Рецензии на книгу «В круге первом» Александр Солженицын
Наверное, можно по разному относиться к личности писателя, но при этом отказывать себе в чтении его трудов только по причине неприятия отдельных моментов вряд ли стоит.
Данный роман только на первый взгляд кажется таким кирпичом- кирпичом, что чтение его будет долгим, тягостным и мучительным. Начиная читать, не замечаешь, как оказываешься втянут в происходящее на его страницах. И интересно становится все: герои, такие разные, но схожие в судьбах, их взгляды, споры, научные изыскания, повседневная жизнь, далекое и близкое, вечное и насущное.
Действие романа разворачивается в послевоенные годы в СССР, когда власть Сталина, под чьим руководством страна выиграла войну, достигла наивысшего подъема, но при этом послабления режима, на который надеялись простые граждане не произошло, да и навряд ли могло произойти. Главные герои, большинство из которых физики, но есть среди них и лирики, например, Лев Рубин, очень колоритная фигура, осужденные по печально известной 58 статье, отбывают свой срок в так называемой шарашке, где условия по сравнению с зоной и лагерями не просто лучше, а значительно лучше. Как говорит один из персонажей другому:
А шарашка – высший, лучший, первый круг ада. Это – почти рай».
Они собраны здесь, привезены в Москву из разных лагерей, чтобы двигать советскую науку вперед. Разрабатывая собственные научные теории, выполняя заказ государства, они с так присущей русской интеллигенции любви к разговорам о будущем Родины, которое невозможно без анализа прошлого, проводят жаркие споры. Практически рефреном звучат слова о том, что-же в конце концов является определяющим: бытие или сознание ? Их дискуссии задают тон всему роману, за ними не просто интересно наблюдать, хочется впитывать, соглашаться, спорить, рассуждать. Именно тут автор поднимает много жизненно важных тем, которые и присуще качественной литературе. За этими дискуссиями угадывается история каждого значимого персонажа романа. Ведь все их мысли не сиюсекундны, а стали результатом собственной судьбы и размышлений над ней, вписанной в историю страны и неотделимой от неё. Ну и, конечно, за некоторыми, наиболее одиозными, проглядывает сам автор, чей жизненный опыт наложил отпечаток на написанное.
Автор в романе не ограничивается рамками шарашки, её условий, а также научной и околонаучной деятельностью своих персонажей. В ходе повествования постепенно узнается личная история многих, а вместе с этим и горькая трудная жизнь тех, кто остался на воле и ждет их возвращения. Невольно возникает вопрос, на который нет и не может быть однозначного ответа: чья доля тяжелее ? Но страницы, посвященные женщинам, ждущим, имеющим призрачную возможность раз в год съездить на свидание, сносящим презрение и негодование окружения, выписанные так умело и психологически выверено, стали поистине равнозначными остальным.
Стремясь к наибольшему охвату тем, связанных с режимом, существовавшим тогда в стране, автор просто не мог не включить главного идеолога происходящего Сталина. И при этом так мастерски подал его, что не возникает никакого противоречия или внутреннего диссонанса совершенно. Одна бессонная ночь вождя и вся его жизнь проходит перед нами. Его мысли о народе, соратниках и врагах, политический путь -все интересно и при этом не чувствуется того, что на самом деле испытывает автор не только к персонажу, но и политическому деятелю. При этом ты сам ощущаешь обстановку в стране, липкий страх, владеющий всеми и меч, занесенный над головами от самых верхов (история с Абакумовым В.С., министром МГБ) до самых низов (история дворника).
И все-бы было совсем хорошо, даже отлично, если бы не одно "но".... Но, не то что не позволившее поставить оценку выше ( в конечном итоге это не так и важно), а оставившее странное ощущение, когда что-то мешает, как соринка в глазу и вызывает беспокойство и внутреннюю тревогу. Вся история дипломата Ипполита Володина показалась мне искусственной, шитой белыми нитками...Во первых, его желание ни с того ни с сего спасать мир выглядит как минимум притянутым за уши. Имеющий по тем меркам все, не испытывающий ни в чем недостатка, вдруг за одну ночь и пару разговоров с дядей, некоторые мысли которого не укладываются в голове, проникся таки бедствием людским и айда спасать страждущих....Ну и во-вторых, можно ли спасти предательством Родины, открытый вопрос...
Про Америку, атомную бомбу и проамериканские взгляды А. Солженицына , особо ярко проступающие во второй половине романа, писать совершенно не хочется, так как тут для меня все ясно и является уже отдельной темой для разговора.
При этом, роман к прочтению все равно рекомендую всем, кто интересуется историей страны и любит романы, где есть над чем подумать и поразмышлять, так как в нем очень много дельных мыслей, интересных судеб, небанальных персонажей, чувствуется эпоха, временные маркеры, отличные детали быта страны от вождей, палачей до ученых и дворников. Есть любовь, жажда счастья, вера в однажды избранный путь, предательство, страх, сопровождающий все и всех, научный труд, идеологические агитки, порой доходящие до маразма, желание уцелеть и желание быть искренним до конца... Нет равнодушия....
ну не знаю, чего вы (почти) все гундели, что говно: мне дико понравилось, планирую еще что-нибудь солженицына прочитать. Я тут даже не о содержательной, сюжетной, стороне говорю, а о форме: чисто технически вообще безупречно сделано - композиция плотная, все между собой связано, и даже раздражавший меня поначалу синтаксис а-ля белый в итоге оказывается именно тем, что нужно, диктует ритм, придает тексту какую-то упругость и образность, делает его осязаемым.
Ну и сам сюжет тоже отличный, чего уж там. Схватилась теперь за мемуары Копелева, там та же история описана, только уже документально.
Смелое на аресты, государство было стыдливо на признания...
31 час аудио, 4 дня прослушивания...Сроднилась-таки с Александром Клюквиным, который эту книгу мне читал, Нержиным, Володиным и Рубиным...С одной стороны, хотелось бы, чтобы эта боль скорее закончилась, а с другой - было жаль расставаться.
Произведение, безусловно, мощное. И дело не только в объеме. Отлично написанное (язык - прям-таки бальзам для моих ушей), легко читаемое (не смотря на тематику), с интересным сюжетом и отлично прописанными героями повествования.
Очень интересны были главы об Иосифе Сталине. Причем не только с исторической точки зрения, но и с бытовой. Нам рассказывают о нем, как о человеке, а не только как вожде. Человеке со своими проблемами и в первую очередь о проблемах со здоровьем. И, возможно, что-то было фантазией автора (кто его знает, что там в голове у Иосифа Виссарионыча происходило), но читать было любопытно.
Минус - очень много политики. Понимаю, что в такого рода книгах ее не перепрыгнешь, но мне кажется, я вполне бы обошлась без диалогов о политической ситуации в стране, дискуссий и лекций о коммунизме. С другой стороны, в этих дискуссиях много философии и человеческой жизни. Но иногда было скучновато. Наверное, именно поэтому оценка чуть снизилась.
Ну и в очередной раз спасибо великолепному Александру Клюквину. Книги в его исполнении - идеал. Гениальнее прочтения я не слышала. Он не просто читает, он проигрывает каждый образ, пропускает его через себя. Мастер!
P.S. Очень хочется посмотреть экранизацию Глеба Панфилова. Моя мама её нежно любит. Доберусь как-нибудь обязательно.
«Народа враг» клеймённые,
Вытоптанной тропой
Безвинно осуждённые
По пятьдесят восьмой
Шли, зная, что идут в глухую пропасть
И что уже дороги нет назад.
В сердцах будет звучать прощальный шепот
И плакать по их памяти набат.
Некоторые люди своим влиянием научили меня критически мыслить и смотреть на мир по-иному: проницательно, испытующе, временами иронично, а иногда даже и с лукавой усмешкой. Многое становится видно и понятно.
Например, то, что невозможно мысль свободную и живую согнуть и впихнуть в рамки нового порядка, в которых она отныне вольна кувыркаться, но ни в коем случае не выскакивать за границы запретного. А она, неуёмная и непослушная, вырывается за эти рамки, бьёт из щелей. Она как родник: невозможно заткнуть, если есть подземный ключ - обязательно пробьёт в другом месте.
Но с этими родниками борются, как боролись с ними всегда. Борются, не чувствуя полезность и нужность их живительной, чистой ключевой воды...
Они сейчас пока только в «круге первом», то есть, если следовать аллегории Данте, на самом легком из девяти кругов ада. Но ад они уже успели хлебнуть: главный герой Глеб Нержин осужден на 10 лет «адских мук» в Марфинской «шарашке» - НИИ, занятом разработкой секретной телефонии усилиями заключенных инженеров. Разработанный прибор призван распознавать человека по его голосу и помочь поймать предателя. Роман как раз и начинается с этого — советский человек выдает врагам государственную тайну, а «враги народа» помогают его поймать. Не те попали в «ад».
В этой Марфинской «шарашке» в 1948-1949 гг. работал сам автор — роман написан на основе биографического материала, — он и явился прообразом главного героя.
Очень сильный роман, рождающий и накаливающий эмоции: и слезы, и тупую боль, и злость, и отвращение.
Идеологически роман крайне остр. Солженицын писал его без надежды на публикацию (это свершилось лишь в 1990 году).
Автор ставит своего героя перед выбором (как когда-то ставила жизнь): работать на систему «в круге первом» или отправиться на периферию ГУЛАГа. Внутренняя свобода в тюремном заключении — и такие парадоксы стали возможными. Ну а герой... он сделал выбор, который ждал от него читатель.
А еще похвалю за нравственную силу, с которой автор «следовал непреложным традициям русской литературы». С такой формулировкой вручена была ему Нобелевская премия.
"Кому бы сказать: о, этого не было! теперь будем считать, что этого не было! Сделай так, чтоб этого не было!"
Ох, ох, ох... С каким же скрипом я читала эту книгу... Еще когда этот роман достался мне в рамках Новогоднего флэшмоба, я несколько смутилась и не испытала радости от необходимости ее читать (хоть книга и была у меня в списке хотелок). Я подумала, что это просто предпраздничное настроение не соотносится с чтением подобных книг, но за весь год у меня так и не возникло притяжения к этой книге. И приступила я к чтению все с той же опаской и внутренним нежеланием. Скорее всего, это и послужило причиной того, что книга мне не очень понравилась.
Роман рассказывает о жизни "шарашки" - московской тюрьме, в которой заключенные инженеры трудятся над различными изобретениями, которые могут послужить на благо Советской Родины. Перед шарашкой поставлена сверхсекретная задача: по голосу определить, кто звонил в американское посольство с сообщением о планах советской разведки насчет атомной бомбы. Три дня действия романа разворачиваются перед нами в двух увесистых томах, поднимающих массу проблем, показывающих нам нескончаемую вереницу разнообразных персонажей, их судеб, характеров и взглядов.
Интереснейшие главы перемежаются с главами, полными рассуждений героев о политике, обществе, истории, философии, о диалектическом материализме, социализме, коммунизме о прочем. До мельчайших подробностей раскрыт порядок жизни и деятельности политсобраний, различных кабинетов и организаций и тому подобного, от чего лично у меня гарантированно слипались глаза. Читать книгу было откровенно скучно. Отчаявшись дочитать роман, я впервые прибегла к прослушиванию книги. И размеренное чтение Евгения Терновского очень помогло мне продираться через все идеологические споры героев, хоть я и не ожидала (обычно я плохо воспринимаю что либо на слух).
Тяжелейшие судьбы персонажей - Нержина, Рубина, Сологдина, Руськи Доронина, Спиридона, всех их семей, и многих других - не вызвали во мне сильных откликов и переживаний, за исключением определенных моментов (свидания с женами, линия Иннокентия и др.). Я прекрасно понимала, насколько кошмарна их жизнь, отчетливо слышала рубящие и перемалывающие звуки работы сталинской машины. Но вот не переживала всей душой за пострадавших. Очень много, на мой взгляд, было лишних персонажей, которым были посвящены целые главы, а то и не одни, а потом до конца книги о них и не вспоминалось. Да вроде они и не лишние: все они сыграли определенные роли в судьбах друг друга, но вот не связались они у меня в законченный узор, как-то слишком разрозненно воспринимались, отстраненно... Многое показалось обрывочным.
Проблемы, затронутые в романе, глобальны. Центральное место, как мне показалось, занимает проблема морального и нравственного выбора, выбора между кажущимся сытым благополучием или духовной свободой даже в кандалах и за решеткой. Унижение человеческого достоинства и разума - другой центральный момент романа. Больше всего меня тронула нечеловеческая пытка разлукой заключенных с семьями, когда запрещалось во время первого за долгий срок свидание с женой обнять друг друга даже просто держаться за руки, а потом и вовсе писать письма. Доносы и стукачество - как высшее проявление патриотизма! Использование ума инженеров для изобретения приспособлений, которые помогут арестовать и сослать в лагеря как можно больше "предателей" - не это ли самое настоящее попрание человеческого интеллекта и науки? Подмена белого черным? Самое страшное в этой книге - понимать, что все написанное, - это не вымысел автора, а пережитая им самим и многими миллионами реальность. Это история, это своеобразная хроника, запечатлевшая пугающие времена. Это то, что хотелось бы забыть, но важнее всего - об этом помнить.
Для этой книги нужен особый настрой, нужен интерес к истории и философии. У меня этого интереса не хватило, к сожалению. Как бы то ни было, дальнейшее знакомство с автором буду продолжать. Надеюсь, другие впечатления одного из самых известных (хоть и противоречивых) писателей 20 века найдут во мне больший отклик.
О рабах и "вольняшках"
Иосиф Бродский называл своего "товарища" по эмиграции Александа Исаевича Солженицына русским Гомером. Не мемуарами (как у многих), а сказаниями ожили под его рукой история страны и личный опыт лагерного бытия. Эта книга - именно "личная" часть творчества Солженицына. Архипелаг ГУЛаг еще впереди, а московская шарашка, в сравнении с ней, лишь первый круг ада.
Первоначально убоялась объема книги, впоследствии радовалась встрече с большой русской литературой.
Это она - просторная, широкая, рвущаяся ввысь. Ближе к Толстому, нежели к Достоевскому. С широким историческим фоном, с вечными вопросами и глубиной многочисленных характеров.
Нет, вряд ли такая книга - повод жалеть о людях, попавших под красное колесо и отнюдь не повод ужасаться бесчеловечности режима. В конце-концов, на каждый век и на каждый народ, не достанет ли собственных бесчинств?
"В круге первом" - всего лишь веский аргумент не забывать, что под лозунгами "свободы!" может прийти и, как правило, приходит, лишь иная форма рабства... Демократия со всеми ее номинальными свободами рыночной экономикой доказала, что современный офисный клерк способен работать по 12 часов в день в погоне за 100-%-ми премиальными, а в лучших корпоративных компаниях действует и агитация с поднятием организационного духа, и своя система доносов...
И сами-то мы свободны? Разве можем мы подняться выше тюремной ограды внешних обстоятельств и каменных боксов внутренних страстей? Вот главный герой этой книги, кажется, да...
Не хочется рассуждать о поломанных судьбах, надругательстве над личностью, вопиющей несправедливости, о том какое страшное и ужасное было время - все это говорилось много-много раз. А вот как в подобных условиях кому-то еще удавалось ОСТАТЬСЯ ЧЕЛОВЕКОМ? Не бояться, не подстраиваться, не подыгрывать? Не допустить ломки собственного "я"? У некоторых получалось - и легче всего было тому, у кого отнято уже все. Наверное, только дойдя до последней черты, можно обрести сверхчеловеческую силу. Если у тебя еще осталось в жизни хоть что-то ценное, неважно чтО - ты уязвим: ты боишься этого лишиться.
Солженицын подчеркивает: жизнь на шарашке - это не пытки, допросы, избиения, голод, холод - нет, живут там вполне пристойно по меркам зэка: тепло, сытно, никаких непосильных работ, никаких карцеров. И еще, что наиболее важно для большинства: умственный труд, созидание! И самое хрупкое и дорогое для заключенных - им разрешены свидания и переписка! Свидания, пусть редкие, горькие, не наедине, под цензурой, все же дают минутки нестерпимо бОльного счастья! Лишиться их - страшная кара... Шарашка - это первый, высший круг ада, это - почти рай.
И за этой обыденностью зэки почти забывают, чтО сделали с ними, они привыкают и - страшно сказать - принимают происходящее. Наверное, так устроен наш разум - человек может смириться практически с чем угодно, лишь только его существование становиться чуточку лучше. Большинство обитателей шарашки рады там быть, работать, не голодать, не умирать. Правильно? Конечно! И не важно, что работают они на благо государства, которое надругалось над ними и их семьями. Ведь есть шанс выслужить досрочное освобождение, вернуться к родным... Если не обманут, не оставят пересидчиком, не "намотают" новый срок... Шанс есть, просто верят в него не все. Немногие сумели внутренне отрешиться от самого дорогого, оборвать живые нити, привязывающие к прошлому... Забыть, что извелась в ожидании жена, дети подрастают, не зная отца, родители дряхлеют... Он не вырвется из пасти адской машины, а значит и бояться нечего и можно не дорожить последним теплым уголком - шарашкой. Осталось лишь одно - быть самим собой и поступать по совести.
Да, их ожидала тайга и тундра, полюс холода Оймякон и медные копи Джезказгана. Их ожидала опять кирка и тачка, голодная пайка сырого хлеба, больница, смерть. Их ожидало только худшее.
Но в душах их был мир с самим собой.
Ими владело бесстрашие людей, утерявших в с е до конца, - бесстрашие, достающееся трудно, но прочно.
Быть может, этой книге в чьих-то глазах далеко до "Войны и мира", а в моих - она прочно переплюнула толстовское.
Прочлось на одном дыхании извитое в бесчисленных реминесценциях повествование трёх декабрьских дней.
Но то бесценное, чем дорога эта книга - людьми. Какие в ней, один за другим, вырастают образы, прекрасные и отвратительные, щемяще-беззащитные, надломленные и сломавшиеся.
И каждому - хочется посочувствовать.
И каждого слова - нет-нет да и прожгут по живому. С кем-то хочется спорить. С кем-то хочется плакать. Кому-то - плюнуть в лицо.
И я снова и снова, читая, подсчитываю - сколько ещё осталось им мучиться.
Кто доживёт, а кто нет, и что будет дальше?
Что будет - со всеми нами??
Наверное, не так часто приходится читать хорошие художественные книги, которые заставляли бы задуматься, узнать другую эпоху, совсем другую жизнь. Чаще приходится читать книги бездарные, с мелкими мыслишками, об обычных жизнях. Может именно поэтому часто испытываешь отвращение к художественной литературе? Так или иначе, это книга духовный Колос. Громадина, как и подобает Достоевскому или Толстому. С огромными абзацами мыслей как подобает Достоевскому или Толстому. С огромной задачей окинуть всё общество, всю эпоху как подобает... Ну, вы догадались! Очень интересна работа инженеров, сам факт существования шарашек. Герои - Нержин, Рубин, Сологдин и многие другие - очень достойные фигуры. Весьма самобытные люди, с которыми можно согласиться, а можно и поспорить. Конечно, в Нержине угадывается сам Солженицын и тем даже интереснее. Вообще это моё первое знакомство с Солженицыным-романистом (до этого я знал, только повести "Матрёнин двор", "Один день Ивана Денисовича"), но надеюсь продолжить знакомство с писателем.
После этой книги, становится совсем непонятно вот ЧТО. Солженицын по образованию математик и работал инженером в шарашке, работал потом учителем физики в школе, болел раком, жил на Западе. Над "Как нам обустроить Россию?" смеялась вся Россия, а над Путиным взявшем из неё идею "Таможенного Союза" (По Солженицыну, ещё Украина должна была входить) чего-то не смеются. Да и выставляли его как дурака, мол, "брехню пишет". А читаешь и в книге очень много размышлений, рассудочности, скептицизма, размышлений математического порядка. Очень глупо и я бы даже сказал постыдно звучит критика Солженицына из уст Шаламова, дескать, он неточен в цифрах. А писатель пишущий художественную литературу и не должен быть дотошно точен в цифрах! Это не историческое исследование! Сам же Шаламов после таких заявлений воспринимается как писатель-неудачник завидующий славе более удачливого писателя. Но достоин ли Шаламов той же славы? Да его книги тоже о лагерях, но Шаламов как писатель просто не способен подняться над автобиографическим материалом, только режет правду-матку, изливает о былом. Никакой философии у Шаламова нет, никакого осмысления истории нет. Вообще Солженицына упрекали, мол, в том, что в его книгах мало "борьбы", на что тот справедливо замечал, что и на свободе "борьбы" было немного. Понятно, что Солженицын не нравился совкам, ура-патриотам, чиновникам, писателям мелкого калибра и многим "мыслящим людям" говорящих "Не читал, но осуждаю".
Вообще о многом в книге, я и без Солженицына задумывался. Но на некоторых моментах, хотел бы остановиться.
1. Критика
Вообще если и стоит покритиковать Солженицына, то вот за что Солженицын проделывает какой-то Сократовский трюк. Отрицает диктатуру. Отрицает демократию и развивает идею Власти Знающих. Но разве он не знал, что Аристотель уже об этом думал. Вывел, что всякое управление ужасно. Ну а то, сколько попыток со времён Древней Греции, сколько копий было сломано для достижения Власти Знающих или Власти Достойных и увенчавшихся провалом? Увенчались провалом в Древней Греции, увенчалась провалом в Февральскую Революцию. Зачем он ставит этот вопрос, на который нашли ответы и ответы исчерпывающие?
2. Идеология сытых
Писатель говорит о том, что материальный прогресс ернуда, мы скоро увеличим благосостояние населения и какие будут идеалы? Дескать, уже об идеалах будущего сытого общества надо думать, совсем не рано. Тогда эта идея, наверное, была пророческой, но сейчас любой это может встретить с ухмылкой. А современное общество не имеет никакой моральной защиты от сытости, никаких идеалов, никакой свободы от давления сытой массы. И тут вспоминаешь Солженицына! Как-то спросили его, почему он уехал из сытой шарашки в голодные и тяжёлые лагеря, а он ответил "душу нужно было расправить", "топит не море, а лужа". Действительно, многим во времена сталинских репрессий, такое было бы непонятно. Кругом люди недоедают, от голода умирают, а он отказывается от сытой мещанской жизни и едет в лагеря, чтобы расправить душу. А с другой стороны разве в благополучии и пресыщенности счастье? Может в этом пресловутом "душу расправить" и есть подлинное человеческое счастье?
3. Дипломат Володин
В книге есть линия, повествующая о советском дипломате, сообщившем, об атомной бомбе в американское посольство из телефонной будки. Интересно, что сам Володин живёт вполне буржуазной жизнью. Володин не знает дефицита, носит дорогие вещи, ест в ресторанах, ездит на машине и не знает не ходьбы пешком, ни поездок на метро, ездит по заграницам и так далее. В общем, живёт красивой жизнью. Но счастлив ли Володин? Нет! Его тяготит высокий уровень жизни? Отнюдь нет! Тяготит же Володина - совсем другое. Тяготит его отсутствие свободы мысли, свободы слова, всеобщая подозрительность, доносительство, отсутствие доверия и понимания со стороны окружающих. А какое доверие и понимание может быть в обществе стукачей? Совершенно никакое. Вот и осознаёт себя Володин как птицу в золотой клетке. Из этого можно вывести, что счастье не в высоком уровне жизни и не в высоком положении в обществе. Так сказать качество жизни - определяет качество людской среды, окружающих людей, общества и конкретных близких людей.
P.S.Конечно, есть и другие нравственные интереснейшие вопросы, над которыми ломаешь голову после прочтения книги. Нравственные, как те, которыми любил задаваться Сократ.
Мой собственный саундтрек при прочтении:
1. БИ-2 - Война
2. Александр Суханов - Прощальный вальс (Как незаметно)
3. Сергей Бабкин - ...Бога
Это первое произведение, через которое я познакомилась с творчества Александра Исаевича Солженицына. И мне понравилось, надо сказать. Что ни говори, но толщина книги и лекции по современной русской литературы, где мы невольно касаемся истоков - советской литературы, вызвали своего рода предубеждение, которое стало рассеиваться с первым страниц. Кажется, что ты сам ходишь по этим коридорам, куришь папиросы, роешься в чертежах и участвуешь в дискуссиях - соглашаешься, аргументируешь или отвергаешь... Некоторые главы хочется отметить отдельно, это, конечно, прежде всего, "Улыбка Будды". Ну и конец, несомненно. И вообще, какое-то теплое чувство возникает (не радостное, а просто какое-то особенное), когда читаешь и думаешь - вот это я уже видела (отсылка к поэме Тимура Кибирова "Сквозь прощальные слёзы"). Вообще, я считаю, что если хоть на миг возникает ощущение, что вот эта мысль - моя, моя! - или она становится твоей, хоть и из книги - это уже твое произведение. Это мое произведение, хотя я этого никогда не видела и не слышала. И слава Богу, в самом деле.