Джуд ненавидит фейри и одновременно преклоняется перед ними. Когда ей было семь, ее родителей хладнокровно убили. Девушку воспитали фейри. Она выросла при дворе одного из самых могущественных и жестоких генералов армии Верховного короля фейри. У него она научилась превосходно владеть мечом. Но чтобы избежать постоянных насмешек со стороны волшебных обитателей страны, которые презирают людей, ей нужно гораздо больше. Джуд нужна власть. Но для этого придется сразиться с Карданом, самым вероломным...
В книжках ничего приятного не бывает. А если и бывает, то дальше случается что-то плохое. Потому что иначе было бы скучно, и эти книжки никто бы не читал.
Жизнь - наша единственная реальная вещь. Наша единственная монета. На неё мы можем купить что хотим.
Любовь случается, когда ее не ждешь, и падает как снег на голову.
Три сестры - необычная конфигурация. Одна всегда оказывается лишней.
Взрослые всегда чем-то обеспокоены и всегда о чем-то шепчутся.
Никто не хочет, чтобы о его страхах знали другие, и многие скрывают их за громкими словами. Нет, моё отношение к нему не меняется к лучшему, но впервые он кажется настоящим. Не хорошим - настоящим.
Если ты причинишь мне боль, плакать не стану. Отвечу тем же.
Ты постоянно напоминаешь мне, что я простая смертная, а ты — принц Фейри. Ладно, позволь напомнить, что это значит: ты можешь потерять многое, а мне терять нечего.
Мы оба знаем, в чем я сильнее, кто я такая.
Я только что с мечом в руке гоняла сестру вокруг лестницы. Но что делать с этим талантом - вопрос.
Самый красивый из них - Кардан с черными, переливчатыми, как вороново крыло, волосами и скулами, заточенными словно нарочно, чтобы резать девичьи сердца. Его я ненавижу сильнее всех прочих. Ненавижу так, что порой забываю дышать.
Мы снова возвращаемся к плану, и Кардан помогает начертить схему Холлоу-Холла. Я стараюсь не смотреть на его длинные пальцы, скользящие по пергаменту, и борюсь с приступами слабости, когда он глядит на меня.
Желание - странная вещь. Удовлетворенное, оно мутирует. Получив золотую нить, мы хотим иметь и золотую иголку.
Кардан ухмыляется мне, словно всю жизнь мы с ним были закадычными друзьями. Я забыла, насколько он может быть обаятельным и как это опасно.
– Итак? – спрашиваю, я снова поднимая арбалет, очень довольная тем, что у меня есть повод еще раз подчеркнуть, кто здесь главный. – Скажи мне!
Он наклоняется и закрывает глаза.
– Больше всего я ненавижу тебя за то, что думаю о тебя. Часто. Это отвратительно, но я ничего не могу поделать.
Я немею от удивления.
– Может, тебе действительно стоит меня застрелить, – говорит он, закрывая лицо ладонями.
– Ты меня разыгрываешь, - заявляю я. Не верю ему. Если он думает, что я дура, способная из-за красоты потеря голову, то я не поддамся на столь грубую лесть. Иначе я и дня выжила бы В Волшебной стране. Готовая изобличить его обман, я встаю.
Арбалет для стрельбы в упор не очень подходит, поэтому я достаю кинжал.
Кардан не поднимает взгляд, когда я обхожу стол и приближаюсь к нему. Упираюсь острием под подбородок, как делала это днем раньше в зале, и заставляю поднять голову вверх. Он неохотно смотрит мне в глаза.
По его лицу видно, что ему на самом деле и стыдно, и страшно. И тут я понимаю, что и сама не знаю, чему верить.
Я наклоняюсь к нему так близко, что могу поцеловать. Глаза его распахиваются. В них смешались паника и желание. Пьянящее чувство — обладание властью над кем-то. Над Карданом, про которого я никогда бы не подумал, что он вообще способен на чувства.
– Ты действительно хочешь меня‚— говорю я, Чувствуя тепло его дыхания. –И тебе ненавистна эта мысль. — Я изменяю, угол наклона клинка, и теперь он упирается ему в горло. Вопреки ожиданиям, его совсем не пугает это движение кинжала. Не сильнее, чем прикосновение моих губ к его губам.
Начинаю говорить, и вдруг чья-то ладонь зажимает рот. Пальцы впиваются в кожу вокруг губ. Бью, разворачиваюсь и вижу, как Локк держит Тарин за талию. Меня хватают за запястья. Вырываюсь, кричу, но в мире фейри крики все равно что птичье пение - обычное дело, не привлекающее внимания.
Локк приносит мне ликера, и я из вежливости пригубливаю обжигающий напиток. И тут же закашливаюсь. Кардан поворачивается и смотрит на меня из-под полуопущенных век. Я вижу влажный блеск глаз. Девушка целует его в губы и просовывает руку под полу гофрированной рубашки, но он продолжает наблюдать за мной.
Щеки теплеют. Я отвожу взгляд и тут же злюсь на себя - еще вообразит, будто смутил меня. Любит устраивать спектакль с собой в главной роли.
В конце концов родиться смертным — это почти то же самое, что родиться уже мертвым.
Своей жестокостью он в полной мере обязан старшему брату. В жестокости его растили, в нюансы жестокости посвящали, применению жестокости обучали. И как ни ужасен Кардан, теперь я понимаю, каким он может стать, и мне становится страшно.
Кардан перехватывает мой взгляд, и я ничего не могу поделать - злобная ухмылка тянет вверх уголки рта. Его глаза вспыхивают, как уголья; ненависть, живое существо, дрожит и мерцают в воздухе между нами, словно воздух над черными скалами в жаркий летний день.
Годы шли, а она никак не могла заставить себя снова пережить это. Время притупило ужас смертей. Память о том дне растаяла в красном тумане.
О леди, ты прекрасна!
О леди, ты опасна!
О как же я скучаю по шалостям твоим.
По волосам скучаю.
И по глазам скучаю.
И таю, умираю по бёдрам твоим!
Нет смысла биться, если не намереваешься победить.
Я слабая. Я хрупкая. Я смертная. И вот это я ненавижу больше всего. Если даже, каким-то чудом, я превзойду их, я никогда не стану одной из них.
Вырви из сердца смертный сон,
Ветры проснулись, листья вертят,
Лики бледны наши, оси горят,
Груди вздымает безумный гон.Руки вразмашку, разверзнуты рты,
Кто ни увидит летящую рать,
Тот позабудет отца и мать,
Все позабудет явь и мечты.Воинство мчит между ночью и днём,
И зов их прекрасен как вечный сон.Уильям Батлер Йейтс.
Воинство сидов
Детям фейри не нужны
Ни рубашка, ни штаны,
Ни камин, и ни еда,
Все, что надо, есть всегда.
Звон в кармане золотой,
В семь годков уже с женой.
И в хозяйстве тож порядок -
Пони есть, овец с десяток.
И у каждого свой дом
Из гранита с кирпичом.
Вишен съел, побегал всласть -
Вот бы мне туда попасть!