Для бывшего полицейского Джека Уолена все началось с визита к другу детства, адвокату, который просит Джека помочь в расследовании жестокого преступления. Убита семья ученого с мировым именем, а сам ученый бесследно исчез. Но Джеку хватает собственных проблем. Ему не дают покоя события прошлого, давшие повод для его увольнения из управления полиции Лос-Анджелеса. Но самое главное – у него пропала жена. И все же Джек соглашается помочь другу. Ему пока невдомек, что жестокое преступление и пропажа...
Дети такие странные. Они берут пульт от телевизора, подносят его к ушам, точно телефоны, и говорят с несуществующими людьми.
Сумасшедшие дома полны нормальными людьми, которым не хватило здравого смысла вовремя заткнуться.
Если вы поддерживаете связь в течение многих лет, яркий свет маяка помогает путешествовать по морю времени. В противном же случае испытываешь странное ощущение, встречая самозванца, присвоившего себе имя мальчишки из твоего детства. Хотя Фишер говорил о старых добрых временах, у нас с ним ничего такого не было, если не считать тренировок на одном стадионе или того факта, что мы оба смогли вспомнить меню в «Клевом Бобе». С тех пор в моей жизни произошло много всего, в его — очевидно, тоже. Было ясно, что мы оба не считали своих одноклассников друзьями и не сохранили связей с родным городом. Дети, какими мы когда-то были, казались мифом, придуманным для того, чтобы объяснить, куда делись первые двадцать лет нашей жизни.
Никогда не бывает так тихо, как тогда, когда очень ждёшь телефонного звонка.
...Но свобода требует ответственности, осознания того, что ты сам выстроил свою судьбу и тебе некого за это винить.
Получилось неидеально, но безупречной бывает только смерть. Наверное, можно быть безупречно мёртвым. А что касается всего остального, приходится мириться с тем, что есть.
Поведение других мы можем перенести. Гораздо хуже бывает, когда мы наносим удар в спину самому себе.
От того, что у тебя внутри, нельзя спастись.
Всегда убийцей оказывается муж. Кроме тех случаев, когда это жена.
Первым делом ты понимаешь, что эсперанто ненужное изобретение. У людей уже есть универсальный язык — ложь.