Они стали найрики — избранными. И на их руках проступили татуировки драконов.
Неужели это значит, что мы с Ником теперь тоже найрики?
Николас выдохся примерно через полчаса. Он выговорился, успокоился, но… но я- то нет! А потому, очень нежно улыбаясь, я вопросила у его спины, как раз севшей на кровать и чуть сгорбившейся:
— Ты что сделал со мной, говно?
— Ты — девушка из пророчества, — подхватил его мысль Сэм и тоже замолчал.
— Какого пророчества?
— Та, что покажет путь к новому миру, — дополнил император с благоговением и восторгом.
— Та, что изменит этот мир, — добавил и дядя с точно такими же нотками, только куда лучше замаскированными.
— Мда, — вынесла я неутешительный вердикт, оглядывая восторженно-трепетные морды, — а вы не думали, что этим «новым миром» может оказаться мир смерти, например? Не знаю, как он у вас тут называется.
— И что в нём нового? — маска восторга слетела с лиц, император принялся сильно хмуриться.
— Для вас он будет новым, вы же в нём ещё не бывали, — просто пожала я плечами.
Ответа не последовало. Комната погрузилась в какое-то напряженное молчание, во время которого присутствующие о чём-то старательно раздумывали.