Рецензии на книгу «Синдром Петрушки» Дина Рубина

В этом романе есть:
- куклы, которых нельзя отличить от человека (бойтесь, собратья-педиофобы);
- сумасшедший дом;
- безумная Прага;
- родовое проклятье;
- магия наподобие вуду;
- дьявольщина;
- вечно смеющиеся младенцы;
- много-много огненноволосых женщин;
- странные совпадения;
- сама автор.
И при всём этом обилии мистики, магии, не_пойми_чего_потустороннего и даже постмодернизма — это один из самых реалистичных романов, которые я когда-либо читала. Для определения его жанра я уже слышала все возможные сочетания прилагательных «готический», «магический», «психологический», «реалистический» и существительных «драма», «роман», «сага», «детектив». Всё равно это всё не то, потому что перед нами чистой воды мультижанр, романы в романе, каждый из которых имеет свою собственную линию, тесно сплетённую с остальными, но отличающуюся по внутренним характеристикам. Впрочем, вряд ли Рубина думала обо всех этих определениях, когда просто писала эти строки: сама жизнь такая, что её в рамки двух слов вроде «семейный триллер» не загонишь.

Все эти жанровые хитросплетения настолько тесные, что их даже друг от друга отчленить не всегда удаётся. Например, детективная составляющая настолько тесно переплетена с мистикой, что расцепить их и развести по углам никак не получится. Семейная сага, она же любовная линия многих поколений — это ещё и гимн Художника, воспевание страсти, мастерства и гения (все эти слова тоже стоило бы написать с большой буквы, но у Рубиной они будут с маленькой, обыкновенные гении). Вообще, удивительное свойство: делать всё ужасающее, магическое и дьявольское каким-то домашним, обыденным, как будто в нашей жизни вот только так и бывает, что бабушка-соседка подрабатывает магом-вуду, одноногий ветеран может из утюга и изоленты сделать космический корабль, а сатана на улице вежливо просит закурить. Из-за этого свойства я вот хоть убей не могу воспринимать романы Рубиной как «мистические», это всегда кажется мне второстепенной характеристикой, даже если весь сюжет на этой чертовщине замешан.

Добротный, хорошо продуманный, крепко написанный роман, который, если попадёт в нужное время и настроение, то сорвёт крышу. И всё же… И всё же чуть-чуть тяжеловесно, что-то лишнее, к концу романа начинаешь задыхаться и уставать, даже несмотря на то, что текст по-прежнему хорош. Надо попробовать у Дины Ильиничны малую прозу.

Кукол я боюсь почти так же, как клоунов. Нет, конечно, не этих штампованных экземпляров в детских отделах, а созданных руками. Штучный товар, эксклюзив с застывшими почти живыми глазами. Вот это для меня потусторонний ужас. Для меня это уже не просто кукла, а сущность с чем-то затаенным, со своим характером. Я им не доверяю. Я стараюсь не смотреть им в глаза, как, например, собакам. А от бэби борнов из мастерских профессиональных кукольников меня по хребту пробирает холод. Как живое, но все-таки мертвое. Абсолютно иррациональный страх, я понимаю, и никакой детской душевной травмы у меня от кукол не было, но не люблю и точка. Поэтому роман об одержимом кукольнике для меня уже почти триллер. Но это же Рубина. А, значит, маст рид. Несколько лет книга терпеливо дожидалась меня на полке, успела даже спрятаться во втором ряду, но встреча наконец-то состоялась. Да еще какая! Книга заговорила!

Бытует мнение, что слушать – не читать. Особенно это справедливо с Петрушкой. Это тот случай, когда ты понимаешь, что чтение становится чем-то большим. Книга начинает звучать, обретает голос. Это прекрасная огранка драгоценного камня, без жестокого кастрирования, как это случается с аудиоспектаклями. Дословно точно, она пронеслась у меня перед глазами бешенным, свирепым вихрем страстей. Эта жгучая история любви двух собственников, двух безумцев, двух частей одного целого промелькнула передо мной жарким, почти непристойным танцем. Она ревновала к кукле и всему свету, Он же готов был заточить её в высоком замке, спрятав от всего мира. Их любовь – как искореженное дерево. Смотришь на него и видишь, что явно больное растение много выстрадало на своем веку и продолжает страдать от своего «артрита» - узловатые ветви, перекрученный ствол - весь его вид противоречит здравому смыслу и закону природы, но взгляд прикован к этим изломанным формам. История Петрушки и Лизы, завораживает. Друг для друга они и синдром, и диагноз, и наркотик, и обезболивающее. Что это? Извращение или высшая степень любви, её абсолют? Дар или проклятие? И что шевелится в моем сердце – отвращение или зависть?

Рубина прекрасна сама по себе, но в музыкальном сопровождении – это уже нечто. С хрипловатым голоском Хаматовой, с мужскими доверительными, почти исповедальными тембрами. Это не просто чтение вслух, это настоящее яркое, эмоциональное действо. Потому что одно дело просто прочитать на бумаге «Минорный свинг» Джанго Рейнхарда улыбнулся на ветру, прочистил горло шершавым кашлем смычка по струнам, откликнулся крепкой шуточкой толстяка-контрабаса, канул в глубокую паузу, предвкушая великолепное терпкое восхождение гитарных синкоп…» (гениально!), и совсем другое услышать эти слова под эту самую музыку. Это неописуемо! тринадцать часов чистейшего кайфа!

Благодаря московской пробке Дина Ильинична нашла своего персонажа и долго была в поиске подхода к нему, пришлось даже к астрологу обращаться. Неудивительно! Петрушка – мужчина со сложным характером, шкатулка с секретным замком. Петрушка оказался самым трудным для нее персонажем, а роман о кукольниках – самым болезненным. Рубина говорит, что её роман о страшной истории рода, о живом и о неживом. Читателю же, на мой взгляд, досталась непростая задача понять, где проходит тонкая грань. Здесь легко запутаться в игре света, нитях марионеток и семенных преданиях.

Мой роман построен таким образом, что никто из его героев не знает всей тайны. Весь роман идет либо он лица автора, либо от имени психиатра, который лечит жену Петрушки Лизу, либо от Пети. Всю историю знает только читатель, если дочитает ее до эпилога. В настоящем романе не должно быть ни одного лишнего слова, и ни одного суетливого поворота сюжета. Все должно быть выверено как на аптекарских весах. Идеально написанный роман я сравнению с тем, как водит машину классный автогонщик. В этом смысле роман «Синдром Петрушки» – мое достижение.

"Этому человеку нужны только куклы. В его империи нет места живой женщине..."

"Эти двое стали жертвой особо свирепого вида любви: страстной. единоличной, единственной, остались в живых, но уже навсегда были мечены неумолимо жестокой любовью..."

Долгая история трагической, безумной (в самом прямом смысле слова) любви и страсти. Любви невероятных масштабов, казалось бы, необъятной. И каждая женщина, наверное, обрадовалась бы такой любви со стороны любимого мужчины. Но вот только любовь эта была не к женщине. Не к той тоненькой женщине с фигурой подростка, наивной. романтичной, трогательной, Лизе (отсылки к Бетховену, "К Элизе" и, возможно, к Ремарку - история тяжело больной девушки?), не к собственной жене...Страсть, поглощающая целиком и полностью, была у Петра только к миру кукол, волшебному, чудному, завораживающему своей красотой, пластичностью и ...покорностью...

Страсть главного героя в начале книги восхищает: всегда ведь восторгаешься и восхищаешься людьми, чем-то настолько увлеченными, что глаза горят, людьми, которые нашли дело всей своей жизни и отдаются ему со всей страстью...

К середине романа это увлечение уже удивляет: ставить отношения с близким тебе человеком под угрозу из-за...какой-то куклы?

А концу романа автор наконец приоткроет завесу этой тайны: безумной была вовсе не жена, а муж, почувствовавший вдруг себя магом и господином, решивший, что жена - его личная марионетка и не может иметь собственного мнения, собственных желаний. Она словно одна из его кукол - ожившая, прелестная, но все же кукла...

"В своей империи он был могущественен и абсолютно счастлив. Самый счастливый властелин самой счастливой из когда-либо существовавших империй..."

История этой безумной любви-страсти-помешательства тесно переплетена автором с мистической историей рода Лизы (о, это будет еще одно сумасшествие, с заклятиями и, как ни странно, с куклами, куда без них...) Страшно и жутко и отчего-то начинаешь во все это верить...

"Что за трагические судьбы у всех этих огненноволосых женщин, будто их преследует по пятам пожар? Что за проклятая матрица рода?"

"Лиза, моя Лиза, моя "главная кукла"...вовсе куклой не было. Она была насквозь и до конца человеком..."

Любовь, принесшая лишь страдания...

Увлечение, которое не могут разделить твои близкие...

Жажда власти и собственничество...

Горькие обиды и разочарования...

Роман-фантазия, жизненный, красивый, тяжелый, атмосферный, только очень уж обманчива эта красота, прелесть этого кукольного мира, жить надо все-таки в реальности...

Всю книгу наслаждалась необыкновенно красивым слогом Дины Ильиничны; сразу видно, кто из современных русских писателей любит и ценит русский язык и умело им пользуется)

И несмотря на тяжесть жизненной драмы, так ярко выписанной автором, книга получилась уютной и какой-то даже теплой. Не знаю, в чем секрет. Волшебство книги и мастерство автора, наверное...5/5

Экранизацию еще не смотрела, но судя по книге, это должно быть что-то чудесное...

Прочитано в рамках Клуба "Каста Пси"

Готическая история о кукольнике и его куклах.

Данная книга просто завораживает своим сюжетом. Он интересный, интригующий, необычный, с элементами мистики и фантастики. В нем смешалась драма, история, мистика, воспоминая, но самое главное в нем есть невероятная история любви, сильная, чувственная, искренняя, порой безумная.

Сюжет книги очень многогранен и разнообразен, но больше всего цепляют главные герои, а точнее их безумная любовь, находящаяся на грани болезни. Для Пети кроме кукол в этом мире ничего не существует. И Лизу он полюбил, когда она еще совсем малюткой была, именно как куклу. Он пронес любовь через всю свою жизнь, оставаясь верным этому чувству до безумия. Но как он её любил? Как куклу или человека? Наверное, все-таки как куклу. Сцена со знаменитым танцем, где Лиза всего лишь ожившая кукла тому подтверждение. Мне жаль Лизу, у неё нет ничего отдельного от Пети. Все воспоминания, все события её жизни, вся жизнь связаны именно с ним. Она, может быть, и хочет покинуть Петю, но не может, они оба находятся в плену своей любви, которая стала для них страданием. Однако за гениальность и любовь всегда приходится платить очень высокую цену.

Главные герои, несомненно, сильные личности, со стальным характером и с твердой позицией жизни, люди умеющие достигать своих целей. Лиза - милая, яркая, грациозная, вспыльчивая девушка с миловидными чертами лица и огненно-рыжими волосами. Петр – кукольник, человек одержимый своим театром и куклами.

«Но вы же знаете, что такое абсолютная слепота личного счастья. Ты просто не смотришь вокруг, ты ни черта не замечаешь. Ты и твое счастье - это и есть весь безбрежный мир»

Эта книга не только смесь жанров, но ещё и смесь городов. Действия в книге постоянно перемещаются из одного города в другой – Прага, Львов, Иерусалим. Больше всего меня заинтересовала Прага – это действительно сказочное место, в котором все пронизано мистическим волшебством кукол. Иногда, кажется, что именно в этом городе живут и оживают куклы.

Также очень органично автор вплела в повествование мистику. Она придавала книге определенный шарм и атмосферность. Тайны и загадки окутывают эту историю. Ничем не примечательные персонажи, отвратительные поступки, события которые никак не соберутся в одно целое, в общем чтение получается довольно интересное и необычное.

Язык у автора очень красивый и интересный, образный, своеобразный и ни с кем не похожий. Остается только читать и восхищаться мастерством автора.

«Главное же - Лиза, моя Лиза, моя "главная кукла"... вовсе куклой не была. Она, как и моя мать, была навсегда и до конца – человеком»

Роман познавателен и интересен. Из него мы многое узнаем о куклах, кукольном ремесле, о театре, истории создания кукол, и непростой жизни артистов. Автор преподносит эти сведения легко, ненавязчиво, они органично вплетены в сюжет книги. Меня действительно поразило то, как автор смогла так тонко и глубоко описать мир кукольного театра. Порой казалось, что все события происходят прямо перед глазами.

«Синдром Петрушки» – удивительная, интересная, красивая, философская, оригинальная сказка для взрослых, которая заинтересует любого читателя.

"Я же лучше куклы?..", или Его "седые глаза"...

Существует у психотерапевтов такая категория клиентов, представители которой будут говорить буквально обо всем, но только не о своей проблеме - описывать стены домов в другой стране, в которой им удалось побывать однажды, вспоминать соседку по коммунальной квартире из детства, разглагольствовать о меню в кофейне во Львове - в общем отвлекаться от сути любыми возможными и даже совсем несоответствующими контексту способами. Но их можно плавно или резко, в зависимости от ситуации, перевести на путь определения истинного прихода к психологу. Дину Рубину же в ее "постоянном словоблудии по делу и без, такое чувство, что автор постоянно старается щегольнуть свои большим, словно средневековый трельяж в современной квартире-студии, словарным запасом" (кланяюсь идеально сформулировавшему авторскую несостоятельность, Itallium ) остановить невозможно. Из нее так и льются неоправданные смыслом и ценностью витиеватости, которые никак не проглатываются, а стоят будто гость в горле, не давая насладиться достоинством сути произведения.

А смысл-то в "Синдроме Петрушки" есть и еще какой - глубокий и многогранный, соединяющий героев и объясняющий все их фортели. Истеричная Лиза с "плохими генами", вылепленная как скульптура, но сопротивляющаяся своей марионеточности, порождение родственной связи и не самых добрых побуждений. Петр, живущий в своих куклах и не умеющий жить собой, скромный и тихий мальчик, оказывающийся на поверку Карабасом Барабасом, страдающим одними из худших пороков - пороком власти и страхом потери своих игрушек, и ломающим других в угоду своим страстям. Эти двое нашли друг друга, как садист и мазохист, как ведущий и ведомый, Петр отравил Лизу, а Лиза отравила Петра - он сломлен и сломлена она. Их симбиоз не способен рождать любовь, но безукоризненно умеет подгибать обоих людей друг под друга, выворачивая их ручки-ножки и, главное, души в угодном ситуации порядке: созависимость Петра увеличивается с каждой секундой притягивания женскими манипуляциями его к себе Лизы, а выстраивание личности Лизы полностью обусловлено тем, что потребует от нее Петя. Вот кто настоящий кукольник - не Петр, не Лиза, а их союз, Судьба, что свела их вместе.

А сколько трактовок у давшего книге название словосочетания...

"Синдром Петрушки" -

«синдром Ангельмана» или «синдром смеющейся куклы», а еще – «синдром Петрушки». Маска такая на лице, вроде как застывший смех, взрывы внезапного хохота и… слабоумие, само собой.

- о ребенке парочки наших сумасшедших.

"Синдром Петрушки" -

– Не, не, он не плохой и не хороший. Не ест живы и не ест мартвы! Он такой персонаж… Мораль и честь – это не про него. Понимаешь, он – ТРИКСТЕР! Это такое вечное существо из подземного мира. Он плут, разрушитель… Все ему дозволено: и с неба, и из-под жеми. И ему много тысёнц лят. Он был у индейцев племени виннибаго, и в Индии был, и в Персии… Им движут другие силы, нелюдске. Потому он и говорит не людским голосом. Вот приезжай ко мне в гости в Южный, я тебе штуку покажу: пищик. Берешь его под язык, и Петрушка завывает таким сиплым воем, как сквозняк из самой преисподней…

Петрушка - Трикстер, а этот архетип славится тем, что (по Юнгу):

Трикстер - это и нечеловек , и сверхчеловек , и животное , и божественное существо , главным пугающим свойством которого является бессознательное. Трикстер - это фигура, воплощающая в себе физические страсти , желания не подвластные разуму. Не сознательные размышления определяют поведение трикстера, а бессознательные порывы. Он настолько бессознателен к самому себе, что его тело не является единым целым, две его руки бьются одна с другой. Даже нельзя определить его пол этого существа : не смотря на фаллические признаки, он может стать женщиной и выносить ребенка. Трикстер представляет собой первобытно "космическое" существо, обладающее божественно-животной природой: с одной стороны , превосходящее человека своими сверхчеловеческими качествами, а с другой - уступающее ему из-за своей неразумности и бессознательности.

И Петр идеально вписывается именно под эти параметры. К сожалению, не каждый Трикстер умен, ловок и хитер, плутом может быть и такой потерянный для мира и себя человек, не размышляющий, как кукольник.

"Синдром Петрушки" - вся жизнь главного героя этой книги. Без кукол - этого человека просто нет, он болен ими, не имея доступа к себе. Лишь с их помощью Петя способен выразить малую часть того, что кипит и бушует внутри.

Такие глубокие проникания в психологию и в души людей, нашедшие свое выражение в строках Рубиной, - я описала лишь самые-самые важные, не говорю уж о Басе, историях родителей Петра и семейства, из которого возникла Лиза, - и так бездарно загублены пером автора. Конечно, есть противоположное мнение, придерживающиеся которого, наоборот утратят ценность произведений Дины без такой ее черносливинки (извините, изюм очень люблю) претенциозности и вычурности, и оно точно так же соответствует правде, ведь у каждого она своя. Но вот только читать книги Дины Рубиной мне больше не хочется - ее рассказы прекрасны, но романы топят в омуте манерности и выпендрежа...(

От А до Я
Каста Ψ (пси)
Последний романтик

Платон называл человека божьей марионеткой и говорил, что у него тоже много нитей - добрые побуждения, дурные побуждения... Но подчиняться стоит только "золотой нити" разума...

Мое знакомство с Рубиной вышло очень удачным! Теперь я загорелась и хочется читать, и читать, и читать ее произведения! С первых же слов я влюбилась в язык. Он похож на тонкое кружево - такой же изящный, сложный, невесомый и восхитительный рисунок, который несет читателя будто бы по волнам произведения. Многим, конечно, может не понравится такое нагромождение сложных метафор, да и я с непривычки сначала вчитывалась, привыкала к манере Рубиной, но я просто обожаю такой подход в литературе - красота языка ради его красоты и, даже, если бы сюжет мне был не интересен, книга уже бы мне очень понравилась.

Но этого не произошло. Сюжет также захватил меня! Эдакая мозаика из времен и мест - Львов, Иерусалим, Самара, Сахалин, Прага - одна яркая картинка сменяется другой, как в любимой игрушке детства трубе-калейдоскопе. Мы оказываемся то в детстве главных героев, то возвращаемся к настоящему, чтобы снова нырнуть в их прошлое и загадочное прошлое их семей. Нить повествования тоже перетекает из рук в руки - чаще всего с нами говорит автор, но и сами герои не молчат, она им дает слово, дает возможность выговорится. На меня такая манера повествования подействовала как дудочка на кобру - буквально загипнотизировала. Отложу книгу, а сама думаю, а что же там дальше, а как же...потому и прочитала так быстро, а теперь жаль, что она кончилась. О чем же книга?

Они были похожи на детей, что пережили оспу, выжили, но навсегда остались с изрытыми лицами. Эти двое стали жертвой особо свирепого вида любви: страстной, единоличной, единственной; остались в живых, но уже навсегда были мечены неумолимо жестокой любовью…

Конечно же, о любви и о трагедии. У каждого в жизни - своя трагедия. Не избежал ее и яркий, светлый мир кукольной жизни. Но это так кажется только, что куклы могут нести исключительно радость, а если вспомнить погребальные куклы или куклы Вуду? То-то и оно, что мир кукол нисколько не отличается от мира людей, а фразу Шекспира "Весь мир театр, а люди в нем - актеры" я бы теперь подкорректировала: "Весь мир - кукольный театр...". И сам Кукольник не раз подчеркивает, что декорации в жизни какие-то кукольные, сцены - кукольные, эмоции - кукольные и даже любимая девушка - куколка. Может быть, это просто бред заигравшегося в куклы человека, а может... может и вправду весь наш мир не более, чем "кукольный" домик. Уверены ли вы, что никто там, сверху не стоит и не дергает вас за ниточки?
Интересно! И сюжет оригинальный, и есть о чем поразмышлять на досуге, посмотреть на мир с необычного угла зрения.

Влюбленные в пустоту.

В любой, даже самой гуманной идее, всегда заложено зерно разрушения. Казалось бы, что плохого в заявлении: "Мы в ответе за тех, кого приручили"? Но обернуться во зло может даже такое стремление. И роман Дины Рубиной - лучшее тому подтверждение. Ответственность без меры может стать зависимостью от опекаемого и отравит жизнь обоим. Сделав слабым и неприспособленным к самостоятельной жизни одного, зависимым от потребности контроля и чувства нужности - для другого. К тому же, если возлагать ответственность, то на обоих и пусть те, кто позволил себя приручить тоже стараются не злоупотреблять полученной над опекуном властью. Равные права должны быть у обоих сторон.

Еще книга может стать примером того, как богатое воображение может стать даром и проклятием одновременно. Как одержимость, пусть даже куклами, может закрыть дорогу для простого счастья, без которого трудно жить в этом мире. Роман может стать и очередным доказательством того, что нет ничего постоянного в нашей жизни. Нет ничего, что не могло бы обернуться своей противоположностью. Красота может как спасти человека, так и подтолкнуть к гибели. Любовь может стать источником вдохновения, а может иссушить душу до дна. Не подобрать готового рецепта счастья для всех, не изобрести панацею от разочарований и ошибок.

Но не только грустью и болью веет со страниц "Синдрома Петрушки". Есть места где можно вынырнуть из круговорота страданий, изощренно причиняемых друг другу главными героями романа. Двумя виртуозными мастерами игры в прятки. Петр самозабвенно прячется от жизни за куклами. Лиза - с не меньшим упоением прячется за Петром. Вынырнуть и глотнуть немного оптимизма, иронии и веры в то, что добра и света больше в человеке, чем зла и порока. Можно побродить по прекрасной Праге, послушать городские самарские легенды от Сильвы - о поиске сокровищ официальными кладоискателями из милиции или историю пива Жигулевское. Или услышать от почтенного коллекционера легенду о собаке Баскервилей, только без собаки. Или получить кофейную мельницу в подарок от Германа Гессе.

Книга помогла мне извлечь из тайных кладовых памяти детские воспоминания о куклах советской эстрады, которые видела в обзорных передачах довольно давно. Первым вспомнился «Необыкновенный концерт» и конферансье Эдуард Апломбов. А потом поняла, что все детство прошло с общением с куклами в передаче "Спокойной ночи малыши". А ведь, когда начинала читать, была уверена, что мне с кукольными представлениями встречаться не приходилось. Вот такой приятный сюрприз устроила мне прочитанная книга.

Люди и марионетки или люди-марионетки?

Угрозы, насмешки,
Короны примеряют пешки,
На лицах отметки,
Что все они марионетки.
(из песни группы "Король и шут")

За нового автора всегда берусь с опаской, особенно когда имя автора на слуху, а ожидания несколько завышены восторженными отзывами друзей. Но Дина Рубина избавила меня от опасений буквально с первых страниц и, дочитав первый для меня пока (!) роман, могу уверенно сказать: "Хочу еще!".

В книге я всегда в первую очередь оцениваю сюжет, и хорошему увлекательному сюжету я готова простить и ляпы переводчика, и опечатки, и сухость языка, и полное отсутствие каких-либо "красивостей". Но, когда эти "красивости" есть, для меня они становятся той самой вишенкой на торте. Язык автора меня просто заворожил, давно со мной такого не было, если честно, хотелось выписать по паре цитат с каждой страницы и остановило меня только то, что от книги я не могла оторваться. В кои-то веки аннотация не врет и действительно

Мастерство же литературной "живописи" Рубиной, пейзажной и портретной, как всегда - на высоте: словно ешь ломтями душистый вкусный воздух и задыхаешься от наслаждения.

Как великолепно прописаны герои, причем не только главные! Каждый появившийся в книге оставил после себя след, как-будто и вправду встретился тебе не на страницах книги, а мелькнул в реальной жизни. Как описаны города! Особенно Прага, моя давняя мечта. Полное ощущение присутствия!

Что сказать о самом сюжете? Это история о куклах и людях, о людях-куклах и куклах-людях. История самого необычного из когда-либо мне встречавшихся любовных треугольников. История семейного проклятия и несчастных "огненных" женщин. История о людях, чей талант настолько велик, что жить обычной жизнью они не могут.

Меня заворожила даже не столько история Лизы и Пети, сколько история их семей, а еще та небольшая доля мистики, которая придала книге очень необычную нотку. Ведь нам предстоит вернуться в середину 19-го века и познакомиться с основателем рода, узнать почему семью преследует "Синдром Петрушки" и как обойти проклятие. Прогуляемся мы и по веку 20-му с его бесчисленными жертвами войн, репрессий, геноцида. Помимо страшных событий, затронувших миллионы людей, узнаем и о трагедиях, произошедших по вине злодеев "местного масштаба". Пан Вильковский в первую очередь страшен своей реальностью, ведь именно такие аморальные и беспринципные люди частенько достигают вершин при любой власти и получают "право" творить что им в голову взбредет...

И, конечно же, Лиза и Петя, безумная любовь двух безумных людей. Не могу сказать, что я им сильно симпатизировала, все же для меня они в первую очередь психи и я рада, что такой любви, исступленной, на грани безумия мне испытать не дано. Такая любовь выматывает, изнуряет, уничтожает:

Они были похожи на детей, что пережили оспу, выжили, но навсегда остались с изрытыми лицами. Эти двое стали жертвой особо свирепого вида любви: страстной, единоличной, единственной; остались в живых, но уже навсегда были мечены неумолимо жестокой любовью...

Сначала я их жалела, уж очень сложные судьбы им достались, но потом поняла, что жалеть их, пожалуй, не стоит. Ему не нужна была обычная женщина, ему с детства нужна была кукла, которую бы он одевал, кормил, развлекал и укутывал в десять слоев заботы. Именно такой он и "вырастил" себе Лизу. Тут хочется вздохнуть "ах, бедная Лиза"! Бедная? Вот уж вряд ли. Как сложилась бы ее жизнь без Пети, останься она в родительском доме? Представить страшно... А смогла бы она жить самостоятельно, как не раз она рассказывала Борису? Сильно сомневаюсь. Инфантильная, так до конца и не выросшая девочка, всегда получавшая все, что хочет от своего любимого. Смог бы ей дать такую любовь и самоотдачу кто-нибудь другой? Ой, как вряд ли. Так что жалость моя постепенно переросла исключительно в интерес.

И напоследок пара слов о главных героях этой книги, о куклах. Местами мне было жутковато, особой любовью к куклам никогда не пылала, а пупсы меня в детстве вообще пугали. Здесь же куклы на каждой странице, миниатюрные и в человеческий рост, гротескные и пугающе человечные, кукольные театры и мастерские по их изготовлению, частные коллекции редчайших изделий и конвейерные "собери сам". Узнала для себя много нового, но главное, пожалуй, это та атмосфера, которую они придали всей истории.

От этого романа у меня мурашки по коже и волосы вон на затылке шевелятся. А еще мозг немного в недоумении. Нет, серьезно, сижу сейчас обдумываю, что вот, сейчас прочла. Драму, семейную сагу, историю про любовь-одержимость, психоделику, мистику? Все вместе? Убойная смесь, короче. Жуткая, странная.

Это мир кукол. Весь роман им посвящен. Наш мир - кукольный театр, все в нем марионетки, а кто-то выше дергает за ниточки. Хотя, не обязательно сверху, может даже кто-то рядом. Возможно, люди разделены на два типа, кукловоды и их игрушки. Педиофобам вход сюда запрещен, хотя нет, могут и войти. Нервы отменно пощекочут себе. У меня же к куклам нейтральное отношение, я их не любила в детстве, но и не прям боялась, просто с ними скучно. В общем, не зацикливалась. Но вот начитаешься такого, и будет всякое-разное мерещиться. Вон стоит на полке, миленькая девочка, и смотрит пристально на меня, своими мертвыми глазами...
Дьявольщина, тьфу!

Книга многогранна, она зыбка, от нее веет потусторонним. Как выше я описала, это смесь разных жанров, абсолютно нельзя выделить что-то одно, грани расплываются. Слишком мутно и неясно. Тут есть магия кукол, магия любви и магия проклятия. Сюжет замешан на чертовщине и на психически ненормальных людях. Так и хочется воскликнуть: "Да они же тут все того, по ним сумасшедшим плачет, Боже, куда я попал!". И в тоже время все такое обыденное, реалистичное, как само собой разумеющееся. И от этого становится еще больше не по себе.

В главе произведения стоит любовь талантливого кукольника Пети и девушки Лизы. О, это не просто чувство, это целый кипящий котел. Это огонь, сжигающий все вокруг, это страсть, одержимость. Это завораживающий танец двух безумцев. Танец кукольника и марионетки. Вот она высшая ипостась любви! Извращение/проклятие/ сумасшествие/ад в сердце. Каково это, любить так, что пожирать души друг друга?
"Они были похожи на детей, что пережили оспу, выжили, но навсегда остались с изрытыми лицами. Эти двое стали жертвой особо свирепого вида любви: страстной, единоличной, единственной; остались в живых, но навсегда были мечены..."

Замечательный роман, сильный, живой. Его тяжело читать. Увлекательно, интересно, необычно и очень атмосферно, да. Но к концу устаешь, чувствуешь себя морально раздавленным. Кто-то пишет: сказка, романтика... Ну, не знаю, если только кошмарная сказка, по мне так здесь нет ничего святого. Зато впечатлений и эмоций сколько... Вагон и маленькая тележка! Сильная вещь, но посоветовать кому-либо ее не решусь, слишком необычная, странная.

- Петр Романыч, - сказал я. - Позвольте объясниться: я волнуюсь. Вы - страшно талантливая сволочь.

Захватывающий танец жизни

Простите меня, сапиенсы! Я забыл что такое критический подход к художественному тексту, отбросил анализ, забыл про метафоры, эпитеты и другие языковые средства. Я поддался природному зову, я позволил этому тексту утащить меня в самую глубину эмоций. Я расчувствовался и увлекся сюжетом и тем зарядом чувствительности, который он в себе несет. А тут еще и эта музыка, ключевая мелодия всего романа – «Минорный свинг» Джанго Рейнхардта: тра-та-та-ту-ру-ру-ра. Невозможно сопротивляться этому простенькому мотиву. Драмы, страсти, трагедии и их преодоление, а над всем этим: тра-та-та-ту-ру-ру-ра!

Нет, книга умная. В ней такое количество поднятых тем, что хватило бы еще на пару романов. Великое множество уникальных, умело выписанных героев, находящихся на расстоянии во времени и в пространстве, но крепко связанных между собой нитями родства, случайности и даже, не побоюсь этого слова – судьбы. Но в центре, конечно, находится описание жизни и безумных отношений гения сцены и мастерской Кукольника Петра и Лизы, прекрасной девушки с родовым проклятием за плечами (или в генах). Дина Рубина с поразительным мастерством продолжает классический для литературы мотив двойничества. Так Петр несет в себе несколько личностей, иногда в нем берет верх Дон Кихот, иногда демиург, а иногда просыпается трикстер (шут, Петрушка). У Лизы так вообще прямой физический антипод имеется – кукла, точная копия ее самой. Вы можете представить, как выглядит ревность к собственной копии, кукле с которой муж срывает аплодисменты у публики? Это очень страшно, я когда читал, не мог избавиться от мурашек на спине. Если бы в романе ничего больше не было бы, и то это уже было бы прекрасно. Но там есть еще много чего: темы привязанности и собственничества, тема больших и малых людей с их проблемами, тема еврейского народа, мотивы одиночества, расстояния, встреч и прощаний, извращений, сумасшествия, дружбы, старости и так далее.

Роман не обошелся без мистики. Там есть некое проклятие, семейный талисман и связанное с ним реальное медицинское заболевание – синдром Ангельмана, он же синдром Петрушки. Но мистика в данном случае не портит сюжет. Да и вообще, если разобраться, очевидно, что судьбу свою определяют все же люди, а не могущественные куклы, и в этом важный гуманистический посыл произведения. Хотя в определенный момент становится понятно, чем же закончится книга, она держит в напряжении до последней страницы. Лично я так переживал за героиню, что готов был молиться Неведомому богу, ну или Джокеру, только бы у нее все было в итоге хорошо.

Книга закончилась. Куклы убраны до следующего представления. Но над рекой, над метелью, над миром продолжает звучать мелодия: тра-та-та-ту-ру-ру-ра… И пусть звучит, ведь пока есть желающие танцевать, можно верить, что в мире кроме кукол есть настоящие живые люди.

Мистика оживления.

Как же подступиться?

Начну с того, что Дина Рубина числится в моих любимых писателях. Временами мне кажется, что уровень мастерства и нащупывания человеческого нутра у нее под стать с незабвенными русскими классиками. И та же – тоска и неприкаянность героев, несуразность сложных судеб, достигающая местами накала трагизма, а временами – и трагикомизма. Пожалуй, именно это и так пленяет меня в творчестве Рубиной – умение в каждой затрепанной судьбёнке увидеть трагическое, а значит великое, и подтрунить над ним, то есть внести комичность, а с ними и жизнь.

Все герои Рубиной носят изрядную долю инаковости и потустороннести, и в большинстве своем – скитальцы искусства. Что из этого следует, думаю, вы и без меня понимаете – большие чувства, непоправимые ошибки, искупления длинною в жизнь и больше.
Не исключение и этот роман, в нём вы найдете и трагизм, и комизм, и людей искусства, и небанальные судьбы, и исковерканные души, жаждущие любви, и повороты сюжета, на которые способна только реальная жизнь – с их разворотами на 180 градусов, а потом снова на 180 – к исходной точке. Кроме того, в «Синдроме Петрушке» - изрядная доля мистики, но не сказочно-подростковой, в которой приведения указывают место клада, а жутковатой мистики старины, когда куклы оживают, но забирают душу, а старинные проклятия меняют судьбы целых поколений, где бы и с кем бы они ни жили.

Самое главное – Рубина как всегда из воздуха умеет создать плоть и кровь. Люди, города, судьбы, оживают под ее дуновением и забирают читателя с собой, в свой мир.

Кстати, о городах. Невероятно точные, живые – Львов, Прага, и кусочек Израиля. И чарующее ремесло кукольника. Очень хороший роман.

Книга какая-то темная, тяжелая, мистическая, как все говорят - готическая (прочитав ее стало понятно, что такое книжная готика), и самое странное, даже непонятно почему! Наверное, из-за языка, какой-то он здесь скрытный что ли, и непонятно, кто перед тобой, кукла или женщина или вообще ничего нет?

Отдельные истории переплетаются между собой, сначала простые, позже наполняются мистикой, проклятиями, семейными заветами, и это все как то удивительно уживается с современностью, с географией, с персонажами. Хотя, когда сюжет из истории семейных проклятий резко переносится в современный Израиль, немного мутит - слишком уж быстрые переключения. Тяжело адекватно описать все, прочитанное, потому что в каком-то смысле и книга не совсем адекватная, на грани реальности.

Очень классическая история о том, как кукловод полюбил свое творение, которая перерастает в любовный треугольник или четырехугольник или пятиугольник... (кто разберет? непонятно...)
Развязка сюжета заставляет плохо спать по ночам, и вообще, нервно как-то после нее жить стало.

Но, безусловно, эта книга - маст рид для всех.

«И только я один все пытаюсь понять, кто из этих двоих – жертва».

Что-то я даже забыла, что не написала рецензию на эту прекрасную книгу. Пора исправляться. Правда, с момента прочтения прошло уже некоторое время, и бурные эмоции улеглись, но попытаюсь оставить несколько слов на память.

Как и все романы Дины Рубиной - это история любви. Красивая, романтическая, очень насыщенная особым, узнаваемым языком автора, драма о том, как не надо любить. Или может лучше сказать - как не стоит любить.

Главный герой - кукольник Петр, или просто Петька, как привыкли его называть близкие. Куклы вошли в его жизнь ещё в раннем детстве, и с тех пор он не мыслит себя без них. Как и без жены Лизы, которую тоже впервые увидел, когда той было всего год. Ещё тогда у него появились стойкие ассоциации при виде красивого младенца, что это кукла. Он и нянчился с ней, не взирая на насмешки приятелей, как с куклой. И даже когда поженились, не изменил своего отношения.

Лиза, хрупкая, болезненная, с огненными кудрями, терялась в тени его любви и чрезвычайной опеки. Для неё это было подавляющее чувство зависимости, которое только усилилось после смерти их сына, который родился с редким генетическим заболеванием «синдромом Петрушки», носителем которого была Лиза. Вот уж глумление судьбы. Это было наследственным проклятием её рода. И это был приговор их отношениям.
Нет, любовь Петьки не прошла. Но их танцевальный номер, который приносил славу и заработок, стоял под угрозой. И кукольник придумал хороший выход - он сделал куклу, точную копию своей жены.

Бедная Лиза! Отныне она не может честно ответить, кого он любит больше, её, или этого двойника, и это страшно. И без того хрупкое здоровье подорвано, и психика не может выдержать навалившихся испытаний.

Рубина прибегла к испытанному методу. Повествование ведётся от лица двух персонажей. Самого Петра и его друга-детства, который заведует психиатрической клиникой в Израиле, где Лиза периодически проходит реабилитацию.
Оказывается, это тот ещё треугольник. Любовный, жизненный, психологический. Борька Горелик тоже привязан к Лизе. У него свой любовь, тихая, тайная, безответная.

Возможно покажется, что я тут наспойлерила, или переписала сюжет. Ни в коем случае. Роман настолько глубок, драматичен, наполнен тайнами и интригами, что мои несколько слов ничего не значат.
Эти сюжетные веточки, броски в прошлое, даже отсылки к войне и семейным хроникам. А секреты и тайны, глубоко и прочно спрятанные, но сплывающие неожиданно и немного даже страшно? А колорит еврейского Львова? О, этот незабываемый говор! Так ещё только в Одессе говорят. Или говорили, будет правильнее.
И незабываемый экскурс в Иерусалим, Прагу, Германию. И это всё как-то гармонично, уместно. Красиво, хочется обязательно добавить.
Рубина умеет удивлять, ошеломлять. Кого-то даже злить. Но равнодушными не оставит. Её герои становятся родными, даже самые неприглядные. А вот второстепенные часто напоминают о ценностях жизни.

Меня просто потрясла эта последняя глава перед эпилогом. И Борькины слова, этого несчастного соломенного вдовца, так и звучат в ушах: – Нет, сукин ты сын! Не сметь!!! Не куколка! Ты слышал? Она – не ку-кол-ка!!!»
Кстати, я бы тоже отдубасила Петьку, вот только не нравится мне это увечное «как собаку»…
Ф/М 2019
6/7