Рецензии на книгу «Превращение» Франц Кафка

Произведения Кафки всегда казались мне страшным сном, из которого не можешь вернуться в реальность - пытаешься проснуться, а не получается, ни в какую, и ты остаёшься запертым там, в этом кошмаре своего подсознания.

"Превращение" я считаю лаконичной и цельной новеллой, создающей яркий и неповторимый образ одиночества человека, который при столкновении с бедой оказывается не понят другими людьми, включая самых близких. Грегор Замза представляет собой юношу, который вынужден работать напропалую, чтобы прокормить свою семью, состоящую из отца матери и сестры. Все мечты и цели забыты. Все желания искоренены. О себе ни мысли, ни чувства. Лишь несколько вырезанных из журнала картинок, висящих на стене, да воспоминания об ухаживании за какой-то девушкой составляют личность Замзы. В остальном он - человек-призрак, человек, который делает всё для других, зависит от их интересов и их настроения.

И вот возникает вопрос: разве Грегор только сегодня, проснувшись утром, обнаружил, что он превратился в насекомое? Разве он не был жалким насекомым и до этих пор? Ведь он пресмыкался перед своими родными, делал только то, что им угодно, доставал драгоценные деньги, которые давались таким трудом, жертвовал собой, превращаясь в маленькое никчемное создание, которое никто не любил. Его держали только ради дохода.

А потом он просто обрёл оболочку жука. И его отец и мать, его сестра, его начальник - все отвернулись от него. Но разве это поворачивание спиной произошло только сейчас? Я хочу сказать, что ведь уже давным давно все они отвернулись от Грегора, т.к. они плевали на его интересы и желания, плевали на его человеческую душу.

А Грегор? Он, наоборот, делал всё только для их блага. Работал для них, отдавал им почти все деньги, оставляя себе только гроши, мечтал отдать сестру в консерваторию, хотя знал, что это слишком дорого. Он жил другими, жил их радостями и бедами, жил для них, ради них. А они?..

Грегор, бедный Грегор, замученный, запертый в своей комнате, как в тюрьме, только потому, что он не такой, как все, только за своё странное превращение, которое по сути могло случиться с кем угодно, да абсолютно с любым человеком, ведь жизнь странная штука, она делает свой отчаянный выбор, который рано или поздно может упасть на каждого из нас, и никто не придёт на помощь, потому что никто не захочет оказаться в такой ситуации и никто не захочет знать, что это такое, подвергнуться превращению.

Не такой - значит ненужный

В рецензии на "МиМ" я упоминала о том, что "Превращение" Кафки стало для Габриэля Гарсиа Маркеса тем толчком, который заставил (заставил?) позволил писателю творить в жанре магического реализма.
У меня, как и у многих других читателей, есть уйма книжных предубеждений - фантастика, фэнтези, книги про Восток и Африку, книги про древние цивилизации, несколько десятков авторов, которые давно и прочно обосновались в моем личном списке "персона нон грата". Там же были постмодернизм и магический реализм. Но я по мере возможности стараюсь бороться со своими тараканами, поэтому время от времени с тяжелым сердцем достаю книги из списка "никогда и ни за что!!!" и принимаюсь читать. В этом бою было отвоевано немало книг, а некоторые даже попали в любимые (принцип из грязи в князи распространяется не только на людей), например, "Сто лет одиночества". Думаю, не сложно догадаться, что после этого я поняла, что просто обязана прочитать то самое "Превращение".

Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Грегор Замза обнаружил, что он у себя в постели превратился в страшное насекомое.

"Хммм..." - выдохнула я и, заинтригованная, уже с бо́льшим энтузиазмом продолжила чтение. Я ненавижу насекомых, но то существо, которое раньше было Грегором, мне было искренне жаль, несмотря на "панцирнотвердую спину", живот с чешуйками и множество лапок (одно упоминание которых обычно приводит меня в состояние близкое к истерике). Было грустно оттого, как Грегор, все еще сохранивший человеческий разум, вынужден существовать в теле гигантской козявки и наблюдать ужас и отвращение на лицах родных. Было забавно оттого, что больше всего переживал не о том, что претерпел подобные метаморфозы, а оттого, что опоздал на работу, а значит подвел начальство и родителей. Было трогательно оттого, что мечтал вновь стать человеком, чтобы отправить сестру учиться в консерваторию. Но чем дальше, тем эмоции становились все однообразнее и в итоге скатились в одну тональность - минорную. Но вовсе не из-за печального конца и несправедливости, а из-за правдоподобности истории Грегора Замзы. Ведь каждый из нас в один далеко не прекрасный день может стать "жуком" - не таким, как все. Заболеть, постареть, поменяться - стать "не таким, как прежде, не таким, каким тебя все знали и любили" и наблюдать на лицах родных эмоции родителей Грегора и его сестры Греты. Кто-то злиться, кто-то плачет, кто-то полон решимости бороться. Разумеется, немало подобных историй имеют счастливый конец - под натиском горя семья сплочается и подставляет друг другу плечо, которое помогает пережить и перестоять любые невзгоды. А у некоторых все заканчивается так, как у семейства Замза - руки опускаются и некогда любимый и родной человек становится обузой, которую прячут не только от окружающего мира, но и от самих себя.
Это страшная книга. И пугает в ней не гигантское насекомое, которое с удовольствием жует протухшую еду и бегает по стенам, пугают те, кто остались "людьми". "Людьми", которые не замечают, что "жук" любит смотреть в окно и слушать, как Грета играет на скрипке, что ему больно, потому что в спине застряло гнилое яблоко и грустно, потому что мама перестала его навещать. История о "жуке" с душой человека и о "людях" с душами насекомых.

Теперь я понимаю, что испытал Маркес и почему "Превращение" стало для него той самой книгой. Для меня оно тоже стало той самой книгой. Той самой книгой, которая разбила вдребезги мое предубеждение о постмодернизме.

Вина, обуза, сон и отчуждение

Открываем словарь:
Verwandlung - "превращение"
Verwandten - "родственники"

Что и требовалось доказать. Этот текст, конечно же, об отчуждении от семьи, о разрыве родственных связей, о глубоком одиночестве. Новелла вытекает из биографии Кафки: из его обособленности, из его болезненных отношений с отцом, из его социального пражского окружения.

Кафку и Грегора гложит неотступное чувство вины: я плохой сын, я плохой брат, я плохой служащий... Слово "вина" употребляется в сочинениях Франца множество раз.

Воистину всякий пред всеми за всех и за все виноват... "Братья Карамазовы"

А в "Превращении" ещё и ощущается обуза: я тяжкой ношей вишу на чужих плечах.

Метаморфоза, которую претерпевает Замза, происходит мгновенно, без срединных состояний. Это никому не по нраву. Мы не любим, когда человек меняется моментально, за один день. Мы любим образ людей: то, какими они видятся нам, а не то, какими они на самом деле являются. Это и привычка, и слепота. И не важно: спивается ли ваш сын и превращается за пару дней в скота, или наоборот уходит из гаража в библиотеку - он уже другой, уже не тот, что был раньше, и вы невольно чувствуете отчуджение, как к чужому человеку, отвращение, как к жуку, занявшему место родненького Грегора, хотя Грегор никуда и не девался.

Ну и конечно, "Превращение" - это больной сон, и "Нос" Гоголя тут побывал (точнее, Кафка сунул нос в "Нос"). Один кафкианский сон плавно перетекает в другой, и не поймёшь - спишь ты ещё или уже явствуешь. Вот сейчас вы дочитаете эту беспокойную рецензию, и... проснётесь огромным отвратительным насекомым

Я никогда не считала Кафку "своим" писателем, но "Превращение" меня чем-то зацепило. Знаете, вот я разглядела в нём что-то своё. Здесь описываются ощущения человека, который даже среди близких родственников никому не нужен. Только Грегор здоров, бодр и зарабатывает деньги, все вокруг него кружатся, что-то требуют, а стоит ему стать недееспособным, то тут же семья отворачивается от несчастного и доброго существа, за исключением сестры. В каждой семье есть такой член, которого все используют в собственных целях, простите, на котором все ездят. Вот в чём писательская боль! Человеческая боль в том же. Так что эта повесть призывает каждого человека посмотреть вглубь себя и спросить: "Всё ли я делаю правильно по отношению к близким людям? Или же всё-таки тяну одеяло на себя?" Пока не поздно, нужно опомниться! Вот об этом и говорит с нами Кафка сквозь время.

Книга, на которую очень сложно писать рецензию и не потому, что сказать нечего, а, наоборот, потому, что хочется сказать многое, вот только совершенно непонятно как. О том, что тебе действительно понравилось и что серьезно зацепило всегда говорить непросто. Анализировать, препарировать, разбирать по косточкам и вовсе не хочется. Так что даже и пытаться не буду. Скажу только, что эта маленькая история маленького же человека содержит в себе так много, она так велика и так вместительна, что, определенно, достойна того, чтобы с ней познакомился каждый. Жалость, отвращение, презрение, злость и снова жалость - эта книга заставляет прочувствовать многое, беспощадно, почти с садистским старанием, выставляя читателю напоказ своих неприглядных героев, даже не пытаясь их обелить. Впрочем, очернить тоже не пытается и от этого вся история становится еще более трагичной, психологичной и жизненной.
В общем, "Превращение" - вещь запоминающаяся. Прочитать её стоит однозначно. Прочитать и задуматься о том, как, на самом деле, просто и реально проснуться однажды утром после беспокойного сна, словно Грегор Замза и обнаружить, что у себя в постели ты превратился в страшное насекомое. А, может быть, это уже случилось?

Грегор просыпается однажды утром, и обнаруживает, что он превратился в гигантского жука. "Превращение" - довольно странная книжка.
Эта повесть рассказывает о том, как превращение Грегора отчуждает его от общества. Я чувствую, что есть символизм, который находятся за пределами моего понимания. Я подозреваю, что это намек на то. как капитализм пожирает своих работников, когда они неспособны работать или, возможно, о том, как люди, которые отклоняются от нормы, изолированы. Тем не менее, я вижу, как члены семьи Грегора притворяются что его не существует. Как и большинство произведений Кафки, эта повесть носит двойственный характер и следовательно, каждый будет видеть в ней свой смысл.

Вначале есть какой-то абсурдный юмор. Первые мысли Грегора, когда он узнает, что он жук, это страх что он пропустит работу. Я так же предана своему делу, как и большинство людей, но если я проснусь гигантским жуком, я не думаю, что мне придется размышлять над решением подобных вопросов.
Кроме того, главное, это семья уродов. Грегор много лет поддерживал их, работая в душераздирающей должности коммивояжера, и теперь они злятся, что им приходится нести дополнительную нагрузку. Это не похоже на то, что Грегор сидит на диване и пьет пиво, пока они работают. Он гигантский жук!
Все шутки в сторону, окончание довольно грустное. Бьюсь об заклад, отец Грегора почувствовал себя уродом позже. Мне бы стало от этого легче, честно.

Повесть " Превращение"- это предшественница многих странных или причудливых сказок, появившихся после. Она определенно стоит час или два вашего времени.

Кафкианская клаустрофобия и печальные последствия самоотречения

Читать произведения Кафки залпом, на одном дыхании я не могу, не умею, не знаю, как это вообще возможно. И «Превращение» не стало исключением. Уже после нескольких страниц у меня возникло желание взять передышку, отвлечься, открыть окно, пройтись.. – желание выбраться из тесного, клаустрофобного кафкианского мира, так похожего на клетку с запертыми в ней механическими человекоподобными существами. Строки «Превращения», написанные сухим, неэмоциональным, паутинистым языком, опутывают, сдавливают, сжимают сердце, душу, сознание, тело. От мещанской черствости персонажей, от беспросветного до абсурдности холода в их отношениях, от абсурдной жертвенности главного героя уже к третьей странице становится не по себе. Затянувшееся погружение в такое безвоздушное пространство, в котором все отчуждены ото всех, – невыносимо.
Можно с разных точек зрения рассматривать этот литературный бриллиант, ставший «классикой» модернизма. Хотите фрейдистский и психоаналитический подход? Пожалуйста вам. Прочитав «Превращение», только ленивый ум не начнет рассуждать о том, как болезненные взаимоотношения Кафки с отцом повлияли на формирование столь удручающего мировоззрения писателя. Можно погрузить это произведение в исторический контекст и сказать о том, что в нем (впрочем, как и во всем своем творчестве) Кафка, пророчествует - осознанно, не осознанно ли - о наступающей эпохе тоталитаризма, атмосфера которой будет так похожа на этот безумный кафкианский мир; реальная история будет будто бы списана с художественных страниц, созданных Кафкой. Найдется о чем порассуждать, если взглянуть на «Превращение» с точки зрения алхимии и еврейской культуры, а именно - каббалистического учения. Прага – родной город Кафки и по совместительству «мекка» всех магов и алхимиков Средневековья. Здесь они проводили свои опыты по превращению неблагородных металлов в золото. Превращение же Грегора Замзы становится ключевым событием повести. Хотя семья Кафки вовсе не была ортодоксальными евреями, а современными представителями буржуа, флер иудаизма все равно присутствовал в их жизни в той или иной мере: например, в виде редких походов в синагогу, чтения священных текстов, общения со знакомыми из пражских еврейских гетто. Кафка, что вполне соответствовало его характеру, интересовался мистическим учением иудаизма. В мистическом, каббалистическом ключе тоже можно рассмотреть эту историю, главное событие которой – превращение – случается во сне. Состояние сна в каббале имеет особое значение.
Мне, помимо всего уже вышесказанного, было интересно другое. Грегор Замза, бедный, слабый человечек, которого, как принято говорить, подмяла под себя суровая реальность. Он беспомощен, ничтожен, но, в то же время, он до абсурда добр и до самоотвержен в своей заботе о ближних. Причем самоотвержен до полного нивелирования собственного Я. Даже превратившись в насекомое, он продолжает тревожиться и думать не о себе, не о своей судьбе, а о своем семействе, которое преспокойно сидит на его шее. Его больше беспокоит, как его родственники, лишившись денежного ресурса, коим он для них и является, смогут организовать свой быт – своих проблем он все еще не замечает. Более того, он даже чувствует свою вину за то, что причиняет своему семейству такие неудобства. К себе же он остается безразличен, даже, мягко говоря, после столь внушительной метаморфозы. Черт с его семьей, которая так холодно восприняла случившееся, но ведь и он сам даже не задается вопросом, что с ним произошло и почему с ним это произошло. Он привык жить, совершенно не думая о себе. Казалось бы, очень благородно, по-христиански вполне себе. Но абсолютное самоотречение от своего Я, от осознания себя обособленной личностью привело к тому, что герой и вовсе перестал быть человеком – Грегор Замза превратился в насекомое. Его Я абсорбировалось в постоянных мыслях, переживаниях о других. Если сначала я еще хотя бы как-то могла понять Грегора с его беззаветным самоотречением, то после сцены с открытым окном – извольте. С каким самоуничижением он к себе относится! Грета, убирая комнату Грегора, открыла окно. Открыла окно! Вот он выход, вот оно спасенье из этого тесного мещанского мирка. Но Грегор и не думает сбежать, точнее, улететь: он ведь жук – значит, у него есть крылья, и он бы мог вспорхнуть крыльями - и здравствуй, мир! Думай он о себе чуть побольше, возможно, он бы узнал, что у него есть крылья... Но насекомое Грегор, вместо того, чтобы вырваться наконец-то на свободу, смиренно прячется под кроватью, под которую, между прочим, он еле-еле втиснулся, где ему неудобно. Зачем? Чтобы не пугать и не смущать своим омерзительным внешним видом родную сестру. Но по-моему, омерзительна не его внешняя оболочка, а его гиперуничижительное отношение к самому себе – вот от чего действительно становится противно.
Мне кажется, что в «Превращении» Кафка трансформирует христианскую идею самоотречения, жертвенности в ключе модернистской парадигмы, одна из идей которой – ницшеанское «Бог умер». Теперь основой бытия человека становится его Я. И потому тот, кто лишен самоосознания, кто не способен к саморефлексии, уже не человек. Не человек тот, кто не осознает себя таковым, не воспринимает себя как индивидуальное начало. В повести Кафка точно передал это через метафору: переместил захлебнувшегося в самоуничижении и отрекшегося от себя Грегора Замзу из человеческой оболочки в тушку насекомого, где ему и место.

Мне всегда казалось, что вы заведёте меня в какое-нибудь место, где живёт огромный злой паук в человеческий рост, и мы всю жизнь будем на него глядеть и бояться.

Достоевский. "Бесы"

Читая "Превращение", мне всегда вспоминается одно место из "ПиН", в котором Свидригайлов говорит Раскольникову о своём неверии в будущую жизнь : "а вдруг, будет там одна комнатка, а по всем углам пауки - вот и вся вечность..."
Все мы, как и герой рассказа - однажды уснём, но уснём последним сном - и кем, чем мы "проснёмся" ?
Вот так жил себе кафкианский Акакий Акакиевич, этот маленький и дрожащий человечек, ходил на работу, содержал отца, мать и сестру. Хороший был человек. Но хорошая ли у него была жизнь? Было в ней нечто механическое, насекомное... Вот он и проснулся однажды насекомым.
Бродский однажды заметил, что Кафка занимается клаустрофобическим пространством. Пруст - клаустрофобическим временем. В "Превращении" это тёмное, удушливое чувство особенно сильно : некая замурованность во сне души, осознавшей, что она спит, и это ощущение передаётся и читателю, слепыми касаниями шарящего по бледным стенам страниц, всё расширяющихся, словно в жутком сне.
Инерция этого чувства разгоняется и в рассказе : астма матери. Одышка отца. Нехватка воздуха у сестры, когда она в одной комнате с братом : открыть, открыть окно!..
И наконец, тесный панцирь самого Замзы, стесняющий душу и грудь.
Быть может, Замза, как и герой Гоголя, заболел в своих вечных поездках, простудился и умер. Жил - и не заметил, что жил. Умер - и не заметил, что умер. Температура воздуха жизни и смерти - выровнялась.
В мёртвой тишине, скрипят, темно дышат двери, словно хитиновые надкрыльники насекомых.
Бледный шёпот лиц, шёпот касаний... шарканье ног, шорох одежд, шипение чьё-то...
Будильник на полочке, похож на грустного, пришибленного насекомого с подрагивающими, тоненькими ножками стрелок. Это какой-то филиал ада, почти убыточный, и вот в нём, призраками воспоминаний, мелькают страхи, сомнения, надежды души.
Эта нравственная брезгливость семьи Замзы по отношению к нему, чем-то напоминает равнодушие семьи толстовского Ивана Ильича, умиравшего в своей одинокой комнате.
Страшно то, как Замза быстро свыкся со своим превращением, словно бы внутренне уже был готов к нему.
Чувствует он тоже страшно, сетчато, крупно : большие, медленные капли дождя, высокой травой шумящего за окном.
Дом зарастает временем, природой... Чувство морали, тоже страшновато приняло, заполнило новые, грустные формы сознания : стыдно перед отцом забраться на стены... Отец замахивается, и кидает в Замзу яблоко, пригвождая к полу.
Смутная тема рождества, искупления грехов, воскресения, проходит через рассказ, шурша по углам страниц, разбегающимися цифрами пятёрок и шестёрок : день распятия и час смерти.
Рай утрачен. Да и был ли он? По крайней мере, с "превращением" Адаму повезло : заснул один, а проснулся с женщиной ̶у̶ ̶м̶е̶н̶я̶ ̶о̶б̶ы̶ч̶н̶о̶ ̶н̶а̶о̶б̶о̶р̶о̶т̶. Замза же - какой хитиновый жуткий зуд в этом имени!, - повесил на стене своё "окошко" в рай - портрет женщины в мехах. Что этим хотел сказать Кафка, сложно понять, но жизнь - эта вечная "Венера", - придавила-таки брезгливо его к земле своим "каблучком".
Все отвернулись от Замзы, и даже его милая сестрёнка, играющая на скрипке, которую он мечтал устроить в консерваторию. Но музыка в её душе - смолкает, зарастает суетой и пошлостью жизни, и она, как и отец с матерью, тоже претерпевает "превращение", вот только, духовное, точнее, бездуховное, самое страшное, ибо его никто не видит.
Центральный момент в рассказе : изгнанный из человеческого мира сын, смотрит из тёмного ада комнаты на светло открытую дверь, где человеческие голоса, музыка, смех... и ползёт на музыку, как на свет. Ползёт к сестрёнке, играющей на скрипке. Ведь тот, кто чувствует музыку, не может быть животным ? - грустно думает Замза.
Набоков гениально подметил, что Замза превратился в жука из подвида скарабеев, а значит, с возможностью крыльев, которые не успели раскрыться навстречу зелёному шуму рая весны за окном.
В человеке увидеть насекомого, очень даже легко. Но а легко ли увидеть в братьях наших меньших, человека, человеческое?
Быть может, в какой-нибудь прошлой вечности ли, в раю ли, они были ангелами, подобными нам, но пали, и проснулись... животными ли, змеями ли, жуками, пауками, и грустно ластятся, ползут на свет человеческого тепла, словно на музыку, но мы так же изгоняем их в "комнаты"..

Интересно, а что, если бы однажды отец, мать и сестра Замзы, проснулись бы насекомыми - может, это нечто наследственное ? ̶Н̶а̶ ̶и̶х̶ ̶м̶е̶с̶т̶е̶,̶ ̶я̶ ̶б̶ы̶ ̶о̶т̶ ̶м̶н̶и̶т̶е̶л̶ь̶н̶о̶с̶т̶и̶,̶ ̶о̶д̶н̶а̶ж̶д̶ы̶ ̶п̶р̶о̶с̶н̶у̶в̶ш̶и̶с̶ь̶,̶ ̶с̶о̶ш̶ё̶л̶ ̶б̶ы̶ ̶с̶ ̶у̶м̶а̶
Открываются утром три двери. Робко выглядывают, подрагивая усиками, три мерзкие, тёмные головки. Взгляды пересекаются. Двери захлопываются, тишина, в которой мерцает и звучит что-то крылатое, светлое...

Действительно оригинальное начало заставляет читателя всего обратиться во внимание и с нетерпением ожидать, что же случится дальше в этом обещающем быть безумным рассказе. Он сразу настраивает на безумный лад, заставляет смотреть на привычную действительность по-другому, потому что одним махом выбивает из привычной и обыденной колеи. Это меня очень впечатлило! Думаю, такую завязку забыть сложно. Первый удар Кафки попадает, тем самым, в самую точку.

Дальше Кафка развиввает сюжетную линию, вырисовывая последствия того неожиданного случая, который описан им в завязке (тот, кто читал - тот знает, а кто не читал - тому спойлерить не хочу). Это напоминает камень, брошенный в воду. Круги все шире и шире расходятся по воде, а единичный случай обрастает все новыми и новыми наслоениями, последствиями, выводами. Обычное течение жизни взбудоражено и серьезно поколеблено, но все стремится возвратиться к тому состоянию покоя, из которого вышло, так и люди со временем не выдерживают, их нервы натянуты до предела и в результате происходит взрыв, кульминация, который приводит к логичной и ожидаемой развязке и возвращению в привычные мещанские будни. Сюжетная линия построена также любопытно, что я не могу для себя не отметить. Напряжение в рассказе нарастает настолько отчетливо, что читатель не может его не ощутить и не поддаться ему, оказываясь также "снесенным" кругами, расходящимися от удара камня о воду.

Вот только есть единственное "но", которое не дает мне поставить высокую оценку данному произведению. И звучит оно до пресного банально - "не мое". Похоже, я просто не выношу подобного нервного напряжения - замкнутости в четырех стенах, удручающего, вязкого, как желе развития событий. Да, да, сразу становится понятно, что у Кафки happy end'ов не будет. От него их вообще было бы странно ожидать, что правда, то правда. Атмосфера, созадваемая рассказом очень схода с атмосферой, царящей в "Замке". Она была также тягостна и удручающе, вот только "Замок" меня этим почти покорил (хотя все равно мне по складу характера тяжко читать такие произведения, чаще всего я их избегаю), то Превращение то ли не под настроение подпало, то ли я просто не была готова к такому эмоциональному напряжению, но на душу не легло.

Тем не менее, и это опять же в плюс к Кафке, сюжет и атмосфера этого рассказа точно не выветрятся у меня из памяти!

Кафка, Кафка, Кафка.
Очень много о нем слышал, но никак до него не доходил. Я очень далекий от философии человек, и напрочь ее не понимаю, хотя мне пытались вбить что-то там в голову на эти темы, но я с мечом в руке отбивался от приставучих философов, которых кругом меня великое множество. И везде это "Ты еще не читал Кафку, как ты живешь вообще, хохочешь целыми днями?"
Ну и вот, настало время, и черт меня дернул прочитать "Превращение".

Вот примерно с таким выражением я его прочитал.
Рассказ о простом человеке, который однажды просыпается и понимает, что он жалкий, грязный, уродливый жучара, которого опасаются и начинают презирать все члены семьи. Напомню, что я далекий от философии человек и принял это "превращение" за чистую монету, начиная строить вокруг этой истории чуть ли не альтернативную историю, где люди после смерти превращаются в безобразных жуков, ведь НУ ПОЧЕМУ они так реагируют на эту необычность, ведь человек, мать вашу, превратился в жука! Вас серьезно это НЕ УДИВЛЯЕТ что ли? Где эмоции? Почему сам Грегор так относится со спокойной душой в этому, почему его вообще перестало волновать, кто он? И что семья его игнорирует.
Я этого не мог понять и осилить, пока не прочитал анализ этого рассказа, пришлось, увы, иначе, как понять мне философа иначе? Мне нужен свой собственный переводчик.
Рассказ обрел совсем противоположные краски, когда я осилил понять, что "превращение" - метафора. И тут все сложилось в единую картину, действительно, и обыденность, и (не)удивление персонажей, и то, что Грегор сам ничему не удивляется.
Ну, а то, что семья помешана на деньгах, тут тема конечно может быть отдельная. Грегор перестал приносить деньги в семью, значит будем его презирать. Что же делать? Надо вдруг самим работать, куда деваться? Надо сдать комнату, чтобы были деньги. Откажемся от поварихи, мы сами можем готовить. Ну и пошло поехало. А ленивый Грегор спит в своей каморке, ну и пусть дальше отдыхает, будем ему приносить огрызки со стола, он на большее не заслужил, где деньги. Ну и в таком все духе.
Сбивало от осознания "метафоры" поведение людей кругом, мать в обморок падала при виде жука с ростом в человека (признаюсь, я бы сам был ошарашен). Отец вообще к нему равнодушен, есть он и ладно, пусть будет. Про сестру вообще ничего мне не понятно, что вообще ей надо?
"Чернь" книги видно с первых строк и практически до конца, в конце, когда семья откидывает свое бремя, вдруг появляется солнце, счастье в глазах матери и отца, сестра расцветает. Надо ее выдать замуж!