Анна Матвеева – известный прозаик, уроженка Екатеринбурга. Автор романов «Завидное чувство Веры Стениной» и «Есть!», сборников рассказов «Подожди, я умру – и приду», «Девять девяностых», «Лолотта и другие парижские истории», «Горожане». Финалист премий «Большая книга», «Национальный бестселлер». «Тайна перевала Дятлова» – трагическая и до сих пор не разгаданная история о таинственном происшествии, случившемся в хмурых, полных мистики горах Cеверного Урала. Зимой 1959-го группа студентов...
«Жизнь всех нас, писателей, опередила, все Букеры-Нобели получила. Ты сюжет придумываешь, а жизнь на ту же тему – тысячи, и только остается записывать за ней: изобретательной, страшно изобретательной, иногда – просто страшной.»
– Аня, нельзя быть такой правильной. Господь Бог посмотрит на тебя и подумает: она такая хорошая, что ей нет смысла жить долго. Она и так всё делает верно.
Иногда я жалею, что не родилась кошкой. Можно спать шестьдесят процентов жизни, и никто не назовет тебя тунеядкой.
Когда я долгое время не пишу, у меня развивается сильнейший словесный токсикоз. Слова прокисают внутри меня, подобно невостребованному молоку кормилицы. Я начинаю болеть и бредить удачными, как мне кажется, выражениями.Токсикоз пропадает сразу же после того, как я получаю доступ к компьютеру, блокноту, на худой конец - к чьим-нибудь ушам.
Все обязательно умрут. В чем-то другом можно сомневаться, но смерти еще никому не удавалось избежать.
капустный хруст снега.
Странно, чайники уже никто никуда не ставит, просто кнопку нажимают, а слово – осталось.
Как они живут там, эти души? Откуда мы их вызвали? Почему они не вселяются заново в тела новорожденных младенцев? Ведь, если рассудить здраво, зачем создавать новые души для новых людей? Лучше брать старые. Экономика души! А если душа уж совсем негодная, тогда ее можно оставить на вечное поселение в аду. Но таких ведь мало, в основном все люди – почти все – достойны жизни.
Я очень люблю готовить для кого-то, не для себя.
Странно- насколько сильно прикипаешь к названию, настолько же оно теряет смысл...
Ничто не стоит дороже, чем право прожить собственную жизнь. Даже если в окончании её - не то, о чём мечтали в юности.
Ничто не стоит дороже, чем право прожить собственную жизнь.
В детстве я даже маме не могла объяснить, что именно меня пугает, просто спрашивала: – Мама, я умру? – Нет, – говорила мама. И я успокаивалась. А потом одна знакомая сказала: – Все обязательно умрут. В чем-то другом можно сомневаться, но смерти еще никому не удавалось избежать. Правда этих простых слов меня просто убила. И с годами страх не пропал. Я всего лишь научилась жить с ним.
я прошла на церковную территорию и встала у входа в храм. Оттуда вышли невысокая старуха в черной косынке и молодой человек. Оба крестились истово. Я бы тоже хотела так… Завидую тем, кто искренне верует, не изображая несуществующих чувств, не подделывая эмоции. Легко представить себе, каким мощным подспорьем может стать собственная вера. В принципе, только она способна оправдать и объяснить все, даже самые нелепые и страшные события жизни. Верующим людям не страшно умирать, они думают, что их ждет лучшая жизнь – где-то там, далеко.
Улица Декабристов. Странно – насколько сильно прикипаешь к названию, настолько же оно теряет смысл. Когда-то здесь шли декабристы в Сибирь, а теперь течет поток машин.
Как я умею испортить себе настроение! Как никто.
...уверенность в себе, и мучительная при том в себе неуверенность, вечный признак человека интеллигентного.
Я всю жизнь недолюбливаю туристов. Во‑первых, мне непонятно, где они берут столько сил, чтобы ходить под грузом тяжелых рюкзаков на немыслимые расстояния, во‑вторых, я не знаю, зачем им это надо: гораздо приятнее лежать под пледом с книжкой, котом и бутылкой красного сухого.
Иногда я жалею, что не родилась кошкой. Можно спать шестьдесят процентов жизни, и никто не назовет тебя тунеядкой. Кстати, люди, которые не любят кошек, всегда оказываются если не плохими, то уж во всяком случае не теми, с кем стоит общаться. Это я проверила на личном опыте. Зато у хороших людей всегда есть кошка или кот. Тоже проверено.
Каждый любит рассказывать о себе, а не слушать про других
Верующим людям не страшно умирать, они думают, что их ждет лучшая жизнь – где-то там, далеко. А я не могу. Не знаю, что тому виной – атеистическое воспитание, которое досталось всему моему поколению, или не те книжки, читанные в детстве?.. Как бы мне хотелось поверить, что после смерти будет что-то еще. С детства боюсь смерти, даже не самого этого факта, а другого – после смерти не бывает ничего.
Я всю жизнь недолюбливаю туристов. Во-первых, мне непонятно, где они берут столько сил, чтобы ходить под грузом тяжелых рюкзаков на немыслимые расстояния, во-вторых, я не знаю, зачем им это надо: гораздо приятнее лежать под пледом с книжкой, котом и бутылкой красного сухого. А самое главное, я чувствую остро, как бумагой по пальцу, что туристы тоже меня не поймут с моим ленивым образом жизни. Будут переглядываться и хмыкать.
Мало было людей, которые слушали с интересом, в основном всем нужно было самовыразиться. Как всегда бывает в жизни.