В этом мире сочетаются обыденность и миф. Здесь ведьмы танцуют в балете, а по улицам города бродят нави – злобные и несчастные, преследуемые жестокой спецслужбой «Чугайстер». Когда крах неизбежен, когда неминуема катастрофа, кто поверит в новую любовь, такую невозможную по обывательским меркам?
Всякая тварь имеет свое назначение. Бессмысленен лишь человек; стремясь к душевному комфорту, человек придумывает себе смысл...
Ничего не бывает просто так. Все имеет свой скрытый смысл.
Знаешь, инквизиторы тоже горят.
О жизни нельзя думать слишком усиленно - пропадает охота жить.
– Ты – та самая лисица, которая решила жить среди кур, – без улыбки заявила вдруг девочка. – И надеешься, что они тебя не узнают.
С вами... тяжело. Вы часто говорите то, что не хочется слышать.
- Куратор Мавин приготовил отчет, патрон. И по первому же вашему требованию...
- Я по ночам не требую соблюдения субординации, - уронил Клавдий глухо. - Не утомляй меня, Федора, я и без того малость устал... Как дети?
- Дети... хорошо, - медленно ответила Федора. - Все... хорошо.
Женщина перевела дыхание. Потупилась.
- Знаешь... Мне было бы проще, если бы мы остались в рамках субординации.
- Мы можем вернуться в эти рамки, - сказал он примирительно.
Федора отвернулась:
- Поздно... Теперь это меня оскорбит.
Даже придуманная история способна стать явью - в придуманном мире. И разметать взрывом придуманных людей через придуманные шестьдесят минут...
Уж лучше вовсе не вспоминать, голова, по счастью, круглая, к какую сторону повернешь – в ту и думает…
– В столь позднее время – на боевом посту?
– Я книжки читаю, ваше сиятельство. Чтобы лишний раз убедиться, какие мы все дураки.
Они так ненавидят всяческую неволю, что не умеют считаться ни с кем, кроме себя… Подобно тому, как две огромных птицы не могут встретится в небе, мешая друг другу размахом крыльев… Подобно тому, как два смерча на океанской глади побоятся приблизиться друг к другу… так ведьмы не могут жить сообща, ведьмы не могут быть вместе… Ведьмы – хаос, а любое сосуществование предполагает… хоть минимальное, но ограничение свободы…
Они твердят, что добывают знание – но что их знание, пыль на столешнице непознанного…
Мечта ли недостойна ее, она ли недостойна мечты – скорее всего, ни то и ни другое; мечта просто потеряла смысл, сделавшись совсем уж недосягаемой.
... вряд ли сумасшедшую ведьму возьмут на учет. И на общественных работах она ни к чему... ее прямиком отправят на костер или что у них там... В селе просто, а здесь, наверное, какой-нибудь гуманный электрический костер... Ведьма-гриль...
Почему на упаковках ветчины изображают улыбающихся свиней? Их что, радует перспектива быть съеденными?
Не хочешь, чтобы в доме следили слуги, - вытирай ноги о коврик у двери.
Мы отвыкли... когда тихо.
– Вся беда в том, что ведьма, даже неинициированная, остается ведьмой. Даже если она никому не делает зла. Даже если она вообще ничего не делает… Она МОЖЕТ делать. Вот та грань, о которую столетиями ломали зубы сочинители законов… и те, кто пытался воплотить их в жизнь. Потому что если человек невинен – за что его наказывать? За одну только вероятность будущего зла?
Чем мы занимаемся, подумал Клавдий с запоздалым отвращением. Акробатический этюд с участием высокого кресла. Кого то подсажу, кого то – подсижу…
- Тебе уже 17 исполнилось?
- Нет, - сообщил Клав, не утруждая себя враньем. - Но, поскольку с бабой я уже переспал, давайте будем считать меня совершеннолетним.
...если не решиться посмотреть судьбе в глаза, она обязательно догонит и пнет в спину.
Мы как-то странно говорим. Будто перед открытой дверью. Надо идти, было ведь время, чтобы говорить... А теперь времени нету. Дверь открыта, а мы все тянем, и оказывается, кое-что важное так и не сказано, а дверь-то уже открыта, и ждут...