Ярость затопила меня изнутри, обожгла горло, вырываясь наружу, точно огонь из шахты лифта. По щекам покатились слёзы – естественная защитная реакция организма на пламя, ревущее в груди.
Ярость внезапно вернулась, и я резко втянула воздух ртом, чтобы погасить гнев в груди. Но всем известно: чтобы потушить огонь, нужно лишить его кислорода. Воздух, наполнивший мои лёгкие, только раздул пламя. Захлёбываясь злобой, боясь повернуться, я запоздало зажала рот рукой. Может, у меня из ушей уже повалил дым. Ярость обжигала.
Полагаю, всем нам пора идти дальше своей дорогой. Вот только... Получается, всё, ради чего я трудилась, оказалось фальшивкой. Понимаешь? С деньгами всё проще, они могут изменить твою жизнь. Вот только людей не переделаешь.
Я верю в числа. Видимые и невидимые. Действительные и мнимые, рациональные и иррациональные. В каждую точку на каждой бесконечной оси координат. Числа никогда меня не подводили. Они не увиливают. Не лгут. Не притворяются тем, чем не являются. Они существуют вне времени.
Математика существует, чтобы отражать реальный мир, или же сам реальный мир является отражением математики?
Порой нам только и остаётся, что смеяться.
Сейчас мне плохо, потому что я думаю о завтрашнем дне. О том, что потеряла. Но и до смерти Минни у меня бывали такие моменты. Бывало, что я на целый день просто отключалась. Бабуля говорила, что это просто плохое настроение. У всех оно бывает. Может, она права. Но иногда мне кажется, что это скорее полное отсутствие настроения, а порой и вовсе похоже на самую чёрную депрессию. Особенно плохо бывает после того, как я выкладываюсь по полной, выступая каждый вечер, изливая душу со сцены. Я люблю всё это – петь, выступать на концертах. Люблю людей и музыку. Но иногда я забываю оставить что-то для себя. И в итоге оказываюсь опустошённой. Свет гаснет, и не всегда бывает просто снова его зажечь.
— Это, блин, не парадокс какой-нибудь, пап! Не математика. Это моя жизнь. Я говорю о людях, которых люблю. Нет такой волшебной формулы или неизвестной, благодаря которой уравнение сойдётся.
— Ты прав, Финн. Но для таких, как мы с тобой, всё в жизни парадокс. Мы обречены по десять раз всё обдумывать. Это мы умеем лучше всего. Вот только иногда ответ очень прост. И в математике, и в жизни.
Сколько бы слов ни осталось, какое-то всегда будет последним, и его всегда будет недостаточно
Страх - давняя привычка, от которой нелегко избавиться, а надежда вызывала боль, но это была приятная боль, которая сулила счастливый конец
Но жизнь не должна сводиться к терпению и надежде на лучшее. А порой кажется, что у людей ничего, кроме надежды, и нет. Богатые, бедные, больные, здоровые - все мы тонем в собственных мечтах, надеясь, что придет кто-то могущественный и все мечты сбудутся.
... выбор, сделанный в отчаянии, почти всегда оказывается ошибкой.
То, что кажется необходимым в яме, на поверхности делает тебя изгоем.
И пока тебе страшно, ты ни за что не получишь то, чего хочешь.
Я не знаю ни скорости света,
Ни путей, по которым планета
Между звезд совершает свой ход.
Я не знаю размера вселенной
И зачем за земле этой бренной
Кто-то выживет, кто-то умрет.Но все графики и теоремы
Не дадут объясненья дилеммы -
Почему ты сегодня со мной.
Почему под Путем этим Млечным
Только числа одни бесконечны,
Перевернутый знак восьмерной.Плюс один к бесконечности все же равно бесконечности
Я привязана к этой планете своей человечностью.
Но до встречи с тобой
Я была не собой,
А теперь невесома без дома и тоже отмечена вечностью.Невесомость и вечность.
Какая беспечность.
Не бывает пути без потерь.
Невесомость и вечность.
Ты - моя бесконечность.
Все, что нужно, я знаю теперь.Плюс один к бесконечности все же равно бесконечности
Я привязана к этой планете своей человечностью.
Но до встречи с тобой
Я была не собой,
А теперь невесома без дома и тоже отмечена вечностью.
С деньгами всё проще, они могут изменить твою жизнь. Вот только людей не переделаешь.
Нельзя сказать, что я внезапно захотела умереть. Такие вещи не случаются вдруг. Все начинается с одной мысли, которая мелькает где-то на задворках сознания, напоминая пламя свечи на торте, которое вот-вот задуют. Но мысль о смерти — это очень хитрая свеча. Ты её тушишь, а она зажигается снова. И снова. Икаждый раз, когда эта свеча вспыхивает, ей удается продержаться чуть дольше, разгореться ярче. Её свет кажется теплым. Тебе и в голову не придет, что такой огонь может обжечь.
Отчаяние заставляет делать неверный выбор.
Те, кто хочет умереть, жгут мосты не задумываясь. Сначала жгут, а потом прыгают с них.
На самом деле я не хочу умирать. Я просто потеряла желание жить.
Богатые, бедные, больные, здоровые - все мы тонем в собственных мечтах, надеясь, что придет кто-то могущественный и все мечты сбудутся.
- Время лечит любые раны, верно? Так ведь говорят? У нас в Грассли жила старуха, ее называли Энни с Аппалачей. Она всегда повторяла: «Раны-то оно лечит, но пластической операции от него не жди».
А что он такого сказал, чтобы назвать его чокнутым? Мы легко навешиваем ярлыки типа "чокнутый" или "неадекватный" на каждого, кто просто...другой. На самом деле таким образом мы пытаемся их заткнуть, посадить на цепь. Это же так страшно - чокнутый! Все будут бояться человека, если назвать его "психически нездоровым". Достаточно прилепить ярлык, и все, никто не станет разбираться, правда это или нет. Одно неосторожно брошенное слово, и человек лишается половины прав и свобод: его повсюду сопровождают пометки на водительском удостоверении, закрытые двери, подозрительные взгляды и заготовленные лекарства. 4
Клетки бывают разные. Одни золотые, другие с железными засовами. Но наручники останутся наручниками - не важно, из какого они металла
Невесомость и вечность. Какая беспечность. Ты—моя бесконечность.