Макс – идеальный парень. Элис всегда это знала. Он – ее лучший друг и вторая половинка. Только вот Макса не существует. Он живет лишь во снах Элис. В реальной жизни они никогда не виделись. До того самого момента, пока Элис не пришлось переехать в дом ее бабушки в Бостоне. В новой школе она встречает его. Макса из снов. Парня, которого она выдумала. Но настоящий Макс оказался совсем не таким милым и добрым, каким она привыкла его видеть во снах. Хуже всего то, что он отказывается общаться с...
Нельзя выключить в себе чувства лишь потому, что кто-то тебя об этом просит.
сны – совсем не то же, что реальность.
у кошмаров должна быть причина.
Мы не принимаем и не хотим принимать то, над чем у нас нет никакой власти… Особенно когда это порождается нашим же сознанием.
Мы стремимся дать определение тому, чего не понимаем.
Когда фаза быстрого сна нарушается…
– Спасибо, доктор Роуи, – говорю я. – Я это все знаю.
Папа смотрит на меня из-под очков.
Романтическая любовь = страсть + близость Симпатия = близость Пустая любовь = только преданность.
Благодаря привязанности, мы обеспечиваем себе контакт с человеком, который нас не бросит. Который поможет нам выжить.
— Когда кто-нибудь из египетской знати умирал, вместе с ним часто хоронили его любимого человека, — говорю я.
— По-моему, с ним хоронили рабов, чтобы те прислуживали ему в загробном мире, — поправляет Макс. Вечно он умничает.
— Если бы я умерла, со мной бы похоронили тебя, — поворачиваюсь на бок, лицом к нему.
— Оу, детка, спасибо! — восклицает он. — Это самое жуткое откровение, что я от тебя слышал.
- А знаешь ли ты, что мозг реагирует на расставание так же, как на физическую боль?.. Когда человек влюблён, в мозге возникает прилив дофамина. Такое же воздействие на человека оказывают наркотики. Он становится буквально зависимым. Но когда нашу любовь, того, к кому мы неровно дышим, у нас забирают, активизируется та же область мозга, что и в случаях, когда мы обжигаемся, ломаем кости или царапаемся... "Душа болит" - это не просто оборот речи. У этой фразы есть научное обоснование. Не нужно стыдиться того, что скучаешь. Это абсолютно нормально. Но все раны на душе... однажды проходят.
То, что мы не можем контролировать свои действия во сне, не значит, что происходящее во сне не имеет значения.
Мы должны идти вперед. Иначе так никуда и не придем.
Раздражительность – еще один признак дефицита сна
Глава первая
Гулять по музеям, а не жить в них
Джерри храпит прямо мне в рот, его теплое собачье дыхание долетает до меня при каждом выдохе.
– Что ж, это хотя бы объясняет Агнес, – бормочу я.
– Кто такая Агнес? – спрашивает папа с водительского сиденья. На приборной панели ритмично перемигиваются сигнальные лампочки.
– Да никто, – быстро говорю я, и больше папа ничего не спрашивает. Он у меня ученый. Известный нейробиолог, но это вам ни о чем не скажет, если, конечно, вы не занимаетесь тем же. Папе известны самые загадочные из тайн человеческого разума. Но вот в делах сердечных он ни капли не смыслит. Мне совсем не хочется рассказывать ему о Максе, так что иногда этот недостаток мне даже на руку.
Я потягиваюсь и сажусь.
– Кажется, задремала немного, – говорю слегка охрипшим голосом.
Ритм – это система, а система вносит в мир порядок.
У науки есть все ответы. Нужно только задать правильные вопросы.
– Моя жизнь – это куча нестираного белья, увенчанная парой грязных носков, – сообщает Софи, отвечая на мой звонок.
– Ты когда-нибудь говоришь простое человеческое «алло»? – интересуюсь я.
– А знаешь ли ты, что мозг реагирует на расставание так же, как на физическую боль?
Он помнит, что у меня аллергия на орехи.
Потому что помнит все.
Потому что он там был.
Потому что на самом деле он и есть Макс из моих снов.
Если спланировать все заранее, можно избежать ошибок.