Вчера он спокойно смотрел футбол, лениво препирался с женой и латал старенький «жигуль» в гараже. Десять лет он прожил под чужой маской, пока она не стала своей. Всё изменилось в считаные секунды. «Контора» отдала приказ, и он вынужден бросить всё, потому что снова понадобился стране, которая, похоже, готовится к новому витку тайной войны, и у него нет никаких шансов избежать участия в ней. Ему придется отказаться от привычного быта, семьи и даже собственного имени. Вспомнить, как надо мгновенно...
В объективе замелькали трибуны, люди, лица… Какие-то очень одинаковые. Так, первый к правительственной трибуне ряд… Второй… Третий… Щелк. Щелк… Дама… А эту как сюда занесло? Суровая дама, сосредоточенная. Хотя и вся в помаде… Дедушка… Ну и дедушки должны быть. Обязательно. Правда, сидит он прямо, как будто кол проглотил, и лицо как у Джеймса Бонда в старости.Так. Еще лицо. Еще… Вот только отчего-то детей не видно. Тут вообще болельщики есть? Или весь стадион?
Если вы применяете силовой сценарий, значит, вы, считайте, уже проиграли. Значит, вы дерьмовый разведчик без фантазии и вам нужно уходить в ночные сторожа. Стрельба, «рукопашка» и прочие киношные эффекты — это самые последние средства для дебилов. Оставьте их десантникам. Зачем вам руки-ноги-пистолеты, когда у вас голова есть? Башка, которая на плечах, — ваше главное оружие. И останется там тем дольше, чем активнее вы будете ее использовать! Профессионал не руками машет, а думает, изобретает нестандартные ходы… Вот ты, что должен? Проникнуть в штаб противника и выкрасть какой-то план? Ну, и на хрена тебе сдался динамит, аж пять килограммов? А что пять, а не двадцать? Ах, стену взорвать? Ну да — шарахнуть, чтобы половину здания развалить, а потом два дня, ковыряясь в завалах, сейф с документами искать. А штурмовой батальон пока будет от врагов отбиваться. Нормальный ход. А отобьется? Что, еще пяток танков подогнать? А на хрена тебе сдался план с такими приданными тебе силами? С такими силами можно и без плана ворога сокрушить. Сдался тебе этот сейф? Чего молчишь? А подумать? Например, устроиться в штаб водопроводчиком за хорошую взятку? И залить там всё к чертовой матери под потолок фекалиями, чтобы не продохнуть, а потом всё это разгребать, заодно сейф расковыривая? Или устроить пожар. В дыму и пламени без уже не работающей сигнализации ввалиться с пожарной кишкой в искомый кабинет. Можно выкрасть не план, а тех, кто его составлял, рисовал, копировал. Есть же до черта людей, имевших доступ к информации. И если ее по крупицам… А ты «динамит»! — Так учил их еще тот, первый «партизанский» инструктор. Хорошо учил, доходчиво.
«Хозяина» оберегают от любой информации, которая может вызвать его неудовольствие. Ну, и чтобы свою голову сохранить. Такова наша, испокон века, традиция. А то, не дай боже, узнает батюшка-царь про какие-нибудь народные волнения или казнокрадство в своем окружении, осерчает и голым задом на кол посадит! А это больно.Вот и строят у нас потемкинские, с хлебом-солью и счастливым населением, деревни. Раньше так было, и теперь. Прежде с крашеными заборами, теперь со свежим, вчерашней выпечки, асфальтом. Везут по деревням самодержца, проводят окрест, к народу допускают, который ликует и благодарит батюшку-царя за счастливую жизнь и ручки целует. И все довольны. Самодержец, что народ свой увидел, и народ, который полушку по-легкому срубил.Как следствие, «Первый» обо всем узнает последним. Нередко уже на эшафоте, под топором палача. Видит толпы злобных зевак, пришедших полюбоваться, как их государю башку сносить будут, прозревает и вопрошает: а где те поселянки в кокошниках и парубки белозубые, что за счастливую жизнь меня благодарили? Отчего подле эшафота такие несимпатичные рожи? И почему меня мой народ не спасает, он ведь меня так сильно любит? А нет того народа и не было никогда. И летит голова с плеч долой. И все ликуют!Новоиспеченный самодержец на престол восходит и новой челядью вкруг себя огораживается, аки частоколом. От народа своего, который всегда не симпатичный, неблагодарный, опасный и государя-батюшки недостойный. Бяка — народ!Так и живут — сверху государь, снизу народонаселение. А между ними, прокладкой, холуи господские, которые колебания снизу гасят, мягкой периной под верхи подстилаясь и сладкими сказками их убаюкивая, — про урожаи невиданные, успехи запредельные, про силу нашу могучую, какую никаким ворогам не сокрушить.
Если страну нельзя сцементировать страхом, приходится покупать лояльность матценностями — деньгами, должностями, госзаказами, земельными участками, развращать подачками, чтобы иметь возможность их забрать! А если за оклад, то кто теперь служить станет? Никто! Поэтому пусть воруют, берут взятки и строят свечные заводики — пусть гребут под себя, пусть чахнут над набитыми золотом сундуками, охраняя их. И через это охраняя государство, которое единственное может гарантировать сбережение наворованных богатств от взбунтовавшегося народонаселения или западных демократов. Такая вот идеология. Такая государственная модель — воруй чужое, чтобы охранять сворованное как свое.На том и стоим! Пока стоим…
Большое хозяйство, слишком большое, чтобы одному с ним управляться. В одном месте успеешь, в другом упустишь. Здесь нос вытянешь, там хвост увязнет. По самую шею! И помощи ждать не от кого. И совета спросить… Никому верить нельзя. Всяк пытается обмануть да урвать побольше. Для того и идут во власть, чтобы рвать! Да и черт бы с ними — пусть рвут, но пусть и дело разумеют. У Петра Первого тоже воровали, да еще как — Алексашка Меншиков, рука правая, всё подряд тянул, но ведь и на стены крепостные со шпажкой лазил, шкурой рисковал. А эти — нет, не полезут! Воровать будут, а так чтобы живота не щадить — не дождешься. Любой закон, любой приказ извратят, по кабинетам затаскают и на нет сведут. А кто державу поднимать будет? Некому…И всяк мечтает уже не деньгами ее взять, а кусок страны под себя оттяпать, чтобы не по мелочи тащить, а всё и разом — заводы, пароходы, карьеры, шахты, гидроэлектростанции… Отрезать от карты кусочек и умыкнуть оптом, чтобы после в розницу распродавать.Велика Россия, а положиться не на кого!
Следственный Комитет ловил того, кто никуда не убегал. Наркоконтроль выявлял маршруты давно отсутствующих поставок. ОБЭПы вскрывали серые схемы, которые стали белыми и пушистыми. Антимонопольный комитет громил мелких жуликов торгующих семечками, в упор не замечая нефтяных и газовых монстров. Суды карали не тех, кого следовало, отпуская под подписки тех, кого надо было бы покарать. Судебные приставы тащили из квартир старые диваны, пока за их спинами растаскивали заводы. Собственная безопасность выявляла и гнала коррупционеров, которые засиделись в назначенных другим креслах. Миграционная служба проводила рейды, чтобы выявить нелегалов и пристроить их на строительство своих коттеджей и няньками в свои семьи. Иногда ловили шпионов и изменников. Которые продавали всем известные секреты.Шла глобальная имитация борьбы с отдельными недостатками…
— Но Организации нет!— Есть! Организация бессмертна! Она как гидра, она может возродиться из любого куска. Ей можно срубить голову, отрубить конечности, искрошить в куски, но из любого этого малого кусочка — из любого мизинца, чешуйки, волоска — она станет расти, подниматься, наращивать костяк и мышцы, она станет возрождаться! И у нее вырастут новые конечности и голова, хвост, зубы и когти! Потому что есть правила, есть законы, которые выше обстоятельств. Потому что Контора это не Начальство, не офис, не канцелярия и отдел кадров — это люди. Это я и ты! Нам не нужно иметь тылы и базы снабжения, мы автономны, мы сами по себе, мы можем действовать в одиночку. Нас так учили! И в этом наша сила. Мы самодостаточны! Ведь ты можешь работать один, как работал раньше. Ведь так?— Да, могу.— Вот тебе и ответ на твой вопрос. Организации нет, но есть ты. И значит, есть Организация. Она — в тебе! Она — во мне. Она — в любом из нас.
«Первый» он и есть «Первый». «Первого» охраняет вся страна, потому что это главная задача страны. Его охраняют армия, готовая обрушиться на врага всей своей мощью по приказу Верховного Главнокомандующего, и Военно-морской флот, который отслеживает морские подступы из надводного и подводного положений и даже непосредственно возле берегов вероятного противника, поднимая из воды свои перископы. Еще авиация, включая стратегическую, которая барражирует воздушное пространство страны, чтобы не допустить в пределы Отчизны врага, а также ракетные войска, которые не подведут и доставят то, что следует, куда надо, и от противника ни хрена не останется! И еще Внутренние войска. Эти оберегают «Первого» от посягательств внутреннего и потому особенно опасного врага, который умеет маскироваться под мирного обывателя, протестующего против маленьких пенсий. И пограничники, которым вменено в обязанность не пущать через контрольно-следовую полосу шпионов и диверсантов. И МВД, проверяющее у населения и приезжих гастарбайтеров и возможных террористов документы и регистрации. ДПС, что стережет въезды в столицу и в большие, где может случайно оказаться «Первый», города. И чиновничий аппарат, который за «Хозяина» глотку кому хошь порвет, потому что из его рук кормится. И Национальные гвардии преданных сателлитов. И боевые подразделения МЧС. И приграничные казаки, ЧОПы, байкеры, скауты, молодежные партии и движения… Все охраняют. Скопом. И еще ФСБ, которой сам бог велел и которая за это деньги получает! И ГРУ, что соревнуется с ФСБ и не дает ей спуску. И бдительно следит, чтобы среди их коллег не вызрел какой-нибудь нехороший заговор.А ФСБ пасёт ГРУ, так как кто их знает, этих солдафонов? Они любят мутить военные перевороты, чтобы сразу из майоров в маршалы выйти, минуя выслуги и академии. И в каждом отделе ФСБ и ГРУ каждый контролирует каждого на предмет заговоров и нелояльности к власти.А есть еще ФСО. Та стоит на ближних подступах, оберегая «Хозяина» от диверсантов, террористов, чиновников, населения, ФСБ и ГРУ. Федеративная служба охраны никому не верит. И не должна верить, а должна всякого подозревать и быть готовой к самым решительным действиям, невзирая на чины и близость к «Хозяину».И наконец, ближний круг охраны, в который входят самые-самые. Избранные, проверенные и прикормленные, готовые, не задумываясь, подставиться под нож или выстрел. Думать они не должны, а должны действовать на рефлекторном уровне.И всё равно «Первый» не чувствует себя в безопасности. Даже дома, даже в кровати с любимой женщиной, которая тоже может оказаться не той, за которую себя выдает. Такая вот жизнь у «Первого». А все еще удивляются почему он так далек от народа? А как этому народу через все эти препоны и рогатки прорваться? И не народу — тоже.Как прорваться? Как? Если надо? Если очень надо!
Что там дальше? Любовницы? Ну, есть любовницы, не может не быть. Это вам не у них, где наличие любовницы считается отягчающим политическую карьеру фактором. У нас строго наоборот — какой же ты царь, если не мужик? А если мужик, то как без любовницы, точнее, любовниц? Точнее, гарема? Это как-то даже себя не уважать и страну. Наш самодержец должен быть могуч во всех ипостасях, в том числе в этой!
Ну, так у нас принято, что все, кто не «Первый», — это обслуживающий персонал. Даже если ты «Третий». Даже если «Второй»! Все всё равно при «Первом» и для «Первого». Ну да, эти встречаются каждый день. Но «Второго» охраняют не меньше, чем «Первого».