Рецензии на книгу «Голливуд» Чарльз Буковски

Пить я не умею и, как следствие, не люблю. Ничтожные дозы алкоголя приносят мне адовы муки похмелья. Долгого, мутного, болезненного. Если учесть, что и сам процесс для меня не особо привлекателен ни вкусом, ни запахом, то попойка лишается для меня всякого смысла. Все это не раз обрекало меня быть самой трезвой в компании. Той, кто убирает со стола и моет посуду, потому что остальные для этого не будут пригодны еще двое суток. Тоскливая участь. Казалось бы, что мне ловить у Буковски? Чуждая, непонятная мне среда. Я знала, что не могу отблагодарить книгу откликом понимания, узнавания, воспоминаниями хоть бы студенческих лет. А оказалось, что в этой компании мне было весьма комфортно даже трезвой. Признаю, что изначально клюнула на возможность почитать о голливудском исподнем. Исподнего мне не показали. Ну так. Самую малость. Как завлекалочка. Как подвязка на ноге. Мелькнуло что-то и скрылось. Возможно, здесь нет ни глубины, ни особого смысла. Но есть то, что я никак не ожидала здесь встретить – дружба, доброта, трогательная любовь. Возможно, это лишь сентиментальный порыв, вид сквозь стакан с виски, но душевно, черт подери.

Буковски пишет, как пьет. Хлопнул рюмашку (написал короткое предложение). Налил бокал вина (рассказал о друзьях). Открыл банку пива (вспомнил деньки молодые и сбитые костяшки пальцев). Без всяких там рассусоливаний про «в багрец и золото одетые леса» или интерьеры. Кому оно надо, если в холодильнике есть бухло? А оно есть. А если нет, то всегда есть тот, кто сбегает. Из шмоток внимания удостоился только ковер с павлинами в гостиничном номере. Зачетная, видать, была вещь. Буковски – это литературный кубизм из коротких, четких фраз и ярких сегментов эпизодов. Буковски как Хэмингуэй, только круче. Серьезно, он мне намного симпатичнее. Нет в нем позы и пафоса. Зато есть самоирония. И остроумие такого градуса, которым мог похвастаться разве что Черчилль. Кому как, а эти качества мне нравится больше. Не люблю выпендрежников. В книге куда не плюнь – в шизика попадешь. Они ходят по барам, гостиницам, домам, кинотеатрам и пьют. Пьют засыпая и просыпаясь, пьют за разговорами и в молчании, пьют в болезни и здравии, пьют в горе и радости, пьют в бедности и благополучии, пьют пока смерть не разлучит их с бутылкой. Аминь. Без вонючего перегара, едкого пивного пердежа, похмельного храпа, пьяного обидчивого бреда всё это выглядит даже прикольно. Истина, как говорится, в вине. По количеству выпитого Буковского можно уже причислять к оракулам. И знаете, у него отлично бы получилось. Глаголет он правильные вещи, тонко подмечает и с юмором излагает. Посмотрите на количество цитат к книге. Учитывая её объем, её почти полностью в них переписали.
Впечатление от книги осталось самое светлое. Вспоминаю с улыбкой.
П.С. И еще один аргумент в пользу крутости Буковски.

Наконец Сара сказала: «Нам пора домой, кошек кормить».
Пьянка могла подождать.
Голливуд мог подождать.
Кошки ждать не могли.

Дядька крут!

эта книга про писателя, которому появилось что терять, но он всё ещё не может расстаться со своей скамейкой в парке.

эта книга про актёра-трезвенника Джека Бледсоу (Микки Рурк), который согласился играть пьяницу. а за всеми капризами и мотоциклами заметно как сильно он уважал Чарльза.
посмотрев фильм, я была шокирована и околдована тем, как Рурк сутулился, да и вообще всеми его повадками. а в книге мелькнула фраза, что он ещё не стал сутулиться так сильно, как Буковски.

эта книга про Джейн Куни Бейкер и актрису Франсин Бауэрс (Фэй Данауэй), о прошлом Чарльза. это его первая любовь, первая жена, ссоры, алкоголь. она была безумна, она была в отчаянии, она была прекрасна. они любили друг друга и, я уверена, это было довольно весело.
было забавно читать, почему в фильме появились моменты с шикарными ножками Фэй.

эта книга про друга Джона Пинчота (Барбет Шрёдер), который был готов разрезать себя на куски, только бы снять этот фильм.
Буковски постоянно говорит о том, что он не любит человечество, ему не нужны друзья, но при этом в каждой книге находишь несколько близких ему людей. то же самое у него с писателями: никого не уважает, но каждое интервью так и сыплет именами.

эта книга про последнюю жену автора Сару (Линда Ли Бегли), благодаря которой он прожил лет на десять дольше и в несколько раз счастливее. молчаливая, но с языком-бритвой; спокойная, но требовательная. она мне понравилась ещё в романе Женщины , а сейчас я окончательно поняла, что она была именно тем человеком, который был ему нужен.

а ещё этот роман немного про меня.
я, прилежная девочка из хорошей семьи, лежу в тёплой кровати и чувствую, как моё сердце сжимается от:

Я не был таким уж отменным бойцом. У меня слишком маленькие руки, к тому же я недоедал, здорово недоедал.

а потом я уезжаю
и
рюмка за рюмкой.
о ком вы говорите, когда пьяны? о милой девочке из соседнего дома или о симпатичном мальчике-однокурснике?
а я о Чарльзе Буковски, да.

Hollywood. Скажите вслух. Hol-ly-wood. И еще раз.
Всего 9 букв. Но 9 особенных букв, черт возьми. Проговорите еще раз. Какие они рождают ассоциации в вашем возбужденном мозгу? 9 кипельно-белых букв на зеленом холме. Белых, как блеск от грани на крупном алмазе. Как рождественский снег. Как порошок кокаина. Как платье давно уже мертвой Мэрилин. Как новая сорочка преуспевающего топ-менеджера. Как чистый лист, на котором можно заново написать свою жизнь. Или как саван, в который заворачивают труп. Труп прошлого например..
Альфа и Омега. Голливуд воплощает в себе все и сразу. В нем все с лихвой, всего слишком много, все слишком ярко, все слишком противоположно. Слишком много ненужных людей, вещей, чувств и мыслей. И не разберешь - свои они или чужие. Все смешивается, поглощает и выплевывает тебя, как потерявшую вкус жевательную резинку, когда ты становишься не нужен. Но все равно оставляет надежду.
Эй, крошка, что для тебя Голливуд?
Hollywood. 9 букв. 9 оставшихся невыбитых зубов в кривой улыбке Америки. 9 последних зубов, которыми еще можно продолжать улыбаться.

Улыбаться, даже когда тебе 70.
Улыбаться от того, что тебе есть куда возвращаться в кое-то веки.
Улыбаться, потому что твой дом - наконец полная чаша, в нем 5 кошек и прекрасная жена, готовая разделить с тобой и постель, и бутылку вина, и мучение от осточертевших богемных мероприятий, на которые нельзя не ходить.
Улыбаться, потому что твоя печень еще существует, хотя, казалось, ты состоишь из одного спирта.
Улыбаться от того, что известные люди готовы многое отдать, чтобы сняться в фильме по твоему сценарию.
Улыбаться, от того, что тебя наконец признают и твой талант действительно оказался талантом, а не похмельный бредом.
Улыбаться, от того, что легендарный режиссер готов разрезать себя на куски в прямом смысле, чтобы твой фильм увидел свет.
Улыбаться, от того, что, несмотря на весь твой нонконформизм и показное неуважение ко всему человечеству, нашлись люди, которые разглядели твою настоящую натуру и искренне тебя любят.
Улыбаться от того, что ты написал чертовски хороший сценарий, по которому сняли чертовски хороший фильм, и по ним обоим ты написал чертовски хорошую книгу.
Улыбаться, от того, что прошел уже почти век от дня твоего рождения, а тебя по-прежнему помнят, любят и боготворят, хоть ты был еще та старая задница, и ты всегда это знал.

В каждой своей книге Хэнк всегда писал немного о будущем. О том чего бы он хотел достичь, мог достичь, или никогда не достигнет. Закидывал маленькие якорьки в неизвестность, чтобы там застолбиться. А "Голливуд" единственная книга, в которой нет ни слова о будущем. Есть только прошлое, которое он никогда не забудет, потому что оно сделало его таким, каким он был, и настоящее, которое, стоило этого, мать его, грязного, разрушающего прошлого с запахом самого омерзительного портвейна. Мерзкого и прекрасного прошлого одновременно, как весь этот гребаный Голливуд.

"Голливуд" удивительно трогательный роман. Спокойный и добрый. Без драк, дешевого пойла, тяжелой службы, ночей на скамейках и вокзалах, многообразия женщин, имен которых не упомнить, передряг и метаний.
Он о том, что, возможно, тебе когда-нибудь повезет. О том, что возможно, когда-нибудь представится случай расслабиться.

О том, что пока нам не выбили все зубы - нужно продолжать улыбаться..
Ну, и любить кошек, конечно же. Куда ж мы без кошек то, черт возьми?

Буковски — тролль 81-го левела. Может быть, даже 82-го. Даже если всю книгу подозревать подвох, то он всё равно тебя обманет, потому что никакая это не книга. Дядя Буковски очень ловко записывает баечки, которые уместно травить где-нибудь между кружкой чего-нибудь нефильтрованного и рюмкой какого-нибудь сорокаградусного. А вот я там был, это видел, ко мне такая вот пришла. Этих вот трахал и этих вот тоже. А ещё кучу народа вокруг пальца обвёл. Ну да, да, натянул, как девочек. Кого? Да продюсеров всяких. Издателей всяких. Читателей всяких. Впрочем, есть ещё одна задумка помощнй. Написать бы книгу, как я их всех натянул, чтобы натянуть ещё раз. Рекурсивно, ткскзать! Так выпьем же за сепульки!

Буковски умеет делать бабло из одной вещи, которая кажется простой, но на деле не такая уж и простая. Он просто бывает собой. Частенько. Может быть, даже постоянно, хотя не буду утверждать с такой уж уверенностью. Это редкий талант, потому что мало кто хочет быть самим собой, все хотят казаться кем-то другим. Наполеоном, изысканной дамой, бунтарём или даже самим Буковски. Может быть, потому Буковски и продаёт себя так успешно, что это ничего ему не стоит.

А надо ли думать, что за всем этим скрывается какая-то особая философия или определённый посыл? Хрена с два там есть что-то за этим, разве что специальная картонная коробочка для любителей СПГС, но это уже только потому, что Буковски действительно тролль какого-то там заоблачного левела. На деле же пустота. Вся книга — это один большой тост собственной ловкости.

Да и то, что он постоянно бухает, тоже ровным счётом ничего не значит. Он мог бы кактусами упарываться. Или книги читать. Или гладить котиков, котик за котиком, сначала два-три котика нежно-коричневого окраса, потом здоровый полосатый, а потом догнаться вот тем, жирным, персидским, кастрированным. Гулять, так гулять.

И это не книжка, конечно, а путевая заметка, страничка из дневника с любопытными наблюдениями о закулисном мире Голливуда, который нам никогда не увидеть без глянца. Впрочем, на что там смотреть? Мы и так догадывались, что гладко там ходит только то, что предусмотрительно смазали вазелином.

Наконец состоялось долгожданное знакомство со знаменитым Чарльзом Буковски. Яркий автор, лиричный и вульгарный, но , безусловно - очень талантливый.
Итак, роман "Голливуд". Книга о написании сценария к фильму "Пьянь" и о съемках самого фильма. Сюжет состоит из забавных эпизодов, связанных с тем или иным реально существующим кинематографистом. При этом, книга достаточно правдива, автобиографична. Хотя правдивость можно и оспорить, но думаю главное, что читалось интересно.

Знаете, в чем разница между критиком и простым зрителем? Критик смотрит кино бесплатно.

Старый алкоголик, добрейшей души человек, пишет о том, как заставили его сочинять сценарий. При этом, в своём вечном похмелье он сохранил необычайно ясный и трезвый взгляд на многие вещи. В основном это скитания по дорогам США, кабаки и дешёвые гостиницы, дешёвый виски, собутыльники и печатная машинка, которая всегда должна быть рядом. Изнанка киношного бизнеса, приправленная классической авторской иронией и самоиронией, показывает известность и богатство, а также аферизм киношного бомонда. И во всем этом столько юмора, ненависти, алкоголя, ну и все-таки любви, конечно, что оторваться просто невозможно.

Видеть на экране всякое дерьмо стало столь привычным, что люди перестали отдавать себе отчет в том, что смотрят одно дерьмо.

Впервые, я познакомился с фирменным стилем Буковски, его мудростью. Очень понравилось - никакой «воды», никаких описаний интерьеров и облаков – только взаимоотношения главного героя с другими персонажами и его размышления. Все происходит спокойно и неторопливо, счастье в мелких радостях и совсем не обязательно это все должно происходить под влиянием алкоголя. Много диалогов, причем не пустых, вовремя ввёрнутое крепкое словечко, яркий юмор, все это тот самый Буковски, знакомство с которым я обязательно продолжу.

К этой книге просто невозможно относиться всерьёз. Начать хотя бы с того, что это автобиографический роман старины Бука о том, как он парой лет ранее писал автобиографический же сценарий о славных временах, когда был молодой, непризнанный, неизвестный и пил всё, что горит. Рекурсия! Где-то на этом моменте должна бы быть картинка с коварно прищурившимся Леонардо, ну да ладно, проехали. Собственно, роман вообще что-то вроде надстройки над фильмом и по-хорошему должен бы так же и называться - "Пьянь". Потому как изнанку Голливуда Бук особенно не показал да и, кажется, не очень то и хотел. Большую часть книги он либо пьян, либо с жуткого бодуна. И вообще, пьют все, по любому поводу и в любом состоянии. Актёры, режиссёры, литераторы, творческая, мать их растак и поперёк, интеллигенция. Кромешная бытовуха, ад и угар кутежа. В наличии: некормленные кошки, зависший за игрушечной рулеткой псих, негры из гетто, которые воруют колеса с машин и потом продают назад хозяевам,уморительная сена с бензопилой, шатающиеся по всяческих вечеринкам заради бесплатной выпивки герои и удивительно точное, пророческое даже, описание Стаса Михайлова:

Поет. Рубаха на груди расстегнута до пупа. Грудь волосатая. Лоснится от пота. На голом теле болтается огромный серебряный крест. Рот разевает. Штаны в обтяжку. Поглаживает яйца и поет о том, как нужно ублажать женщину. Поет отвратительно и сам мерзкий до жути. Поет про женщин, но это все липа, по нему сразу видать, что ему-то мужик нужен. Меня прямо затошнило от него. И мы еще за это бабки платили. Ну, поделом нам, дуракам. Кто такой этот Тэб Джонс? Ему платят большие тыщи за то, что он чешет яйца и на груди у него блестит крест. Люди добрые голодают, а этот идиот – кумир публики! Бабы визжат! Они думают, что он настоящий!

О_о Откуда он знал?!
Вообще, текст переполнен сарказмом и дистиллированной какой-то мизантропией. Бук ненавидит коллег-писателей, киношных воротил, голливудский бомонд и вообще всё грёбанное человечество. Подозреваю, меня он бы тоже ненавидел. И ВАС ТОЖЕ!!!!! И знаете, ему удивительно идёт. Так и просится слоган: "Чарльз Буковски: ненавидел человечество, когда это ещё не стало мейнстримом". Мне почему-то кажется, что (минутка кухонного психоанализа!) всему виной упорный отказ общества принимать Буковски и его творчество. В результате на выходе получаем тонны ненависти и циклопическую какую-то самооценку.

И то опять же – чего ждать, если актеру платят в семьсот пятьдесят раз больше, чем автору сценария? Разве народ знает, кто написал сценарий? Он запоминает лишь тех, кто его провалил или обессмертил – режиссера, актеров, ну там еще кого-нибудь в этом роде.

Он что, вот это вот - на полном серьёзе, да? Хотя тем трогательней звучат из уст Буковски редкие и неособенно цветистые похвалы. После "Голливуда" неожиданно зауважал Микки Рурка. Это ж надо умудриться: чтобы сам Бук назвал тебя "славным парнем"! Знаменитостей, кстати, на страницах предостаточно: Рурк, Пенн, Мадонна, Линч и прочие несомненно тру-культовые, но мне, как не-киноману, неизвестные личности. Тут отдельное спасибо переводчице, которая заботливо и предусмотрительно расписала, кто есть кто.

Но, спросите вы, что же не так? Почему я упорно отказываюсь считать роман чем-то глубоким и серьёзным, а всё толкую о смешных алкоголиках, психах и прочих забавностях? Истина, как водится, где-то рядом:

Одно дело – показать, как небесталанный и самобытный человек гибнет от алкоголя; совсем другое – когда весь сюжет – пьянка, да и все… Какой тут смысл? Кому это надо? Кому интересно, как эти алкаши живут или дохнут?

Вот да. Из этого можно было сделать серьёзную вещь и где-то даже драму о непризнанном гении. Но получился лютейший slice of life, тотализатор и двойная водка. Буковски многие человеки причисляют к контркультуре, но это на самом деле что-то совершенно особенное. Чернухи, как в заводе у современных эйсид-райтеров, тут нет. Какого-то спгс, мечтательности и сверхидей, как у того же Керуака, тут тоже нет. Читая "На дороге", вы либо проникаетесь всей этой битнической атмосферой и пульсом в ритме джаза, либо просто читаете про то, как группа укурков колесит по стране, пьёт опять же всё, что горит, трахает всё, что движется, а что не движется, двигает и трахает. (Ничего личного, я и сам люблю Керуака XD) "Голливуд" же уморительно честен с читателем. Тут не про поиск или потерянное поколение, тут интеллигентно нажираются. За глубинными смыслами пожалуйте куда-нибудь, но подальше отсюда, старина Бук таких не любит, а будете допрашиваться - вполне может и послать. Каждый уважающий себя критик непременно упоминает, что с битниками Бук ничего общего не имел. Таки да, у него тут "своя атмосфера"(с). Переводчица в самом начале очень метко упоминает незабвенного Веничку Ерофеева. И опять же таки да, ближайший аналог. То есть такая же сногсшибательная муть вне рамок и направлений. Не шокирующе, но до жути любопытственно и ошеломляюще. Советую любителям группы "Ленинград", алкогольной эстетики вообще и просто читателям, падким до новых ощущений, но подспудно опасающимся нарваться на что-то в стиле "кровь-кишки-героин-изнасилования-хардкор". Ну и обожателям милашки Рурка, само собой.

Портреты и фотографии писателей в молодости никто не видел. Кажется, люди только того и ждут, чтобы писатель состарился, тогда его можно будет назвать Великим. Каким бы крутым ты не был в молодости - ты никому не нужен, пока твои волосы не станут белыми, словно пыль на книгах, стоящих на полках в букинистических магазинах, а лицо не изуродуется сотнями морщин - отпечаток тысяч слов из твоего первого рассказа.
Нужно угробить молодость в нищете. В надеждах, что однажды кто-нибудь скажет: "Эй! А этот парень был совсем ничего!". Нужно десятилетиями ночевать на лавочках для первого положительного отзыва на твою книгу. Но не всем везет даже так. Многие помирают так и не узнав, что их книги стоят на одной полке с лучшими писателями прошлого. Мой друг дожил.
Чарльз Буковски заслужил написать подобную книгу. Без ночлежек на грязных съемных квартирах и без пьяных драк. У него нет шлюх. У него появились деньжата. Его даже узнают на улице. И ему 69 лет.
У Бука чудесная жена. И пять кошек. Свой дом. И есть люди, готовые на всё ради того, чтобы снят фильм по его сценарию.
На первый взгляд, книга о том как снять кино в Голливуде. Да только чушь всё это собачья.
Старик Чарли верен себе. "Голливуд" - рассказ старика, у которого наконец-то появилось что терять. Чего не было никогда.
"Голливуд" - это тихое оплакивание ушедшей молодости, с нежной тоской ностальгии.
Буковски остепенился. Стал добрее. Остался лучшим.

Роман, выпущенный через несколько лет после выхода на экраны фильма, создание которого в сатиричной манере описаны в книге.
Роман, рассказывающий непосвященному зрителю всю близость фильма его сценаристу.
Роман, в котором старый утомленный Буковски взглянет в глаза молодому Чинаски.

   На этот раз волей Буковски мы окажемся в самом жерле киноиндустриии - в безумном Голливуде, а сам небольшой роман посвятит читателя в историю создания фильма "Barfly" ("Пьянь"). Путь, пройденный создателями фильма, окажется вовсе не легким и временами судьба фильма будет висеть буквально на волоске, но удача будет верна до последнего кадра.

   Неизменный герой романов Буковски - Генри Чинаски, состоявшийся писатель, но совершенно не испорчен славой - так же прост, откровенен и искренен. Находясь в одном пространстве с многими звездами мирового масштаба и зачастую выслушивая комплименты по поводу своего творчества, он не теряет головы и более того, остается совершенно равнодушен в обществу знаменитостей. И все же не ударить в грязь лицом (как не узнать кого-то из действительно нужных лиц, так и в буквальном смысле - не перебрать с выпивкой) ему поможет его жена Сара (характер которой более ярко освещен в его романе "Женщины"). Кажется, магия Голливуда не затронет своих героев и тем не менее, оставит незабываемый след, как путешествие в совершенно другой мир.

   Отдельно хочется выделить великолепную передачу событий и эмоций, а также убедительные интонации, созданные явно профессиональной работой переводчиков:

— Хочу кукурузы! — кричала она.
Я вспомнил, как на этом самом месте бежала Джейн, а я тащил тяжелый мешок с бутылками. Но она кричала «хочу кукурузы!» так, будто речь шла обо всем, что она потеряла, обо всем, что прошло мимо нее. Эта кукуруза была для нее воздаянием за все, что ей недодал этот мир, ее победой, ее отмщением, ее песнью.
А в голосе Франсин, кричавшей «хочу кукурузы!», звучала обида, в нем была жалоба, но не чувствовалось отчаяния пьяной женщины. У нее хорошо получалось, просто здорово, но это было не то.
И когда Франсин принялась обдирать початки, это опять было не то, да и не могло быть. Франсин — актриса. А Джейн была напившейся до безумия женщиной. До полного безумия. Но глупо ждать от лицедейства живой боли. Будет с него и качественной имитации.
Итак, Франсин рвала початки, лихорадочно засовывая их в сумку, а Джек увещевал ее: «Ты перебрала, мать… они же не поспели».

"Сalifornication" - именно эту песню я вспомнинала, когда читала этот роман.
Вот за что можно любить мистера Буковски, и за что можно его ненавидеть - он даже не пытается приукрасить жизнь и не пытается сделать ее уродливее, чем она есть. Ника Человек есть человек и ему иногда везет, иногда - нет, иногда есть что выпить, иногда нет, а иногда жизнь человека зависит от остатков совести какого-то сумасшедшего ординатора. А когда жрать нечего, можно написать рассказ или стихотворение.
В этой книге действующие лица реальны.
Звонок. Известный режиссер из Европы хочет сценарий. Чтоб его представить, достаточно вспомнить фильм "Париж, я люблю тебя" и короткометражку о 13-м округе, скинуть мысленно парикмахеру лет 20 и готово. Впрочем, любовь американцев к европейскому кинематографу известна, потому что очень много ремейков сделаны американскими продюсерами и режиссерами: "Запах женщины", "Американский жиголо". Да и Жан-Люка Годара можно встретить на страницах этой книги. А европейцы любят американское кино и ведь половина режиссеров - эмигранты, Кертис и Уайдлер, например. Мультикультурализм в действии.
Итак, написание сценария, поиск продюсеров, актеров. Хотя Шон Пенн и не сыграл главную роль, но иногда пересматривая фильм, я воображаю, как бы он выглядел на месте Микки Рурка.
Много красного калифорнийского вина, много богемной жизни, много красивых женщин (таких как Фэй Данауэй и Мадонна), много гениальных актеров.
И фильм получился очень хороший.

Не то, чтобы разочарование, но где-то не очень далеко. Не смотря на мое стойкое отторжение контркультурной литературы (ну честно - терпеть не могу это в 99% показушное противопоставление себя любимого обществу), за Буковски бралась с определнным интересом. А подхлестнул этот интерес, как ни странно,очень клевый сериал "Californication". Прототипом главного героя этого стебного творения кинематографа называли дедушку Буковски, и поэтому я, как тот чукча из анекдота, который в большей степени читатель, чем все остальное, не смогла пройти мимо.

Буковски читать можно. И, наверное, нужно. Пишет он с юмором, Голливуд на изнанку выворачивает с определенным знанием дела - контрасты известного нам Беверли Хиллз, Малибу и иже с ними и голливудских трущоб. Изнанка киношного бизнеса, о котором в детстве не грезил только ленивый (по крайнем мере, в моем поколении). Много солнца, красного вина. Не мало мата. Не мало "закамуфлированных" известных имен. Много диалогов. Классных, причем, диалогов. Правда за счет этого сумасшедшего количества разговоров создалось впечатление, что читаешь недописанный сценарий к фильму.

О чем? О пьяни во всех ее проявлениях. В чем плюсы? В честности и ненавязчивости. В чем минусы? В незамысловатости сюжета и отсутствии глубокого смысла. Но в этом, наверное, сам Буковски. Он просто говорит то, что хочет сказать. И не пытается никого убедить в своей правоте. Первый контркультурщик, знакомство с которым захотелось продолжить даже после первой книги. Теперь на очереди "Женщины" .

Ну как такой симпатяжка может оставить равнодушным?)))

Но ожидала я все равно большего...
Книжный вызов 2011

Прославление пьянства или..

Вот, вроде бы, и написано немудрено, и сюжет довольно прост, а все таки цепляет.
Просто история. История успеха. Мечты каждого писателя.
В процессе чтения невольно представляешь себя на месте автора, прибавив к своему образу немножко циничности, пофигизма и, конечно же, алкоголизма. Изрядно выпив, ты встречаешься с известными людьми и крутишься в "свете". Ты известен, пусть пока и не массово, но уже более чем. Тебя узнают на улицах, черт возьми!
Это ли не счастье?
Я бы хотела так жить, а может и я могу?
Такая тонкая грань. Так сложно довериться своему внутреннему чувству и следовать за ним, не оглядываясь назад.
Был ли уверен Буковски, что к нему придет успех?
Вряд ли.
Отказался бы он от писательства, зная что у него бы это не вышло?
Почти уверена, что нет.
Наверное, в этом и заключается одно из главных отличий гения от остальных - ему не важно как все сложится, он просто живет своим делом.