Рецензии на книгу «Портулан» Илья Бояшов

Карточное помпадурство?

Портулан - первая из двух повестей, с которой начинается эта книга (или сборник?). Ранее с автором я не пересекался, но, если верить тексту на переплете, этот человек лауреат премии "Национальный бестселлер", которого хвалит сам Дмитрий Быков ("Июнь").
Первая повесть представлена в формате рассказчика. Есть главный герой, который рассказывает читателю о своей жизни начиная с самого детства. Центральной точкой в его жизни был человек, то ли псих, то ли гений, с "наполеоновскими" планами.
Вторая повесть рассказывает о женщине, Машке Угаровой, которая олицетворяет собой "русскую бабу". Исключительно по мнению самого автора, я не соглашусь с ним в этом по некоторым пунктам, которые раскрою чуть ниже.
Книга читается достаточно легко, местами интересно, от этого - молниеносно. Тут очень мало диалогов, повествование представлено таким образом, что герой передаёт читателю все слова, которые им и ему были сказаны, но, как я уже написал выше, не в формате диалога. "Он мне сказал..."
Я, как человек, который совсем недавно стал втягиваться в русскую современную прозу закончил книгу с недоумением на лице и в более подробном обзоре ниже, большим по количеству символов я всё поясню, а на этом краткий отзыв закончен (Для тех, кто не любит мои отзывы за их длину).

Портулан.
Я читал и гадал, почему же автор озаглавил повесть именно так. Вы не поверите, да я и сам по сей момент в шоке, потому что не ожидал, что буду самостоятельно искать скрытые смыслы в литературе, да ещё без надзора школьного преподавателя по этому предмету. После каждого произведения в нас летел вопрос: что хотел сказать автор? Думаю многие из вас с этим сталкивались, а сейчас с некоторой ностальгией вспомнили свои уроки литературы и преподавателя-мучителя. Но сейчас, ещё недочитав произведение до конца, я уже задумывался над тем, что хочет до меня донести Бояшов?
Преуспел я в этом или нет, решать не мне, на мой честный, справедливый и рассудительный взгляд - нет. Но "Портулан" в названии не просто так. Все знают определение данного слова? Давайте, чтобы вам не лезть в поисковик, я вынесу понятие сюда.
Портулан - это морская карта. Да, вот так, если кратко. Морская карта, на которой в первую очередь изображены очертания прибрежной зоны, островов Черного и Средиземного морей.
Но в книге совсем не упоминаются моря, казалось бы, тогда причем тут карта? Именно на этот вопрос я и пытался ответить сам себе.
Что может скрываться за названием, давайте разбираться.
В центре истории некий Слушатель, человек, который питает большую и нездоровую любовь к классической музыке. Причем, по его мнению, такую музыку нужно слушать исключительно на виниле, ведь она не срезает высокие частоты. Это я вам сейчас чуть-чуть процитировал одну из строк. Действительно, что-то в этой мысли есть, но я не совсем солидарен с тем, что дело в высоких частотах, но если вы когда-либо слушали пластинку, должны помнить её характерный звук. Что-то подобное можно уловить при прослушивании радиостанции. Вы не обращали внимание, что музыка с вашего плеера звучит совсем иначе, чем музыка на радиостанции? Но мы маленько отошли от темы.
Большое Ухо, как его (Слушателя) ещё величал рассказчик, получил свою прозвище ещё в школе, попав в нелепую ситуацию на одном из уроков музыки. С тех пор наш рассказчик и заметил "особую" любовь Слушателя к классической музыке.
Школьные годы прошли и как это обычно бывает одноклассников разбросала судьба: кто-то занимался тем, о чём всегда мечтал сидя за партой, кто-то тем, что подготовила ему судьба, а некоторые не уступали своей любви к музыке и воплощали постепенно в жизнь, свои страстные и страшные идеи! Я вижу, что мой текст похож на пересказ, поэтому я сокращу его, написав, что пока годы шли, рассказчик ещё не единожды встречал Слушателя на своём пути, который демонстрировал к ужасу первого свою любовь к музыке и делился грандиозными планами по "захвату вселенной". Конечно речь идёт не о мире, но маниакальные идеи Большого Уха сводили с ума не только людей его окружающих.
Как видите, идея не носит морской характер, так о чём же тогда повесть и почему названа Портуланом? Как думаете? Вот я и ломал голову.
Возможно в конце автор даёт подсказку. Возможно.

Портулан есть морская карта, на которой показы лишь берега - внутренняя территория суши на нём не представлена. (с)

Один из моих вариантов.
Портулан - это Слушатель. Окружающим казалось, что они видят и понимают этого человека, но внутренний мир и его идеи поражают настолько, что никому в действительности неизвестно, что происходит внутри (внутренняя территория суши).
Ещё, как один из возможных вариантов.
Портулан - это сам рассказчик. Дело в том, что мелькнул один момент, когда он рассуждал и недоумевал, почему Слушатель при такой страстной и маниакальной любви к классической музыке, сам не попробовал её сотворить, с нуля. Своё собственное произведение. Действительно, а почему нет? Тот, кто много читает, в конце концов, пишет тексты, тот кто смотрит на работы художников в картинных галереях, однажды сядет за холст, тот, кто считает музыку значимой частью своей жизни однажды попробует её написать. Эти примеры я снял с себя. Я очень люблю музыку, оказавшись вне дома без наушников я с ума схожу и не потому, что все эти незнакомые люди что-то бубнят рядом со мной в течении дня. Я пробовал писать свою. Что-то может быть получалось, но что-то совсем не получалось и нашёл оправдание этому бросил задуманное. Точно также у меня было с книгой, она летает на просторах рунета.
Но, во второй теории я предположил, что именно рассказчик может быть "портуланом", а не Слушатель. Дело в том, что он умел играть на клавишных инструментах и ему это нравилось, был также эпизод, когда он увидел инструмент и руки сами начали играть и то блаженство, которое он испытал в тот момент было сложно описать. Что мы имеем в итоге? Слушатель, который любит классическую музыку на виниле больше самой жизни, но не имеет таланта создавать её, и рассказчик, он же одноклассник Большого Уха, который обладает талантом создавать музыку, который любит игру на музыкальном инструменте, но почему-то не пользуется этим, почему-то растрачивает свою жизнь на непонятные профессии.

Может ли один мимолётный эпизод в сюжете быть значительным, от которого стоит отталкиваться и строить свои рассуждения? Эпизод, который можно уместить в оригинальное название книги? Я ещё подниму эту тему в отдельном посте, мне кажется тут есть о чём рассуждать.

Каменная баба. Вторая повесть, которая вызвала у меня больше эмоций, ведь, если честно, Портулан мне не особо зашёл. По прочтении "Портулана" я крутил в голове мысль, что знакомство с автором будет одновременно и прощанием. От "бабы" я уже не ожидал вспышки. Но повесть вспыхнула!
Она удивительна и многообразна. В ней много смешано мыслей и чего-то такого... Нового. Чего мне ещё не доводилось читать у современных советских авторов.
Читая повесть, задавал себе ещё раз тот же самый вопрос: ребята, что хотел сказать автор?
На самом деле, во второй раз пришлось поломать голову более серьёзно и подольше. Но, когда я дочитал до конца, в послесловии автор сам ответил на этот вопрос и я вздохнул с облегчением.
Кто такая каменная баба? Звать её Машка Угарова. Я сперва подумал, что автор так подшучивает над читателем. Отрывок с описанием детства и как Машка стала каменной бабой я публиковал в историях, в инстаграме, и, должен сказать, не ожидал, что читателей заинтересует книга.

Плюсы повести в том, что она читалась с интересом, мне было занимательно, что станется с главной героиней. Интересовало как далеко зайдёт её дерзость, к чему приведёт поведение. Машка родом из глубинки, но волею судьбы случилось так, что она выбилась в богатые и славные круги и понеслось.
Диалогов тоже минимум, как и в Портулане. А конец прискучил, к тому же в определенный момент, я вообще не понимал что читаю, современная проза на глазах превращалась в фэнтези.

Минусом послужило отвращение к Машке. Автор представил её в своем видении феномена "русской бабы (женщины)". В самом начале отзыва я писал, что у меня другой взгляд на это понятие. Да, безусловно словосочетание имеет место быть и присуще только нашим дамам, но почему такое поведение? Машка была замечательным представителем "в горящую избу" и "коня на скаку", но ещё автор видел её шлюхой. Эм... Возможно, он имел ввиду нынешнее поколение банкоматных персон, у который аккаунты в социальных сетях забиты жопами, но ведь к таким нельзя отнести "избу" и "коня". Поэтому что-то не сходится.
Вообще, Машка предстала некой черной вдовой, которая свила себе паутину во всём мире и царствовала, а после "дыщ-тыдыщ" уминала самца и была такова. Если у автора такое видение настоящей, русской, матёрой бабы, то наши мнения расходятся.

На самом деле повесть написана без оглядки назад. У меня есть вопросы к её реалистичности. Как сельский человек, смог выбиться в люди разочек встретив доктора, который крутился в элитных кругах? Это где-нибудь в Америке возможно такое, что, к примеру, врач-хирург настолько известен, что вращается в светских кругах, даже знаю одного такого, не помню как зовут. Но у нас... Нееее. Маловероятно.
Дальше - больше, один раз её заметили, доктор получил от ворот-поворот за ненадобностью, а Машка прокладывает путь к славе, но каким образом? Раздвигает ноги. Ох, она оказывается знатной ЦЕНЗУРА. Через постель Угаровой прошло много народу. Другой вопрос, на что она жила, ведь работы у неё не было? Переехала в город, стала успешной, вела себя вызывающе, что нынче, кстати модно, да? Вы же обращали внимание, что фрики далеко идут, сейчас на этом и выезжают. Ну и что, что поведение выставляет меня "постельной" дамой, зато обо мне говорят и пишут газеты.
В общем, думаю, сюжет и моё мнение о второй повести должно быть понятно.

Хочу выделить слог автора, он действительно интересен. "Каменная баба" читалась легко, до того, как дочки-стервы поехали чудить в Европу. Портулан же не вызвал никаких эмоций, но заставил порассуждать. Но обе повести, к сожалению, не зацепили меня. Эта литература на более искушенного, индивидуального читателя.

Литературный second hand

Книга содержит две равные по объёму повести: новую («Портулан») и уже издававшуюся («Каменная баба»).
«Портулан» – типичный литературный second hand. Книга написана с явной оглядкой на «Предчувствие конца» Барнса. B если в «Мёртвых душах» каждый предмет в доме Собакевича «казалось, говорил: и я тоже Собакевич! или: и я тоже очень похож на Собакевича!», то в «Портулане» многое намекает: так писал Барнс. Или: я тоже заимствовано у Барнса.
Прежде всего – структура повествования. Короткие главы, похожие на обрывочные воспоминания, сразу создают барнсовскую атмосферу. В обоих произведениях герой-рассказчик повествует о том, чему в прошлом не придавал большого значения. Текст представляет собой попытку создать картину былого с помощью небольших зарисовок, которые только и могут сохраниться в памяти реального человека. О меломане Слушателе в «Портулане» рассказано так же, как у Барнса об Адриане и Мэри.
Далее – повторы. Например, поиск героем ключей. «Я удивился испугу, который отпечатался на его лице ещё там, во дворе, когда он, обыскав себя с ног до головы, взволновался было из-за потери ключей (они благополучно отыскались в школьном портфеле)». «Слушатель засуетился (я сразу вспомнил ту озабоченность, с которой он хлопал себя по карманам возле родительского барака)». Этот приём Бояшов применяет часто, как и Барнс в «Предчувствии конца». Не удивительно, что в конце «Портулана» и вовсе описаны три дежавю рассказчика, связанные с образом Слушателя.
А барнсиана продолжается: в финале приводятся три записи, сделанные Слушателем в своей тетради. И как тут не вспомнить дневник Адриана Финна!..
Однако столь явные параллели с блестящим романом не оправдывают читательских надежд: чем ближе к концу, тем большее недоумение вызывает повесть. Сам автор в аннотации к новой книге услужливо уведомляет, что «Портулан» – «повесть о праве человека на сумасшествие, праве, которое у него никто не может отнять». Сумасшествие в повести присутствует, но вот с попыткой отнять право на него вышло как-то неубедительно. Поступки супруги безумного Слушателя воспринимаются как беспокойство жены о муже, а не как вторжение чужой особы, стремящейся лишить индивида священного права на помешательство. А читательское внимание постоянно заостряется на желании рассказчика избавляться от Слушателя и его жены, как только они возникают в его жизни, а не на декларированном праве на сумасшествие.
Цель, к которой стремится Слушатель, тоже не находит реализации в повести. Смерть безумца от рака не выглядит продуманным сюжетным ходом и вызывает откровенное недоумение: весь сюжет крутится возле грандиозной идеи Слушателя, а потом вдруг оказывается, что сюжет ни к чему не приводит. Да и первая половина повести, описывающая детство, выглядит явно увлекательней и динамичней второй, содержащей явный текстовый балласт (описание театра и имиджмейкерской конторы). Словно не убранные швеёй нитки, болтаются отдельные подробности. Так, неясно, зачем нужно было сделать главного героя евреем.
Наконец, портулан. В самой повести эта тема появляется лишь дважды, и оба раза она никак не связана со Слушателем. Автор высказывает мысль, что «любой из нас по сути своей является портуланом:
– Мы видим лицо человека, его фигуру, так называемые «линии берегов»; при желании можно провести рукой по этим линиям, прощупать их, обследовать их визуально, но то, что внутри, – загадка, терра инкогнита, неисследованная земля, сплошное белое пятно, не правда ли?»
Ну, портулан в этом отношении ничем не отличается от карт суши, как бы являясь их зеркальным отражением. Как на портуланах не прорисовывается материковая часть, так на картах суши не прорисовывается море (кроме островов). И если уж надо было писать про внутренний мир человека как «терра инкогнита», то и героя можно было бы выбрать и не столь экзотичного, и более сложного. Потому что Слушатель никакую «терра инкогнита» не напоминает, его внутренний мир – как на ладони.
Сведения о портуланах, которые приводит Бояшов, сильно отдают Википедией. А мечта Слушателя, увлечённого творчеством Вареза, чем-то напоминает такой факт: в 1958 году на Всемирной выставке в Брюсселе была использовано 300 динамиков для исполнения «Электронной поэмы» Вареза (об этом тоже есть информация в Википедии).
Наконец, создаётся впечатление, что портулан привлёк Бояшова как вещь: автору захотелось написать книгу о портулане, но ничего стоящего в голову не пришло. Вот и втиснул Бояшов портулан в историю о сумасшедшем меломане.
«Каменная баба» – уже издававшаяся ранее сатирическая повесть, прежде всего вызывающая ассоциации с «Кысью». И не только потому, что сама Толстая вполне вписывается в типаж Машки Угаровой, каменной бабы, но и потому, что Бояшов, как и Толстая, не чувствует той границы, за которой сатира перестаёт быть острой – и становится тупой. Как раз закулдыкавшая Толстая уже не может остановиться до конца «Кыси», так и Бояшов, оттолкнувшись от пропьянствовавшей всю беременность мамаши Угаровой, на протяжении всей повести не может изящно вписаться ни в один сатирический поворот. Одна лишь свадьба Машкиной дочери и закладывающего за воротник сэра чего стоит. Или шлягер «Леди Прошкина», распеваемый Угаровой. Такие приёмы больше напоминают интернет-троллинг, а не литературную сатиру.
Единственный же вопрос, остающийся после прочтения повести, заключается не в том, с кого именно Бояшов смалевал главную героиню, а в том, почему каменная баба превращается в дерево? В чём природа этой метаморфозы? Кстати, метаморфоза-то получается почище, чем у Овидия.

Источник

Новый формат, но те же принципы

Стиль новой книги Ильи Бояшова отличатся от стиля всех предыдущих, но все же по ходу повествования в тексте "Портулана" всплывают привычные бояшовские нотки. В центре сюжета оказывается некий индивидуум - то ли безумец, то ли гений, жизнь которого обещает завершиться грандиозной феерией, однако у судьбы на его счет иные планы. В целом книга оставляет положительное впечатление, вне зависимости от того, была ли у автора оглядка на другого/других писателей или нет (И. Бояшов не скрывает, что прибегает к готовым формам/формулам и пр). В любом случае читать Бояшова всегда приятно.