Закат. Алый, багряный, кровавый… Звенит невидимый колокол, гремят пушки, и идет, идет в никуда непонятная синеглазая женщина… Завершается цикл, завершается круг, события летят к финалу, и их уже не остановишь. Излом срывает маски и назначает цены. Все дешевле золото, все дороже кровь. Дрожат горы, обесцениваются договоры, смеются и плачут спутники сгинувших богов и изначальные твари, но право выбора не отменит даже Излом. Руперт фок Фельсенбург и Ричард Окделл, кардинал Левий и епископ...
Искусство бессмертно и дарит бессмертие, вбирая в себя жизнь, страсть и смерть. Ему неважно, от чего оттолкнуться, важен полет.
Вы, кажется, в плену терзаний? Бросьте! Уныние в лохмотьях и коросте — Дурной союзник и судья дурной. Жизнь – это бал! Пора б взглянуть, друг мой, Какие демоны к нам напросились в гости.
– Кто идет по ягоды с корзиной, не должен думать о шкурах медвежьих. Кто идет на медведя с рогатиной, не должен набивать рот ягодами, сколь бы сладкими те ни казались.
С войной – как с визитом к капризной даме. Главного – на полчаса, но до и особенно после…
Когда нет права на промах, уступи тому, кто не ошибётся.
Малыши слишком часто пытаются перепрыгнуть высоких, а не перепрыгнуть, так укусить или толкнуть.
...мотыльку любви оторвали крылья, и остался червяк ненависти.
Поверьте, самый верный способ напугать женщину - это предоставить ее собственному воображению.
Победить собственную армию труднее, чем чужую, но чужую без победы над своей не одолеть.
Если все, что тебе остается, – это выбор меж ядом и сталью, ты уже мертв, и ты прикончил себя сам. Раньше. Собственной глупостью.
К счастью, то, что страшит неясностью, при ближайшем рассмотрении становится четче и понятней, а значит, слабее.
Ты без меня заблудишься и замёрзнешь, а я без тебя боюсь
Пойми, за спиной едва ли не любой беды стоят мелочи. Гаденькие, голодные… Вроде мух, что откладывают лошадям под кожу личинки, только лошади живут и с этим, а люди – не всегда.
Курицу в руках оценишь, лишь побарахтавшись в журавлиных трясинах, но молодость всегда хочет и всегда надеется, и она права.
Нельзя звать горе по имени, а имен у него шестнадцать раз по шестнадцать, и одно из них «страх потери».
Родившись левреткой, помни прежде всего о своем росте, а не о том, что ты – собака. Тогда, возможно, ты и сподобишься на нечто великое. Если станешь исходить из своих возможностей, а не истратишь жизнь на лай, требуя, чтобы тебя чтили, как медвежью гончую.
Все, что посылает нам судьба, мы оцениваем в зависимости от расположения духа. Франсуа де Ларошфуко
Ворона неторопливо взлетела на липу, окинула взглядом притихший сад и раскрыла клюв.
– Кар-р! – раздалось над поляной. – Кар-кар! Кар… Кар! Кар-р, кар-р-р!
– Это вы откашливаетесь? – спросила Ромашка, которая понимала в кашле, так как сама была средством от него. – Вам помочь?
– Глупый овощ! – ответила Ворона. – Я пою! Сравните мое пение с бессмысленным и безграмотным щебетом вашей мелочи, и вы все поймете!
И все всё поняли…
Скрипки, те плачут, смеются, дерут душу, но это чужие слезы и чужой смех, а гитара бередит твое. То, что сам в себе не знаешь!
Правильно детей пугают чужаками. Незнакомец может оказаться не только шпионом, предателем или закатной тварью, но и поэтом, и тогда он станет читать стихи. Громко, настырно, беспощадно…
В жизни бывает всякое, но пока ты хоть что-то можешь, она продолжается.
В жизни бывает всякое, но пока ты хоть что-то можешь, она продолжается. Когда от тебя не будет никакого толка, как вот от меня теперь, покончи со всем разом, но не раскисай.
Когда теряют все, остается либо потерять себя, либо начать находить... Всегда можно что-то найти.