доверчивая земная девочка. Без всякой магии целовала его, отчего кровь бурлила по венам, как шампанское. Слова родовой брачной клятвы, вызубренные с детства, сорвались с губ юноши сами собой. Конечно, это были всего лишь красивые слова. Без алтаря и должного...
Где то высоко-высоко, за границами сознания, вне миров, вне вселенных, далеко за мыслимыми пределами пятый сын Света и Тьмы ласково улыбнулся, наблюдая, как медленно и испуганно идет Варвара к его сердцу.
— Долго же ты ко мне шла, Первая. Шаг, шаг и еще, милая… Все будет теперь хорошо.
— Вначале было великое Ничто, — снова заговорил Тангавор, — Кахоре, вакуум абсолютный и изначальный. Без времени и пространства, Кахоре не существовал и не осознавал себя. Но, — аттар взглянул на меня и, усмехаясь, нарочито важным голосом сказал: — НИЧТО НЕ ВЕЧНО.
<...>
И пришел в пустоту Свет. Никто не знает, родился ли он внутри Ничто или пришел извне. Не сразу осознал Кахоре, что его заполняет сияние, а когда ощутил жалящий свет, было уже поздно. Кахоре погибал. Свет пожирал вакуум, заполняя собой и своим сиянием. Может, сразу, а может, через миллиарды лет, кто знает… Времени тогда еще не было. И вот однажды Свет стал всем. И остался от Кахоре только страх пустоты, первобытный ужас перед великим Ничто.Свет так долго боролся с изначальным и вездесущим Кахоре, что не заметил, как остался один, с ноющей пустотой внутри себя. Больно и тоскливо было единственному богу. И, преисполненный ужасом, Свет создал Тьму из дыры одиночества в своем сердце. Темная, влажная, наполненная тайнами и необузданными силами, она была так прекрасна, что ослепленный желанием Свет набросился на Тьму, дабы покорить ее, подчинить женскую сущность своему мужскому началу. Хищная и строптивая Тьма в ответ набросилась на Свет, чтобы поглотить его, уничтожить, ибо не ведала еще, что сама умрет без Света. И боролись они в бесконечном водовороте страсти, равные и непокорные. И приняли они друг друга как отражение самих себя, как источник познания своей сущности. Это и была любовь.
<...>
— От их союза родились дети, могучие боги стихий. Раа-Хи — бог солнца и огня, истинный сын своего отца. Дочь Ава-Моана — богиня воды, рек и морей, истинное дитя своей матери. И близнецы Харан-Ги и Хат-Гор — боги воздуха и земли, равновесные чада своих родителей.
Вот теплый и яркий бог огня, похожий на отца. Влажная и коварная Моана, истинная женщина. И близнецы, которые в равной степени могут утопать во мраке или купаться в свете, быть сухими или наполняться влагой… Чем больше я задумывалась, тем больше мне нравился этот миф.
— Истинные противоположности, застывшие в вечном равновесии любви и ненависти, — снова заговорил аттар. — Неизвестно, сколько существовали боги в своем незыблемом безвременье, пока однажды не родился пятый сын — Хаос. Бог перемен и приключений. Бог испытаний и шуток. Бог созидания. Творец. С его первым криком появилось время и разрушилось равновесие. И отделились боги друг от друга, осознали сами себя.
— Так появились Семь богов.
— И захотелось богам творить. И сотворили они первый мир. Прекрасный мир, который назвали своим родным домом. — Аттар замолчал ненадолго, словно задумался, а потом добавил тихо: — Твой мир.
<...>
— Свет и Тьма создали день и ночь. Близнецы создали твердь и небо. Бог огня и богиня воды наполнили мир жизнью. Все было прекрасно в этом мире, кроме одного — он словно застыл, и жизнь в нем была пустая. И тогда бог Хаос создал человека, умеющего разрушать и созидать одновременно.Многие тысячелетия наблюдали боги за творением своим. Мир развивался и радовал создателей непредсказуемостью и независимостью.Так понравилось богам творить, что решили они создать еще один мир. Потом еще…И каждый мир был особенным, отличающимся от других… В запале созидания покинули боги первый мир и забыли о нем ненадолго. А когда вспомнили и вернулись, то увидели лишь пыль, наполняющую возрожденное Ничто. Первые люди, дети Хаоса, уничтожили сами себя и целый мир вместе с собой. Уничтожили первый дом богов.
<...>
— Боги были ужасно расстроены гибелью первого мира. Хмурый Хаос отвернулся от Матери, не в силах видеть ее слезы, и стал перебирать руками пыль, что осталась от прежнего красивого мира. Он ее пересыпал из ладони в ладонь, собирая все больше и больше, пока не родилась у него одна идея. Напомню, он был не только богом хаоса, а еще и повелителем времени. Обратить его вспять он не мог, но доступно ему было многое. Сжал он собранную пыль мертвого мира и вдохнул в нее свою силу. Остальные боги поняли его идею и стали ему помогать создавать… Нет, не новый мир. А отражение старого. Осколок мертвого мира, заключенный в сферу поддержания. Ради прошлого и ради будущего.
<...>
— Боги очень постарались, и живущие ныне там люди не осознают, что они лишь отголоски великого когда-то мира. Застрявшие в возрожденном Ничто. Из пыли, что осталась после смерти первозданного мира, боги создали тринадцать сфер. Но не во всех поселили людей. Каждая из сфер — как памятник всему лучшему, что было в погибшем мире со дня рождения и до уничтожения. У вас есть прекрасная легенда, что мир — это плоская тарелка, которая покоится на трех китах. Каждый осколок мертвого мира действительно похож на плоскую тарелку, только окруженную сферой, призванной уберечь хрупкий, лишенный магии жизни мир от разрушения. Как извне, так и изнутри.
<...>
— Это какая-то жестокая легенда. Только потому, что богам стало грустно, они решили, что вправе запихивать людей в клетки. А дальше что? Сидеть, наблюдать и тешиться ролью спасителей? Почему просто не создать для людей из погибшего мира новый такой же, чтобы они могли дальше жить?Тангавор ответил не сразу, словно что-то решал про себя:— Не все люди одинаково разрушители и созидатели. Иногда среди них рождаются истинные творцы, а иногда настоящие монстры, стремящиеся уничтожить все вокруг. Увы, чем сбалансированнее и благоразумнее раса, тем реже среди них появляются настоящие творцы. Истинные гении рождались только среди перволюдей. А еще только люди умеют так любить и ненавидеть. Бог Хаос заложил в вас абсолютную свободу и безграничные эмоциональные и нравственные возможности. Живопись, музыка, литература… оружие, бомбы, насилие — во всем именно перволюди достигли невероятных высот. Вы были самыми живыми, самыми прекрасными и одновременно самыми страшными творениями богов.
<...>
— Не могу понять: ты то ли восхищаешься людьми, то ли ненавидишь их…
— Боги тоже не смогли определиться… поэтому и не рискнули создавать новый мир, но и окончательно похоронить первых людей тоже не хватило сил.
Счастья никакими ухищрениями не добьешься. Беды никакими стараниями не избежишь. Хун Цзычен