Название роману дал один из его главных героев – котенок Пиксель, потому что Пиксель действительно проходит сквозь стены. Да, «это невозможно, но он еще маленький и об этом не знает, поэтому у него получается, – объясняет такую его способность героиня романа. – И никогда не известно, где он появится в очередной раз». А главный не четвероногий герой, Колин Кэмпбелл, писатель и полковник в отставке, обосновавшийся после ранения на орбитальной станции «Золотое правило», вечно вляпывается в...
-- Ты собираешься убить человека? За плохие манеры?
-- А у тебя есть более веские основания? И хотелось бы, чтобы я игнорировал хамство?
Любой, кто способен убить ребенка-котенка – жесток. Кто бы ты ни был, я тебя ненавижу. Я тебя презираю!
Мне тоже нравятся старые шутки. Я вообще люблю все старое: друзей, книги, стихи, игры.
Жизнь полна трагедий, и если постоянно думать о них, ты не сможешь просто наслаждаться невиданными удовольствиями жизни.
ты способен разъярить именно тогда, когда наиболее здраво рассуждаешь!
Бедна та память, которая имеет дело лишь с прошлым. Чарльз Лютвидж Доджсон (1832-1898)
А теперь я замужем за вашим племянником, а вы… по-прежнему – старый козел!
В девятнадцатом веке атеистический позитивизм возобладал среди меньшинства. (Тех, кто привык регулярно мыться в ванне.)
В числе многих обитаемых мест они посетили и Страну Оз. Да, Страну Оз. Я дернулся как ошпаренный. Не выспавшись накануне, я слегка расслабился под журчание доктора Хэршоу, но тут… – Вы произнесли слово «Оз» или я ослышался? – Да, произнес. Повторю вам трижды: Оз, Оз, Оз! Конечно, эта страна оказалась созданной фантазией Л.Фрэнка Баума. А еще им довелось побывать в «Стране чудес», изобретенной преподобным мистером Доджсоном для развлечения Алисы. И посетили другие места, считавшиеся до той поры вымышленными. Хильда обнаружила, что и сами мы живем в точно таком же мире, и создала концепцию «Мир как миф». Мы создаем свой мир сами и сами же его изменяем. Настоящие могучие сочинители мифов, такие, как Гомер, Баум, автор Тарзана, создали значительные и прочные миры, между тем как пустяшные лжецы и лишенные воображения халтурщики ничего не создали, и их жалкие выдумки всеми забыты.
– Я продам вам этот самый меч в камне, – вдруг оживился профессор Руфо. – Недорого. Почти новый, использованный королем Артуром всего лишь раз. Меч ему без надобности, и я уверен, что он вам может помочь. Поэтому и недорого – я не могу извлекать выгоды из того, что не имеет гарантии!
– Руфо, – произнес мой дядя, – вы способны продать билеты даже на собственные похороны, не так ли?
– Не «способен», а уже продавал. Ровно столько, чтобы купить круглый гроб, в котором я ужасно нуждался… столько народу желало убедиться, что я в самом деле сдох!
– Вот, оказывается, как вы их провели!
– Да не вполне и провел. Ведь в билетах вовсе не утверждалось, что я умер, а просто предоставлялось право понести мой гроб. Это были великолепные похороны, самые прелестные из всех, какие когда-либо случались! Особенно их кульминация, когда я уселся в гробу и запел ораторию из «Смерти Джесса Джеймса», причем исполнил все партии подряд! И ведь никто не потребовал деньги обратно! Некоторые даже ушли прежде, чем я взял самую высокую ноту. Грубые создания… Стоит побывать на собственных похоронах, чтобы убедиться, кто твой истинный друг! Руфо вспомнил обо мне. – Так что же, нужен вам тот «меч в камне»? Недорого, но не даром. Могу и в кредит: это превзойдет все ваши ожидания! Скажем, за шестьсот тысяч имперских долларов в мелких купюрах? Не крупнее десяти тысяч каждая?