Неспокойно в Летерийской империи. Рулад Сэнгар, Император Тысячи Смертей, попал под демоническую власть своего колдовского меча, который дарит ему бессмертие. Тайная полиция Патриотистов начинает чистки среди подданных. Пророки больше не могут видеть грядущее. Дворец полон заговорщиков, чиновники коррумпированы, и ими движут только личные интересы. Старая Империя на грани войны с окружающими королевствами, которые не забыли давние обиды. Великий флот эдур приближается к берегам древнего...
Абасард удивился, что радуется тому, что пришел сюда, увидел, стал свидетелем, понял. Радуется, даже умирая.
Бог, охваченный болью, – это не то, что бог, одержимый злом.
В знании, по мнению Красной Маски, нет ничего аппетитного или полезного.
Я ваш бог. Я такой, каким вы меня сделали. Вы осуждаете меня за безразличие, но уверяю тебя: за внимание вы будете осуждать меня еще больше.
Казалось, он несется вниз с крутого холма, все время в шаге от катастрофы, ломающей кости и разбрызгивающей кровь.
Он привык радоваться этому чувству. Оно означало, что он жив.
– Ладно. Только запомни: не плачь сразу. Придется подождать. – Вот как? И сколько ждать, прежде чем плакать?
– Зло изрекает ложь. – А добро знает лишь единую истину. Но и это ложь, потому что истин больше, чем одна.
Карос Инвиктад упивался жестокостью – это делало его жалким и опасным.
– Что ж, похоже, у меня и права выбирать-то нет? А есть ли у кого-нибудь из нас? Было хоть когда-нибудь?
Но дурак на троне не узнает свободу, даже если она расправит крылья у него на плече. Он сочтет это нападением, бунтом.
Ты – странный и страшный довод в пользу того, что, сознательно игнорируя законы и правила вселенной, можно избежать ее влияния.
Любите вы, цивилизованные, мутить значение слов. Наверное, у вас их слишком много, и используете вы их слишком часто и без дела.
Разве на каждое произнесенное слово не приходится тысяча несказанных? Разве мы то и дело не говорим одно, подразумевая другое?
Сэрен Педак не представляла, какой век придет на смену, только чувствовала, что тонет при его рождении, влекомая грязью и когда-то замерзшими отбросами.
Мы начинаем искать смысл поступков гораздо позже, после того как все сделали.
Знаешь, наблюдать – это одно, а понимать – совсем другое.
Бог, лишенный мудрости, получает то, что заслужил.
– Только слабые и бесполезные свободны по-настоящему, – прошептал он.
Столкновение бескомпромиссных точек зрения приводит не к гармонии, а к истощению и боли в затылке.
И нет смысла чествовать мертвых. Печалься о потерянных возможностях, о молчаливо тающих обещаниях.