1938 год. Германия не готова к войне, но Гитлер намерен захватить Чехословакию. Великобритания не готова к войне, но обязана выступить вместе с Францией в защиту чехов. Премьер-министр Чемберлен добивается от Гитлера согласия на встречу, надеясь достичь компромисса.
Хью Легат – восходящая звезда британской дипломатии, личный секретарь Чемберлена. Пауль фон Хартманн – сотрудник германского МИДа и участник антигитлеровского заговора. Эти люди дружили, когда в 1920-х учились в Оксфорде, но с тех пор не имели контактов. И вот теперь им предстоит встреча в Мюнхене. Один отправляется туда, чтобы любой ценой предотвратить новую мировую войну, другой – чтобы развязать ее немедленно.
Впервые на русском!
Наверное, у любой книги есть две грани — художественная и идейная. Как правило, они реализованы примерно на одном уровне, но бывают исключения. "Мюнхен" — одно из них.
В художественном плане книга откровенно слабая. Никакого "детектива", как обещает обложка, тут нет и близко, да и триллера тоже. Два главных героя до жути похожи друг на друга и, в целом, скучны. Интриги как таковой тоже нет — всякий, кто хотя бы открывал учебник истории, заранее в курсе, чем все кончится. В общем, эстету от литературы тут делать ну совсем нечего.
Главное достоинство книги — именно идейная составляющая. Харрис прозрачно намекает на это уже в эпиграфе. Там приведены знаменитые слова Гитлера о том, что оптимальным моментом для начала мировой войны для Германии была как раз осень 1938-го. Буквально через пару глав мы узнаем вместе с Чемберленом о том, что Англия на этот момент не готова к войне просто тотально, да и Франция, в общем, тоже.
Дальше идет трехсотстраничная апология Чемберлена и "политики умиротворения". Полезная для русскоязычного читателя штука — у нас-то все со школьных времен уверены, что британская политика была "абсурдна и глупа", а Чемберлен "полный дебил". Но это вряд ли — сэр Невилл блистательно окончил Бирмингемский университет и вывел Британию из жесткого кризиса в качестве канцлера казначейства, а миллионы людей рукоплескали ему за Мюнхенское соглашение. Если вы думаете, что миллионы людей — дебилы, а вы один молодец, то, как правило, это значит, что у вас просто мало информации.
На самом деле, конечно, ситуация была куда сложнее. Во-первых, наши критики по понятным причинам забывают, что Чемберлен обязан был учитывать общественное мнение — он жил в цивилизованной стране, где мнение людей значило, знаете ли, чуть больше, чем в Советском Союзе. Люди же никакой войны категорически не хотели — как отмечал сам премьер, довольно сложно убедить англичан воевать за Чехию, которую большинство из них даже не покажет на карте. Кроме того, Чемберлен видел ужасы Первой мировой, а потому категорически не собирался входить в историю как человек, обрекший страну на ее повторение.
Во-вторых, само по себе нападении Англии и Франции на Германию могло бы выглядеть довольно сомнительно. Это сейчас мы знаем, что Гитлер — исчадие ада, а нацисты — худшее, что случалось с Европой. На 1938-й год это все было далеко не так очевидно, а уж присоединение судетских немцев точно не выглядело ничем преступным. Они действительно составляли в своем регионе явное большинство и они действительно хотели в Германию. Нападение Англии и Франции в таких условиях выглядело бы как вопиющее нарушение провозглашенного ими же в Версале принципа свободного самоопределения наций, и уж Геббельс бы точно разыграл эту идеологическую карту как следует. Дальше понятно — если бы Англию и Францию удалось выставить агрессорами, роли США и СССР в войне были бы совсем другими и мы бы сейчас жили в несколько ином мире.
Желание Чемберлена откупиться от Гитлера Судетами, таким образом, вполне логично и понятно. "Но план же не сработал? Гитлер же все равно развязал войну? Чемберлен ошибся?" — возопят представители советской (псевдо)исторической школы, но Харрис как раз для них и писал свой эпиграф, а также вводил в сюжет сливающего англичанам нацистские планы Пауля Хартманна. Очень может быть, что Чемберлен на самом деле был в курсе всех этих рассуждений о жизненном пространстве и знал, что войны не избежать. Но при этом он понимал, что в 1938-м силы еще слишком неравны, поэтому ценой Чехии просто выиграл бесценный год, в конечном итоге и не позволивший Гитлеру выиграть Вторую мировую. Эти рассуждения автора, конечно, и вправду спорны, но если так и было, то Чемберлену должны рукоплескать не только те миллионы из 1938-го, но и мы из 2019-го.
"Но ведь в романе четко показано, что в случае начала войны Гитлера убрала бы собственная оппозиция?". Неплохой аргумент, но Харрис наглядно показывает, насколько разрозненной и недееспособной эта оппозиция была. Ничего бы они на самом деле не сделали. Да и кто мешал убрать Гитлера потом, в 1939-м? Или в 1941-м? То-то же.
Вот ради этой апологии Чемберлена книга и писалась — тем более в этом году премьеру 150. В принципе, в серьезной науке все эти доводы давно изучены вдоль и поперек, но не секрет, что широкая публика и передовая исторической науки пересекаются примерно никак. Потому и нужны авторы вроде Харриса, способные донести идеи ученых вот в такой популярной форме.
Правда, он все равно мог бы сделать это хоть чуточку техничнее.
4/5
не оторваться
познавательноНаверное, у любой книги есть две грани — художественная и идейная. Как правило, они реализованы примерно на одном уровне, но бывают исключения. "Мюнхен" — одно из них.
В художественном плане книга откровенно слабая. Никакого "детектива", как обещает обложка, тут нет и близко, да и триллера тоже. Два главных героя до жути похожи друг на друга и, в целом, скучны. Интриги как таковой тоже нет — всякий, кто хотя бы открывал учебник истории, заранее в курсе, чем все кончится. В общем, эстету от литературы тут делать ну совсем нечего.
Главное достоинство книги — именно идейная составляющая. Харрис прозрачно намекает на это уже в эпиграфе. Там приведены знаменитые слова Гитлера о том, что оптимальным моментом для начала мировой войны для Германии была как раз осень 1938-го. Буквально через пару глав мы узнаем вместе с Чемберленом о том, что Англия на этот момент не готова к войне просто тотально, да и Франция, в общем, тоже.
Дальше идет трехсотстраничная апология Чемберлена и "политики умиротворения". Полезная для русскоязычного читателя штука — у нас-то все со школьных времен уверены, что британская политика была "абсурдна и глупа", а Чемберлен "полный дебил". Но это вряд ли — сэр Невилл блистательно окончил Бирмингемский университет и вывел Британию из жесткого кризиса в качестве канцлера казначейства, а миллионы людей рукоплескали ему за Мюнхенское соглашение. Если вы думаете, что миллионы людей — дебилы, а вы один молодец, то, как правило, это значит, что у вас просто мало информации.
На самом деле, конечно, ситуация была куда сложнее. Во-первых, наши критики по понятным причинам забывают, что Чемберлен обязан был учитывать общественное мнение — он жил в цивилизованной стране, где мнение людей значило, знаете ли, чуть больше, чем в Советском Союзе. Люди же никакой войны категорически не хотели — как отмечал сам премьер, довольно сложно убедить англичан воевать за Чехию, которую большинство из них даже не покажет на карте. Кроме того, Чемберлен видел ужасы Первой мировой, а потому категорически не собирался входить в историю как человек, обрекший страну на ее повторение.
Во-вторых, само по себе нападении Англии и Франции на Германию могло бы выглядеть довольно сомнительно. Это сейчас мы знаем, что Гитлер — исчадие ада, а нацисты — худшее, что случалось с Европой. На 1938-й год это все было далеко не так очевидно, а уж присоединение судетских немцев точно не выглядело ничем преступным. Они действительно составляли в своем регионе явное большинство и они действительно хотели в Германию. Нападение Англии и Франции в таких условиях выглядело бы как вопиющее нарушение провозглашенного ими же в Версале принципа свободного самоопределения наций, и уж Геббельс бы точно разыграл эту идеологическую карту как следует. Дальше понятно — если бы Англию и Францию удалось выставить агрессорами, роли США и СССР в войне были бы совсем другими и мы бы сейчас жили в несколько ином мире.
Желание Чемберлена откупиться от Гитлера Судетами, таким образом, вполне логично и понятно. "Но план же не сработал? Гитлер же все равно развязал войну? Чемберлен ошибся?" — возопят представители советской (псевдо)исторической школы, но Харрис как раз для них и писал свой эпиграф, а также вводил в сюжет сливающего англичанам нацистские планы Пауля Хартманна. Очень может быть, что Чемберлен на самом деле был в курсе всех этих рассуждений о жизненном пространстве и знал, что войны не избежать. Но при этом он понимал, что в 1938-м силы еще слишком неравны, поэтому ценой Чехии просто выиграл бесценный год, в конечном итоге и не позволивший Гитлеру выиграть Вторую мировую. Эти рассуждения автора, конечно, и вправду спорны, но если так и было, то Чемберлену должны рукоплескать не только те миллионы из 1938-го, но и мы из 2019-го.
"Но ведь в романе четко показано, что в случае начала войны Гитлера убрала бы собственная оппозиция?". Неплохой аргумент, но Харрис наглядно показывает, насколько разрозненной и недееспособной эта оппозиция была. Ничего бы они на самом деле не сделали. Да и кто мешал убрать Гитлера потом, в 1939-м? Или в 1941-м? То-то же.
Вот ради этой апологии Чемберлена книга и писалась — тем более в этом году премьеру 150. В принципе, в серьезной науке все эти доводы давно изучены вдоль и поперек, но не секрет, что широкая публика и передовая исторической науки пересекаются примерно никак. Потому и нужны авторы вроде Харриса, способные донести идеи ученых вот в такой популярной форме.
Правда, он все равно мог бы сделать это хоть чуточку техничнее.
4/5
Не знаю почему, но мне нравятся современные книги о Третьем Рейхе. В "Мюнхене" описываются события, предшествовавшие аннексии Чехословакии Гитлером. Два друга, выпускника Оксфорда, не видевшиеся много лет, по долгу службы оказались втянутыми в переговоры между Германией и Великобританией в 1938 году. В Мюнхен чисто символически были приглашены представители Италии и Франции, а вот чехов постарались изолировать от переговоров. Осознавая, что власть Гитлера тянет страну в пропасть, начиная захват новых территорий, служащий немецкого Министерства иностранных дел Пауль фон Хартманн похищает копию документа, подтверждающего намерения германской стороны. У него есть надежда встретиться со своим другом Хью Легатом, состоящим на службе у английского премьер-министра Невилла Чемберлена. Через него он хочет внести ясность в намерения Гитлера в отношении Чехословакии и поспособствовать защите маленькой страны. Но его усилия напрасны. В случае ознакомления с документом английская сторона на основе соглашения о взаимоподдержке должна вступить в борьбу, которая неизменно приведет к новой войне. Великобритания не готова к таким событиям. Ей требуется время для перевооружения своих военных сил. Ради такой передышки она готова пожертвовать союзником. Английская делегация ради безопасности своего государства сдает Чехословакию Гитлеру. Оба друга обеспокоены дальнейшими событиями на мировой арене. Хартманн осознает, что за ним могут следить, что ему угрожает опасность, и все равно отправляется на встречу с Чемберленом. К сожалению, представитель Великобритании уже принял решение.
Только б не было войны
«Мюнхен» - не первый роман, в котором рассказывается о том, как страшно было в Англии в 1938-м году. Из недавнего и яркого достаточно вспомнить Э.Д. Говард с «Казалетами». Но там был взгляд на глобальные проблемы снизу – от семьи.
Жажда мира в обывательской логике выглядела простительно: «Чехия далеко, что нам за дело, нам за судьбу братьев, мужей, отцов и сыновей страшно».
Плохо, когда политика делается с обывательской точки зрения. Еще хуже, когда к ней склоняется литература. Если Говард в «Казалетах» лишь изображает точку зрения обычного человека на большую политику (а потому заслуживает похвалы за точность и правдивость), то Харрис проповедует философию мещанина и обывателя.
Похоже, «Мюнхен» написан ради того, чтоб оправдать Чемберлена и Мюнхенский сговор по совместительству, наскоком в духе нашего Суворова-Резуна: вот кабы война началась в 1938-ом, то тогда бы пацифистские силы Германии, представленные отчего-то исключительно военными, возмутились бы такому, да и удавили фюрера, который скомандовал им нехорошими словами «дранг нах». Но Чемберлен пошел на уступки и не то спас Гитлера (на семь лет), не то Англию (на год), я так из романа и не понял, - в любом случае сделал вклад в окончательную победу над врагом. Чемберлен был не дурак, вывел Гитлера на чистую воду, показал его лицо миру, а помогли ему в этом два молодых человека – немец да англичанин. Вот такую «правду», видимо, хотелось сказать этим романом Харрису, помимо иллюстрации традиционной говорильни, что весь мир стоял на грани и т.д. и т.п.
«Мир любой ценой» - всегда звучит плохо. Но мы знаем, что за цена и что за логика стоитза такими лозунгами – пусть этот чертов Гитлер чехов сожрет, авось ими и подавится. О чехах, особо никто не думает, в том числе и сам Харрис, кстати говоря. «Чехи? Да кто это такие вообще?»
Такая примерно логика событий, такой расклад.
В остальном, унылее не бывает. Сперва съезжалися к Мюнхену трамваи, там свадьба собачья была. Потом разъезжались. Первое дольше, второе быстрее. Из пункта Л. (Лондон) в пункт М. (Мюнхен) отправился дипломат по фамилии Легат, из пункта Б. (Берлин), другой дипломат – Хартманн.
Харрис заставляет нас фактически прочитать дважды одно и то же, потому что между жизнью Легата и Хартманна, наверное, не найти и десяти отличий. Ну да, на заднем плане у немца фюрер и лагеря, замученные антифашисты, к которым может присоединиться и Хартманн. У Легата – зеленая лужайка, жена и дом, плюс Даунинг-стрит, 10. Но в остальном-то одну и ту же работу делают, готовят шефов к сдаче и разделу Чехии. Хартманн озабочен: английские мужики-то не знают, что Гитлер плохой, и ему не только Чехию надо. Следует поставить в известность товарищей. На том и держится вся интрига, если это можно так назвать.
Что тут скажешь? Некоторые книги не то, что издавать, писать не следовало бы. А уж читать, избави Бог. Воняет бестселлером.
Этот роман основан на реально происходивших событиях в Мюнхене 1938 году, когда Вторая мировая война была отодвинута на год. Премьер-министр Англии добивается от Гитлера согласия на встречу, чтобы достичь компромисса в вопросах происходящих дальнейших перемен в Европе. Ведь Германия собралась отобрать у Чехословакии Судетскую область. Но ради отсрочки войны, так как все понимали, что не могут пока противостоять набравшей мощь немецкой армии, лидеры ведущих европейских стран вынуждены были согласиться на это, а Британия и Франция получили возможность укрепить свои военные силы. Ггерой Хью Легат попадает в делегацию Чемберлена и в Мюнхена встречает старого знакомого по Оксфорду — Пауля фон Хартманна. Пауль не согласен с политикой Гитлера и входит в антигитлеровскую коалицию. Ему удается добыть важный документ, подписанный Гитлером, где сказано, что Гитлер в ближайшее время планирует развязать войну в Европе, так как исключительный немецкий народ достоин того, чтобы не прозябать на маленьком клочке земли. Но большая политика это такое темное и грязное дело, что трудно было ожидать того, что Паулю поверят. В данном случае была применена поговорка, что лучше худой мир. Так и премьер-министр предпочел закрыть глаза на то, что было указано в документе и зрело в воздухе. А в воздухе разливалось предчувствие войны. В общем... роман получился интересным с исторической точки зрения. Несмотря на то, что интриги тут как таковой нет, тем не менее, он меня держал в напряжении. Роман получился своеобразным буревестником войны и ее дыхание чувствовалось на протяжении всей книги. Оценка 4
– Я знаю, о чем вы думаете. «Какой вульгарный малый! Продавец машин! А теперь вообразил себя вторым Бисмарком!» Но нам удалось то, что оказалось не по зубам вам: мы снова сделали Германию великой.
Геринг, напротив, весь сиял. Каким-то образом ему за время отъезда с железнодорожного вокзала удалось переодеться. Теперь мундир у него был белым как снег. Жирные телеса распирали ткань. Хартманн услышал, как Вайцзеккер подавил презрительный смешок.
– Что, черт побери, он на себя напялил?
– Вероятно, решил, что месье Даладье будет чувствовать себя как дома, если его встретит человек из рекламы «Мишлен», – заметил Пауль.
Нам тогда казалось, что мы достигли согласия, но тут Гитлер вдруг выкатил новые требования. Это вовсе не то, что иметь дело с нормальным главой государства. Фюрер скорее похож на какого-нибудь вождя из германских легенд - Германариха или Теодориха в кольце своих дружинников. Эти парни вскакивают, когда он входит, замирают под его взглядом, преклоняются перед его авторитетом. А затем он усаживает их за длинный стол и они пируют, хохоча и поднимая тосты.
Правда подобна другим необходимым для войны материалам: ее проковывают, гнут и режут, приводя к требуемой форме.