Сильви Шабер – плоская сутулая брюнетка, которая не настолько уродлива, чтоб ее жалели, и не настолько хороша, чтоб ее желали. Полностью отчаявшись к сорока пяти годам устроить личную жизнь, она решила прикупить себе место на кладбище. Но раз умирать, так с музыкой – перед смертью надо с кем-то об этом поговорить, и Сильви отправляется на прием к психотерапевту Франку. С тех пор ее планы идут наперекосяк: вместо того чтобы сидеть и плакать в одиночестве, женщина, выполняя задания психотерапевта,...
Чувство меры, а еще больше — страх показаться смешной диктовали мне иной стиль секса, приличный и благопристойный. Да, я не получала особого удовольствия, зато прическа была в порядке.
Да уж, по этому миру я вряд ли буду скучать. Кругом лишь упадок и одиночество.
В нашем обществе смерть обычно скрыта от глаз, табуирована, и вдруг та несчастная умирает прямо у ваших ног. Зато сегодня вы совершили очень благородный поступок. Вы подарили опустившейся женщине немного тепла и участия, возможность уйти по-человечески. Сами того не желая, вы проводили ее в последний путь и попрощались с ней за всех нас. Очень немногие способны на это.
Почти все вокруг страдают от так называемой воскресной хандры: им жаль, что выходные кончаются, им охота понежиться подольше, как цыплятам в скорлупе, им не хватило весёлого смеха, семейных прогулок, объятий под одеялом и посиделок с друзьями. А я жду не дождусь понедельника, чтобы выплыть из этой глухой тишины.
Несправедливо: он примерно моих лет, и то, что старит меня, его делает еще более соблазнительным. В его морщинках море обаяния, в моих – лишь тоска. Его седые волосы подчеркивают синеву глаз, мои отросшие корни выдают возраст. У него мускулы, у меня анемия. Мужчиной я была бы сейчас в самом соку. Но вот беда – я всего лишь женщина.
На душе гадко, внизу гладко.
Столь критический недостаток любви в организме невозможно восполнить никакими витаминами и питательными веществами.
Из-за дефицита общения я совсем забыла, какими люди бывают глупыми.
Когда ты одна, ты не только живешь одна, ешь одна, засыпаешь одна, просыпаешься одна и одна ходишь по магазинам. Когда ты одна, никто тебя не трогает, не гладит, не обнимает, не любит. Это тяжело. Мне безумно не хватает заботы, и физической, и душевной
На кардиограмме моей половой жизни стабильно прямая линия.
Мои родителя постоянно твердили, что нужно хорошо учиться, потом найти хорошую работу, но никогда - о том, что нужно быть счастливой, веселиться и находить друзей. Похоже, они сами не знали счасть
На душе гадко, внизу все гладко. Ветер свободы поддувал между ног.
Полки с чаем всегда действуют на меня эйфорически. Люблю подолгу разглядывать их. Есть сорта чая, которые словно уносят в далёкое путешествие: аромат, яркие цвета упаковок и тонкие причудливые буквы на них завораживают, словно картонные миражи, приманки для туристов.
Это был самый романтичный момент в моей жизни. "Титаник" отдыхает, у них там по сравнению с нами тихая рыбалка была.
Они постоянно твердили, что нужно хорошо учиться, потом найти хорошую работу, но никогда — о том, что нужно быть счастливой, веселиться и находить друзей. Похоже, мои родители сами не знали счастья.
Одиночество – это уродливо, грязно и грустно, от него дурно пахнет, и никто не хочет его замечать.
Послушай, Сильви, не бывает больших и маленьких бед. Люди несчастны по разным причинам.
Я научился опираться на мою беду, как на костыль.
Что, вот это и есть любовь? Если он рядом, даже когда его нет?
Люблю находить в своих недостатках достоинства.
Пока сидишь в углу и мусолишь обиду, ты никому не нужна. Одиночество — это все равно что провалиться в расщелину: ты ранена, тебе плохо, больно, тебе нужна помощь, а никто наверху не видит и не слышит тебя. Но поверь на слово: эта яма не так глубока, как кажется.
— Ты какая-то странная сегодня. — Это не я, это жизнь странная штука.