Восстание в Семи Городах подавлено, Ша’ик мертва, её сторонники бежали. Все – за исключением одного. Леоман Кистень с теми, кто выжил, движется к древнему городу И’гхатану, чтобы дать там последний бой Четырнадцатой армии под предводительством адъюнкта Тавор. Некогда именно И’гхатан стал роковым городом для Малазанской империи: здесь погиб великий воитель Дассем Ультор, а имперские войска захлебнулись кровью. Теперь же Четырнадцатой армии предстоит переломить судьбу – или пасть под её ударами… ...
Я совершенно спокоен – лопаюсь от ярости и ненависти, конечно, но спокойно!
Простота и упрямство – убойное сочетание.
Впрочем, истина никогда не оказывалась настолько интересной, как тайна, предшествующая разоблачению.
Подняться с койки, подойти к окну, постоять без движения, пялясь в пустоту, чувствуя, как всё внутри рушится почти беззвучно, без шёпота, почти без пыли – просто растворяется в пустоте, и всё.
Как никто другой, Альрада Ан знал, насколько равнодушен мир к необходимости сохранять то, что может быть утрачено.
Деяния, желания, намерения, страхи, дары радости и горький вкус поражения – мы все должны принять участие в этом пиршестве. Пока не настанет время уходить.
У смерти нет чувства юмора.
Никто не может по-настоящему запомнить, какой сильной была боль.
Калам знал, сколь тонок и хрупок покров цивилизации. Отбросить его легко, и даже особого приглашения не требуется.
– Кто выиграл? – шёпотом спросила адъюнкт, бледная, как свечной воск.
– Никто, – ответил Скрипач. – Такая штука жизнь.
Проблема была в том, что мир оказался куда больше, чем она себе представляла.
– Вы потерпели поражение, иначе и быть не может, иначе вы оба сейчас были бы куда большим, чем просто богами…
– С этим не поспоришь. – Котильон долго рассматривал чай в глиняной чашке. – Но кое-что мы поняли благодаря своим непрекращающимся стараниям и тяжёлому опыту.
– Л'орик говорит, ты предал Арэн. Что ты в ответе за тысячи смертей, когда т'лан имассы обрушились на восставших.
– У всех бывали плохие дни, Скиллара.
– Это ведь не его дело, верно? – Такие, как он, всегда лезут в чужие дела, Хэйрит.
– Помешай-ка угольки, милый мой, жалкий муженёк!
– Ты мне не указ, ведьма! Сама их помешай! Сейчас предо мной лежат куда более важные задачи!
– Например?
– Ну, для начала, мне нужно помочиться.
Если человеку внутри очень больно, он только и может, что боль причинять тем, кто снаружи.
Слишком много ошибок они допустили в совместной жизни, и даже те редкие моменты встреч всегда несли какую-то горчинку.
Он оставил попытки защититься словами в далёком прошлом.
– Поешь, Самар Дэв, иначе у тебя не будет сил устраивать скандалы.
И мы тоже, без сомнения, придумывали сложные системы убеждений, которые сейчас покажутся причудливыми и смешными, – только чтобы оправдать все нужды и тяготы, вызванные вечной борьбой за выживание.