Строгий учитель в наказание оставил пятерых старшеклассников в классе после уроков, но только четверо вышли оттуда живыми. Пятый, Саймон, – школьный изгой, жестоко мстивший своим обидчикам в Интернете, раскрывая их самые неприглядные секреты, – был найден мертвым. Полиция не сомневается в том, что это убийство. Под подозрение попадают все, ведь у каждого есть что скрывать. Но кто из четверых юношей и девушек – убийца? Бронвин – круглая отличница, поступающая в Лигу плюща? Эдди – первая...
Надо отдать Лопес должное: она не падает духом. Если бы нас окружали ходячие мертвецы в зомби апокалипсисе, она бы и в этом сумела найти положительные моменты. «Твои мозги все еще у тебя в черепе, так ведь? Тоже способ бороться с судьбой!»
– Самое лучшее время – настоящее.
Я никогда не отказываю Джейку. Моя мать, когда мы с ней впервые покупали для меня противозачаточные, сказала: «Если ты слишком часто говоришь «нет», очень скоро появится другая, которая будет говорить «да».
Чтобы убийство человека сошло с рук, надо убивать того, чьей смерти хотят все.
Прежде чем стать лучше, все становится хуже. Так устроен мир.
Я чувствую себя жополизом века, но ничего не могу поделать: воспитание.
Изменить – это не ошибка. Это выбор!
Моего приятеля Льюиса из-за того, что написал Саймон, бросила девушка. Ну да, это правда, что у Льюиса была интрижка с ее двоюродной сестрой, но такие вещи все равно не должны публиковаться. И без того хватает сплетен.
Принцесса бала, но не королева. Не так уж плохо, но недостаточно хорошо, чтобы привлечь и удержать мужчину, который всю жизнь будет о тебе заботиться.
Ты справляешься лучше меня. Мне тебя целовать хочется все время. – Он снимает с меня очки и, сложив их, кладет на столик рядом с диваном. Он осторожно касается моего лица, наклоняется и притягивает меня к себе.
Нет подходящего места, чтобы порвать с человеком, но у него в гостиной это хотя бы можно сделать наедине, и тому, кого бросили, нет необходимости куда-то потом идти.
Никому никогда не говори ничего такого, что можно использовать против тебя.
— Она — принцесса, ты — спортсмен, — говорит он, потом указывает кивком в сторону Бронвин и Нейта. — А ты — вундеркинд-зубрила. А ты — хулиган. Вы все — ходячие стереотипы из фильмов дая подростков.
— А ты? — интересуется Бронвин.
— Я всеведущий повествователь, — отвечает Саймон.
Не делай того, чего стыдишься, и проблем у тебя не будет.
Мне непонятно, почему людям так тяжело признать себя идиотами, которые облажались, потому что не ожидали, что их поймают.
– Извини, у нас есть более важные вопросы. Ответь мне честно: если я перестану быть подозреваемым в убийстве, ты все равно будешь считать меня привлекательным?
– У тебя испытательный срок за наркоту, – напоминаю я. – Это здорово заводит.
– Не надо быть добрым, Купер. – Она не поднимает головы, и я едва ее слышу. – Когда ты добрый, это еще хуже.
Я встаю и протягиваю ей свою руку. Она смотрит на меня скептически, но берется за нее и позволяет мне себя поднять. Я отвожу другую руку в воздух.
— Бронвин Рохас, я торжественно клянусь не убивать тебя сегодня или когда-либо в будущем. По рукам?
— Ты смешон, — бормочет она и краснеет еще сильнее.
— Меня беспокоит, что ты не даешь обещания не убивать меня.
– А на чем писать? – спрашивает Эдди. – Тут же нет компьютеров.– Овладейте магией ручного письма, – говорит он. – Есть такое утраченное искусство.
Что прежде, чем стать лучше, вначале будет хуже. Ну вот, сейчас стало хуже, и дальше некуда, кроме как вверх.
– Типичный мужчина. Ты понятия не имеешь, как трудно найти костюм, который выглядел бы сексуально, но не развратно.
– Прежде чем стать лучше, все становится хуже, – безмятежно произносит бабуля. – Так устроен мир. А насчет денег не волнуйся, плачу за это я.