«История в некотором смысле есть священная книга народов; главная, необходимая, зерцало их бытия и деятельности; скрижаль откровений и правил, завет предков к потомству; дополнение, изъяснение настоящего и пример будущего», — писал в предисловии к «Истории государства Российского» Н.М. Карамзин. В своем новом романе «Роза ветров» известный российский писатель Андрей Геласимов, лауреат премии «Национальный бестселлер» и многих других, обращается к героическим страницам этой «священной книги...
Господь постигает через нас себя, и мы должны сделать всё, чтобы он в себе не разочаровался.
К этому времени она твердо знала, что идея справедливости, а так же неистребимое в человеке желание восстановить оную, коль скоро справедливость оказалась кем-то бессовестно попрана, нашептываются отнюдь не ангелами. Попробуй лишь один шаг сделать в сторону восстановления справедливости - и вот не заметишь, как уже бредешь по колено в крови.
...если княжна Утятина и называла княжну Долицыну «бессовестной душечкой» или того хуже — «душечкою поганой», то происходило это исключительно в глубине ее маленького сердца...
...воздух ощутимо свежел и становился как будто тверже. Он очень отличался здесь от своих собратьев, царивших в других широтах. Воздух Средиземноморья, к примеру, на взгляд Невельского был податлив, всегда чуточку пьян, полон благоуханья и шаловлив. Там он являлся скорее девушкой, и гораздо уместней о нем было бы говорить «она». В то время как здесь воздух был несомненно мужчиной — существом несговорчивым, неудобным, желающим обязательно настоять на своем.
Весть, хорошая она или дурная, неизбежно пропитывает того, кто её принёс, и в конце концов он сам становится этой вестью.
Власть одного человека над другим сама по себе неестественна, и чтобы принять ее, изначально ею не обладая, надо многим в себе пожертвовать.
Человеческое суждение затуманено помехами корысти, тщеславия и неизбежного страха перед краткостью жизни.
В обыкновенной жизни нас окружает множество самых разнообразных предметов, на которых останавливается глаз — деревья, дома, возвышенности, животные, наконец — люди. Все это перемешано, все это либо движется, либо стоит, и в многообразии всего этого заключается один из основных интересов жизни, неисчерпаемый источник нашего любопытства к ней. В то время как море состоит из одного-единственного предмета — воды, и, отправившись плавать, вы долгое время принуждены видеть этот один-единственный предмет и в нем одном находить радость и утешение. То же самое, наверное, мог бы испытывать человек, поселившийся на долгие месяцы рядом с огромным, как целый мир, камнем, за каковым не видно более вообще ничего. Тут поневоле начнет охватывать беспокойство, а следом — неизбежная злая тоска. Когда чего-то одного в нашей жизни становится так много, нужно искать в себе силы перенести гнет единообразия. Долгое сопоставление себя с космосом едва ли полезно рассудку.
...уделяя внимание одной лишь работе, необходимой для того, чтобы выжить в бескрайней морской пустыне, человек постепенно обретает равновесие с ней. И это не море сжимается до пределов его души. Это душа увеличивается до размеров моря. Только так возможно стать моряком.
Мир больше того, что видят люди. А смерть - значительно меньше того, чего они боятся.