Клоны великих писателей корчатся в мучительном скрипт-процессе, Большой театр до потолка залит нечистотами, Сталин и Хрущев – любовники, история ХХ века вывернута наизнанку. В самом провокационном романе Владимира Сорокина, закрепившем за ним титул классика постмодернизма, низвергнуты все кумиры – они становятся участниками безудержного карнавала, где перемешаны высокое и низкое, фантазия и реальность, прошлое и будущее. Впрочем, одна святыня остается непопранной: разрушая привычные...
— Сошьёмся вместе, братья и сёстры.
И в тот же миг немцы запустили свою машину и все её механизмы пришли в движение, а гости как завороженные пошли к ней. В машине было три углубления, в которые сразу помещались трое, а стало быть трое и могли сразу вместе сшиваться; к этим уже сшитым вместе троим подшивались ещё трое, ещё трое — и так до бесконечности то есть и до конца и это и это до Покоя и Воли и до всемирного счастья как хотел как полагал и надеялся. — Достоевский-2. Граф Решетовский
Рипс - международное ругательство, появившееся в устной речи евроазиатов после Оклахомской ядерной катастрофы 2028 года. Происходит от фамилии сержанта морской пехоты США Джонатана Рипса, самовольно оставшегося в зоне радиоактивного поражения и в течение 25 дней ведущий подробный радиорепортаж о состоянии своего облученного умирающего тела.
Целую тебя по алым частям.
Толстой-4 весь процесс проплакал. Он писал и плакал, писал и плакал. К erregen-объекту он не прикоснулся вовсе. Зато сжевал стекла у двух керосиновых ламп, в результате чего они быстро выгорели и погасли. Хотя освещение его ничуть не беспокоило: он писал в темноте. Громадные веки его полиловели от потоков слез, фиолетовый нос напоминает клубень батата. В накопительный анабиоз он впал, стоя в углу и рыдая. В таком положении он застыл памятником самому себе.
Я жду от него не менее восьми (!) кг голубого сала. — 20 января
… рявкнул её любимый 45-МООТ. Она согнулась и просунула мне руку между своих плотных шёлковых ног. Делать нечего, я ответно наклонился, и наши руки встретились прямо под моей простатой. Мы отМООТили с ней три круга.
Чистый Космос, неужели так танцевали наши родители?! На Карпенкофф было страшно смотреть — физиономия её после третьего круга была похожа на лицо несчастного Толстого-4, только вместо слёз во все стороны летели солидные капли пота. — 8 апреля
— Кто занимается проблемой мягкого времени? — спросил Сталин.
— Ландау, Сахаров и Вернадский, — ответил Берия.
— Но я предлагаю выпить не за нас и не за товарища Сталина. А за тех безымянных женщин, мужчин и детей, покорно и с удовольствием разводящих прелестные ноги во всероссийском храме свободной любви! За женщин, мужчин и детей, товарищи!
— Время, по-моему, это огромный бесконечный качан капусты, а его листья — это годы, часы, микросекунды, в которых мы живём. Каждое событие нашего мира привязано к конкретному листу этого кочана и обитает на нем, ну, скажем, как тля. А мягкое время — это червь, который способен проедать ходы в кочане, свободно перемещаясь по ним.
— И переносить тлей на своей жирной спине? — спросил Сталин.
— Совершенно верно, товарищ Сталин! — рассмеялся Сахаров…
… Сталин пристально посмотрел на Маленкова. — А тебе, mon petit chat, если ты будешь продолжать, я когда-нибудь здесь, под этими сводами, при всех вот этим ножом отрежу яйцо, посолю, поперчу и заставлю тебя съесть. И если ты, salaud, тогда поморщишься, я велю тебя зажарить, как Бухарина. Но не на костре, а на углях. А потом приглашу сюда твоих аппаратчиков, усажу за этот стол и заставлю этих ублюдков съесть шефа под красным соусом. А потом Манизер тебе отольёт памятник. Из говна благодарно переваривших тебя сотрудников. Понял?
— Дважды в кремлёвскую воду не входят…
Наступит время, когда никакой мошуцзя не спасет тебя от потерь и разочарований. Помни «Дао дэ цзин»: «Я бережлив, поэтому могу быть щедрым». Великий Лао писал это о любви, я уверен, рипс лаовай.
Надо пойти помочиться кровью. Потом сделать себе кофе. И брезгливо вспоминать свою обычную жизнь.
— Как говорил Мао: когда дуют северные ветры, надо строить не щиты, а ветряные мельницы!
Все-таки военные – свиньи не только по определению.
Вчера напились с полковником (остальные потащились на охоту). И этот пеньтань шагуа полез ко мне. Поначалу начал издалека, как типичный фиолет:
– Борис, вы не представляете, как мне надоел запах живородящих сапог в казарме. Я забыл, как пахнет чистая мужская кожа.Ты знаешь, я всегда волосею от такого razbega. Мои ритуальные усмешки не помогли, этот ханкун мудень двинул прямо в LOB:
– Борис, вы пробировали 3 плюс Каролина?
– Нет. И вряд ли пробирую.
– Почему?
– Я предпочитаю чистый мультисекс.
– Откуда такой квиетизм?
– От моего психосомо, полковник.
– Вы обкрадываете себя.
– Ничуть. Просто не хочу дисгармонировать мой LV.
Пауза.
Рипс, для каждого шагуа упоминание LV – удар по темному темени. Помолчали. Полковник глотнул «Кати Бобринской» и надолго уперся в меня ежиными глазами:
– Борис, я спрашиваю не просто так.
(Будто я не DOGадался, рипс табень тудин.)
Оказывается, несмотря на свой ADAR, этот муравьед пробирует после отбоя вонючий 3 плюс Каролина. С сержантами. И еще жалуется на солдатский запах . Серый лянмяньпай. Как и все его поколение. Но это все – хушо бадао, мальчик мой прозрачноухий.
В наше сомнительное время очень просто раскрасить носорога.
Гораздо сложнее вылепить солдатика из простатного гноя и остаться этически вменяемым существом.
Ярких снов тебе, дитя необычной нежности.
И тихих мыслей о моей простате.
Курево - не пережиток, а горчица к пресной говядине жизни!
Слова мои неловки, как пердеж на похоронах, но искренни, как вопли на допросах...
Тема шприца была, есть и будет главной в советской литературе. Других равнозначных ей тем пока нет.
От политики нельзя быть свободным даже на унитазе.
Люди, поверхностно знакомые с фекальной культурой, полагают, что содержимое канализации — густая непроглядная масса экскрементов. Это совсем не так. Экскременты составляют лишь 20 %. Остальное — жидкость.
Как только человек перестает расти, он начинает гнить.