Фрэнсис Хардинг – международный феномен, автор бестселлеров «Песня кукушки» и «Дерево лжи», дважды лауреат знаменитой премии Costa. Она пишет детские книги, которыми зачитываются взрослые. В подземном городе Каверна живут самые искусные мастера в мире. Они создают невероятные вещи – сыры, помогающие увидеть будущее, и духи, внушающие доверие тому, кто ими пользуется, даже если он вот-вот перережет вам горло. В подземном городе Каверна живут удивительные люди. Их лица бесстрастны, как нетронутый...
В девяти случаях из десяти поражение у нас в голове.
Лицо номер 41 – «Спящий барсук»: выражение сердитого интереса, подходящее почти во всех ситуациях. Он так долго носил одно Лицо, что оно врезалось в его черты.
Вытянуть из человека ложь ничуть не сложнее, чем правду.
Она немножко сошла с ума, чтобы не сойти с ума окончательно.
– Но… какая она? Имею в виду, она хорошая? Ей можно доверять?
– Доверять? – Эрствиль поковырялся в зубах. – Она же создательница Лиц. Все в ней – фальшь. И на продажу.
– Но… Лица же должны откуда-то рождаться? – настойчиво спросила Неверфелл. – Я хочу сказать, за ними должны быть чувства. Так что… может, семь лет назад с ней что-то случилось, какая-то трагедия, поэтому она и придумала все эти Лица?
за день в голову Неверфелл набилось столько мыслей и картин, что теперь мозговые шестеренки отказывались угомониться
самая страшная тюрьма – та, о которой не знаешь. И потому не пытаешься сбежать.
Если мы не помним свои ошибки, что мешает нам совершить их снова?
«Мечты – это шипы», – грубо напомнил он себе. – Они лишь впиваются в кожу и причиняют нам боль».
Я врал тебе, а ты верила, потому что веришь всему, что тебе говорят. Все обманывают тебя, Неверфелл. И ты даже не догадываешься, потому что совсем не разбираешься в людях.
Джунгли таят в себе много опасностей, но главная из них - позабыть, что ты не единственный охотник. И скорее всего, даже не самый грозный.
Если ты научишься переваривать прошлое, а не бежать от него, все остальное покажется тебе элементарным.
В Каверне ложь – искусство, и все здесь – опытные художники, даже дети.
Ничей разум не может оставаться чистым листом, как бы ни закрывался человек от мира.
– Почему мы не дали ей крошку-другую?
– По той же причине, по которой я не пытаюсь заштопать носок ниткой паутины. Потяни за одну ниточку – и зацепишь всю паутину. А потом появляются пауки…
– Видишь? – ворчал Грандибль. – Один взгляд на мир этой женщины, одно дуновение ветерка – и вот она, зараза. У тебя лихорадка, и тебе повезет, если ты отделаешься только ею.
– Она же создательница Лиц. Все в ней – фальшь. И на продажу.
Иногда сыры восстают против тебя, даже самые хорошо воспитанные и скромные. Таковы риски профессии.
Покинуть двор нелегко, потому что ты в паутине – долгов, угроз, секретов, людей, знающих твои слабости, и людей, чьи слабости известны тебе.
– Известно ли тебе, что вандал в тысячу раз хуже вора? Ибо вор крадет сокровище у владельца, а вандал – у целого мира.
Возможности подворачиваются в самый неподходящий момент, а терпение обычно вознаграждается.
Живой ум Неверфелл нашел единственный способ, чтобы выдержать жизнь взаперти. Она немножко сошла с ума, чтобы не сойти с ума окончательно. Чтобы нарушить унылую монотонность будней, она научилась придумывать и сама себе верить, жонглировать мыслями, пока они не становились странными и непредсказуемыми.