В 1864–1870 гг. между Парагваем и коалицией, состоящей из Уругвая, Бразилии и Аргентины разразилась война, которой суждено было стать самым кровавым конфликтом, произошедшим на территории Южной Америки. Для Парагвая поражение в войне обернулось страшными невосполнимыми потерями. Страна понесла такой урон, что была отброшена в развитии на десятки лет назад и не восстановилась до сих пор. Эта книга – фактически самый первый рассказ об этой, практически неизвестной в России, да и во всем Старом Свете войне. Ее автор – известный популяризатор военной истории.
Бесстрашная попытка самоубийства нации
Автор сравнивает общественно-политический строй Парагвая, сформировавшийся при первом диктаторе Родригесе де Франсии с "прото-социализмом, соседствующим с жутковатой деспотией", хотя на мой взгляд самой уместной параллелью была бы аналогия с Северной Корее времен первых двух Кимов. Та же тотальная индокринация, глухой изоляционизм, декларативная опора на собственные силы, которые, впрочем, целиком принадлежали государству, с его тотальной монополией на всю экономическую деятельность в стране. И вместе с тем, парагвайский социальный эксперимент дал всеобщее школьное образование для мальчиков, что для первой половины XIX века было из разряда ненаучной фантастики. Образование, правда, было сугубо тоталитарным, с прививанием патриотизма, дисциплины и самоподчинения государству, а для того, чтобы другие институты не покушались на монопольное право на сознание, в государстве не стало высшего образования, а церковь стала просто государственным департаментом пропаганды. Полвека подобного тоталитаризма, в котором государство даже контролировало браки, стараясь смешать потомков испанцев и местных индейцев и породили Парагвайскую войну, которая неизбежно стало тотальной для ее инициатора. И последующие диктаторы страны сами стали носителем подобных взглядом про исключительность своей страны, что их и подвело.
Первое отечественное исследование Великой Парагвайской войны авторства Вячеслава Кондтратьева получилось даже не на уровне ликбеза, а куда шире при вдумчивом обдумывании прочитанного. На фоне других соседних стран Южной Америки Парагвай являл собой островок спокойствия и стабильности, а при последующих диктаторах, отце и сыне Лопесов немного приоткрылся миру и начал развиваться, чтобы успеть за всеобщей индустриализацией. Этому, конечно, мешало географическое положение страны в центре континента, вся связь с внешним миром была по рекам Парагвай и далее по Паране. Стремление к "окну в Атлантику" и побудило тогдашнего парагвайского диктатора Франсиско Солано Лопеса сначала вмешаться в раздираемые конфликтом двух политических партий уругвайские дела, а потом последовательно вступить в войну с Бразилией (та привела "своего" кандидата во главу Уругвая) и с Аргентиной (не дала прохода по своей территории). С точки зрения просто взгляда на карту подобное решение кажется безумием, эти страны многократно превосходили Парагвай и по населению и по экономическому потенциалу. Лопес явно делал ставку на внутренние раздоры у соседей, Бразилия не выбиралась из гражданских войн и восстаний рабов и сепаратистов всю первую половину XIX века, Аргентина чисто номинально была единой державой, но власть президентов не распространялась дальше района Ла-Платы, а остальной территорией правили местные губернаторы и хунты, воевавшие со столицей и друг с другом. Но диктатор прогадал, что внешняя война может стать, как это часто бывает в истории, мощным катализатором по единению нации. Бразильцы для пополнения армии даже освобождали рабов (парагвайская пропаганда заявляла, что вся бразильская армия состоит из негров), аргентинские сепаратисты дружно признали власть Байреса командовать ими, а вклад Уругвая в войну был слишком мал, основную тяжесть конфликта выдержала Бразилия.
Для союзников это была классическая война XIX века, в которой остатки джентельменского отношения к противнику даже не позволяли их поначалу обстреливать из артиллерии, если у него не было своих пушек. Видимо, эта была самая активная речная война Нового времени, в которой участвовали десятки вооруженных пароходов и первые броненосные корабли Латинской Америки. В ней использовались воздушные шары для разведки, и новые ружья, хотя солдаты все так же босиком бегали в лобовые атаки на укрепленные позиции в стилистике наполеоновских войн. И совершенно средневековые потери от эпидемий, сопровождавших армии в дикой местности, унесших куда больше людей, чем на полях сражений. Численное превосходство, и в последующем - более компетентное командование союзников, сначала позволили Альянсу перенести боевые действия на территорию собственно Парагвая, а потом перемолоть сначала кадровые части, а затем и импровизированные мобилизации диктатора. Это немного жуткая книга, потому что Парагвай, потеряв во многом в бессмысленных сражениях и походах свою кадровую армию, не смотря на частные успехи, перешел к тотальной войне с мобилизацией женщин и детей вплоть до десятилетнего возраста, истово верящих в своего диктатора и исключительность своего народа вплоть до смерти всех, кто еще мог сопротивляться. И хотя воевать Парагваю под занавес было уже нечем и некем, с семей собирали одежду для обмундирования и светильники со статуэтками для металла, у собственного населения нещадно забирали крохи продовольствия, и, естественно, опустошая территории в рамках "выжженной земли". Больше половины погибшего населения страны при примерной численности в полмиллиона человек к началу войны - подобная катастрофа кажется немыслимой.
Бесстрашная попытка самоубийства нации
Автор сравнивает общественно-политический строй Парагвая, сформировавшийся при первом диктаторе Родригесе де Франсии с "прото-социализмом, соседствующим с жутковатой деспотией", хотя на мой взгляд самой уместной параллелью была бы аналогия с Северной Корее времен первых двух Кимов. Та же тотальная индокринация, глухой изоляционизм, декларативная опора на собственные силы, которые, впрочем, целиком принадлежали государству, с его тотальной монополией на всю экономическую деятельность в стране. И вместе с тем, парагвайский социальный эксперимент дал всеобщее школьное образование для мальчиков, что для первой половины XIX века было из разряда ненаучной фантастики. Образование, правда, было сугубо тоталитарным, с прививанием патриотизма, дисциплины и самоподчинения государству, а для того, чтобы другие институты не покушались на монопольное право на сознание, в государстве не стало высшего образования, а церковь стала просто государственным департаментом пропаганды. Полвека подобного тоталитаризма, в котором государство даже контролировало браки, стараясь смешать потомков испанцев и местных индейцев и породили Парагвайскую войну, которая неизбежно стало тотальной для ее инициатора. И последующие диктаторы страны сами стали носителем подобных взглядом про исключительность своей страны, что их и подвело.
Первое отечественное исследование Великой Парагвайской войны авторства Вячеслава Кондтратьева получилось даже не на уровне ликбеза, а куда шире при вдумчивом обдумывании прочитанного. На фоне других соседних стран Южной Америки Парагвай являл собой островок спокойствия и стабильности, а при последующих диктаторах, отце и сыне Лопесов немного приоткрылся миру и начал развиваться, чтобы успеть за всеобщей индустриализацией. Этому, конечно, мешало географическое положение страны в центре континента, вся связь с внешним миром была по рекам Парагвай и далее по Паране. Стремление к "окну в Атлантику" и побудило тогдашнего парагвайского диктатора Франсиско Солано Лопеса сначала вмешаться в раздираемые конфликтом двух политических партий уругвайские дела, а потом последовательно вступить в войну с Бразилией (та привела "своего" кандидата во главу Уругвая) и с Аргентиной (не дала прохода по своей территории). С точки зрения просто взгляда на карту подобное решение кажется безумием, эти страны многократно превосходили Парагвай и по населению и по экономическому потенциалу. Лопес явно делал ставку на внутренние раздоры у соседей, Бразилия не выбиралась из гражданских войн и восстаний рабов и сепаратистов всю первую половину XIX века, Аргентина чисто номинально была единой державой, но власть президентов не распространялась дальше района Ла-Платы, а остальной территорией правили местные губернаторы и хунты, воевавшие со столицей и друг с другом. Но диктатор прогадал, что внешняя война может стать, как это часто бывает в истории, мощным катализатором по единению нации. Бразильцы для пополнения армии даже освобождали рабов (парагвайская пропаганда заявляла, что вся бразильская армия состоит из негров), аргентинские сепаратисты дружно признали власть Байреса командовать ими, а вклад Уругвая в войну был слишком мал, основную тяжесть конфликта выдержала Бразилия.
Для союзников это была классическая война XIX века, в которой остатки джентельменского отношения к противнику даже не позволяли их поначалу обстреливать из артиллерии, если у него не было своих пушек. Видимо, эта была самая активная речная война Нового времени, в которой участвовали десятки вооруженных пароходов и первые броненосные корабли Латинской Америки. В ней использовались воздушные шары для разведки, и новые ружья, хотя солдаты все так же босиком бегали в лобовые атаки на укрепленные позиции в стилистике наполеоновских войн. И совершенно средневековые потери от эпидемий, сопровождавших армии в дикой местности, унесших куда больше людей, чем на полях сражений. Численное превосходство, и в последующем - более компетентное командование союзников, сначала позволили Альянсу перенести боевые действия на территорию собственно Парагвая, а потом перемолоть сначала кадровые части, а затем и импровизированные мобилизации диктатора. Это немного жуткая книга, потому что Парагвай, потеряв во многом в бессмысленных сражениях и походах свою кадровую армию, не смотря на частные успехи, перешел к тотальной войне с мобилизацией женщин и детей вплоть до десятилетнего возраста, истово верящих в своего диктатора и исключительность своего народа вплоть до смерти всех, кто еще мог сопротивляться. И хотя воевать Парагваю под занавес было уже нечем и некем, с семей собирали одежду для обмундирования и светильники со статуэтками для металла, у собственного населения нещадно забирали крохи продовольствия, и, естественно, опустошая территории в рамках "выжженной земли". Больше половины погибшего населения страны при примерной численности в полмиллиона человек к началу войны - подобная катастрофа кажется немыслимой.
Обалденно интересная вещь. Что я знал до этого об истории Южной Америки? Ровным счётом ничего (после Фернандо Кортеса и Франсиско Писарро). А там, оказывается целое дело было. Теперь думаю: сколько ещё войн, событий и правителей было на свете, о которых я совсем не знаю?
Одним пробелом меньше стало.
Видимо, в мире мало что меняется, разве что внешне. Видны множественные параллели с разными странами, событиями и персонами, в том числе и современными.
Президент Франсиа -- идейный предшественник Сталина.
Он на сто лет раньше умудрился построить "социализм в отдельно взятом Парагвае". Социализмом это не называлось, потому что слово ещё не было в ходу в 1820-х годах, но суть системы совершенно сталинская.
Президент Лопес напоминает одновременно Сталина и Гитлера.
Он отец народа, самое странное, что считается таковым вплоть до сего дня.
Его авантюра с войной против Бразилии, Аргентины и Уругвая -- это, конечно, Гитлер через 80 лет.
Репрессии против своих -- снова Сталин.
Конец войны и её итоги для страны и народа уже больше похожи на результаты деятельности даже не Гитлера, а Пол Пота и красных кхмеров в Камбодже век спустя. Может быть, и ещё хуже.
Вот удачная бразильская карикатура того времени:
Это президент Парагвая Лопес. Прошу любить и жаловать.
Гитлер, помнится, перед самым концом войны говорил: если народ не смог победить, он должен погибнуть. Этот тоже сражался до последнего парагвайца. Да и методы ведения войны и пропаганды у него были вполне нацистские. Может быть, это не совпадение?
В общем, да: если что-то и меняется в мире в этом смысле, то только в последние десятилетия.
Не особенно люблю описания баталий, но после этой книги могу изменить мнение. Читать было в основном интересно.
Прорыв броненосцев к Асунсьону описан совершенно круто. Куда там королевским мушкетёрам с гвардейцами кардинала!
Генералы и даже президенты ходили в атаку со своими бойцами и часто погибали.
Вторую атаку возглавил лично генерал Озорио. На полпути к вражеским шеренгам ему в лицо попала пуля, выбив несколько зубов и разорвав щеку, но он, зажав рану рукой и словно не замечая боли, продолжал вести за собой солдат.
Да, были люди в наше время!
От последних глав совсем не мог оторваться. Три президента подряд так смогли выдрессировать народ за полвека, что последнего из них защищали даже женщины и "лопес-югенд". Гибель тех детей, оказывается, и сегодня отмечают в Парагвае -- и не днём траура, а настоящим праздником. Ничего не скажешь, патриотическое воспитание у них на высоте.
Картинки -- отдельный плюс.
Классная книга. Не уверен, что всем понравится, но мне -- да.
Великая Парагвайская война — это малоизвестный у нас военный конфликт 1864-1870 гг. С одной стороны там выступал маленький, но гордый Парагвай под предводительством диктатора Лопеса, а с другой — Бразилия, Уругвай и Аргентина. По ходу войны Парагвай предсказуемо понес сумасшедшие потери (до 50% населения), но Лопес до последнего отказывался сдаваться — вместо этого в последний год войны он объявил мобилизацию 10-летних мальчиков. К счастью, в конце концов придурка подстрелили и война окончилась, хотя от ее последствий, согласно статистике, Парагвай не оправился до сих пор. Да и никогда уже не оправится.
Вот об этом конфликте и решил написать Вячеслав Кондратьев. Получилось отлично, я такой тип книжек просто обожаю. Автор внятным и доступным языком подает практически неизвестный материал, при этом не углубляется в совсем уж несусветные дебри, но и до детсада не опускается. Все четко, понятно, стройно и логично, в том числе и потому, что для рассказа о предпосылках войны Кондратьев делает необходимое отступление и бегло знакомит нас с ранней историей Парагвая, а также сложившимся в регионе военно-политическом статус-кво. Особенно в этой части заинтересовала информация о диктаторе Хосе Франсии, который еще в XIX веке создал в Парагвае нечто очень похожее на нынешнюю Северную Корею.
Порадовал и стиль автора — с одной стороны, вряд ли кто-то упрекнет его в легковесности, с другой, местами просачивался отличный юмор. Особенно там, где это было действительно уместно — например, в истории про то, как бразильцы тайно готовились осуществить ночную высадку у форта Умаита, но не подумали, что все равно перебудят всех врагов ревущим двигателем броненосца. Также позабавила история, как парагвайцы после успешной контратаки захватили склады со спиртным и жестко перепились, после чего массово попали в плен к уже разбитым было бразильцам. А ведь могли весь ход войны перевернуть...
В конце Кондратьев добросовестно знакомит нас с разными точками зрения на эту войну. Например, в самом Парагвае Лопеса до сих пор почитают, а в день, когда бразильская картечь переколошматила тучу 10-летних летишек, сейчас отмечают... национальный день детей. Да и советская историография в этом конфликте была за Парагвай, который якобы "в одиночку выступил против британского (???) империализма". Наверное, при желании можно найти рациональное зерно и в этих оценках, но мне лично куда ближе оценка Кондратьева, для которого вся эта война — кошмарная авантюра ополоумевшего диктатора.
В общем, интересное и познавательное чтение. 5/5.
Человек живет в замкнутом пространстве. Это может быть комната, квартира, или любое другое помещение. Более широко мы можем рассматривать город, регион, страну и даже континент. Но замкнутое пространство удивительно относится и к истории. Знаем мы боле-менее историю своей революции, а про другие и знать не знаем и ведать не ведаем. Две мировые войны прошли по Европе катком, и нас охватывает гордость, что мы что-то знаем о них. А вот в далекой Южной Америки большинство жителей и не ведают что были какие-то войны, поставившие на грань выживания народы и страны. У них перед глазами своя история, отголоски которой до сих пор отдаются в сердцах жителей этой самой Южной Америки.
Одна из таких войн - Парагвайская война. Кто знает о ней кроме узкого круга специалистов? А по сути эта война не уступала жестокости, накалу нашим европейским войнам, люди-то везде одинаковые, и можно быть вооруженным мушкетом или автоматической винтовкой, но держат их в руках люди.
Так вот эта книга о неизвестной нам, но очень значимой для парагвайцев, уругвайцев, бразильцев и аргентинцев войне. Только после прочтения начал понимать, почему в Парагвае так много людей с итальянскими и другими европейскими фамилиями. Когда уничтожена почти 90% мужского населения, то остро встает демографический вопрос. А он поднимает проблему дальнейшего существования страны и государства. Да и рабочих рук просто нет. Вот тогда и открываются все двери для приезжих. И хочется заметить, что миграция населения была всегда, это сейчас она из Африки и Азии, а еще сто с небольшим лет назад именно из Европы ехали в Америку, и Южную, и Северную.
А книга хороша всем. Много познавательного и интересного. И если есть желание, немного расширить свои горизонты, то это как раз то что надо.
Забытая Великая война
Я читал "Великую Парагвайскую войну" и время от времени усмехался, натыкаясь на удивительные исторические параллели.
Хотя, казалось бы, что может быть общего между Парагваем 19-го века и Россией 20-го?
Оказывается, немало.
Мощная идеологическая накачка населения, создание образа врага, в кольце которых находится гордый Парагвай, постепенная самоизоляция...
Много, много интересного.
Вячеслав Кондратьев смог рассказать о тех трагических событиях очень доступно, увлекательно и достоверно.
использовались самые разные источники, и это добавляет книге достоверности.
К тому же, книга отлично издана, что в наши дни редкость.
Сумеете добыть- читайте, не пожалеете.
Как и положено приличному диктатору, в личной жизни Франсия исповедовал демонстративный аскетизм.