Если родитель признает, что «успешно» воспитывать ребенка – это прежде всего позволять ему свободно выбирать его собственный путь к счастью, значит, в их отношениях начинается новый важный этап, когда многое становится на свои места.
Учиться радости необходимо.
…совместная жизнь мужчины и женщины – корабль, паруса которого надувают, кроме ветра красоты, еще много других ветров. Внешняя привлекательность – только одна, видимая глазами, сторона кубика, у которого много граней.
…та, которая забыла о себе, делает ужасное открытие: она узнает, что никто ее ни о чем не просил, что она сама построила для себя дорогу к горечи и разочарованию, которые ничто не сможет устранить.
Но тогда бывает уже поздно…
Я считаю, что первое золотое правило любви таково: она не должна заставлять страдать. Никогда и ни в коем случае! Если любовь вызывает у вас страдания – это значит, что ее надо быстро прекратить.
Я считаю, что второе золотое правило любви: в формуле любви нет вычитаний, а есть только сложения.
Книги – как пряности: они делают наши дни ярче не тем, что возвращают нас в наше обычное состояние, а тем, что позволяют нам заметить, как много каждый может найти в жизни пространства, чтобы раскрыть своё желание радости, любви, покоя или приключений.
Я заметила, что иногда книга и запах составляют очень красивую пару. Ассоциации между ними уносят вас на такие высоты, где слова и запахи рождают вдохновенное повествование, и оно уводит читателя намного дальше, чем он ушел бы по пути из одних слов.
С того дня сеансы массажа в моей жизни стали регулярными. Это минуты, когда рассудок отступает перед чувствами.
С того дня сеансы массажа в моей жизни стали регулярными. Это минуты, когда рассудок отступает перед чувствами.
— «По ночам разум спит, и существуют просто вещи. Те из них, которые действительно важны, снова приобретают свою форму, выживают после разрушительных дневных анализов, человек связывает обрывки и снова становится спокойным существом». Это цитата из Сент-Экзюпери.
Образ отца, который есть у человека в юности, и образ отца у того же человека, когда родители стареют, – совсем разные. Вместо силы появляется уязвимость, вместо уверенности – сомнение; и тот, кто подавал тебе руку, чтобы научить тебя ходить, теперь нуждается в твоей руке, чтобы она поддерживала его при ходьбе.
У книг есть большие руки, книга постепенно раскрывает объятия, когда вы читаете страницу за страницей.
Знать себя не значит быть способным размотать в рассказе, как клубок, свой жизненный путь, не забыв ни одной мелочи. Меня часто поражает, что человек, которого я встречаю впервые, сообщая, кто он, называет свою профессию и число детей. Сказать, чем ты владеешь или что ты сделал, не значит сказать, кто ты есть.
Книга – это переход через границу. Первые слова ее первой страницы становятся ключом к новому миру, о котором ты не знал до того, как раскрыл книгу. И этот мир постепенно открывается перед нами в воображаемой вселенной нашего ума.
Человек, который плачет, - живой человек, так же как тот, кто смеется.
Некоторые люди делают фотографии, но я часто замечаю, что снимки заменяют этим людям память, и такие люди не в состоянии рассказать о своем путешествии без альбомов. Фотографии заслоняют и заглушают их собственные чувства.
Время для чтения – не только время на то, чтобы переворачивать страницу за страницей. Это время для слов. Время для того, чтобы остановиться и жевать слова, как дикие травы, которые ты срываешь на прогулке и подносишь ко рту. Нужно согласиться отложить их в сторону, как отставляют тесто для блинов, давая ему взойти, а потом взять их снова.
Настоящая философия жизни – умение так смотреть на то, как солнце движется утром и исчезает вечером, словно это было первое утро мира; умение каждый год восхищаться пением иволги, когда эти птицы возвращаются на опушки наших лесов; умение сохранить нетронутым свой восторг перед декорацией из театра теней – силуэтом большого дерева, для которого экраном служит полная луна. А ведь ни солнце, ни иволга, ни луна не изменяются, это наш взгляд разучивается видеть, теряет остроту и новизну.
Сегодня первый день твоей оставшейся жизни. Жить можно только в настоящем, поэтому живи.
Книги не ревнивы.Они уступают место новой избраннице и умеют неподвижно и терпеливо ждать много столетий,пока их не реабилитирует рука ребёнка, протянутая к полке.
Я всегда предпочитала звёздное небо звёздным ресторанами.
Преподнесение читателю того,что ты написал,требует деликатности.
У меня есть много друзей, которые мечтают иметь библиотеку, как другие люди мечтают о комнате для гостей. Это защитные мечты, которые иногда принимают форму бегства. Укрыться за книгами или за большими стенами... Думаю, книги открывают более широкие горизонты, чем большие стены.
Я приобрела привычку иметь записную книжку и собирать в неё пенки с книг, то есть цитаты. Это немного похоже на гербарий, куда ботаник, идя по тропинкам, собирает то, что считает самым красивым, или то, чего ещё никогда не встречал. Читая, я всегда держу под рукой записную книжку, в которой живут вместе мои заметки и мысли, которые приходят мне на ум при чтении какого-нибудь слова, при знакомстве с персонажем или просто когда я заканчиваю читать книгу. <...> Это больше чем пенка, снятая с того, что я прочитала, они отражение странствий моей души. Как другие пересматривают фотографии в альбомах, так я иногда открываю эти книжки и поднимаю на поверхность моменты, лица, чувства, которые иногда освещают настоящее, чтобы дать ему перспективу. Они напоминают мне о том, через что я уже смогла пройти – к лучшему или к худшему.
Только от тебя зависит, на что смотреть – на улетающую птицу или на пустую клетку.
Книги могут пробудить в человеке желание жить. Они вызывают сдвиги в сознании, которые потом могут заставить человека сдвинуться с места. Какая тесная близость существует между читателем и книгой! Каждый человек во время чтения может дать свету мысли играть огоньками в гранях слов, на которые падает взгляд, может позволить своему воображению странствовать. Он волен задержаться на каком-то слове, помедлить над какой-то фразой и даже уснуть над ней. Некоторые слова мягки, как подушка из перьев, другие просты и грубоваты, как земля. Книги могут заставить исчезнуть тюремную решётку – и в прямом, и в переносном смысле этих слов.