Рецензии на книгу «Смятение» Элизабет Говард

Любовь и ее составляющие или там муляжи, прежде всего, ага

Было большое, просто огромное желание снизить к чертям оценку за "качество" перевода. Он, конечно, не законченный ахтунг, но довольно плохо вычитан и незамечательно коряв. Ребята, которые издательство, я все понимаю, сильно хочется поскорее срубить бабла и все такое. Но доверять перевод новому человеку, да еще и не вычитать его... Это как бы фиаско, как пишут во вконтактиках.

И в общем-то я таки снизила бы оценку. Но зацепила история девицы из поколения молодняка. Самая старшая девочка, мечтавшая о карьере актрисы, внезапно вышла замуж за довольно успешного художника, и он прилично так старше. И, значит, полетела алиса в глубокую и темную дыру. В которой резвится абьюзная маман мужа, готовая на все, лишь бы никакая девка не окрутила ее сыночка. Но его чего-то окрутили, и там такое началось. Мать моя.
Короче, эта клуша, то есть новобрачная, кушает так исправно смачные плевки в лицо от утонченной, аки очковая змея, свекровушки. Мало того, в какой-то момент появляется кузен мужа, и у нее заверте преступная страсть... С таким мужем как бы и неудивительно, он какой-то законченный незрелый инфантил на побегушках у маман. Так что же делает маман. А и посылает парня на смерть. Причем, до этого прочила его в любовники сыну, лишь бы только не женился. Ну, подлюга - тетка, конечно. Но жизненная ситуация, чего уж там.

Впрочем, выморозила меня реакция новобрачной, к тому моменту уже родившей сына. В горе и печали она почесала валяться по постелям со всякими разными мужиками. Это типа такой неистовый протест супротив гибели любимого человека? Нестандартное проявление траура? Мать моя. То есть вытащить свое тело и душу из зловонной абьюзной ямы - ни разу не судьба. Вместо этого я не будут давать мужу секса, зато буду вовсю валяться с его сослуживцами и однополчанами на ближайших поверхностях. Загадочная англия, блин. В которой мне захотелось оказаться и сказать пару ласковых словей новобрачной.

Впрочем, остальные казалеты как бы и не отстают, то есть не могут не страдать, а ежели страданий не хватает, то мы не растеряемся и создадим их собственными руками. И касается это, по большей части их личной жизни. Волнует их чего-то половой вопрос. Что старшее поколение (совсем древних не берем в расчет, конечно), что младое. То у них самопожертвование (а выйду-ка я замуж за инвалида-гея, несмотря на то, что он чего-то брыкается, не понимает своего счастья, чудила), то безответка (а не полюбить ли мне мужика в возрасте моего папы, а чего дядька ведь в самом соку), то любовный треугольник (мы сестры, у нас просто вкус одинаковый, авось не подеремся), то адьюльтер (рога... рога... рога - прекрасное украшение на голове второй половины). Самые ядреные извращенцы изменяют в фантазиях, ибо долой грубый и вульгарный секс из поля зрения.

И как-то фоном проходит мировая война, и прочие, в том числе, материальные вопросы. Любовь и ее составляющие или там муляжи, прежде всего, ага. Однако подозреваю, что добром все эти развлечения и томления не кончатся, то есть как бы не посыпалась лавина разводов вместе с горой разбитых сердец.
И про мальчиков казалет с завидным постоянством ничего толком и не рассказывается. В упор не пойму такой интересной писательской позиции, хм.

Очень меня утомила эта, третья, часть цикла про семейство Казалет. А так всё хорошо начиналось. Первая книга - восторг-восторг, вторая - неплохо, ну а вот третья - жуткая скука и тягомотина.

Я не могу сказать, что у меня пропал интерес к этой семейке. Нет, в первой книге автору удалось, при таком-то большом количестве действующих лиц, наделить каждого из них своими характерными чертами. У каждого персонажа были свои стремления, свои тайны, своя жизнь. Но вот теперь всё очень и очень поблекло.

Персонажи стали до жути серыми и пресными. Все, как под одну гребёнку, сплошь несчастные, ни у кого жизнь не сложилась так, как они хотели. Да, идёт Вторая Мировая, тут не до реализации собственных фантазий, но ведь это не значит, что у людей должна полностью пропасть воля к чему-либо. А оказалось именно так, все герои смиренно ждут окончания войны, как манны небесной, думая, что вот тогда-то наладится их личная жизнь, а когда этот момент всё же настаёт, удивляются, почему же всё у них так и остаётся серо и беспросветно.

Повествование снова фокусируется на младшем поколении Казалетов, трёх кузинах - Луизе, Полли и Клэри. Если в первой книге это были жизнерадостные, полные жизни и огня девушки, каждая мечтала добиться чего-то в жизни, то теперь, повзрослев, они мало чем отличаются от старших родственников, погрязших в рутине. Особенно обидно за Луизу, которая была, пожалуй, самой прогрессивной и живой героиней, а теперь, оказавшись в несчастном браке, стала просто апатичной. Про Полли и Клэри тоже сказать особо нечего. Они обе работают, обе влюблены в друга семьи, Арчи, и обе совершенно не знают чего хотят добиться в будущем.

В книге описана просто жизнь, повседневная и безсобытийная. В принципе, так было и в предыдущих частях, но почему-то конкретно на этом этапе я очень от этого устала. Каких-то событий просто кот наплакал. Даже и не скажешь, что война идёт, ведь даже этот факт никак книгу не оживляет. Очень много ненужных подробностей, которые по факту просто делают книгу длиннее, но ничего не привносят в сюжет. Дочитала с большим мучением и теперь очень сомневаюсь, что продолжу цикл. По крайней мере, на данном этапе хочется взять перерыв и не вспоминать о Казалетах как можно дольше.

Прочитано в рамках игры "Пятилетку - в три тома!"

Третья часть Хроник семьи Казалет получилась на уровне второй. То есть хуже первой. Но мне в принципе нормально зашло, особенно вторая половина (может, я просто подспудно радовалась, что скоро книга закончится? :D)

Время действия - с марта 1942 по август 1945. То есть война, война, война почти до её окончания. И знаете, я совсем её не почувствовала. Никаких особых лишний английские дамы не испытывали. Не считая смертей близких людей мужского пола, разумеется, коих тут немного.
Интересными мне показались две линии - повзрослевшей Луизы и Зоуи. Луиза вроде бы устроена в жизни - семья, ребёнок. Но счастливой она себя не чувствует, хотя поначалу и пытается. Похоже, она попала в клетку. Достанет ли сил выбраться на волю? А если да, то что её ждёт?
Зоуи, соломенная вдова, находится в подвешенном состоянии. Совершенно непонятно, жив ли муж, что ей делать дальше, надо ли как-то устраиваться самой или остаться у Казалетов. Она, пожалуй, поменялась больше всех с начала саги.

Перевод - это отдельный ахтунг. Мне пришлось покупать второе, исправленное издание, но даже оно рукалицо. Вот пример в сравнении:
Первая редакция.
[Милосердие как-то повлияло на пазухи жены, прибавил он, ничего серьезного, но они заставили ее помучиться.]
Вторая редакция.
[У неё был гайморит, но бог миловал, прибавил он, ничего серьёзного, но они заставили её помучиться.]

Дальше всё вторая редакция.
[... а однажды нашла подержанную книжку Мэнсфилда Парка. Книги Парка занимали и успокаивали её больше других.] шта????!!!!!!????

[...отныне я буду жить с вами обоими (речь о женщинах)...]

[(О лекарстве.) Я должна принимать его в воде. Ванная рядом.] а я подумала, что женщина должна лежать в воде во время приёма :D

И такого добра полно. Да будет же этот роман вечным позором Эксмо!

Медленно и уже практически нехотя я добралась до третьей книги к уже слегка поднадоевшим Казалетам, предполагая, что настало время для тайн и загадок, сиквелов и приквелов к биографии каждого из них, поскольку исчерпаемость событий жизни трех героинь (Клэри, Полли и Луиза), задуманных, видимо, как центральные и держащих на себе всю сагу, стала очевидной. Наверное, в жизни так и должно быть, и люди, чем старше, тем менее заметно меняются, но если выбранный автором «шаг повествования» короткий, чуть ли не помесячный, то герой просто застывает, как жук в янтаре. То ли дело, повествование с шагом в пять-десять лет! Там возрастной и личностный прогресс был бы очень ощутим, а охват жизненных событий давал бы простор воображению и избавлял от тягомотного утопания в одинаковых на вкус и цвет деталях. А так… мне показалось, что автор оказалась в плену собственной стилистики и биографии, боясь нарушить самой же возведенное в абсолют правило неспешного подробного бытописательства.

К третьей книге во мне окрепли ранее лишь мелькавшие подозрения относительно не меняющихся некоторых возрастных черт этих девушек: в каждой из них по мере взросления лишь усиливались неистребимые, как моль в викторианских гардеробах, инфантильность, наивность, доверчивость, послушание, пассивность. А как же «буря и натиск» тинейджерства и романтическая «доминанта дали» юношества? От пресности, скучности и мещанской выпрямленности этих «спящих царевен» все больше хотелось зевать, и, будь я тогдашним юношей, я вряд ли смогла бы заставить себя всерьез заинтересоваться хоть одной из них. Ну ладно, я еще готова допустить, что по воле автора семья формировала их поведение именно таким, видимо, считая его женским образцом эпохи, но от того, что от тома к тому их характеры никак не развивались и делались все менее различимыми, меня постепенно начало тошнить – все они, даже Клэри, которой я поначалу симпатизировала (и с которой, мне казалось, автор больше других себя идентифицировала), стали казаться ходульными проекциями одного и того же образца, без живых возрастных метаний, авантюрности, любопытства к будущей жизни, формирующейся индивидуальности и здоровой юношеской сексуальности. Постепенно подозрение, что автор не любит ни одну из своих героинь, переросло во мне в твердую уверенность: никому из них она не позволила стать по-настоящему счастливой, самореализовавшейся или хотя бы удовлетворенной жизнью.

Все менее симпатичной начала казаться и сама их семейная среда: все старело, мельчало и обесценивалось, становясь косным, затхлым и почти совсем закрытым от реальности, в которой – ни больше, ни меньше – менялась история. Каждый оставался упорно зацикленным на своих мещанских романчиках, невнятных помыслах, неисполняющихся желаниях, дурацких браках (Нора, Тэдди), бесконечно невкусной еде, беременности, застиранных блузках и пустых рассуждениях. Общим символом всех Казалетов я бы назвала улитку, уныло тащащую на себе свой небольшой мирок и чуть что, мгновенно прячущуюся в свою раковину. От них как-то и не ждешь ни порывов, ни поступков, ни интереса к чему-либо вне них самих.

Некоторые сюжетные линии возникают внезапно и заходят в тупик, не успев даже событийно и литературно оформиться, не то что развиться и набраться противоречий (роман Вилли с Лоренцо, существуя, оказывается, только в ее голове, внезапно опошливается, отношения Рейчел с Сид так и не опредмечиваются и даже не выговариваются, стремление Луизы стать актрисой вянет на корню, Тедди, Кристофер, Нора и Саймон вообще где-то затерялись на просторах повествования и т.д.). К концу книги мне стало казаться, что вся сага состоит исключительно из мертворожденных и абортированных сюжетов.

Подводя итог своей говардовской эскападе, я могу сказать, что эта сага моих ожиданий не оправдала. Читать было по большей части скучно и нудно. Я даже как-то пожалела автора, затеявшую масштабный семейный эпос, выродившийся в монотонное и весьма ханжеское повествование. Наверное, книгам требуется что-то иное, чем единичные воспоминания, особенно когда из 90-х реконструируешь события 40-50-х. Все это можно было не клонировать до бесконечности и без утраты смысла свести к одной книге, тогда она, может быть, и смогла бы вызвать читательский резонанс. И если детские воспоминания еще как-то помогли Э. Говард более или менее сносно написать первый том, то на остальные биографического материала и литературного таланта явно не хватило. Следующие две книги содержательно стагнировали как из-за нехватки событий и недостаточной вариативности внутренних миров ее многочисленных героев, так и из-за непонятного нежелания автора вписать семейную микроисторию Казалетов в более широкие историко-культурные и психологические контексты. К концу третьей книги (может быть, еще и «благодаря» отвратительнейшему и совершенно не вычитанному с точки зрения русского языка переводу) сквозь текст уже очевидно просвечивала смысловая пустота и содержательная недостаточность этих Cazalet Chronicles. Даже не хочется прогнозировать, что ожидало бы меня в оставшихся двух томах.

Думаю, на этом мое знакомство с книгами Э.Говард закончится, пусть они и дальше пребывают там, где находились последние тридцать лет - в литературной тени. А мне срочно, Срочно, СРОЧНО нужно прочитать что-то действительно хорошее.

машина времени художественной литературы

История семейства Казалет, рассказанная Элизабет Говард это, с одной стороны, путешествие во время туда, где нас не было. Но с другой - и главной - стороны, это путешествие в хорошую беллетристику, в литературу, где стиль не менее важен, чем фактура. Таково свойство классического романа, который читать стоит без спешки. И к которому непременно захочется вернуться через год-полтора. А может, через месяц. Каждой встречи с Арчи я жду с особым удовольствием. А с кем дружите вы?

Я с большой радостью вернулась к серии о семьи Казалет, поскольку персонажи стали родными и главное ещё с первой части история прям въелась в меня и даже спустя определенные перерывы между частями, я все равно помнила основной сюжет и даже кто есть кто.

Я не устану восторгаться оформлением этой серии. Невероятные обложки, приятные на ощупь, семейное древо на форзацах с датами и родственными связями - это очень удобно.

Третья часть повествует об оставшихся военных годах и девочки медленно вырастают и превращаются в молодых девушек.

Вот только эта часть понравилась меньше предыдущих, возможно потому автор вела повествование от очень большого числа людей в этой семье и поэтому все получилось обрывисто. Один персонаж мог появиться лишь на нескольких страницах и после возвращались к основным героям и не известно, что происходило дальше. Плюс, перевод действительно немного хромает. Может спешили выпустить, но тут были опечатки.

Но все же я с нетерпением жду выхода четвёртой части, ведь война закончилась и героям предстоит вернуться к мирной жизни без опасений. Плюс, финал «Смятения» возвращает одного важного персонажа и это повышает интерес.

На четыре дня я растягивала удовольствие и читала третий том хроник. Дети повзрослели, Луиза вышла замуж, Полли и Клэр уже 17. Даже Невилл и Лидия совсем взрослые.
Очень много отведено герою, которого Говард ввела в прошлом томе - Арчи. Он сделался неким советником, хранителем тайн и предметом влюбленности. Обладающий мудростью, вроде как и в семье, но не член семьи он поразительным образом вписался в нее. Умея и утешить и дать совет, не осуждая и сохраняя тайны он был как точка, к которой сходилось много линий.
По прежнему я люблю всех, кроме Эдварда (вот уж кто, по моему мнению, слова доброго не стоит), жалею и сопереживаю, потому, что досталось всем и жизнь к Казалетам повернулась не самой ее приятной стороной.
Я не знаю чем меня так подкупила автор, но такое погружение в судьбы героев не частая штука. И выныривать совершенно не хочется. Это я еще молчу про описание войны, взгляд с совершенно другой стороны, чем тот, к которому привыкла я (т.е. не со стороны СССР), про быт, про жизнь Англии во Вторую мировую и их отношение к ней.
Жду продолжение, как всегда не очень скорого. Конец на мой взгляд был предсказуем, но от того не менее интригующ.

Третий том гораздо насыщеннее, драматичнее предыдущих. При этом чувствуется какая-то оборванность линий. Героев как будто больше, при этом многим уделяется по кусочку-полтора, и на этом все заканчивается. Такие мазочки-зарисовки, почти рассказы из жизни персонажей, которые проходят мимо по касательной и исчезают почти незаметно. При этом многие ключевые персонажи почти не затронуты. Вилли, например, показана едва-едва. Уделено довольно много внимания Луизе, а вот Полли как-то меркнет, да и Клэри уже толком не отличить. С другой стороны, финал третьего тома цепляет - хочется все-таки разузнать, а как оно там дальше-то было.
Отдельно хочу отметить немыслимый перевод. Некоторые пассажи хочется вырезать, обводить, вешать на стенку - не знаю, что лучше. Квадратный, кособокий, полный неоправданных инверсий, "потому как" вместо "потому что" (зачем? в первых двух книгах такой стилизации не было), некоторые длинные предложения так намешаны, что смысл просто теряется. Особого упоминания заслуживают Мафаня (Нафаня, ты ли это?) и Ангусангус (дважды). Кроме того, удивляет несогласованность с первыми томами. Я понимаю, что перевод готовился разными специалистами одновременно для ускорения процесса, чтобы издать всю серию сразу, но хоть как-то можно было переводчикам пересечься, согласовать имена, к примеру? Иви из второго тома стала Эви. Герои, общавшиеся на "ты", внезапно перешли на "вы". Не вычитаны названия. Танбридж-Уэллс был то Уелс, то Уэлс. Много опечаток и ляпов. В общем, перевод был бы неплох, если бы за него хорошенько взялись редакторы. Но у редакторов, очевидно, был выходной. Потому что текст сыр, как болото после недельного ливня. Ну правда. Настолько живописно отвратительного перевода я еще не видела, к сожалению. Очень сильно портит впечатление от чтения серии.

Быть взрослым для своего ребёнка

Когда я читала книгу, я думала, как странно, что в юности у всех все одинаково. Ни юноши ни девушки не знают ничего про взрослый мир, #любовь, #секс, #отношения, #брак. Нет разницы, какой на дворе год, 1945 или 2020. Почему-то рядом редко оказывается взрослый человек, с которым можно об этом поговорить, тот, кто не осуждал бы и не выносил бы оценок. Тот, об кого можно взрослеть безопасно.

С одной стороны, это личный опыт молодых людей. С другой стороны, этот опыт может по крайней мере убить, и часто испортить будущее. И в любом случае - игра в рулетку.

Иногда им везёт. Гораздо реже, чем не везёт. Иногда они встречают на самом деле взрослых. Но тоже редко. В основном, они встречают постаревших детей. Тех, кому в юности тоже не повезло и им нечем поделиться, кроме предостережений и своего тоже не очень счастливого опыта.

Никто не знает, как отразится на характере неискушенного ребёнка и подростка беда. В третьей части книги описаны разные варианты. После того, как прочитаешь все, приходит твёрдое решение быть взрослой для своего, и не только для своего, ребёнка.

Источник

Смятение или Путаница

Оригинальное название "Confusion" В русском переводе "Смятение" Мне такой перевод названия показался неудачным и неверным.