Рецензии на книгу «Храброе сердце Ирены Сендлер» Джек Майер

Ирена Сендлерова спасла в годы войны 2500 детей. Поляк Красковский укрыл в своей мастерской несколько десятков человек. В 44 году он был расстрелян националистами, но его работники выжили. Голландец Альбертус Зефат погиб вместе со своей семьей, потому что не побоялся поселить у себя на ферме евреев. Все, что осталось от маленького семейного ресторанчика немецкой семьи Штелльманн, в котором они первую половину сороковых укрывали еврейку, это обычная металлическая вилка. Сын фрау Штелльманн покончил с собой, чтобы не отправляться на фронт. Молодая женщина, которую они решили спасти, смогла пережить войну.

Как думаете, станут эти факты пронзительнее, страшнее, значительнее, если добавить к ним косноязычное предисловие и заключение? Нет. Но из этих страниц нам все равно поведают, что все конфессии и страны равны перед войной, но некоторые конфессии оказались гораздо милосерднее прочих, да и некоторые, дикие и неотесанные, страны старались в спасении гораздо больше прочих.

Как думаете, будет повествование выразительнее, если обрамить и разбавить его легкомысленным all-american трепом школьниц? Нет. Но их история не меньше части, посвященной Ирене, потому что, ну, они реально круто постарались. Типа, никто больше так не сумел. И, ну, им было тяжело и печально, иногда все даже бесило, например, пока они ждали письма от неблагодарной польской старушки, бедняжкам даже пришлось задуматься, как она там в свои 90 лет еще соображает. А она, типа, прислала документы на каком-то непонятном языке. Девицы посмеялись над закорючками, а потом решили, типа, ну поедем реально в Польшу. И, типа, поехали. И, ну, это было печально и тяжело, но они реально справились.

Как думаете, станет ли историческая часть, посвященная жизни Ирены в сороковые, лучше, если прервать ее на кульминационном моменте, чтобы было совсем как в голливудском кино? Нет. Но еще мы узнаем про изумрудно-зеленые глаза, изможденные лица и прочие живописные и трогательные детали, конкретных же фактов нам достанется предельно мало. На самом деле, большинство детей не были младенцами и многие из них скрывались за пределами гетто. Практически никто из них не нашел впоследствии своих родителей. Часто спасение детей осуществлялось через религию – если ребенок мог говорить на польском и знал христианские молитвы, его тайком проводили в закрытую для евреев церковь. Так он мог оказаться среди арийцев и смешаться с толпой. До начала своей работы с детьми Ирена сделала более трех тысяч фальшивых документов для взрослых. Все эти данные недостаточно значимы для повествования и в книге их нет.

Удивительная история героической женщины оказалась погребена под кучей словесного мусора и ненужного пафоса. Но на самом деле важно во всей этой истории только одно.

От Ирены Сендлеровой остались выжившие.

От Красковского остались выжившие.

От немецкой семьи Штелльманн осталась не только простая металлическая вилка из ресторана в Штутгарте. От выжившей у них молодой женщины, сохранившей эту вилку, осталась я.

Вот я закрыла книгу пару дней назад и первое желание, которое возникло сразу же – взять этого Джека Майера Как-Его-По-Батюшке за грудки и сильно потрясти, а потом отвести в школу и принудительно заставить пройти курс истории, с особенной тщательностью рассказав о Второй Мировой, о том, что такое Сопротивление, кто в нем участвовал, ну и малость про освобождение Польши пробежаться, чтобы он потом не писал такой откровенной ерунды: Красная Армия стояла за Вислой и не шла в наступление, пока немцы не убили больше 200 000 мужчин, женщин и детей и не оставили камня на камне от Варшавы. Потом Сталин переписал историю, и все стали воспевать освобождение Польши Красной Армией и Советским Союзом.
А еще, я бы обязательно попросила многоуважаемого Джека Майера, избавиться от двойных стандартов, когда он пишет о том, что американские школьницы делают мир лучше и что неважно какой ты национальности и вероисповедания, главное – оставаться человеком., то он играет в игру - тут вижу, а тут не вижу. Мысль Майера, безусловно, правильная и гуманистическая, однако, начинать нужно, прежде всего, с себя. Не так ли? И когда многоуважаемый Джек Майер начинает обличать коммунистов (понимаю, у каждого своя фобия) и вообще Европу в том, что она забыла своих героев, а потом проводить параллели 11 сентября с геноцидом евреев, то, друг мой Джек Маейр, хочется напомнить Вам, что буквально сорок –пятьдесят лет назад в США негры боролись за свои права, то есть боролись за равные права с белыми. Для негров были отдельные школы, отдельные больницы, а еще по закону черные обязаны были в транспорте уступать место белым. До сих пор коренное население США - индейцы - живет в резервациях. А еще хочу напомнить Вам о бомбежках в Югославии, Сирии, Ираке. Когда Вы пишете о том, что проклятые коммунисты преследовали свободы бывших польских партизан, то я хочу Вам напомнить о Мартине Лютере Кинге. Знакомо ли Вам это имя, друг мой Джек Майер? Как насчет его свобод?
Так вот, когда начинаются вопли и пафос, с указанием пальчиком – посмотрите, как у них попираются свободы, то это мне напоминает: тут играем, тут не играем, а тут жирное пятно. Менять мир нужно, начиная с себя, со своих темных пятен. Мысль Ваша верная, но в Ваших устах звучит фальшиво. Вы обвиняли Польшу в том, что она молчала о своих героях, а виной всему коммунистический режим, при котором о Холокосте было не принято говорить, все больше скрывали. Так вот это неправда, друг мой. Все всё помнили, просто Европа и СССР пережили страшные времена, пережили и предательство своих же, геноцид – не только евреев (мой дед был наполовину украинец, наполовину поляк и немцы угнали его в концлагерь), такие вещи бесследно не проходят ни для одной нации. Они, те, кто пережил хотели забыть все, что было, нам – важно помнить.
И еще, для справки Вам, Джек Майер, в Сопротивлении участвовали все – коммунисты, социалисты и те, кто ни к каким партиям не принадлежал, людей объединяла борьба с врагом. Понимаете Вы это, мой американский друг? Это чтобы Вы ерунды не писали, что коммунсты отказывались участвовать в Сопротивлении. Вы б хоть почитали что такое Сопротивление. И Черчилля заодно.
Ну, а теперь к делу.
Есть две большие разницы между школьным проектом “Жизнь в банке: проект Ирена Сендлер“ к Национальному Дню Истории, которым занимались три американские школьницы и вот этой вот книжкой, за авторством некоего Джека Майера. Если проект, на мой взгляд, это отличное начинание – что-то вроде того, чем мы занимались в мои далекие пионерские годы, разыскивая пропавших без вести солдат, это был всесоюзный проект, назывался он Мемориал, - так вот проект отличное начинание и мне бы очень хотелось, чтобы у нас в школах возобновились такие проекты. Это сближает поколения и именно потому, что то поколение хочет забыть, но нам нужно помнить, и три американские школьницы и их руководитель – учитель истории – доказали это своей работой и своей увлеченностью идеей, увлеченностью судьбой Ирены Сендлеровой. Три девушки из разных социальных слоев, каждая с собственными проблемами, объединились ради хорошей идеи, а судьба Ирены Сендлеровой помогла им найти самих себя. Они сами ничего не знали ни о Холокосте, ни о Второй Мировой, они не задумывались о том, что пережили тогда люди. Эта история, прежде всего, изменила их самих. Наверное, именно поэтому им удалось своим спектаклем о Варшавском гетто и о мужестве маленькой и смелой женщины, достучаться до миллионов сердец. Да, и скажите мне, у нас в школах что каждый второй ученик знает что такое Холокост или знает кто такая Ирена Сендлерова? И почему бы нашим учителям, например, не создать такой проект о Николае Яковлевиче Киселеве ?
А вот книга – это совсем другое дело. Сначала о маркетинговых ошибках вот этого русскоязычного издания:
1.Изначально неверное позиционирование книги, как серьезного исторического документального труда, громкие надписи на обложке, хотя книга Майера изначально рассчитана на подростковую аудиторию – ее стиль, слог, - всё рассчитано на среднестатистического американского школьника или для учителя, который хочет познакомить своих учеников с Холокостом. Получился такой Холокост-лайт для несведущих.
2.Корявый и спотыкательный перевод, порой фразу приходилось перечитывать несколько раз, чтобы понять, а что же имел в виду переводчик. Я понимаю, что изначально язык Майера не шедевр английского языка, но, тем не менее…

И теперь уже непосредственно о тексте Майера:
3.Раздражало все то, о чем я написала в самом начале отзыва - поверхностное знание истории, бесконечное педалирование темы коммунизма, русофобии и, конечно же, “если бы не Америка”, то так бы и не знала Европа о Холокосте, забыла бы и всё. Проснись, мой друг, это для Америки открытие после фильма Спилберга, для Европы и СССР, переживших Холокост - это часть истории, которую утаить невозможно. Откуда этому американцу знать, к примеру, текст песни Бухенвальдский набат (1958 год)? Он, наверное, не читал роман Имре Кертиса Без судьбы, не читал романов Фейхтвангера, не читал книгу Марии Рольникайте Я должна рассказать. Ну что с него взять – американец.
4. В книге очень мало Ирены Сендлеровой. Она словно статист, помогающий рассказать об американских школьницах и их достижениях. Она должна быть главным действующим лицом, ради того, чтобы мир узнал о ней и её подвиге и было все затеяно. А её история в книге занимает всего лишь треть текста, причем обрываясь на самом трагичном месте – в лучших традициях американских (и не только) сериалов.

Поэтому моя низкая оценка к Ирене Сендлеровой никакого отношения не имеет. Как, собственно, и к самому проекту.
Это просто неважная книга.

"Сострадание и закон иногда противоречат друг другу, и в этом случае законом всегда нужно считать сострадание."

Зачастую бывает, что когда пытаешься написать что-то о книге, затрагивающей сложные вопросы человеческой истории, приходит на ум формулировка: "книга неоднозначная". И начинаешь разливаться по древу вслед за автором — с одной стороны так, с другой — эдак... Так вот, ничего подобного. Книга об Ирене Сендлер — абсолютно однозначна. И она — однозначно о героизме, чувстве долга, о совести и человеческом достоинстве, о силе духа и чести, и о великой скромности. Здесь не о чем спорить — главная героиня описываемых событий являет собой завидный пример всех вышеназванных качеств, а её история действительно пробуждает в душе правильное движение и правильные вопросы к миру и к себе самому.

Мне кажется, книга вышла очень универсальной и способна затронуть очень многих. Лично я редко читаю книги о войне и ужасах холокоста, поэтому, беря в руки "Храброе сердце Ирены Сендлер", опасалась, что чтение выдастся весьма нелегким. Но вопреки этим опасениям, я оказалась приятно удивлена. Автору удалось не просто пересказать историю героической борьбы Ирены за жизни обреченных детей из Варшавского гетто, а поместить её в оказавшуюся удивительно гармоничной оправу из совсем недавних событий, произошедших в жизни наших современниц, даже сверстниц — трёх канзасских школьниц, волею случая ли, судьбы ли, нашедших на пыльных полках забвения удивительную историю этой отважной женщины и явивших её миру.

Именно эта связь времён, перекличка жизней, взаимосвязи прошлого и будущего, и прежде всего — люди, люди, настоящие живые обычные люди, не важно, тогда или теперь, — вот что привносит суть и смысл на страницы книги. Это не эпический вымысел, не роман, а самая настоящая реальность, порой жестокая, порой удивительная, порой трогательная и пробирающая до самого сердца.

История Ирены Сендлер обращает нас к самому главному, что нужно помнить об устройстве человечества. Есть люди хорошие, и есть плохие, и это — главный и единственно значимый критерий оценки. Нельзя забывать, что даже если в какой-то группе населения, национальности, расе или не важно, по каким критериям очерченном круге лиц есть плохие люди, это вовсе и ни в коей мере не значит, что ВСЯ эта группа плоха. Нельзя забывать, что все мы относимся к большим или малым, но так или иначе определенным общностям, и никому из нас Всевышний не выписывал справки, что в мире не начнется какой-нибудь новой заварушки, которая затронет именно нашу общность и жизнь. Книга дышит пониманием этого всего, и призывом к памяти и милосердию.

А история того, как молодые американские девчонки смогли пролить свет на эту почти что канувшую в лету историю великого сострадания и самоотверженности — это ещё один чудесный пример того, как поступок и жизненный выбор каждого отдельного человека может существенно, видимо менять мир. Ведь подвиг Ирены по своему масштабу затмевает даже всемирно известную историю Оскара Шиндлера, ставшую общеизвестной после фильма Спилберга. Шиндлер спас 1200 взрослых, а Сендлер - 2500 детей!... И если бы не Меган, Лиз и Сабрина - эта история могла бы так и не быть рассказанной и услышанной.

Хочется самыми добрыми словами поблагодарить всех причастных к тому, что эта книга увидела свет — автора, переводчиков, издателей. Не только по содержанию, но и по оформлению книга вышла очень добротной, с приятным четким шрифтом, отличной вёрсткой, яркой бумагой, щедрыми вставками с архивными фотографиями и шелковистой обложкой. Единственная ложка дёгтя — многостраничное введение некоего Кардаш.А., которое едва не подпортило впечатление от книги. Автор введения рьяно, многословно и косноязычно распыляется на тему всемирной вины перед еврейством, что может и относится к затрагиваемой в книге тематике, но по своему настроению резко диссонирует с опытом скромной и сердечной Ирены. Неудачное введение, смело пролистывайте или не берите в расчёт.
А книга достойнейшая.

Serovad – Норману Конарду, 4 марта 2014 г., 13.38 по Москве
Здравствуйте, мистер Конард.
Меня зовут Вадим, я из России. Обращаюсь к вам по поводу книги Джека Майера «Храброе сердце Ирены Сендлер».
Я активный пользователь русскоязычной социальной сети любителей книг (www.livelib.ru). Сейчас книга про Ирену Сендлер является одной из наиболее читаемых в нашем сообществе. В связи с этим я хотел бы задать вам, а также госпоже Меган Фелт как персонажам книги несколько вопросов для того, чтобы использовать ваши ответы в своём отзыве на издание.
Согласны ли вы ответить на несколько вопросов и помочь мне связаться с Меган Фелт?

Норман Конард – для serovad, 4 марта 2014 г., 17.41 по Москве
Вадим!
Да, я отвечу на ваши вопросы. И Меган Фелт тоже. Она работает со мной. Пожалуйста, присылайте и их.
Г-н К.

Serovad – Норману Конарду, 4 марта 2014 г., 22.44 по Москве
Благодарю Вас за Ваше согласие.
…
Вопросы, на которые можете ответить как вы, так и Меган Фелт.
1. Насколько художественный замысел книги «Храброе сердце Ирены Сендлер» соответствует действительности в тех главах, где говорится о зарождении и судьбе проекта «Жизнь в банке»? Советовался ли автор с вами и вашими ученицами, учитывал ли он ваши рекомендации?
2. Видите ли вы недостатки в книге? В чем они заключаются?
3. Как вы считаете, достаточно ли книга Джека Майера привлекла внимания? Выполнил ли автор свою миссию?
4. Каково ваше мнение о фильме «Храброе сердце Ирены Сендлер»?
Вопросы персонально вам, господин Конард.
1. Вы историк. Но много ли не известных ранее вам исторических фактов вы открыли для себя, когда ваши ученицы работали над проектом «Жизнь в банке»?
2. Почувствовали ли вы себя знаменитым после того, как книга была опубликована?
3. Почему вы на протяжении всего романа называетесь «Господин К», и только несколько раз полным именем?
Вопросы для Меган Фелт
1. В какой степени книга «Храброе сердце Ирены Сендлер» способствовала развитию вашего проекта в дальнейшем.
2. Не было ли у вас и ваших подруг желание бросить проект «Жизнь в банке» потому, что вы узнавали много тяжёлых фактов о геноциде евреев?
3. Как вообще отреагировали ваши подруги на выход книги, и приходилось ли вам спорить с ними о содержании романа в процессе его написания?
4. Пишут ли вам письма, подобные моему, читатели из России?

Обобщение ответов Нормана Конарда, присланных в двух письмах – 4 марта в 22.55 и 5 марта в 17.44
1. (про художественное соответствие) И фильм, и книга соответствуют действительности, созданы на основе интервью, которое Ирена Сендлер много раз давала автору и нам.
2. (про недостатки) В книге должно быть больше Ирены, а на самом деле там много детей из Канзаса.
3. (про миссию книги) Книга занимала первое место на amazon.com как лучшая книга о холокосте.
4. (про фильм) Мы смотрели фильм про Ирену Сендлер с женщиной, ребёнком спасенной Иреной из варшавского гетто. Она сказала, что очень сильно сделано.

1. (про новые факты) Нет, в своих исследованиях мы уже опирались на более чем 4 тысячи страниц первичных исследований по истории.
2. (про знаменитость) Нет, я всё еще простой учитель, который любит работать с проектами.
3. (про господина К.) Студенты всегда называли меня мистер К.

Ответы Меган Фелт (до замужества Стюарт)
1. (про влияние книги на проект «Жизнь в банке») Проект был разработан задолго до фильма и книги. Он продолжил бы своё существование.
2. (про желание бросить проект) Такого желания не было. Мы всё время хотели узнать больше, даже после того, как опросили множество свидетелей тех событий. Да, порой было очень трудно!
3. (про реакцию подруг) Мои друзья очень восхищались мной, равно как и мистер К., и мои подруги, с которыми мы вместе работали.
4. (про письма из России) Мы действительно иногда получаем электронные сообщения из России, и на наших веб-сайтах www.irenasendler.org и www.lowellmilkencenter.org есть много российских посетителей.

От себя (это уже мои слова, автора рецензии) могу добавить следующее.

Конечно, я рассчитывал, что ответы будут более расширенные, и я смогу написать что-то вроде интервью, которое могло быть опубликовано на ЛЛ отдельно. Как видите, интервью не получилось, и оба собеседника оказались лаконичными, особенно мистер К. С другой стороны и эта переписка – удача, по крайней мере для меня, почти не знающего английского, и в критических случаях прибегавшего к Гугл-переводчику.

Если кто думает, что я это всё напридумывал ради успеха рецензии, или что это мистификация, пусть знает – это действительная переписка с персонажами книги. А за свои слова я отвечаю.

************

Конечно, нашу переписку с мистером К. и Меган Фелт (Стюарт) я опубликовал в усечённом варианте (при переписке были даже казусы, и об этом есть отдельная история). Я писал и своё собственное мнение о книге, которое предлагаю вашему вниманию.

Мы, нижегородские мужики, конечно, не такие суровые, как челябинские, но что-то мне кажется, что и в Челябинске, и в Сургуте, и в Новосибирске, и в Магадане читатели "Храброго сердца...", в том числе и мужики, периодически прерывали чтение. Не только чтобы сглотнуть подкативший к горлу ком, или попытаться не выпускать слезу, но и хотя бы ПРОСТО ПОВЕРИТЬ в то, что всё написанное – правда.

Я не сомневаюсь в правдивости. Ни капли. Тем тяжелее это всё осознавать. Недаром, одна из самых метких цитат Ирены Сендлер:

О Второй мировой войне написано очень много, но понять масштабы преступлений нацистов не под силу никакому здравомыслящему, психически здоровому или просто нормальному человеку.

А ведь мне, наивному, казалось, что я подкован в теме национального геноцида. В годы, когда я занимался педагогической деятельностью, эта тема была моей любимой. Как и моих учеников , среди которых были и кавказцы, и евреи. Только после прочтения этой книги мне стало стыдно за майскую публикацию 2000 года, написанную мной для районной газеты в преддверие 55-летия Победы. В заметке я рассказывал про еврейку, жившую в гетто (за давностью лет уже не помню, какое именно). Сидя в редакции, женщина плакала, вспоминая, как нацисты на ее глазах забивали прикладами еврейских детей. А я… такой бледный материал сделал! Я это только теперь понял, потому что увидел, КАК надо писать о холокосте и геноциде. И теперь мне хочется поехать в ту редакцию и выдрать тот номер из контрольной подшивки, несмотря на то, что когда статья вышла, пожилая еврейка позвонила мне и долго благодарила – такой серьёзный материал вышел, говорила она.

Я вспомнил этот случай, когда прочитал эпизод, в котором нацист угостил маленького ребёнка конфетами и погладил его по голове. А потом застрелил. На этом месте я выключил читалку и вышел из дома проветриться. Для меня эта сцена – самая страшная в книге.

Люди бывают только хорошие и плохие. Неважно, богаты они или бедны, какой расы или вероисповедания. Значение имеет только одно: хорошие они или плохие.

И всё-таки не могу смолчать о существенном недостатке этой книги. Недостаток этот – стилистический. Главы, где основными персонажами являются канзасские школьницы, и главы про Варшаву словно написаны разными людьми. Или переведены, уж не знаю как на самом деле. А если я ошибаюсь, то похоже, что чем ближе к концу, тем сильнее хотелось автору закончить свой труд. В любом случае, «канзасские» части книги написаны слишком разговорным языком.

Именно за это я поставил книгу 4 балла по пятибалльной шкале. Хотя по замыслу она великая и великолепная!

Не является ли эта книга исторической попыткой что-нибудь противопоставить «Списку Шиндлера»? Такой вопрос я себе сам задавал, пока не дошёл до «варшавских» глав. Сейчас очевидно, что это не так. Но мысли были.

Кстати, насчёт кино. Я бы рекомендовал перед прочтением этой книги посмотреть и «Список Шиндлера», и одноименный фильм. Но фильм смотреть в первую очередь, чтобы потом не осталось впечатление, что хорошую книгу испортили фильмом. Нет, фильм не плохой. Но я принципиально считаю, что кино, снятое по мотивам книг, лучше этих книг быть не может.

С излишней пафосностью, как мне показалось, описана болезнь матери Меган Стюарт (да не обидится она на меня, если будет это читать, а я пообещал ей и Конарду отправить ссылку на рецензию). Я понимаю, в чём роль этого сюжета – показать силу внутренней борьбы семьи Стюарт в то время, когда дочь занимается серьёзны проектом. Но написано не так живо, как могло бы быть.

Ирена Сендлер дважды великая женщина. В первый раз – потому что совершила свой подвиг. Второй – потому что не считала это подвигом, и до конца сокрушалась, что сделала очень мало:

Помните, Ирена написала, как мучает ее мысль о том, что она не смогла спасти больше людей? Я тогда не понимала, что она имеет в виду. Ну, то есть она и без того сделала так много, как же можно о чем-то сожалеть? Но теперь, мне кажется, я эти ее слова понимаю лучше. Она была ангелом небесным, но на каждого спасенного приходилось по сто, а то и по тысяче тех, кого она спасти не могла. Конечно, от этого горя разрывалось сердце.

Но разве нельзя не сказать, что три американские девчонки - тоже великие. Потому что благодаря им и их преподавателю мистеру К. весь мир, в том числе и мы с вами, узнали, что была такая женщина - Ирена Сендлер. Для которой спасение чужих детей было важнее спасения собственной жизни.

Вот так я прочитал книгу «Храброе сердце Ирены Сендлер». Книгу про твёрдость духа. Про желание выжить. Про то, что «У каждого человека есть право знать свое имя». Про то, что проект в банке живёт до сих пор, и для канзасского учителя Нормана Конарда, и Меган Фелт, и ее сподвижников, он стал важной частью их жизни.

Когда видишь тонущего человека, спасай его.

Эта книга о множестве человеческих судеб. И об одной удивительной женщине, которая в годы войны вела свое собственное, маленькое и трудное, но крайне важное сражение. О женщине, которая боролась за детские жизни.
Ирена Сендлерова в самом деле была совершенно невероятной. Не задумываясь об опасности, она просто делала то, что считала единственно верным. Спасала тех, кому в тот момент было хуже всего: еврейских детей. Как она это делала? В чем черпала мужество? Сколько требовалось душевных сил, чтобы не просто смотреть на то, что происходило вокруг, но и бороться с этим? Она, конечно же, не сражалась одна против всех, были и другие: те, кто прятали детей, те, кто помогали деньгами, те, наконец, кто в нужный момент мог просто закрыть глаза и чего-то не заметить. У каждого из них была своя война, каждый делал то, на что в тот момент был способен.
То, что совершали Ирена и другие ради спасения обреченных людей, невозможно в достаточной степени полно охарактеризовать словами, потому что любые слова меркнут перед реальными фактами. В самые тяжелые времена Ирена оказалась среди тех немногих, кому действительно было не все равно. Чья ярость и ненависть уничтожили их собственные страх и неуверенность. День за днем они выполняли кропотливую работу, беря на себя ответственность за чужие судьбы. Об этом мужестве, об этой безграничной силе и рассказывается в данной книге.

Увы, но к форме изложения у меня остались вопросы. Половина произведения посвящена не Ирене и ее добрым делам, а американским школьницам, их проблемам и рассказу об их пути к успеху. Поначалу Ирена присутствует в "американской" части лишь опосредованно: упоминается в разговорах, изображается на сцене. И лишь ближе к финалу она появляется и сама, уже постаревшая, но не утратившая веру в жизнь.
Но о сути-то - всего ничего. Хотелось бы большего. Больше про войну, больше про Ирену и про спасенных ею детей. Американские девочки, конечно, молодцы, они сыграли огромную роль в том, что об этой истории узнали во всем мире. Но этим бы я их участие и ограничила, оставив остальное за скобками. Джек Майер, к сожалению, решил иначе, и это отрицательным образом сказалось на результате.

В этом романе много спасенных, но еще больше тех, кого спасти не удалось. Самой же сильной, самой пронзительной для меня оказалась история Януша Корчака, урожденного Генрика Гольдшмита, выдающегося польского писателя, отказавшегося от свободы ради того, чтобы с воспитанниками детского дома, со своими детьми, принять смерть в газовой камере Треблинки.
И вот это - то настоящее, о котором обязательно должны помнить всегда. И если эта книга, пусть даже не самая лучшая на данную тему, поможет о чем-то узнать, о чем-то вспомнить, значит она была написана не зря.

Будущее знать невозможно. но если тебе в руки передали факел истории, его нужно честно нести - людям. Чтобы оставаться человеком.

"Посмотрите на эту женщину и запомните ее навсегда" говорила мне одно время лента друзей нескольких популярных соцсетей. Рядом с краткой справкой о подвиге была фотография милой улыбчивой бабушки-одуванчика. Тогда я даже не подозревала, что этот образ "божьего одуванчика" за какие-то сутки возрастет до бесстрашной героини.

Книга вызывает двойственные чувства. Начнем, как полагается, с минусов. Прочитав около 1/3 книги, я не то что не помня, даже не зная имени автора, смогла сказать его национальность. Книга просто пропитана насквозь американским духом и таким особенным, свойственным только им патриотизмом. Даже несмотря на то, что книга о польской героине, еврейских детях и варшавском гетто. Это моментально бросается в глаза и сопровождает нас всю книгу. (Я даже удивилась, как это одна из девушек в итоге не стала женой учителя истории, хе-хе). Второе-это плоскость повествования истории девушек. Так как книга начинается именно со знакомства с тремя ученицами, мне вначале казалось, что я читаю диалоги из подростковой литературы, "типа-ты-че-короче-крууто".
Но, поразительно, когда Джек Майер начинает историю Ирены все эти придирки отходят на второй план. Перед нами разворачивается панорама варшавских событий, о которых невозможно читать без комка в горле. Приказы оккупантов ежедневно "выстреливают" как пули, от них не спрятаться, тебя найдут везде. Шаг вправо, шаг влево-расстрел. Убить человека-это не только ненависть. Это игра. Вставить дуло пистолета в глазок и стрелять "на удачу"...

Ирене Сендлер была присуща какая-то небывалая евангельская бесстрашность. «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя» ( Иоанн, 15.13). Ей так велело сердце. Это трудно вместить нам. Как ежедневно под страхом расстрела спасать тысячи детей. "Что стоит моя жизнь по сравнению с жизнями нескольких тысяч". Спасти-это не только вынести из гетто. Это найти приемных родителей, а так же помочь финансово семьям. 2500 детей, напомню. Как сохранить ясность разума, ежедневно забирая детей под крики матерей, упрямо зная, что это единственный шанс дать им жизнь. Эту историю, безусловно, нужно прочесть, чтобы хотя бы по-своему прочувствовать книгу.

Под впечатлением истории жизни Ирены-Иоланты третья часть оказалась немного смазанной в моем сознании. Слишком велик перепад. Вот Ирен ждет вызова на расстрел, а через секунду мы снова ставим спектакль штате Канзас. И еще страниц 100-120 ждать развязки, как же приговоренной к расстрелу ей удалось выжить.
Но эта часть, безусловно, дает полную картину именно самого Проекта Ирены Сендлер и значимости пьесы "The Life in a Jar Play", Увы, на русскоязычных ресурсах мало информации, зато есть прекрасный сайт самого проекта. Своеобразным итогом становятся фотографии в конце книги. Это и фотографии варшавского гетто, так и истории проекта: девочки, которых я представляла себе абсолютно иначе, совместные фото с Иреной, различные выступления спектакля "Жизнь в банке".

В заключении, вероятно, нужно сказать какие-то подводящие итог слова, но только фраза из книги просится, как не крути: " Даже один человек способен изменить мир". Фраза, достойная того, чтобы подумать над ней, в нынешней напряженной политической ситуации.

Не важно, какой ты национальности и вероисповедования. Главное – оставаться человеком, а не становиться безумным животным.

Эта книга затронула очень важную тему для всего человечества – геноцид. В «Храбром сердце Ирены Сендлер» рассказывается об антисемитизме. Но беда в том, что в современном обществе люди стали слишком уж нетерпимыми друг другу. Эта книга хорошо показывает все последствия такой модели поведения.

Книга состоит из нескольких частей. Вступление написано сухо. Но в то же время не оставляет никого равнодушным. Оно составлено из фактов, рассказов очевидцев. Тут нет анализа, нет никаких художественных приемов, вымыслов, приукрашенных событий. Это факты, которые даже современного человека заставляют ужаснуться от того, что довелось пережить во время Второй мировой войны тем, кого нацисты посчитали второсортными людьми. На такую ненависть и зверства способны только изверги. Объединенные общим горем, не боясь быть расстрелянными или умереть от пыток, простые женщины польских, белорусских, украинских, русских деревень и городов спасали младенцев, укрывали в своих домах раненых.

Вторая часть – это история американских школьниц Лиз, Меган и Сабрины, которые наткнулись на заметку в газете и смогли раскопать совершенно невероятную историю об Ирене Сендлер – польке, которая не боялась отдать свою жизнь ради спасения даже одного чужого и совершенно незнакомого ей ребенка.

Личная трагедия Лиз сделала девочку более восприимчивой к чужому горю. Мать бросила ее еще пятилетним ребенком. Бросила, потому что не могла справиться даже со своей жизнью. Заботиться о ребенке ей попросту было не под силу. Такой яркий контраст в поведении взрослых относительно своих и чужих детей заставил Лиз копнуть глубже, когда она наткнулась на заметку об Ирене. Эта история была взята за основу для школьного проекта. Учитель собрал в одну команду совершенно разных школьниц, понимая, что их непохожесть принесет только пользу для общего дела. Буквально за несколько месяцев она полностью изменила жизнь школьниц. Она поражает, удивляет и учит одновременно.

Эта часть, впрочем, как и вся книга, написана очень простым языком. Минимум литературных изысков, но максимум боли, горя, человеческих трагедий. В данном случае это совсем не делает книгу хуже. Ведь она написана не для того, чтобы доставить литературное наслаждение читателю. Это книга – урок человечности, а не красивая сказка о любви и геройстве.

Третья часть - это рассказ о том, как и чем жила Ирена Сендлер во время оккупации Варшавы. Еще до вторжения фашистов в Варшаву Ирена не могла оставаться равнодушной к судьбе множества семей, которые уже тогда не жили, а буквально выживали из последних сил, и без посторонней помощи могли просто умереть от голода. Решение о борьбе с режимом не пришло внезапно. Оно годами зрело в сердце этой хрупкой женщины. Благо, что она не была одинока в своих начинаниях. Ей все время помогали верные друзья, которые не меньше Ирены рисковали. К сожалению, не все они смогли пережить войну.

Начав с мелкой подделки документов, Ирена с каждым днем становилась все смелее и отважнее. Ведь то, что происходило вокруг, ужасало всех. Но вот не все находили в себе столько силы и отваги. Благодаря действиям таких людей как Ирена победа над нечеловеческим режимом становилась ближе с каждым днем.

Заключительная часть – это итоги, фотографии, размышления о происшедшем и анализ его влияния на наше время. Несколько лет назад история этой женщины всколыхнула мировую общественность. Ведь она смогла спасти более 2500 человеческих жизней. Такими людьми нужно восхищаться, их жизнь - изучать на уроках истории, чтобы именно такие поступки становились примером для каждого поколения всех школьников мира.

- Вообще какая-то дикость, - сказала Сабрина, - что все в мире может так быстро измениться. И к этому никак не подготовишься. Тебя просто лупит по башке.
(с) "Храброе сердце Ирены Сендлер"

Предисловие

Знать своих героев в лицо... Что это? Правило? Потребность? Боюсь, что для многих - правило. Часто натыкаешься на заявления: "не читаю о войне", "не читаю об издевательствах", "не читаю о Голокосте". Когда я весной побывала в Освенциме и рассказывала о леденящих душу впечатлениях от визита, некоторые знакомые спрашивали: "А что, ехать было обязательно? Я бы от такой экскурсии отказался..." Сообщение же, что никакой экскурсии не было, так как просто ездили по Польше на машине и посещение музея на территории концлагеря заранее включили в план поездки, ведь там надо побывать, вызывало недоумение: "Зачем? Там же страшно..." Хотя страшно ли? Не уверена. Скорее, неприятно. Ведь когда оказываешься в таком месте, понимаешь, что на тебе лежит гораздо большая ответственность, чем ты думал раньше. Ведь надо не просто жить, а беречь мир, уважать тех, кто рядом, ценить свободу, не допускать повторения подобного, пусть даже подобное будет касаться не нации, но одного конкретного человека. А кому нужен целый ворох лишних обязанностей?

Часть І. Логическая.

Эта документально-художественная книга такое же напоминание о долге, о чести, об отсутствии права на ошибку. Она приподнимает завесу над еще одним мрачным событием - уничтожением евреев Варшавы, делая его не просто парой цифр в учебнике истории, но настоящим, живым происшествием. Книга наращивает мясо и мышцы на голые факты, заставляет их обрести лица и задвигаться у нас перед глазами, начать смеяться и плакать, начать жить своей жизнью, вовлекая наши жизни внутрь себя.

Начинается книга с предисловия почти недопустимо длинного - одна десятая всего текста книги. И оно, как это ни печально, может отвратить от прочтения потенциального читателя, о котором я скажу пару слов ниже. Такое впечатление, что предисловие писалось в советскую эпоху, так как штамп в нем находится на штампе и штампом погоняет. Это сухие выкладки фактов, от количества которых быстро начинает пухнуть голова, и они проходят мимо, вместе того, чтобы зацепить что-то в душе, хотя оставаться к ним равнодушным - грешно.

Теперь о потенциальном читателе. Думаю, это прекрасная книга для молодого поколения, ведь она учит нас как раз тому, что иногда один человек может изменить весь мир, а спасителей порой тоже приходится спасать от забвения. "Храброе сердце Ирены Сендлер" не только в доступной форме рассказывает о нацистской оккупации в Польше и уничтожении евреев, но и помогает понять, что история схожа с картой, которая полна белых пятен, и их надо находить, чтобы на их место нанести сеточку из фактов. И не обязательно быть взрослым и влиятельным, чтобы сделать это. Достаточно смотреть и слушать, желая увидеть и услышать.

Важно также упомянуть о том, что язык книги - легкий. Особенно это касается тех частей, где речь идет о наших днях и деятельности американских школьниц. Эта вводная и завершающая части помогают именно что войти в книгу, подготовиться к тому, о чем придется узнать, и выйти из кошмара в современность, осознав и приняв его, но не увязнув в нем.

Для меня большим подарком стали документальные фотоснимки в книге. Они помогли истории приобрести объем.

А еще я очень пожалела, что не прочла ее год назад, ведь тогда, гуляя по Варшаве, я бы существенно откорректировала маршрут, чтобы почтить память погибших в те годы бесстрашных людей и поблагодарить Бога за то, что были честные и светлые люди, делавшие все для того, чтобы человечество, и я в том числе, могло и дальше жить, видя оправдание собственному существованию после учиненных нацистами зверств.

Часть ІІ. Эмоциональная.

Черчилль предрекал, что "фашисты будущего будут называть себя антифашистами". К сожалению, его пророчество сбывается. И хотя не миновало еще и столетия с тех пор, как во всю мощь пылали костры в крематориях концлагерей, превращая в пепел умерщвленных в газовых камерах людей, в мире опять полно агрессии, а современные диктаторы практически цитируют Гитлера, оправдывая свои поступки. В мою страну на прошлой неделе вошли оккупационные войска другого государства. 20 февраля 1938 года Адольф Гитлер провозгласил:

Более десяти миллионов немцев живут в двух государствах, расположенных возле наших границ... Не может быть сомнений, что политическое отделение от рейха не должно привести к лишению их прав, точнее, основного права — на самоопределение. Для мировой державы нестерпимо сознавать, что братья по расе, поддерживающие ее, подвергаются жесточайшим преследованиям и мучениям за свое стремление быть вместе с нацией, разделить ее судьбу. В интересы германского рейха входит защита этих немцев, которые живут вдоль наших границ, но не могут самостоятельно отстоять свою политическую и духовную свободу.

Это стало поводом для ввода немецких войск в Польшу. Тем же оправдываются и современные захватчики, добавляя к своим заявлениям пафосные фразы о борьбе с фашизмом, который сами и представляют.

Мне больно. Но мне не страшно. Я знаю, что правда всегда торжествует, а герои остаются героями даже тогда, когда их притесняют, а память о них пытаются вытравить из сознания. И история Ирены Сендлер - еще одно тому подтверждение. Ведь несмотря на то, что коммунисты обвиняли ее, спасительницу евреев, в сотрудничестве с фашистами, правда вышла наружу, признание нашло ее спустя полвека. И все это потому, что где-то на земле нашлось три девочки, решившие потратить на это пару часов в неделю после занятий.

Послесловие

Нет ничего более хрупкого, чем мир. Один неверный шаг, одно необдуманное заявление, и ему приходит конец. Многолетние призывы беречь мир стали не более чем словами, ведь многим давно не хочется знать ничего о войне, о погибших евреях, цыганах, советских гражданах, о крови. А иногда просто не хочется знать о том, что происходит вокруг. А значит, все может повториться. И надежда только на тех, кто спасает память, называет имена героев. Мне хочется верить, что эта книга - не крик вопиющего в пустыне, а разговор с теми, кто готов услышать.

Современная трагедия «Здравый смысл прикованный»

Действующие лица

Издательство «Эксмо»
Три громких голоса
Три хора нимф, разных только на первый взгляд

Каменистый путь долгой прогулки где-то в сердце ливлиба. Издательство «Эксмо» выводит на дорогу закованную в цепи книгу «Храброе сердце Ирены Сендлер».

Первый громкий голос

Ну, вот мы прочитали то, что задано.
Какой-то труд совсем бездарный выдался!
В рецензии своей скажу открыто я,
Что книга очень голливудской кажется.
Американцам только б и читать ее,
Домохозяйкам только бы и школьницам.
А истины-то в ней совсем и нету ведь,
Не книга, а сплошь разочарование.

Первый хор нимф

О, книга эта слишком голливудская!
Такая голливудская книженция!
Совсем как эти фильмы голливудские!
Не книга, а кино американское!

(Удаляются, но в отголосках слышны одни и те же сравнения на протяжении еще десяти рецензий)

Второй громкий голос

О, тяжелее не было давненько книг,
Ее сюжет про прошлое, но обо мне!
В моей стране сейчас все то же самое…
Смотрю в окно, а там шагают Гитлеры,
Евреями, как видно, не накушались.
Поэтому пришли теперь ко мне они,
Поставлю я на аватарку черное,
Чтоб каждый, все, любой на свете знали бы,
Как тяжело мне жить теперь в стране моей.

Второй хор нимф

И мне, и мне жить нынче очень горестно!
В лесах моих война идет кровавая!
Читаю «Холокост», а вижу там - майдан!
И я, и я прочла про это с ужасом!

(Убегают в слезах в лес под Донецком бинтовать израненных партизанов)

Третий громкий голос

Какая книга! Книга очень важная!
На эту тему нужно обязательно
Читать как можно больше, чтобы помнили.
А форма, понимаете, не значима.
И потому тех недалеких девочек
Я понимаю, ведь они подростки все.
Ведь тут же подвиг, тут же дело жизни всей!
А форма, никому ее не надо ведь!

Третий хор нимф

На тему эту написать непросто мне.
Читать такое тяжело, но надо всем.
Люблю такие книги, хоть и больно мне.
То банка, а не банк, ах как волнительно!

(Удаляются, щебеча о важных темах, про которые нельзя написать плохо)

Книга дерьмо.

Ирена Сендлер (урождённая Кржижановская). Родилась в 1910 году в семье польского врача. После исключения из Варшавского университета (с последующим восстановлением) работала сотрудником варшавского Управления здравоохранения, а во время Второй мировой войны основала подпольную сеть для помощи заключённым Варшавского гетто. В 1943 г. была арестована Гестапо и приговорена к смертной казни, однако спаслась и до конца войны продолжала свою деятельность втайне. После установления в Польше коммунистического режима была обвинена в диверсии, подвергалась допросам и запрету на выезд из страны. Похоронила двоих мужей и двоих сыновей. Умерла в 2008 году на девяносто восьмом году жизни.

— Поворотные точки истории, — напомнила Меган, — а не мыльная опера про Польшу.

В марте 1994 г. в новостном еженедельнике U.S. News & World Report появилась маленькая заметка о деятельности Ирены Сендлер. Пять лет спустя эта заметка легла в основу конкурсного исследования трёх канзасских школьниц, которое со временем развернулось в масштабный «Проект Ирена Сендлер». По мотивам биографии польской активистки ученицы сочинили пьесу Life in a Jar («Жизнь в банке»), которая до 2008 года выдержала более 300 постановок в Северной Америке и Европе, а позже вышла в записи на DVD. Благодаря проекту имя Ирены Сендлер стало известно во всём мире.
В 2008 г. в Риге завершились съёмки фильма «Храброе сердце Ирены Сендлер» (The Courageous Heart of Irena Sendler, 2009), который впоследствии удостоился премий Эмми и Золотой Глобус.
И только в 2011 г. вышла книга, рассказывающая об истории проекта, Life in a Jar: The Irena Sendler Project («Жизнь в банке: Проект Ирена Сендлер»). Автор, американский педиатр и преподаватель Вермонтского медицинского университета Джек Майер, к литературе имеет отношение постольку, поскольку состоит членом университетского литературного кружка, и до нашумевшей книги у него вышла только одна публикация под названием «Лекции по психологии личности».
Как видно, дошедшая до нас история Ирены Сендлер прошла долгий путь интерпретаций: от текста журнальной заметки и пьесы через постановку на сцене и на экране снова к тексту, на этот раз художественной книги. Мудрено сохранить сюжет в первоначальном виде при таком количестве перегонок.
В русском переводе книга вышла под заголовком, отсылающим к фильму «Храброе сердце Ирены Сендлер», оформлена как серьёзное историческое издание (со множеством примечаний, историческим предисловием и документальными фотографиями в качестве приложения) и претендует на сенсацию: всем известный, талантливо воспетый Спилбергом Оскар Шиндлер был не единственным и даже не самым героическим из героев, помогавших еврейскому народу во время Второй мировой войны. Да и такие самоотверженные, как Ирена Сендлер, как становится ясно, действовали в конечном счёте не в одиночку. Во второй части книги, посвящённой оккупации Варшавы в 1939-44 гг., ярче и подробнее, чем биография самой пани Ирены, прорисована система нацистского геноцида и структура организаций еврейского сопротивления в Варшаве.
По авторскому определению, эта книга — художественно-документальная реконструкция. Популяризованная и упрощённая, стоило бы добавить. Она словно создана для юных читателей вроде главных героинь — провинциальных американских девочек от четырнадцати до семнадцати лет, которые думают, что «Холокост — это клей для обоев». Первая часть, посвящённая знакомству девочек и началу работы над проектом, старательно стилизована под остросоциальную книгу для подростков: классические проблемы — неполная семья, трудное детство, болезнь одного из родителей и сложности социализации — плотно подогнаны одна к другой, и ни одна не раскрыта. Каждая из героинь льёт слёзы по своей неудачной судьбе, но всех спасает дружба и совместная работа над амбициозным проектом, который в итоге позволяет им осознать ничтожность своих переживаний по сравнению с необъятными трагедиями прошлого. Очевидно, задумывалось, что через сопереживание героиням юный читатель постепенно проникнется и их исследовательским интересом. Грамотно выстроенная структура книги не даст оторваться от событий ни на минуту: работа над проектом обрывается на самом интересном месте и сменяется флэшбеком в прошлое, где объект исследования школьниц неожиданно превращается в главную героиню; затем так же неожиданно возникает мост из прошлого в настоящее, когда обнаруживается, что героиня всё ещё жива, — но встретимся мы с ней только ближе к финалу. Таким образом история постепенно оживает, как будто чёрно-белая фотография проявляется, обретает краски, а затем сходит с листа, — ловкий ход, тут нужно отдать автору должное, ибо как ещё предложить читателю тяжёлую тему, если не облечь её в увлекательную форму. А по ходу чтения, благодаря многочисленным примечаниям, читатель получит порцию энциклопедических знаний: не только что такое Армия Крайова и кто такие шмальцовники, но и, если понадобится, кто такие «беженцы» и кто написал «Преступление и наказание».
Акценты в книге расставлены предельно чётко, чтобы понять, кто прав, кто виноват, особой душевной работы совершать не требуется, — и это также могло бы сделать книгу доступной в том числе для аудитории юных читателей. Идейное содержание можно свести к двум бесспорным элементарным утверждениям: «Холокост — это ужасно» и «Каждый человек может внести свою лепту в совершенствование мира». Благодаря множеству повторов в прямой и авторской речи, эти идеи передаются прямиком в сознание читателя, минуя все эстетические рецепторы. Да и написан текст (возможно, не без стараний переводчика) лаконичным стилем, близким к школьному сочинению.

Только он вышел из дома на Островской, как в него попал снаряд. Погибло десять человек. Он помогал откапывать выживших.

Воистину, эту книгу трудно оценить и трудно назначить ей цену. Хочется надеяться, издательство выпустило её с целью дарить библиотекам и школам и распространять безвозмездно на тематических мероприятиях. Вот на родине, например, как сообщается на сайте издательства, 60% дохода от продаж книги отчисляются на пожертвование Фонду Ирены Сендлер, созданному для продвижения наследия Ирены Сендлер и поддержки распространения информации о невоспетых героях истории. А ещё, кстати, в Канзасе учреждены День Ирены Сендлер и Неделя Ирены Сендлер.

То есть, всё это, типа, прямо настоящая правда?

Признаться, был в книге момент, после которого мне пришлось выключить читалку и выйти немного проветриться. Это была сцена из кульминационной главы «Сердечки и подсолнухи», в которой перед героинями наконец-то впервые появляется живая пани Ирена и улыбается, «смотря на девочек немного удивлёнными, чёрными, как уголь, глазами».
А теперь я попрошу вас взглянуть ещё раз на фотографию, помещённую в шапке этого отзыва, по клику её можно увеличить. Я никого не призываю «запомнить эту женщину навсегда». Просто, в отличие от автора, посмотрите ей в глаза.