Искала я признаки шизофрении, раздвоения личности, паранойи – короче, всего самого жуткого, что могло со мной произойти. Как и следовало ожидать, все подходящие симптомы я у себя нашла.
Самое ужасное чувство – это собственная беспомощность
И вообще не слишком ли много связано всякой чертовщины со стенами? С тем, что ограждает, защищает, казалось бы. Но никто не знает ни что за этой преградой, ни кто там. Или даже внутри ее
Чтобы доверять мне, зови меня Кузькой. Что бы я ни делал с квартирой или же с тобой, девочка, твоя мама и твой папа меня не увидят. Они будут думать, что все в порядке. Я заберу все, что у тебя есть, девочка. А потом сожру твою душу
Впрочем, все взрослые начинали страдать провалами в памяти, если что-то из прошлого могло поколебать их картину мира.
Если с тобой происходит что-то хорошее, значит, для кого-то другого это очень плохое. Любое твоё плохое — хорошее для другого, и наоборот.
Это замечательные старинные железные банки, на каждой надпись: "КРАХМАЛ", "МУКА", "САХАР", и ни одна из них не соответствует содержимому.
А если что-то произойдет в твоей собственной, родной, до боли знакомой квартире, где ты с закрытыми глазами можешь передвигаться, – тогда куда бежать? Кого просить о помощи?
Что, если мы все давно умерли и все, что с нами происходит, – лишь расплата за наши грехи, каждому по делам его?
Ты же знаешь правду, а тебе никто не поверит.