Рецензии на книгу «Горький: страсти по Максиму» Павел Басинский

Выпускать в 2011 году хронологическую, стандартную биографию Горького, естественно глупо и не продуктивно, особенно когда в спину дышит из 2008 года Дмитрий Быков - А был ли Горький? , как раз таки хронологический, академический, разве что с небольшой долей юмора. Поэтому Басинский подошел к теме с другого ракурса, нам рассказывают не про Горького писателя, а про политическую обстановку вокруг Горького, а так же смерть писателя и что за ней последовало. Я очень люблю нестандартные подходы Басинского, даже когда он сильно уходит от темы посреди чужой биографии, но в этот раз было как-то не так. Возможно причина в том, что я достаточно холодна к первой половине 20 века и особенно его политических особенностей. Про Толстого мне понравилось больше, потому что в той книге было больше страсти, «Посмотрите на меня» мне понравилось больше, потому что в этой книге Басинский дал себе волю. А в Горьком много чужих писем, архивных документов, тычков в сторону Ленина и Сталина, но как-то все не то.

Чтец Юрова Лариса мне сначала показалась неуместной, все-таки мужчина пишет про жизнь мужчины. Но ближе к середине книги я к ней окончательно привыкла, вспомнила, что женские голоса я больше люблю, да и женские персонажи немного помаячили. По сути, как чтец, она все отлично сделала, но лично мое восприятие немного бунтовало.

• В юности он пытался покончить жизнь самоубийством, пуля чудом прошла мимо сердца
• Он верил в чертей, и некоторые считали, что он продал душу дьяволу
• На несколько лет он был отлучён от церкви
• Он любил жуликов, фальшивомонетчиков, попрошаек, бродяг и прочих «странных» людей
• Человечество же в целом было ему глубоко противно
• Первым серьезным ценителем его творчества был добрый жандармский генерал, который и благословил его на литературную стезю.
• Слава его была сверхъестественной: в губернских и уездных городах появились его двойники
• Он умудрился рассориться со всеми лучшими друзьями
• Зато женщины его любили, кроме законной супруги у него было несколько гражданских жён
• Смерть его окутана тайной

Вот таким колоритным персонажем был Максим Горький. И если я кого терпеть не могу со школьной скамьи по сию пору, то это он. Горький для меня – образец корявого стиля, антиНабоков. Если уж совсем начистоту, я вообще не могу воспринимать автора зубодробильной «Матери» и скучнейшего «На дне» как писателя. Да, невероятно талантливый конъюнктурщик. Лукавый человек, чей образ жизни резко расходился с его же текстами. Многим, говорят, помог. Главным образом тем, кого я не люблю. Тем же, кого люблю, не помог, хотя и мог. За что мне любить Горького?
Однако я всегда держу в голове, что я могу быть неправа. Вдруг найдётся умный человек, который мне покажет, что Горький не так плох? Да вот, хотя бы Басинский. Написал же он отличную книгу про Льва Толстого.
Но, видимо, книга про Горького по определению не может быть отличной – не тот герой. Уж как автор старается доказать, что слава Горького заслужена, а все виднейшие писатели России, которые весьма критично отзывались о его творениях (один Лев Николаевич чего стоит, с его вечным «фальшь, ужасная фальшь», точнее о Горьком и не скажешь) чуть ли не жалкие завистники. Эффект получается обратным: любишь Горького всё меньше и меньше. Особенно когда он берётся рассуждать о тупой стране Америке, бездарном поэте Блоке и т.д. Не знаешь, плакать или смеяться. Самолюбование и апломб Горького поразительны. Впрочем, в ситуации «из грязи в князи» это часто бывает. И с каждой главой он выглядит всё мельче и мельче.
В книге Басинского очень мало сказано собственно про литературу, про написанные основателем соцреализма тома. Хотя что тут говорить, всё ясно.

Почему я стала читать эту книгу?
Разве только потому, что восхитилась когда-то шедевром Басинского о Толстом, а потом замерла в изумлении и непонимании перед его же "Джоном Половинкиным"? А может потому, что, бродя по заснеженному, замороженному Питеру, набрела на маленький магазинчик с дешевыми книжками, а теперь в преддверии новых питерских открытий решила прочитать?
Она лежала давно на моем пианино... Год лежала... В нее порой заглядывал муж, но потом закрывал (тут что ни делай - все бесполезно, не дочитывает он книг). И она так сиротливо просила: "Пора, пора..."
Горький...Для меня это глыба, огромная каменная глыба, внешне каменная. Я знаю, что внутренне он был совсем другим, человечным. Конечно, кто не ошибается... Он человек, и он ошибался.
Выйдя из школы, я точно знала, что Горький - это такой дядька с большими усами (а ля Ницше), советский писатель № 1. Потом в институте я узнала, что он великий труженик и трудоголик, отзывчивый, любвеобильный, но по-мужски какой-то прочный и надежный. Меня никогда не интересовали его взаимоотношения с властью. Упаси Боже кого-то осуждать. Я не жила в то время, не была писателем, поэтому не знаю, что лучше: сгорать от голода, как Блок, уезжать и жить за границей, как Бунин, сгинуть в лагерях, как Мандельштам, открытыми глазами смотреть на убийц и не дрогнуть, как Гумилев, покончить с жизнью, как Маяковский, или принять новую власть и вернуться, как А.Н.Толстой. Я всех их люблю, каждого уважаю, перед многими преклоняюсь.

Что я хотела найти в этой книге? Увидеть Горького-человека, особенного, со своими плюсами и минусами, большого, талантливого и разного.Я хотела узнать о нем то, чего не знала. Я нашла много интересного, но это касается в основном его отношений с властью: Ленин-Горький-Сталин. Увидела борца, "еретика", философа, но за всей этой глыбой не разглядела чего-то поистине человеческого.
А ведь не простая личность, ох не простая. Постоянно его дружба превращалась в холодность и вражду, примеров тому множество: Бунин, Андреев, эмигранты. Сколько раз он ошибался в людях, а потом искренне раскаивался. Несмотря ни на что, было в нем что-то поистине трогательное, в этом неграмотном мальчишке, не нужном своей семье и выброшенном "в люди", превратившемся в "человека эпохи".

Так какой он, Горький, для меня после прочтения книги? Вот такой:

">

Он мог быть хитрым и лукавым. Он не любил неприятной правды, умел делать "глухое ухо", нередко позволял ввязывать себя в темные провокации. Но подлецом и провокатором Горький не был.

Когда речь заходит о Горьком, во рту начинает неприятно отдавать «свинцовыми мерзостями». Книги у него специфические, как жизнь и весь творившийся вокруг него хайп, подогреваемый до сих пор. В нашем городе что только не названо в его честь и сразу же приобретает этакий налет казенщины, как и прикрывающийся его именем современный кинофестиваль - тупое отмывание денег который год. Много хайпа, много, но, как говорится, слишком много все равно не бывает, давайте еще!

Для меня определенным стандартом в серии литературоведческих биографий является работа по Уильяму Сомерсету Моэму Александра Ливерганта, где исследователь органично соединил факты биографии писателя с раскрытием основных мотивов произведений, волновавшими Моэма стержневыми темами и проблемами. Гомосексуализм писателя и отрицательные черты характера не замалчивались, не оправдывались, а выпрыгивали на лист. Моэм был живым: плохим и хорошим, нечутким и чутким, душой компании и занозой в заднице. Он был живым человеком с достоинствами и недостатками, что вполне логично. А что у нас с Горьким в целом? Закрываем глаза и видим его на открытках и грубой рисовки портретах, где он с лицом, познавшим всю тяжесть бытия и смысл его одновременно, смотрит в сторону, как бы вне времени. Сияние его нимба ослепляет бедных читателей, что противоречит тому чувству, что возникает при чтении горьковских произведений. Из него сделали манекен, чтобы носить на шесте и всем показывать.

Когда выбирала у Басинского книгу, то колебалась между работой о Толстом, от которой меня, вероятно, разорвало бы на мелких поросят, и биографией Горького. "Страсти по Максиму" - очень привлекательное название, вызывающее в голове не одну ассоциацию, обещающее феерию фактов и, как минимум, новый взгляд на проблему. Увидела же здесь самоцензуру исследователя, недомолвки и подсыпание перца на обнаженную крайнюю плоть (имею в виду разбор спекуляций с его смертью, с разными показаниями и версиями убийства двух Максимов). Эта книга про Горького мне видится попыткой написать что-то такое, близкое к телу своему (чтобы включить старые исследования о писателе) и телу народному (не отбирая у них героя, не переименовывать же театры, улицы и площади), чтобы с перчинкой и огоньком, с будоражащими умы теориями заговоров, но при этом не уходя далеко от известного всем материала.

Концепция книги такова – между первой записью о смерти Горького и официальной датой прошло много дней, точнее - 9 и ночь. В эти дни Горький лежал в состоянии полубытия, постоянно подвергаясь уколам камфоры с разными интенциями, возвращавшими его к сознанию. Он как бы жил и уже не жил. И тут такая очень элегантная (нет) подводочка к 9 разномастным главам о жизни Горького, которые, якобы, должны пролить новый свет на его личность, разрешить скандалы-интриги-расследования вокруг его персоны и прочее. Эти 9 «дней» оставили впечатление ладно скроенных между собой эссе касательно Горького, которому порой уделяется меньше внимания, чем Толстому или там Сталину, Андрееву или Шаляпину, от этого вся замануха вначале лишь мельком прослеживается в течение всей книги. В главах нет того единообразия и последовательности, которые ожидаешь от такой идеи. Горький так и остался для меня «застёгнутым на все пуговицы» писателем, на чей гипсовый бюст я таращилась в детстве, сидя на работе у мамы.

Сначала было детство. Знаменитое детство, воспетое на душных страницах, рисующих нижегородские улочки, алкоголизм бабушки, отчужденность матери и деда, животный оскал характеров Алешиных дядь. Что сразу же начинает напрягать, так это какой-то странный запашок, исходящий от интенций автора. Как будто он собирается раскрывать мне на что-то глаза, маскируясь за нейтрально-научным «мы». Это он делает с алкоголизмом бабушки, а также каждый раз, когда говорит о Толстом, Бунине, Ленине и других персоналиях, которым Басинский не благоволит. О Горьком же он пишет по-казенному, разбирая только самые поверхностные темы вроде суммы расходов, почему он жил в Италии, пока в России умирали талантливые люди, про его отношения с Лениным и Сталиным и прочие темы, перетекающие, как мне кажется, из одной работы о Горьком в другую (хотя это мое субъективное мнение, мало таких работ читала). Снят только более-менее вопрос с противоречиями, которые возникали между автобиографией и официальными бумагами.

Не знаю... Горький так и предстает каким-то небожителем, наравне с Ницше. Не спускается он к читателю, не проглядывают за этой посмертной маской Горького черты Алексея Пешкова, талантливого писателя, жившего в такой бурный период истории. На фотографиях он разный: смешливый, открытый, живой, а в тексте - вечно в позе мыслителя, каждую секунду готового исторгнуть очередную глубокомысленность или афоризм. Весь такой хороший, почти без малейшей червоточинки. Ну да, крал, стрелялся, подозревался в сумасшествии, но это так, между делом. А ведь какая буря в его душе, какое обилие противоречий, какая внутренняя работа была произведена Алешей, чтобы стать Максимом. А нам все толдычат про его память и Бога. Философия автора, конечно, - это хорошо, но хотелось бы увидеть за ней человека.

Само исследование Басинского не такое большое, как казалось на первый взгляд. К тому же, щедро посыпано цитатами. Из основной части узнаем про дружеские взаимоотношения писателя, про его окружение (но не про лишь мельком проскальзывающую любовь писателя к полигамии) и творившиеся вокруг него события. Аки Христос, Горький попал в ловушку, окружив себя людьми, заняв то место, что занял, и играя ту роль, что играл. Чувствуете уже драматизм и надрыв?

Самая лучшая часть, пожалуй, - приложение с воспоминаниями о Горьком Владислава Ходасевича, Евгения Замятина, часть заметок Виктора Шкловского, некролог Льва Троцкого и, конечно же, работа моего любимки Корнея Чуковского, которого с удовольствием перечитала. Вот уж от кого бы хотела больше таких работ. У него так получилось описать в своем другом эссе Чехова, что хотелось бы такого, но для Горького. Он отлично, на мой взгляд, подметил противоречие в фигуре Горького с его "хочу в интеллигенцию, но не могу о ней писать". Его Горький не замшел в казенщине, он бы не расшаркивался и не сгибал спину перед громокипящим кубком славы Горького, что дарит приятное чувство отдохновения под конец.

А, забавный такой момент подметила. Басинский пишет о Толстом, что тот написал на полях много плохих слов о произведениях Горького (ай-яй, завистливый Лева!), только одно отметив положительно. И у Ходасевича всплывает интересный пассаж о чтении Горьким романа Ивана Наживина Распутин :

"Получив трехтомный роман Наживина о Распутине, [Горький] вооружился карандашом и засел за чтение. Я над ним подтрунивал, но он честно трудился три дня. Наконец объявил, что книга мерзкая. В чем дело? Оказывается, у Наживина герои романа, живя в Нижнем Новгороде, отправляются обедать на пароход, пришедший из Астрахани. Я сначала не понял, что его возмутило, и сказал, что мне самому случалось обедать на волжских пароходах, стоящих у пристани.
- Да ведь это же перед рейсом, а не после рейса! - закричал он. - После рейса буфет не работает! Такие вещи знать надо!".

Ну да, аргументация от Бога. А роман очень хорош.

Рядом с моим домом стоит памятник Горькому. Пожалуй, самый лучший из тех, что я видела. Он просто сидит и смотрит на простирающиеся за рекой дали, от которых захватывает дух. Вечно молодой, вечно свободный. И очень живой. А не вот это вот все.

Не так давно, я прочла книгу Бенедикт Сарнов - Сталин и писатели. Книга первая . Это именно то, что я хотела, хоть и не знала. Исторические реалии, работа с источниками, своеобразный детектив, информация к размышлению. Поэтому, когда выпала возможность узнать о Горьком, герое самой большой главы, упускать ее была нельзя!
Перед нами переиздание книги 2011 года "Горький. Девять дней после смерти". Из названия очевидно, что автор выделил 9 основных вех в жизни Алексея Пешкова и Максима Горького.
Басинский начал с конца. Горький умирает, несколько дней мучается, ему вкалывают камфору в сердце, чтобы жил. С одобрения жены и ближайшего окружения. Страшно. Наивно думала, что в этом ключе пойдет все повествование. В разборе кто что сказал. Кто убил сына Горького Максима Пешкова. Басинский, выдвигает (и видимо поддерживает), что это был несчастный случай, полежал на холодной земле, заболел. Бывает. Но что с самим Горьким? Виноват ли Сталин? Неизвестно, но описание тех патологий легких наводит на мысль, что это все развивалось само собой. В чем он точно виноват, что довел врачей до такого состояния, что они оттягивали момент отчета смерти Алексея Максимовича. Чтобы вождь в ночи, попивая шампанское, мог навестить великого писателя.
Но все это было заманухой. Павел Валерьевич хотел нам показать, что совсем не это главное в Горьком, а то что было до того. Те самые 9 дней.
Я бы соврала, если бы сказала, что все дни мне были одинаково интересны. На главе сравнивающей Горького и Ницше чуть не уснула (опрометчиво читать такое перед сном). С революционными главами можно кое-где поспорить. Остановлюсь на заинтересовавших моментах.
Отношения с семьей. Оказывается все не так мрачно (если верить П.Б.), как в Детство , но все равно. Жить в такой семье не пожелаю никому. Косвенно, А.М. виноват в смерти своего отца, заразил его холерой. Возможно, этим объясняется равнодушие матери к судьбе сына. Отдала дедушке с бабушкой на воспитание, и полетела устраивать свою судьбу. И тут понеслись нестыковки с «Детсвом». И дяди не такие звери, и бабушка любила махнуть, и дед тоже горюшка хлебнул… Все они Горькие…
Жизнь в Казани. Для меня стало открытием, что у Горького была попытка суицида. Вместо того, чтобы детям рассказывать о недосягаемых высотах наших писателей, лучше бы рассказывали как они справлялись с бедой. Но такие постыдные страницы у нас принято замалчивать. А услышав из уст одного одиннадцатиклассника пересказ Данко, не знаю даже, нужны ли ему литература и Горький в частности.
Отношения с современниками. О плотности гениальных людей на квадратный метр в это время не говорил только ленивый. И было бы странно, не осветить отношения Горького с Толстым, Шаляпиным, Буниным и тд. В конце книги приводятся воспоминания, можно ознакомиться подробнее. Но главные выводы сделаны в самом тексте. Цитата Андреева меня просто сразила:

А для меня «Илиада», Пушкин и все прочее замусолено слюною учителей, проституировано геморроидальными чиновниками. «Горе от ума» – скучно так же, как задачник Евтушевского. «Капитанская дочка» надоела, как барышня с Тверского бульвара.

Переезд в СССР и отношения со Сталиным. Сложилось мнение, что для Басинского Горький умер с приездом в СССР. Слишком многим пришлось пожертвовать для благополучия своей обширной семьи.
Еще один момент. В этой книге отсутствует любовные отношения Горького. Да и формирование его новой семьи не показано. Если ищите такого в биографических книгах, это не тот случай.
П.С. Спросила сестру (далекую и от литературы, и от истории), считает ли она, что Горького убил Сталин? Да, был уверенный ответ. Но ведь его заразили гриппом собственные внучки? Сестра выдала перл: А может их лично Сталин заразил?!
В книге прекрасная подборка фотографий, хотя в новом издании их меньше
Встреча Горького в СССР

Для определения личности Максима Горького, наверное, все-таки не совсем подойдет какая-то одна или даже несколько личностных характеристик. Самый, пожалуй, главный советский писатель, произведения которого в обязательном порядке изучались в советской школе, в годы перестройки оказался, мягко говоря, немного не таким. Только в 1991 году в СССР была опубликована книга «Несвоевременные мысли» Максима Горького. А ведь первое издание этой книги произошло в Берлине еще в 1922 году. Позиция Горького, выступающего против жестокости народных комиссаров и руководителей Советской власти, не могла понравиться правящей верхушке. Пророческие слова М.Горького "Вообразив себя Наполеонами от социализма, ленинцы рвут и мечут, довершая разрушение России, русский народ заплатит за это озерами крови", особенно ясно подтвердились массовыми репрессиями во время коллективизации и в годы террора. И, тем не менее, с новым политическим течением у Горького было что-то наподобие вражды-дружбы. Вопрос: принять или отвергнуть? - на повестке дня стоял постоянно. Издавался огромными тиражами, жил на роскошной вилле в Сорренто и в особняке Рябушинского в Москве. В 1931 году посещает Соловецкий Лагерь Особого Назначения и пишет хвалебный отзыв о его режиме. Странно умирает на казенной подмосковной даче под наблюдением наркома НКВД Ягоды и лично товарища Сталина.

Можно по-разному относиться к Максиму Горькому, можно даже не знать кто он такой, но то, что книга вызывает несомненный интерес к этой неординарной личности со сложным мировоззрением – это, несомненно. Можно по-разному оценивать этот писательский труд Басинского – восторгаться или наоборот подвергать хуле, несомненно одно - после того как перевернута последняя страница, хочется почитать что-то из Горького. Сложная, противоречивая личность. Произведения Горького довольно долго трактовались достаточно однобоко. И почему-то кажется, что нам предстоят еще открытия, чтение между строк и встреча с Непривычным Максимом Горьким.

Горького я обожаю. После этой книги - ещё больше!

Она великолепна. Давно, со времён Карабчиевского , я такого не встречала. В ней прекрасно сочетается на первый взгляд несочетаемое: глубина мировоззрения Горького, "свинцовые мерзости жизни", несправедливые события его судьбы и славные победы - и юмор, увлекательные истории, случавшиеся с ним и другими писателями-классиками. Взять хотя бы Льва Николаевича Толстого, который будто предстаёт в книге в образе настоящего льва с роскошной гривой, свирепым рыком оглашающего всякого зверя, у кого грива не хуже... И Горький "удостоился" этого, хоть он был и не зверь, а Человек.

Дорога была загорожена дрожками в одну лошадь, поперек ее стоял верховой конь; Льву Николаевичу нельзя было проехать. Он уставился на Романовых строгим, требующим взглядом. Но они, еще раньше, отвернулись от него. Верховой конь помялся на месте и отошел немного в сторону,пропуская лошадь Толстого.
Проехав минуты две молча, он сказал:
– Узнали, дураки.
И еще через минуту.
– Лошадь поняла, что надо уступить дорогу Толстому.

И таких историй много, особо запомнилось изречение Горького (по версии газетчиков):

Не мешайте мне пить чай с Чеховым!

Что касается философии Горького, то особенно замечательно, что он восхваляет разум, способность мыслить независимо, отрицая устаревшие догматы. Словом, восхищается тем, на что люди, к сожалению, не всегда способны... А некоторые и вовсе не понимают, какое это счастье - обладать живым, пытливым, стремительным умом, перед которым открываются двери Мироздания. Горький верит в Человека, даже осознавая несовершенство окружающего мира и людей.

Определённо, книга развивает воображение и заставляет прямо-таки жаждать иллюстраций, а лучше - видеоряда! Хочу взглянуть на шарж Кока "Подмаксимки". Басинский сравнивает некоторых писателей-современников с самим Горьким, и перевес оказывается на стороне Горького.

И уж совсем крохотный грибок с лицом Ивана Бунина стыдливо выглядывал из-за спины… вернее, «ножки» маэстро.

Бунин, которого автор всё же называет "великим художником" (в литературном смысле, конечно же), завидует стремительной славе и успеху Горького и неоднократно пытается его критиковать, но Горький не отвечает на нападки, хотя мог бы...

Отдельного внимания заслуживают описания дружбы-вражды Горького и Леонида Андреева. Это восхитительно, другого слова не подобрать. Высокие отношения. Я даже специально нашла фото Горького и Андреева 1902 года в Нижнем (^-^), об этой фотографии рассказывается в книге. И запуталась, где чьи ноги. Выражение лица Андреева крайне "оптимистично", он похож на грустного усатого кота.

В общем, есть у меня дурная привычка пересказывать книги, которые сильно нравятся, потому что хочется вместить в рецензию все впечатления от запомнившихся моментов. Книгу, что называется, растащила на цитаты!

Взять и просто так написать отзыв (какая уж там рецензия) на книгу о Максиме Горьком Павла Басинского – дело, прямо скажу, не простое…
Что у меня в обойме – 30-ти томное собрание сочинений, «труды» советских горькововедов», умная книга Овчаренко А.И., несколько «хождений» в столицу - в итоге дипломная работа «Малая проза А.М. Горького 20-х годов», потерянная на каком-то там конкурсе в перестройку.
По-серьёзному, не брал книг Горького в руки уже лет двадцать.
Что я могу противопоставить современно оснащенному литературоведу – одну лишь только веру?!
Веру в то, что в XX веке Максим Горький по писательскому масштабу, дарованию, общественной значимости, мировому признанию - прямой восприемник Льва Толстого, и пока список титанов русской литературы на нем и заканчивается…
Приведу описание книги «Страсти по Максиму» на Имхонете:
«Что мы знаем о Максиме Горьком, а вернее об Алексее Пешкове, которому суждено было занять особое и очень неоднозначное место в истории советской литературы? Вся хрестоматийная информация о нем – просто мифология своего времени. В этом убежден Павел Басинский, излагающий в своей книге «Страсти по Максиму» историю жизни и смерти писателя, во многом не совпадающую с официальной биографией».
Мое же мнение таково. До тех пор пока у нас не перестанут демонизировать (с одной стороны) и сакрализировать (с другой) И.В. Сталина, пока на поймут, что советский период - это наша родная, кровная история (и хватит на нее навешивать злобные ярлыки), у Горького так и будет «неоднозначное место», а его памятник (Шадр и Мухина) окончательно не развалится в Мусейдоне или как там его еще…
Талант, дарование Горького уникальны, по нашим меркам тридцатилетний пацан, а уже второй в России после Толстого (Чехов отдыхает), его пьесы идут в Европе на ура, книги нарасхват – и это, при отсутствии сегодняшних СМИ и раскрутки. А у нас сейчас Ден Браун, содравший у Майкла Бейджмента и Ко их новозаветную версию, ходит в кумирах…
А круг общения Горького – вот это человечище(?!), а издательская, просветительская деятельность, а вечное ходатайство за просителей, а забота о молодых писателях, воистину титаническая работоспособность!
Впрочем, в книге об этом дельно написано…. Я согласен и с тем, что очень многого автор и не рассказал, ну не писать же ему десять томов?
Очень сильные в книге «первые дни» – особенно детские и юношеские годы. Очень хорошо!
Автор, несомненно, любит «Максимыча», в его трактовке все остальные писатели того периода, в т.ч. Бунин и Блок, скажем так, мелкотравчаты, в сравнении с Горьким.
Много уделено места Леониду Андрееву – якобы лучшему другу, и ничего конкретного про любимых женщин писателя, и «темнота» про последнюю страсть писателя М. И. Закревскую-Бенкендорф-Будберг (одновременно любовницу Герберта Уэллса, двойного агента – тут можно написать большой детективный роман).
Я пониманию сложности в написании страниц, касательно советского периода, обусловленных неоднозначностью политических оценок жизнедеятельности писателя. Но все же, достойно написано о взаимоотношениях и «дружбе» с Лениным, а вот про Сталина (девятый день) явный вакуум, но автор честен – не стал овеществлять разные домыслы и правильно, будущее покажет «who is who»…
P.S. О "богостроительстве" Горького смотри в Моих историях за 7.04.13. в период 14-45 - 14-55

Мнение, разделяемое автором о том, что Горький – ницшеанец, разделяю и я. Размах – ницшеанский, бунт – его же, босяки и прочие Челкаши – содержание без формы, потому как босяк – он и есть босяк, асоциал, сегодня – жив, завтра, прости Господи, сдох в подворотне. А вот содержаньеце имеется. Почти что собственное. У босяка. Почти ницшеанское.
В этих босяках, пройдохах и прочем дне – такая вот разлохмаченная, воровская, гопниковская «правда» жизни. Что с финкой. Или кастетом. А жить в обществе и быть свободным от него – уж извиняйте, ну, никак невозможно. Что Алексей Максимович и показал жизнью своей. Между прочим, не стал «отрываться» по баблу и бабам, когда доступны они стали. Да, аскетом не был, явно не был. Но и не самоутверждался через них, родненьких и сладеньких. Потому как были и ещё интересы.
Говорят, что экспертиза не подтвердила авторства Горького только на «Мать». На мой взгляд – жалко. Талантище имел, писал – что хочешь, о чем хочешь. Всё понимал, всё прожил, с дна поднялся – обалдеть не встать. Уже подвиг. Вот «Клима» что-то я так и не сумел осилить, и «Мать» ту же, несколько глав оставил. Интересно – на какое-такое «потом» я оставил эти недочитанные главы?
Ну, и про самый конец. Кто там запутался, кто там кого перехитрил, кто кого отравил – вопросы праздные, имхо. Состоялась личность, состоялся писатель, состоялся учитель (посмотрите, сколько сил и времени он отдавал молодым!). Поэтому 9 дней после смерти, 90 лет после смерти – какая разница, если всё уже состоялось? И явно по этому сторону добра и зла.

Кто бы мог подумать, что Павел Басинский с его "Бегством из рая", взорвавшим мне мозг и навсегда ставшим любимым литературоведческим романом, вовсе даже не толстовед. Толстой - это, скажем так, его хобби. А вот настоящая научная стезя Басинского - Максим Горький. Это просто удивительно. Мне казалось, что более непохожих, далеких друг от друга писателей, чем Горький и Толстой, трудно найти. Толстой всегда мне был интересен не только как писатель, но и как человек, как личность, как философ и тд и тп. Горький же, напротив, еще со школы оставил у меня впечатление сухого и скучного писателя, певца бедняков и служителя революции. Пожалуй, единственное, что врезалось в память и душу - это повесть "Детство" и пьеса "На дне", которую до сих пор отлично помню и считаю одной из лучших в русской драматургии.
Наверное, никогда бы я не стала читать книгу про Горького, если б не Басинский. Зная его удивительную способность превращать документы и факты в увлекательное и захватывающее чтение, я без раздумий принялась за "Страсти по Максиму". И, знаете, не пожалела ни разу. Читала с таким интересом, как будто передо мной не биографическая и литературоведческая работа, а настоящий художественный роман.
С какой любовью Басинский подходит к героям своих исследований! Как бережно, как деликатно он обращается с ними, с их близкими, друзьями и даже врагами. Как умеет он их и пожалеть, и пожурить. А самый главный вопрос, который у меня всегда остается после прочтения его трудов: как же ему удаётся сохранить объективность, когда он так любит своих героев, так им сочувствует?
Мне показалось, что "Страсти по Максиму" - это всего лишь небольшая часть исследования жизни и творчества Горького. Не исключено, что нас ждёт еще несколько романов, связанных с именем этого писателя. Многое здесь осталось за кадром. Это больше биография писателя, чем человека. Возможно, какие-то вещи Басинский сознательно опустил, не стал на них зацикливаться, но я всё же надеюсь, что будут еще книги, где мы больше узнаем Максима Горького именно как человека: каким он был в дружбе, любви, семье. Зная Басинского, можно быть уверенным, что не будет вытащено никакого грязного белья, а будет все очень чисто, мягко, деликатно и, главное, по-честному.
Захотелось ли мне почитать Горького после этой книги? Пожалуй, нет. Все-таки не мой это писатель. Тем не менее, я могу сказать, что Басинский в какой-то степени открыл для меня Горького, рассказал о человеке со сложной жизненной и литературной судьбой, все время вынужденном пробивать себе дорогу тяжким трудом, метущемся и сомневающемся, совершающем ошибки и подвиги, попавшем в страшную ловушку и не сумевшем выбраться из нее. Определенно, Горький-человек для меня в разы интересней Горького-писателя. Надеюсь, Басинский не закроет эту тему и позволит еще ближе познакомиться с этим странным и все-таки немного чужим Максимом Горьким.