Рецензии на книгу «Ностромо» Джозеф Конрад

В общем, так. Свое знакомство с господином Конрадом я начал с совсем другой книги, название и смысл которой моя память милостиво не сохранила. При чтении оной я совершенно завяз в потоке совершенно неинтересной для себя информации, лишних имен и посторонних событий. Да и слог писателя пришелся мне не по душе, даже учитывая мою многолетнюю закалку господином Сарамаго (кто читал – тот меня поймет). В общем, Христос с ней, с той книгой. Перебирая на Вики библиографию Конрада, я ненароком обнаружил роман «Ностромо». Уж не знаю, как вам, а мне это слово напрямую указывает на эпопею Ридли Скотта, к которой я с большим почтением отношусь. В общем, восприняв это как знак Божий, я решил узнать, чьим же именем назван тот замечательный космический корабль. И на свою голову узнал.
В предисловии к своему дебютному роману старина Джозеф Конрад рассказывает об одной истории, которую он когда-то от кого-то слышал и благополучно забыл. Через некоторое время Конрад вновь вспомнил об этой истории и его осенило. «А не написать ли мне про это роман?» - подумал, а, может быть, даже вскричал он. И немедленно выпил написал. «И что же это за дивная история такая?» - спросите меня вы. А я вам расскажу, только никому не говорите. А то обзовут меня спойлерщиком и больше никогда не будут со мной водиться. Короче. Однажды, одному работнику мореходного транспорта где-то Бог послал баркас, груженый серебром. Волею судеб тот баркас посчитали погибшим, а славный малый, моряк, все это серебро принял на ответственное хранение. А потом выносил из тайника по слитку-два, изображая постепенно растущее благосостояние. И был этот моряк всеми любим на берегу, и даже каждая портовая…дворняжка при встрече сразу подавала ему лапу. Поэтому, даже если бы правда стала достоянием общественности, этому богатею ничего бы не было. Все. Теперь с полной уверенностью могу сказать, что вам уже не надо читать «Ностромо». Конрад рассказал эту историю в предисловии к своему роману, а потом описал ее же в своем романе, но подробней и художественным языком. А, видимо, посчитав, что даже в растянутом виде эта история на роман не тянет, а тянет лишь на повесть или длинный рассказ, решил дописать длинное «введение» про то, как главный герой дошел до такой жизни и украл чертову уйму серебра, а также еще про все на свете. Об этом могу и поподробнее.
В романе много разных персонажей. И как жаль, что памятуя о том, что этот роман у Конрада дебютный, я все же не могу относиться к нему со снисхождением. Персонажи в романе НИКАКИЕ. Это, конечно не значит, что Конрад плохо прописал своих персонажей, отнюдь, герои неплохо описаны, читателю не стоит большого труда представить себе каждого из них. Но лично мне этого недостаточно. Действительно, можно написать с десяток раз в романе, что некий капитан Митчелл – душка и премилейший малый. Но это не заставит читателя вроде меня относиться к этому персонажу с подобными чувствами, извините. И каждый из персонажей вызывает навязчивый вопрос «А ты тут зачем?». И правда, когда персонаж на определенном этапе романа оказывается не нужен, о нем забывают навсегда, будто и не было никогда. Да мне и не было за них обидно, ибо, повторюсь, симпатией к героям я не проникся. Исключение, пожалуй, является чета Гулдов. Муж, так называемый «король Сулако», построивший практически в одиночку империю по добыче серебра, богатеющий с каждым днем, вот он мне понравился. Читатель видит историю этого человека с самого начала – с того, как отец ежемесячно пишет в письмах: «Сына! Не приезжай в Костагуану! Не трогай эти рудники! Добром это не кончится!» А сын все же решил поступить наперекор и, выучившись на горного инженера, с нуля создал и свое состояние и свое имя и, что уж тут греха таить, свою страну. И основным помощником в этом деле была его жена – прекрасная, честная и бескорыстная женщина, по совместительству второй интересный и трогающий за душу персонаж романа. Из этих двух героев и их судьбы можно бы было, кстати, создать неплохой роман, благо всякие истории про self made man всегда в моде. Ан нет, Конрад пошел другим путем. И роман называется не «Гулды», а «Ностромо».
Кстати, Ностромо. Главный герой романа мне совершенно не понравился. Во-первых, в силу физиологических причин, я не люблю красавцев-усачей в латиноамериканской одежде – сомбреро, уздечка в серебре, серебряные пуговицы... И на большой револьвер Ностромо мне, если честно, плевать. Больше всего в Ностромо мне понравилась его серебристая лошадь, но про нее писали как раз очень мало. А много писали сначала про «Ностромо - славный малый, и забесплатно наведет порядок и в порту, и вообще будет чем-то вроде местного ГУВД», а потом занялись морализаторством про угнетение и попрание справедливости и честных имен. В общем, собаке собачья смерть, что уж тут.
А вообще, читая «Ностромо», я все время вспоминал про игру «Tropico», особенно про четвертую ее часть. Если отбросить описания персонажей и их диалоги, в книге останется только занятная южноамериканская стратежка – мятеж, потом перемирие, потом мятеж, потом перемирие и строят железную дорогу и телеграф, потом смена правительства и открывают рудники, потом опять мятеж. Суетятся портовые грузчики и извозчики, отбывают и прибывают дилижансы и пароходы. И над всем этим опять мятежи, погромы и перевороты. Темперамент, что уж тут скажешь. Как говорится, нам, татарам, наплевать: отступать - скакать, наступать – тоже скакать. И нет этому ни конца, ни края.
В общем, не советую я вам читать роман. Довольно пустая трата времени. Тем более, что Чужими тут и не пахнет. Доклад окончен.

— Ты говоришь о Ностромо? — спросил Декуд.
— Его так называют англичане, да только это имя не годится ни человеку, ни животному, — сказала девочка, ласково поглаживая голову сестры.

Что такое роман "Ностромо"? Это произведение польского писателя, родившегося на Украине и написанное на английском языке об итальянском матросе, жившем в Латинской Америке. Был ли Конрад в Латинской Америке? Судя из предисловия, только проездом. Страна, фигурирующая в романе, Костагуана, вымышлена. Это собирательный образ любой латиноамериканской республики, разрываемой революциями и переворотами.

О политическом укладе этой страны и особенностях ее жителей сказано много, лестного мало, но все сводится к одному:

кошмарная пародия на правительство, лишившая своих граждан законов, безопасности и правосудия.

Страна руководится алчными глупцами, чьи мысли заняты только наживой и властью, чиновники продажны, военные кровожадны... Ужас, в общем. Костагуана невелика, поделена на несколько провинций и все действие происходит в Сулако — портовом городке, который никого бы не интересовал, если бы не серебряная шахта. История серебряной шахты долга и не очень увлекательна. Честно говоря, она заставила меня немного позевать, но закончилось все тем, что владельцем этой шахты стал Чарльз Гулд (костагуанец-англичанин), который к делу подошел с умом и построил хорошее налаженное предприятие, чем сразу начали пользоваться чиновники и прочий сброд, присосавшись к шахте как пиявки и выкачивая из нее деньги в виде бесконечных взяток и подкупов. Бизнес по-костагуански. Такое решение можно даже назвать удачным, потому что, если закрыть глаза на сомнительные сделки, особых волнений не возникало.

Но мы же в Латинской Америке. У людей там кровь горячая и призыв какого-нибудь речистого оборванца способен сподвигнуть людей на революцию. Сулако со своей шахтой — лакомый кусочек и так вышло, что к нему одновременно движутся две агрессивно настроенные армии... В общем, атмосфера, наконец, накалилась до предела и эти места я уже читала с огромным интересом.

В романе фигурирует несколько особо ярких личностей, и все они как будто бы противостоят друг другу (не в физическом плане, а только в психологическом и исключительно в моей голове). В первую очередь стоит упомянуть Чарлза Гулда — "король Сулако", европеец, но костагуанец по духу. Из своей шахты он сотворил цель своей жизни, она стала его "Богом". Тема язычников, поклоняющихся своим "Богам" идет сквозь всю книгу, именно эти Боги движут человеком и определяют все его поступки. В противовес Гулду мы имеем Декуда — костагуанца, который хочет быть европейцем, "приемное дитя Европы". Богом Декуда является Антония, именно ради нее он готов остаться и пытаться опять стать костагуанцем. Проблема Декуда в том, что он пытается казаться лучшим человеком, чем он есть на самом деле, в противовес же ему идет доктор Монигэм, который наоборот, пытается выставить себя хуже, чем он есть.

Есть еще Ностромо, он стоит отдельно. То, каким его видят окружающие и то, какой он есть на самом деле — две совершенно разные вещи. Ностромо считал, что истинное богатство человека — это его доброе имя и он делал все возможное в желании поддерживать имидж незаменимого и способного на все человека. На самом деле же он был как ребенок, обижен на всех и вся, постоянно ныл и жалел себя, какой он бедный и несчастный, никто его никто не ценит и не любит по-настоящему. Во всем он винил богачей (конечно же). Ностромо мне очень не понравился и так меня раздражал, что сложно было держать себя в руках и не швырнуть книгу куда подальше при очередной его жалостливой реплике. Потом я просто пришла к выводу, что он глуп и ему не хватало материнской ласки в детстве (он сирота). Я упорно не могла понять, почему именно его сделали главным героем, но последние главы целиком оправдали такой выбор.

Женщины в этой книге просты — они являются тем, кто они есть и не пытаются быть никем больше. А их боги — это их мужчины. Вот так вот все просто. И им приходится страдать, потому что возлюбленные, выбравшие себе в кумиры богатство или власть, или еще какой объект желания, не совпадающий с их персоной, никогда не будут принадлежать им и никогда не успокоятся в своей страсти, их души будут разъедаться волнением и страхами. А удел женщины просто быть рядом и любить. Молча.

— Не надо так убиваться, дитя. Он бы все равно вскоре забыл тебя… тебя вытеснило бы сокровище.
— Сеньора, он меня любил. Он любил меня, — в отчаянии шептала Гизелла. — Он любил меня так, как никто никого не любил.
— Меня тоже когда-то любили, — жестко сказала миссис Гулд.

В целом, книга интересная, начало немного скучное и мутное, все намешано и перемешан хронологический порядок, пока вникнешь во все эти политические подробности... Но как только заваривается каша, забываешь обо всем и ждешь, затаив дыхание... А потом, не знаю, что там у Конрада произошло, но вторую половину событий он скомкал до одной главы и быстренько изложил ее в качестве небольшого пересказа. Язык у Конрада не простой, на мой вкус немного суховат, но характеры и внешности описывает со всеми тонкостями и в книге при этом еще присутсвуют иллюстрации... Я и забыла, какое это удовольствие — читать и разглядывать картинки! Латинская Америка в то время была неизведанным континентом (в литературном плане) и это чувствуется в том, как подробно и аккуратно используются всякие детали, которые, очевидно, не совсем привычны автору и, тем более, должны быть понятны читателю.

Хоть мне книга и понравилась, желания продолжать знакомство с Конрадом не появилось, чувствуется, что писательно все же не мой.

Это, конечно, не рецензия и я хотела как всегда отделаться по КП отзывом, но так как этой книги нет в сети и её трудно найти в бумаге, а она входит во множество всяческих списков, то решила сказать хоть пару слов для тех, кому интересно, что же это за книга.

У вымышленного государства Южной Америки Костагуаны тяжелая судьба. Красные пришли - грабят, белые пришли - грабят (с). Диктатуру сменяет мятеж: это когда часть военных, навешав на уши населению демократических лозунгов, устраивает беспорядки и берёт власть в свои руки. Дальше пытки, казнь политических противников, все дела. Потом устанавливается новая диктатура, несколько мирных лет, а потом всё по новой.
Но у провинции Сулако есть а) очень удачное в своей труднодоступности местоположение между морем и горами и б) серебряные рудники. В силу этого... ну, догадались?.. можно отделиться!!! Это всегда актуально.

Много интересных характеров. Сам-то Ностромо мне не очень... Слишком тщеславный, не по-мужски это. Представляете, может отдать последнюю монету нищей старухе. Но это не потому, что он её пожалел, как вы наверняка подумали. А для того, чтобы она говорила о нём хорошо. Он хочет, чтобы ВСЕ говорили о нём только хорошо, с придыханием. Всё, даже больше не хочу о нём говорить. Конрад писал его трагическим персонажем, но, по-моему, переборщил с тщеславием.
Местный Глокта - доктор Монигэм, искалеченный под пытками при одном из предыдущих переворотов и чуть не погибший при последнем. Мне он очень понравился! "Люди считали его озлобленным и высокомерным. Но истинная сущность его заключалась в том, что это был человек, способный испытывать сильные чувства и в то же время ранимый." Но он ведёт себя так, что им детей пугают.
Местный Робин Гуд - разбойник Эрнандес, к которому вынуждены были обратиться за помощью жители Сулако при очередном мятеже.
Чарльз Гулд, владелец серебряного рудника, безупречный англичанин по происхождению, но костагуанец уже в третьем поколении. Неисправимый в своей преданности рудникам. А его жена Эмилия, его любовь и его соратница, поддерживающая его во всём, мечтает о том, чтобы он спросил её заботливо, о чём она задумалась. Не спросит.
Местный журналист Мартин Декуд. Какой-то он бедняжка получился.
Две сестры-красавицы, соперницы в любви к одному мужчине.

"Прекрасный набор персонажей для создания фильма" - подумала я и не очень удивилась, когда обнаружила четырёхсерийный фильм ВВС. Думаю, что посмотрю его попозже.

Мне показалась неудачной композиция романа. Потом прочитала в предисловии, что это было первое произведение Конрада такого объёма. Может поэтому, а может, я просто неправа.

Я вот очень люблю английскую литературу. В частности современную, но и классику в принципе тоже. Но как оказалось не вся английская литература одинаково прекрасна. Иногда она просто другая. И нельзя сказать, что прям "плохая", нет, она просто другая. Эта книга как бы обо все и не о чем. Несколько сюжетных линий, какое-то серебро, поиски, политика и много много всего. Я привыкла к другому стилю) Я люблю книги о современности и о проблемах современности, а здесь немного не об этом. Что в принципе и логично) И кстати сказать язык автора немного спасает ситуацию. Итак, в чем же суть? Скажу сразу, это не роман про дикий дикий вест, про борьбу за золото на рудниках и все такое, как мы видели в фильмах и читали ранее в книгах, нет. Здесь все очень скучно, скорость теряется в вечных описаниях "характеров и природы-погоды". Один мужик прикарманил серебро и сделал это с умом. Большая редкость и в книгах, и в жизни. А потом одна женщина поступала мудро (что женщинам вообще не свойственно). Можно сказать почти хэпи энд, хотя это если отбросить все прочее сопутствующее. А его можно отбросить, потому что это скука скучная.

рудники скуки

Я до последнего надеялась, что "Ностромо" - захватывающий приключенческий роман с погонями, стрельбой, харизматичным героями, с атмосферой схожей с атмосферой Дикого Запада и пропитанный духом авантюризма. И да, вроде бы и есть все в той или иной степени, но энергии при этом ноль. И важно абсолютно другое. Странное чувство.

Роман повествует читателю о вымышленной республике Костагуана, расположенной где-то в Южной Америке, и о ее многострадальных жителях. В предисловии от автора Джозеф Конрад пишет, что на написание книги его вдохновила история одного человека, укравшего гружёный серебром баркас. Не сразу, да, но вдохновение нашло на него и идея о серебре, да о стране мятежа и революций, оформилась в роман "Ностромо".

Может это из-за моих завышенных и ошибочных ожиданий, но мне было так скучно читать. Сюжет вроде есть, а вроде его и нет, т.к. он теряется за побочными линиями персонажей. Главное в романе - это серебро. Люди умирают, люди меняют свои жизни, а серебро как было чем-то непоколебимым, так и осталось. Может если бы автор написал бы всё-таки именно приключенческий романчик, а не книгу с жирными мыслями и отсылками на большее, то вышло бы веселее. Так же читатель вместо аферы с серебром имеет мятежи, офигенного Ностромо на коне, опять мятежи, приятное английское семейство Гулдов, железную дорогу и какое-то стрёмное правительство страны. Даже начинается роман с небольшой революции и бегства старого правительства. Книга полна революционного и мятежного духа. Например, Джорджо постоянно поминает Гарибальди, вспоминает про борьбу в Италии за свободу. Увы, для меня это закрытая страница истории, но может если бы я знала что-то об этом больше, то тоже прониклась.

Что до нашего городского жулья, сэр, им достаточно было только увидеть его черные усы и белые зубы. Тут же душа в пятки уходила, сэр. Вот что значит сильная личность.

Ностромо. Человек, в чью честь назван роман. Я полагала, что он - главный герой, но на самом деле героев тут много и все главные, он же, возможно, самый значимый? Первую часть книги он появляется в основном как персонаж чьих-то рассказов, как массовка в сценах других, как назойливая мысль на затворках сознания. Его восхваляет то глава ОПН, то ругает жена старика Джорджо, то боготворят простые люди. Равнодушных к этой персоне нет. И вот он такой очешуенный скачет на своем коне как в рекламе Олд Спайс и все писаются кипятком. Ностромо по-итальянски значит «наш человек». И может Ностромо у Конрада как в итоге олицетворение народа? Как победа империализма над обычным людом?

Безусловно нельзя не отдать должное автору за Костагуану. Эту невиданную и вымышленную страну. Автор описывает ее так сочно и красочно, как будто родился там или как минимум долго и с любовью жил. Обрывистые берега залива, необитаемые острова с необычным ландшафтом, гавань Сулано.
Описания страны и природы показались мне настолько красивыми и выразительными, словно я тоже смотрю на Констагуану из окна.

Тающий мало-помалу облачный вал всегда стремится к середине залива, но редко ее достигает. Его съедает солнце, говорят моряки. Разве что иногда ненароком темная предгрозовая туча оторвется от облачной глыбы, стремительно промчится по заливу в открытое море за Асуэрой и там взорвется, с треском, с пламенем, словно некий зловещий пиратский корабль, вздувшись над горизонтом, заполонив все море.

Небо, земля и море исчезают разом, когда Пласидо — говорят они — ложится спать, накрывшись своим черным пончо.

Лично меня такие описания завораживают. И уже не упрекнешь автора в сухом слоге или блеклом языке повествования.

По атмосфере же книга напомнила мне «Фата-моргана любви с оркестром» Эрнан Ривера Летельер , которую я как раз недавно читала. Может дело в том, что оба города (Пампа Уньон - у Летельера и Сулаго - у Конрад) словно оторваны от мира и живут по каким-то своим законам. Приезжие, не стесняясь жителей, называют город глушью, деревней, даром что он портовый, если он полностью отрезан от внешнего мира. Кроме того, в книге чилийского автора, и здесь, в "Ностромо" дух восстаний проходит яркой жирной линией через оба произведения. Вспомните книги и фильмы о странах третьего мира и поймёте о чем я. Тирания, нищета, люди с автоматами.

Обычное костагуанское правительство — четвертое по счету за шесть лет

И здесь творится черт знает что.

Я вам так скажу, помяните мои слова, ведь говорю я их от чистого сердца, ничего не утаивая и имея своей целью лишь донести до вас свою мысль, вынашиваемую не один день, а потому гладкую, как галька с морского побережья, которую обкатывали суровые волны океана, пока не придали ей ту самую форму, что можно признать совершенной — обтекаемую, без единого изъяна, — совершенной хотя бы потому, что не требует она каких-то улучшений и изменений; вот так и я не посмел бы вынести на свет общественности мысль с зазубринами, заусенцами, ведь это было бы пренебрежением по отношению к моему читателю, — мысль моя прошла все стадии, вспомоществующие достижению краткости, ёмкости и законченности; и несмотря на то, что, как я и сказал, слова мои идут от самого сердца, я, говоря чистейшую правду, всё же немного слукавил, ведь главным вместилищем мыслей моих, как и слов, в которые я их облекаю, является всё же разум, но поскольку разум отдельно от души, от сердца — это безобразное явление, вы, смею надеяться, сможете мне простить эту небольшую намеренную неточность, а дальше я постараюсь обойтись без подобных лукавых допущений, в чём клянусь я пред вами Богом и всеми его ангелами. Так вот, я, как уже и сказал чуть ранее, искренне надеюсь, что вы прислушаетесь к моим словам, воспримете их с должным вниманием, рачительностью готового к новым знаниям и жаждущего удивительных открытий сердца, не отринете их сразу, не отвергнете, тщательно и внимательно не обдумав, как юные девицы брезгливо и в ужасе отвергают предложения одного моего друга пройти в его опочивальню, не зная, что друг мой — джентльмен и рыцарь, и не позволил бы себе свершить в своих альковах с этими девицами того, о чём они бы сами его не попросили. И раз уж я заговорил о своём друге, то он интересуется, нет ли среди читательниц сей рецензии жаждущих почитать стихи Бодлера и обсудить с ним «Послание к коринфянам», что так пропитано любовью, в его альковах под покровом ночи. Пишите мне, а я ему всё передам.

Ах, время! Как жестоко оно в своей бесстрастности и неумолимости, как постоянно намекает оно своим извечным равномерным ходом, что не будет оно ждать меня — как, впрочем, и никого на Земле, отмечу справедливости ради, — что не даст оно поблажек никому, как ни проси и ни умоляй его; и даже для столь важных слов, что я хочу сказать, оно не даст мне ни единого лишнего мгновенья, а посему должно бы мне произнести их, слова мои, без промедленья, ведь утекает жизнь по капле, покидает нас, унося в своём потоке все наши чаянья и мечты, радость и грусть, улыбки и слёзы, но так не хочется мне расставаться с вами, так хочется продлить мне радость нашей встречи, как сауну хочется продлить всегда ещё на часик; да и друг мой, тот, которого упоминал я чуть раньше — тот, что джентльмен и рыцарь и прекрасный малый — терпеливо ждёт известий от меня, а ни одна девица так покуда и не написала, дав мне повод быть гонцом радостных вестей; поэтому я рассажу вам ещё парочку историй, а те слова мои, которые вместилищем являются прекрасной и законченной, как галька, моей мысли, пусть до поры окажутся невысказанными — но обещаю, что время их наступит очень скоро, вам следует немного лишь терпения набраться; поверьте мне, эта цена неизмеримо мала, и вы довольны будете сей сделкой, клянусь на томике Бодлера!

Прочёл намедни я одну книгу... впрочем, нет! Я только что посетовал на время, что утекает безвозвратно, как шансы бесстрашных проходицев Долгой Прогулки на адекватное судейство, как тут же сам хотел бездарно потратить его на обсуждение столь глупой мелочи, как книга, что недостойна вашего внимания, поскольку нет в ней ни отточенности мыслей и лапидарности, что так присущи мне, покорному вашему слуге, ни мыслей мудрых, что, по странному совпадению, опять-таки присущи мне, автору этих строк; а раз так, то лучше мы поговорим о вещах более заслуживающих нашего внимания, о вещах, что действительно важны и интересны — например, о том, что у одного моего друга есть небольшая неприятность, которая мешает ему жизнь, и он хочет от неё избавиться, но никак не может, а потому спрашивает у вас через меня, поскольку читают меня умные и образованные люди, как ему от этой неприятности избавиться. Не знаю, как бы описать это помягче, но постараюсь. Так вот, мой друг теряет влагу, что составляет наше естество с древнейших времён, являясь нашей связью с прародителем-Океаном, всякий раз, как Морфей касается его чела; как только смежит свои веки мой несчастный друг, как тут же чувствует тепло он — тепло и облегчение, как будто скидывает камень с плеч. И всё бы ничего, но друг мой — стоик, а потому он не приемлет столь эпикурейских радостей бытия, и свою ношу он всегда хочет носить с собой, ведь именно это и делает нас твёрже духом, и решительней, и наполняет честью наши разум и сердце. Надеюсь, что найдётся среди вас хоть кто-то, кто поможет другу моему в его страданиях. А я взамен вам обещаю радость приобщения к той мысли, что я вынашивал в глубинах разума своего, как мать бережно и с любовью вынашивает своё дитя под сердцем.

Воистину говорят: в приятной компании время летит незаметно, а душе уютно и тепло, как уютно бывает нашему бренному телу в сауне, которую мы уже продлили на часик, а потому не удивлюсь, если вы сейчас не поверите, когда скажу я вам, что уже пришла пора прощаться. «Но как, — изумитесь вы, — мы же только начали!» Но увы, действительно пришла пора нам напоследок заключить друг друга в крепкие объятья, а после — продолжить в одиночестве плыть дальше по волнам своей судьбы. Но не горюйте, ведь на прощанье в дар я принесу вам свою мысль — ту самую, что я берёг лишь для самых близких своих людей, ту самую, что будет согревать вас так, как будто не было никакого расставания, и я до сих пор рядом, и вы всё так же наслаждаетесь моим обществом. Скажу без лишних экивоков: я безмерно счастлив тому факту, что мне есть, с кем поделиться этой мыслью, ведь далеко не каждый способен постигнуть её мудрость. Но вы — сможете, я верю в это! Итак, приготовьтесь внимать. Глаголю:
Джозеф Конрад — отвратительный и тягомотный графоман. «Ностромо» — лоскутное одеяло из скуки, вычурности, нелогичности и пафоса. Отвратительно.

Я смело и широко буду озвучивать ходы сюжета в своей рецензии. Считать это спойлерами будет нельзя, так как Джозеф Конрад сам в собственном предисловии к роману "Ностромо" рассказывает главный, ключевой момент книги, которую читателю только предстоит открыть.
Подобное поведение писателя для меня, безусловно, ново.
Ну, у меня по прочтении Ностромо есть некоторые догадки, чем можно обьяснить такое новаторское сто лет назад проявленное залихватское писательское ухарство. Ух!!

Вот в аннотации Ностромо называют одним из выдающихся литературных произведений. Понимаете, самых выдающихся. Оно действительно выдаётся, но, однако, совсем не лучшим и красивым образом.
Я не рекомендую идти по моим стопам, и в самую свою первую книгу Джозефа Конрада посвятить роман Ностромо. По простейшей причине. Ностромо может вас от Конрада отвратить. А Джозеф Конрад, между тем, классный, и читать его книги невероятно как стоит.

Итак, если роман Ностромо воспринимать как сборник писательских упражнений Конрада, то тогда всё сразу становится на свои места, и все вопросы к произведению снимаются.
На меня этот роман произвёл именно такое впечатление. Писатель великолепный, а роман ученический. Ну да, это первая большая форма была для самого Конрада. Но ведь бывали и вовсе дебютные романы получше.

Например, психологизм. Аннотация сообщает о ярком, глубоком психологизме романа. Во-первых, кажется это махровое дремучее клише. Потом, "психологизм" в Ностромо принял какие-то странные формы. Если идёт описание героя, прописываются заодно и его черты характера, чуть ли не по списку. Прямо как список покупок образцовой хозяйки. Как будто роман написан для первоклассников младшей писательской международной школы.
Далее зацикливания. Мне вспомнились уроки информатики, на которых так здорово было писать программы с непримитивными циклами.
Если доктор Монигэм вспоминает трагический период своей жизни, когда он был политическим заключённым, то он вспоминает священника Берона в замасленном мундире. Берон садист, и любил пытать и калечить людей. Доктору Монигэму достались от этого выродка многие и многие увечия.
И вот, доктор Монигэм вспоминает и вспоминает Берона, не может забыть и не может забыть Берона. На протяжении десяти страниц тридцать пять раз "он не мог забыть", "он не мог забыть отца Берона".
В конце концов, драма жизни раскрошенного тиранией Гусмана Бенто человека начала выглядеть просто комичной.
Как, и революция номер один, и революция номер два в Костагуане.
Всё какое-то как из картонки, и картонки невпопад сыпятся и сыпятся тебе на голову.
Другой яркий пример зацикливания - эпизод, в котором Ностромо осознал, пришёл к выводу, что его предали богатеи, эти белоручки, которые ничего не могут сделать сами. Тут два мотива скрутились в бесконечный безвыходный цикл: тщеславие Ностромо и "предали".
Ну, если вот это всё считать, так сказать, начатками модернизма, ну что ж, может быть. Но может и не быть, потому что единственная, по сути эмоция, которую вызывает роман в целом и герои, и героини, в частности, - это "Не верю".

Первая часть самая удачная. Стиль автора возвышенный, приятный и уму и сердцу, восходящий. Описания природы Костагуаны, а именно столицы Западной провинции - Сулако, побережья, залива Гольфо Пласидо, очаровательны и такие многообещающие.
История влюблённости Эмилии и Чарлза Гулдов, и история восстановления рудников Сан Томе интересны, и тоже обещают много.
Однако, при чтении первой части, почти половину романа задаёшься вопросом "А чего это книга называется Ностромо-то ?" Ну, капатас. Ну, каргадоров. Ну, моряк-сирота из Генуи. И что ?

Ну что. Вторая и третья части Ностромо отвечают на вопрос "Что ?". Но поздно. Потому что у читателя появляются уже другие вопросы вроде "Почему ?".
И, как я уже писала выше, главное-то, посреди книги, прямо посредине ты вспоминаешь, что Конрад в п р е д и с л о в и и , сам, сам писатель озвучил суть истории Ностромо, поступок блистательнейшего из людей - капитана Фиданцы ака Ностромо. Ну, и судьбу Мартина Декуда тоже озвучивает.
Это уже что ли постмодернизм ?

Можно вспомнить ещё других действующих лиц. Но тут тоже нас постигает удивительное модернистское однообразие. Всё то же. Например, донья Авельянос, донья эмансипированная, стройная, прекрасная, увлечённая политикой. Надо ли говорить, что образ мисс Авельянос обещал многое ?
И что ? После того, как утонул Декуд, Авельянос сошла со сцены с парой реплик, и больше уже не вернулась в роман. Она зачем ? Просто чтобы было кому слушать словоохотливого пухлощёкого дона Мартина, что ли ?

Эпизод смерти Декуда ? Не верю. Сам Джан Баттиста Фиданца ? Нет, не верю. Невозможно поверить в действие на грани, за гранью жанров. "Смешать, но не взбалтывать" тут совершенно не получилось. Не смешно, и не грустно, не драма, и не комедия. Помните, раньше были магазины "Рыба-мясо" ?
Ученический роман. Да, вот в это верю.

Единственный, кто представился живым человеком в романе, это доктор Монигэм. Капитан Митчелл очаровательный. И миссис Гулд прелестная.

Последняя пара глав посвящена любви. Прямо вижу приложение к Ностромо "Хрестоматия одного романа. Соответствие затронутых тем главам". Часть третья; главы двенадцатая, тринадцатая: любовь.
О, ну тут уж чудовищная театральность началась. Скулы свело преизрядно.

И всё-таки, Джозеф Конрад великолепен. Именно таким должен быть ученический роман прекрасного писателя. Нелепым, несусветным, излишне пафосным местами, а некоторые куски его почти скучны, но с такими пресветлыми находками!! Для меня Ностромо - роман, в котором есть фраза "воздух был пронизан звоном колоколов".
Джозеф Конрад чудесный, невероятно позитивный в прямом, лучшем смысле этого слова.
Его биография меня заворожила. Это человек, достойный того, чтобы избрать его себе в учителя жизни.
Джозеф Конрад начал учить английский язык в двадцать один год, начав карьеру на одном из судов Великобритании, за короткий срок став капитаном и получив впоследствии подданство Британии. Свои книги он писал на английском языке.

Очевидно, Ностромо в большой степени написан Конрадом с самого себя. И я переменила своё мнение. Я верю Ностромо. Это чудо-человек. Потому что писатель Джозеф Конрад и есть Ностромо. Мой дорогой чудо-человек.
!!!!

Конрад продолжает прощупывать границы чести, как и в "Лорде Джиме", но уже заметно подрастерял идеализм.
Роман читать очень скучно. Нет ни одного героя, к которому можно было проникнуться. Постоянные перескоки в повествовании: вперёд, назад, закрыть пробел во времени, добавить деталей в уже рассказанное, начиная рассказывать заново, - были бы наверно весьма занимательным ходом, если бы читать не было скучно, так что эти скачки только раздражали.
Здесь есть целая когорта людей чести. Есть Чарльз Гулд, семья которого уже несколько поколений ошивается в Костагуане - маленькой вымышленной южноамериканской стране. Он всецело предан своему дело - рудникам, доставшимся ему по наследству от отца, которому в свою очередь они достались нежданно-негаданно. Всё это как бы хорошо, но как и говорит Ностромо: этот англичанин жиреет, получая доходы, в то время как страна полна нищих. Миссис Гулд посильно пытается что-то сделать для бедняков. Но в целом семья капиталистов, наживающаяся на достоянии простого народа, участия не вызывает. Есть Декуд - повеса, который просто не может ни к чему относиться серьёзно, но зачем-то ввязывается в политику - ради движухи. Есть прекрасная Антония. Вот она, конечно, вызывает и интерес, и уважение: женщина, как серый кардинал фактически управляющая за своего отца. Однако автор её сливает, низводя до невесты Декуда - больше её и нет. Сам Ностромо - моряк, человек фантастического обаяния, который сначала делал всё по чести, но в какой-то момент сломался и поддался своей злости и алчности. И некий Виола, который единственный сохраняет понятие чести до конца, но в самом уже конце это выглядит как-то нелепо и ужасно - в его чести не остаётся ни грамма смысла.
Если бы Конрад поменьше морализаторствовал, хотя нет, он этого не делает, если бы он поменьше рассуждал о столь великих нематериальных достоинствах, его книги бы легко читались как просто приключенческие романы. Очень чувствуется, что плечи Атланта растут из этого идеалистического романа.

Не судите книгу по обложке. И по аннотации не судите. Просто верьте интуиции и если она шепчет: "Не надо брать эту книгу, другую возьми!", лучше так и сделайте. Я ждала чего-то невероятно увлекательного, лёгкого. Такого, что с первых строк унесёт меня в приключения с крутыми мужиками, отличными людьми с обещанными яркими характерами. Думала, будет книга а-ля хороший вестерн. Дайте губозакаточную машинку кто-нибудь!

Первыми главами этого романа меня придавило так, что казалось, я заменяю Атланта и держу за него небо, прикинувшееся "Ностромо". Я чувствовала себя бревном, которое прибило к берегу, а оно-то мечтало о путешествиях, приключениях, крутых порогах и водопадах. Но получило лишь песчаный берег и кучи песчинок под корой и в трещинах, которые доставляют массу неудобств и крайне сильно раздражают. Временами "Ностромо" напоминал не самый удачный мексиканский сериал со всевозможными хитросплетениями сюжета, какими-то непонятными героями, к которым даже не знаешь как относиться и просто воспринимаешь их как должное. Или как мебель - есть и ладно. На мой взгляд, в книге чересчур много подробностей и людей. Честное слово, я бы обошлась как минимум без половины тех и других! Например, рассказ о Джорджо Виоле, его любви к англичанам и о том, как он воевал, вгонял меня в тоску и уныние (без всяких клубов тлена и безысходности). Периодически я тупо забывала о ком читаю, потому что слишком мучительно было продираться сквозь нагромождения оборотов и длинных, неказистых предложений. Несмотря на то, что у Маркеса в "Сто лет одиночества" с именами было посложнее, там я практически не путалась в людях, но здесь!.. Эта книга заставила меня почувствовать себя дурой. Слишком уж часто я теряла нить повествования и возвращалась к предыдущим страницам. Наверное, даже учебник физики был бы для меня более занятным и лёгким чтением. За 1,5 месяца это уже вторая книга, после которой я сомневаюсь, действительно ли книга так плоха или просто мозг у меня маловат для таких произведений (почему-то же роман входит в список "1001 книга, которые надо прочитать прежде, чем умрёшь").

Конечно, от того, что первый блин получится комом, да ещё каким (у Конрада это первое произведение такого околокирпичного объёма) никто не застрахован. Но, чёрт возьми, продираться сквозь странные предложения, в которых вроде бы всё на месте, но чего-то не хватает (лёгкости!), ждать интересного поворота сюжета и по несколько раз перечитывать абзацы, чтобы понять, откуда у всего описываемого ноги растут - это выше моих сил! После первых глав, читать стало чуть легче, но тут как с ложками - нашлись, но осадочек остался. И осадочек от начала романа остался такой, что до конца книги передёргивало. Хотя, явной лёгкости в этой книге всё равно как не было, так и нет. Единственная лёгкость в "Ностромо" - это "Да быть не может! Конец! Я дочитала это!" К слову сказать, сам товарищ Ностромо мне тоже не особо понравился. Я-то думала там будет мужик что надо (вы посмотрите на обложку, ну как можно было не ждать крутости и проявления всех лучших мужских качеств?!), а оказалось... увы и ах. Какой-то самовлюблённый тип, который и добро-то делает не ради добра, а ради того, чтобы быть в центре внимания, не потерять статус всеобщего любимчика. В общем, на положительного героя тянет слабо.

Самое обидное, что вся суть романа изложена автором ещё в предисловии. Вот так просто взял и рассказал, что его вдохновило, что лежит в основе сюжета, что историю эту он однажды где-то услышал, потом забыл за ненадобностью, но однажды вспомнил (на мой взгляд, вспомнил тоже за ненадобностью... лучше бы не вспоминал, честное слово). Вспомнил и раздул в роман с кучей подробностей и таким затяжным продвижением к сути, что мальчики-ботаники быстрее девочек на свидание осмеливаются звать, чем на сцене "Ностромо" появляется серебро.

Короче, не порадовало. Да так не порадовало, что иногда я с горя думала, что лучше бы ещё раз "Смерть в кредит" прочитала, чем это...

Пы.Сы. Ещё выбило из колеи "действие происходит в условной, вымышленной стране". Я-то обратила внимание на вымышленную, а надо было не упускать из вида "условную". Уж слишком много общего мне показалось с реальными странами. СЛИШКОМ. Думаю, на этой книге моё знакомство с Джозефом Конрадом закончится. Пока я помню как минимум тягостное начало "Ностромо", к другим книгам автора путь заказан.

Скажу сразу, это было долго, нудно, но нам нужен был какой-никакой, но результат.

В предисловии к роману написано, что это первое объемное произведение Конрада, а в рецензиях выше называют "Ностромо" ученическим. Мол простите, Конрад автор, конечно, великолепный, но вот тут он разминался. Мне сравнить не с чем, придется пока верить рецензентам на слово.

Есть некая вымышленная страна Костагуана, где много лет нет порядка. В этой стране живут прекрасные люди; так себе люди; подлецы и мерзавцы, а еще возле города Сулако есть серебряный рудник. Рудником владеет англичанин Чарльз Гульд. А еще в Сулако живет "капатас каргадоров" — старший среди портовых рабочих, итальянец Джан Батиста Фиданца, он же Носторомо. Как вам рассказать об этом герое? Вот представьте себе Бэтмена, только без костюма и бедного.

За сменой власти в дивной стране Костагуане не уследила бы и будённовка деда Нечипора, куда уж читателю, который рассчитывал на роман про путешествия и приключения, а получил войну, заговоры и сложные политические аферы.
И все эти многоходовочки совершенно бессмысленны, поскольку все в итоге разрешится именно так, как и было задумано, но несколько иным путём. Говоря словами Эми Фара Фаулер: "Индиана Джонс не влияет на сюжет "В поисках утраченного ковчега"". Так и здесь, зачем придумывать этот план с баркасом, груженным тоннами серебра, если в итоге все разрешилось благодаря другим обстоятельствам. И этот вопрос адресован не к Мартину Декуду, а к самому Конраду. Просто ради того, чтобы это серебро осталось мертвым грузом лежать на необитаемом острове до поры до времени? Чтобы стать ядом, разъевшем жизнь славного героя, превратившегося в замкнутого мрачного скупердяя?

Открывая книгу, где на обложку вынесено имя главного персонажа, ждешь встреч с необычным героем. И абсолютно не важно красавец он или урод, добрейшей души человек или первостатейный злодей - всё равно он будет притягателен, отличаться от остальных персонажей, в общем, весь мир будет крутиться вокруг него. Примерно вот с такими ожиданиями открывалась и эта книга. И в принципе, содержание вполне отвечало ожиданиям. Герой, которому все верят, которого все уважают и любят, здесь присутствует и он непохож на других обитателей городка. И он их главная надежда. Не зря в переводе с итальянского его имя означает "наш человек". Но было бы неправильно считать и предполагать. что автор решил написать книгу об идеальном человеке, то тогда это был бы не роман, а лубочная картинка, и про таких читать совсем не интересно.
Но прежде чем перейти к мыслям о герое, хочется сказать несколько слов о писателе Джозефе Конраде. Его самого вполне можно назвать Ностромо. Он, выросший в другом мире, в другой среде, прошедший через множество жизненных испытаний, смог стать тем, кем мы знаем его теперь - классиком английской литературы, пусть не самым популярным и известным. Возможно, его книги прошли мимо меня, потому что морские приключения никогда не были любимым жанром - прекрасные дамы и галантные кавалеры мне всегда нравились куда больше. Сам автор родился в Российской империи, большую часть жизни проплавал на английских судах, начиная с должности юнги и углевозов, он дослужился до должности капитана корабля, объездившего весь свет, и своими впечатлениями он поделился с читателями. Пусть и не сразу, но его книги стали популярными.
Роман "Ностромо" непохож на другие книги Конрада. Здесь нет привычных морских приключений, где море - стихия, диктующая свои условия, и только смелым и мужественным людям дано победить его. В этом своем романе автор рассказывает о небольшой вымышленной стране Костагуане, где-то там в Латинской Америке. Там, как всегда в том регионе, неспокойно, людей, жаждущих власти, куда больше, чем самой власти - а значит, есть место для интриг, закуслисных игр и тайн. Городок оказывается замешанным в эту подковерную борьбу в первую очередь из-за расположенных там серебряных рудников. Но, кроме того, у них еще есть Ностромо, которому верят и который сможет их защитить в случае необходимости - этакий местный супергерой. То эта вроде такая одна из многих историй о преданном и честном молодце, появляющемся в нужный момент и спасающем всех от неминуемой гибели. Здесь ничего подобного нет. Супергерой на самом деле - мнимый, то, что в нем видят горожане никак не соответствует действительности. Он порочен настолько, насколько может быть порочен человек. Весь его героизм и лоск мгновенно спадаю сои автору лишь немного раскрыть его истинные мысли и поступки. Он эгоистичен, он алчен, он нечестен в отношениях с любящей его девушкой. Вот так герой на глазах у читателя превращается в антигероя, и наш человек перестает быть таковым. Финал тоже закономерен, он должен был быть таким при любом раскладе - героям, настоящим или фальшивым, очень трудно жить в обществе.
Автор населил свою книгу огромным количеством персонажей - это и молодые девушки и их поклонники, англичане, нашедшие здесь место, где им комфортно и где их ценят, старые гарибальдийцы, покинувшие родину, но мечтающие и здесь о воплощении своих надежд, и еще много-много других персонажей. Но они лишь тень Ностромо, они лишь добавляют черт к его характеру. И если убрать его из книги, они мгновенно окажутся неживыми, картонными и смысл в их существовании мгновенно отпадет. Поэтому я тоже не вижу особого смысла здесь говорить о них.
В целом, нет никакого сожаления, например, о потраченном времени для знакомства с автором и его романом. Конечно, есть и более интересные книги. А эта вполне подходит для понимания того, как пишет Конрад, какие проблемы его волнуют и стоит ли дальше продолжать читать его произведения. Для себя я делаю вывод - стоит, меня он смог заинтересовать, так что и дальше я при возможности не откажусь от прочтения других его книг, да и морские приключения уже не кажутся столь скучным жанром.