«Мастерская дьявола» — гротескная фантасмагория, черный юмор на грани возможного. Жители чешского Терезина, где во время Второй мировой войны находился фашистский концлагерь, превращают его в музей Холокоста, чтобы сохранить память о замученных здесь людях и возродить свой заброшенный город. Однако благородная идея незаметно оборачивается многомиллионным бизнесом, в котором нет места этическим нормам. Где же грань между памятью о преступлениях против человечности и созданием бренда на костях...
Если исчезнут козы, любой город-крепость падет.
Похороны понравились всем. Само собой, мне соболезновали многие военные, которые тогда еще жили в городе. А потом меня посадили.
За смерть отца мне дали большой срок, но что теперь об этом толковать. Сразу после освобождения я направился к ближайшей пивной.
... она была одной из нароискателей... А таких мы в Терезине уже знали, часто это были молодые люди, которым не давало покоя мрачное прошлое, все те кошмары, что выпали их родителям, дедушкам и бабушкам, их родным, и вообще все то, что случилось тогда... и может случиться вновь? Как далеко способен зайти человек? И как так вышло, что это произошло, например, с моей тетей или двоюродной бабушкой, а меня миновало? А как бы я себя вел... или вела, если бы это меня гнали на смерть? И может ли такое повториться? Нароискатели изводили себя этими больными вопросами, в них словно вселился демон...
... давние смертоубийства, увы, уже и в наши дни пробуравили им мозг настолько, что они вполне созрели для визита к психиатру... некоторые из них на свой страх и риск пускались в путь куда-то на восток, с рюкзаками за плечами и родительской кредиткой в кармане, и обшаривали отсыревшие развалины в Польше, в Литве, в России... короче, всюду, где давние массовые захоронения — это обычное явление... и вот эти искатели, подобно черным каплям, вливались в подземные воды таинственного континента, каким для них был Восток, поэтому не удивительно, что нередко, объятые ужасом, они впадали в полную депрессию...
Я искала этот самый Восток, эту Восточную Европу... ведь отправиться в Восточную Европу — это как раз и значит все время искать её...
Мой дед был родом из Кошице, рассказывала Сара; отлично, в Словакии есть железные дороги, и там берет мобильник, оттуда и начну, решила я и отправилась в Кошице, а когда я там немного огляделась, посмотрела на все эти лавочки, магазинчики и кофейни на главной улице, да хотя бы уже и на залы ожидания на вокзалах, где подчас стоят те же самые жесткие деревянные скамьи, какие, наверное, были тут семьдесят лет назад, мне захотелось понять, что, собственно, представляет из себя эта Восточная Европа, с которой мы так похожи, но в культурном смысле так отличаемся... "Где он, настоящий Восток?" — не переставала я спрашивать, потому что словаки упорно твердили мне, что в своих поисках я не туда попала, что они — не Восточная, а Центральная Европа!.. точно так же, как, к сожалению, и эти придурковатые чехи, обитающие чуть подальше, не говоря уж о венграх, которые словно и не живут в Европе, на их территорию мне лучше не соваться, там меня и понимать-то не будут, объяснили мне в справочной на братиславском вокзале... так вот, там надо мной сжалились и, раз уж я настаивала, признались, что до настоящей Восточной Европы из Словакии рукой подать, нужно только пробраться между волками и медведями в Закарпатье... ага, ясно, Карпаты, найти их на карте — и в путь, говорила мне Сара... однако оказалось, что жители Закарпатья сердятся, когда их называют Востоком, они считают, что это чушь, и посылают тебя куда подальше, на настоящий Восток — в Галицию! Но в Галиции местные, как и все поляки, утверждают: мы Европа, причем вовсе никакая не Восточная, а самый центр самой что ни на есть Центральной Европы! И машут рукой: чтобы попасть на Восток, езжай на Украину, это еще целый шмат земли; при этом они горько и со знанием дела сплевывают — мол, на востоке Европы все еще нищета и разруха! Ну да, люди с Востока ездят на заработки на Запад, а не наоборот, кивнула Сара и тоже сплюнула... Украинцы посылают тебя еще дальше, в Россию. Однако русские ни за что не соглашаются с тем, что они — на Востоке, и даже считают это оскорблением, как это, ведь они — вообще центр всего цивилизованного мира! Впрочем, они готовы допустить, что настоящий Восток начинается где-то в Сибири: ладно, я проехала через всю Сибирь по железной дороге, по растянувшейся на многие тысячи километров Транссибирской магистрали, но когда я, совершенно разбитая, вылезла из поезда на конечной станции, во Владивостоке, то местные сказали мне: какой Восток, девушка, ты что, спятила? Тут у нас Запад, реально конец Запада, тут кончается Европа!
В Терезине я выгонял на валы коз, все мое небольшое стадо: козы выедали траву, что было совершенно необходимо для поддержания обороноспособности и сохранения красоты крепостных стен; нередко я водил мое стадо к самым дальним валам - это, как объяснял мне отец, было моим почетным долгом. Ведь именно эти валы со стороны Праги - первое, что видели бесчисленные делегации, которые приезжали почтить память чешских патриотов, з
амученных в Малой крепости, и множества узников-евреев, замученных или умерщвленных иными способами в Терезине, либо вывезенных в лагеря смерти на восток.
... Из новеньких на такие вечера приглашались исключительно нароискатели, их мы всегда распознавали среди простых туристов и любопытствующих, Сара и Большая Лея - безошибочно, но уже и Рольф научился их вычислять... эта троица как раз и приводила людей к Лебо, который только и нужен был всем хворым и несчастным, что нас отыскивали, ведь тут, в доме "Комениума", в нашем сквоте все было по-настоящему. Лебо сидел на своей койке, где его незаконно родила мать и где он был наречен этим именем, и рассказывал о давних ужасах в городе зла...о гибели десятков тысяч людей в тех стенах, воздухом котопых мы теперь дышим, и обо всех несчастных, кого гнали отсюда к эшелонам, что везли их на смерть...