На что ты готов ради вечной жизни? Уже при нашей жизни будут сделаны открытия, которые позволят людям оставаться вечно молодыми. Смерти больше нет. Наши дети не умрут никогда. Добро пожаловать в будущее. В мир, населенный вечно юными, совершенно здоровыми, счастливыми людьми. Но будут ли они такими же, как мы? Нужны ли дети, если за них придется пожертвовать бессмертием? Нужна ли семья тем, кто не может завести детей? Нужна ли душа людям, тело которых не стареет? Утопия «Будущее» — первый...
Память всегда старается усыпить совесть.
- . Люди, которые верят новостям, обычно хотят верить и тому, что государство заботится о них. Но расскажи мы им, как именно государство о них заботится, - им станет не по себе. Все, что они хотят услышать: "Не волнуйтесь, у нас все под контролем, в том числе и Бессмертные".
- Это сорвавшиеся с цепи штурмовики.
- Они просто хотят, чтобы я их успокоил. Чтобы я заверил их, что в Европе, в ее вековыми устоями демократии и почитания прав человека, Бессмертные - просто вынужденное, временное явление.
– Вы умеете внушить уверенность в завтрашнем дне. – Я слышу, как во мне открывается шлюз, сливая текилу прямо в кровь. – Знаете, мы ведь тоже смотрим новости. Вам кричат, что Бессмертные – погромщики, с которыми давно пора покончить, а вы только улыбаетесь. Как будто бы не имеете к нам никакого отношения.
– Вы очень точно сформулировали! Как будто бы мы не имеем к Фаланге никакого отношения. Зато мы даем вам полный карт-бланш.
– И объявляете, что мы совершенно неуправляемы.
– Вы же понимаете… Наше государство основано на принципах гуманности! Право каждого на жизнь свято, как и право на бессмертие! Европа отказалась от смертной казни столетия назад, и мы никогда не вернемся к ней, ни под каким предлогом!
– А вот теперь я снова узнаю того другого вас, из новостей.
– Я не думал, что вы так наивны. С вашей работой…
– Наивен? Знаете… Просто с нашей работой часто хочется поговорить с людьми из новостей, которые макают нас в дерьмо. И вот – редкий случай.
– Не думаю, что вам удастся со мной поссориться. – Шрейер усмехается. – Помните? Я же всегда говорю людям то, что они хотят от меня услышать.
Нет, внучек, человек не снаружи стареет, а изнутри!
Путешествуя по горизонтали, всегда знаешь, куда попадёшь. Путешествуя по вертикали, можешь оказаться где угодно.
Когда ты маленький, проще страдать от того, что тебя не любят, чем знать, что любить тебя некому.
Кто придумал, что правду легко говорить? Вот уже ложь
Но семья – единственная тихая гавань, в которой мы можем побыть сами собой. Где, как не в семье, мы можем и должны быть искренны?
Я подарил ему свободу, он мне — паранойю. Неравноценный обмен, но его дар мне может сейчас пригодиться
Когда нет выбора, нет и сожалений
Но люди не хотят ничего понимать, им плевать на экономику и на экологию, им лень и страшно думать. Они хотят бесконечно жрать и бесконечно трахаться.
Ненависть - отличный антидот к страху.
Счастлив тот, за кого всё решают другие: ему не в чем исповедоваться.
Наша земля держится на трех слонах, те - на панцире огромной черепахи, черепаха - на спине невообразимых размеров кита, и все они - на таблетках.
Если человек не склонен к порядку, он и в гробу устроит бардак.
Мечтателями управлять проще: мечтатель считают, им есть что терять. С тем, кому ничего не надо, не поторгуешься.
Красота любит тень, в тенях рождается соблазн.
А от вранья единственная неловкость - оно требует хорошей памяти. Врать - как выстраивать карточный домик: каждую следующую карту надо класть все осторожней, глазу не спускать с ненадежной конструкции, на которую собираешься опираться. Малейшей детали из ранее нагроможденной лжи не учтешь - рухнет все. И уж есть такая особенность у вранья: одной картой дело никогда не обходится.
Когда судьба улыбается тебе, надо улыбаться ей в ответ. И я улыбаюсь.
Любовь - это борьба. Борьба двух созданий за то, чтобы стать одним.
Кто придумал, что правду легко говорить? Вот уже ложь.
«Паранойя!» — вопит марионетка, которой рассказали о кукольном театре.
Если человек не склонен к порядку, он и в гробу устроит бардак.
Заниматься надо тем, что получается лучше всего.
Есть только один я. Слишком тупой, чтобы хитрить, и слишком серьезный, чтобы играть.
Красота - это нескончаемая война с собственным уродством, любое перемирие в которой означает поражение.