1942 год. Война набирает обороты, а хаос вокруг становится привычным. Казалеты разделены: кто-то в Лондоне под постоянной угрозой воздушных атак, кто-то в Суссексе, родовом поместье, где переживает трудное время. Каждый ищет силы для выживания и пытается разобраться в собственной жизни – даже во время войны люди влюбляются, разочаровываются и ищут себя. Смятение охватывает каждого из Казалетов. В такое неспокойное время поддержка семьи необходима особенно остро.
Конечно же, потому-то Шекспир с Чеховым и единственные драматурги, наделенные талантом. Их герои больше похожи на яйцо. С какой стороны ни взгляни, они никогда не выглядят плоскими, за ними следует что-то таинственное из-за угла, который и не угол вовсе, но в то же время всегда представляешь себе цельную фигуру...
Приходится помнить еще и о том, что даже очень хорошие писатели создают произведения изменчивого достоинства, а потому можно весьма и весьма восхищаться одним романом и ничего не почувствовать, читая другой.
Ни единая уважающая себя леди не назовет джентльмену свой точный возраст.
- И на что похоже чтение романа, когда наперед знаешь, что произойдет?
- Когда знаешь сюжет, начинаешь замечать кое-что другое.
Есть одно "но": он становится каким-то чудаком, а мне по своему опыту известно, что людям чудаки нравятся, только когда те умирают, или, во всяком случае, держатся от них подальше. Чудаки - это люди, существование которых другим людям нравится (как существование жирафов и горилл), но которых большинство людей не желало бы, как говорится, иметь у себя дома.
- Жизнь несправедлива.
- Я знаю, что нет... кое в чем. Только это не должно мешать нам делать ее справедливой в том, что нам доступно.
Одно из отличий между любителем и профессионалом в том, что любители работают лишь тогда, когда у них есть к этому желание, профессионалы же работают, невзирая ни на какие чувства.
Стремиться к большей справедливости для женщин - это часть стремления к справедливости для всех.
Я влюблен в вас с одиннадцати часов утра - а это немалый срок.
Все время приходится делать то, что кому-то другому нужно, а потом еще и делать вид, будто это нравится.