Рецензии на книгу «Машины как я» Иэн Макьюэн
«Через пустыню враждебного непонимания»!
Это либо рассказ, нещадно разбавленный отступлениями на общие темы, либо набросок будущего романа, его черновик, черновик черновика, но только никак не сам роман. Однако, даже если сократить текст, сделав из него рассказ, думаю, он будет смотреться только в череде себе же подобных, уложенных в некий фантастический сборник, не как отдельное полноценное произведение. Тут все очень поверхностно, надуманно, неправдоподобно. Изобилие шаблонов и клише. Главные картонные персонажи, безвольные, пустые, вызывают раздражение. Вообще все это сочинение похоже на неумелый пересказ старшеклассника...
Альтернативная реальность замешана по рецепту: возьми нашу реальность и измени в ней пару фактов. На сюжет это не влияет никак. Отчасти потому, что сюжета, как такового, нет, а то, что есть, сильно притянуто за уши, отчасти потому, что выбор реальности, в которой происходит действие, не важен. На самом деле, тут даже говорить особо не о чем! Если бы не хорошо начитанная аудио-версия, я бы не смогла дослушать книгу до конца. В общем, мы с автором "смотрели друг на друга через пустыню враждебного непонимания", да еще "в хронических сумерках души"!
Пару лет назад с живым британским классиком Иеном Макьюэном приключилась одна достаточно комичная (для него – вряд ли) история, про которую написали даже наши средства массовой информации. История была в том, что сыну автора, который учится в школе, задали написать эссе по роману «Невыносимая любовь», которой входит в британскую школьную программу по литературе. Ну и Грег, молниеносно проанализировав обстановку, конечно же, пришел за помощью к папке-писателю, который, по иронии судьбы, этот самый роман и написал в 1997 году. Вот бы всем таких родителей, да? Но цимес истории в том, что папка так помог, что Грегу влепили трояк. Когда все всплыло, все конечно неловко посмеялись, включая Макьюэна, мол, де, ну с кем не бывает. И никому почему-то не пришло в голову самое простое и логичное объяснение – папка Макьюэн реально написал плохое эссе.
Давайте проведем небольшое расследование. В 2014 году Иен Макьюэн, Букеровский лауреат и человек, чьи произведения уже проходят в школах, написал свой последний хороший роман – «Закон о детях». На момент помощи своему сыну Грегу (весна 2018 года) он уже издал очень невнятный «В скорлупе» и, скорее всего, работал над главной уликой нашего расследования – произведением «Машины как я». И если предположить, что школьное эссе по качеству не отличалось от последних творений Макьюэна, то мой совет Грегу найти в мобильнике бати телефонные номера абонентов «Кадзуо Сосед» и «Салман Р.» и обращаться впредь за помощью только к ним.
Если отбросить шуточки в сторону, то «Машины как я» не так уж и плохи. Они находятся в какой-то странной квантовой полупозиции – между крайне посредственной оценкой и уверенно хорошей. Нельзя не признать, что Макьюэн с каждым днем все больше увлекается постмодернизмом – где-то получается здорово, а где-то совсем нет (например, роман «В скорлупе»). У нас тут с одной стороны – альтернативная история, жонглирование и выдумывание исторических фактов, а с другой стороны – слабоватые герои, близорукий сюжет и невнятный катарсис. И хотя читать было интересно, но по сравнении с лучшими произведениями автора – крайне слабо. И это даже если сравнивать с недавним «Законом о детях», где драма и герои были на порядок сильнее.
Основная претензия к роману, что за всеми этими нагромождениями нового мира, Макьюэн банально забывает про то, за что его все так любят – за сложные отношения героев, за предельно меткие описания переживаний, за мощную эмоциональную движущую силу, из-за которой в свое время читатели намочили слезами тысячи платков. Почему-то в «Машинах как я» за это пытается отдуваться только, вот так шутка, один только персонаж, который и то робот. Все остальные персонажи, начиная с парочки главных героев, заканчивая Тьюрингом - все какие-то с точки зрения драмы слабые и неинтересные. И да, я понимаю, что в этом одна из главных задумок романа, но реализована она не очень изящно, прям как в том фильме с Уиллом Смитом (56% на Rotten Tomatoes).
Макьюэн в 2020 году больше всего напоминает эдакого литературного Курта Кобейна, который в 1994 году умудрился в себя промахнуться. Наверняка, многие из вас слышали шутки, что основатель гранжа, если бы остался жив, то наверняка стал бы тяжелее на 20 кг, был бы похож на позднюю Линдси Лохан и что главное - делал бы плохую музыку аки поздние Линкин Парк. И отсюда можно сделать парадоксальный вывод – как же плохо, но как же все-таки хорошо, что Кобейн ушёл так рано, став легендой и символом своего времени (кого сравнение с Кобейном оскорбило - можете поставить на его место Тупака, ну и наоборот соответственно).
Макьюэн с небольшими поправками и получил такую судьбу. Его творчество все еще получает какое-то признание, но все реже и реже, а та инерция, которая его относит к "величайшим британским авторам" стремительно гаснет (в моем сознании так точно). Никто и никогда не отберет у Макьюэна славы за его великолепные произведения прошлого, но настоящее вполне может подпортить вам общее впечатление. Поэтому если вы не сильно знакомы с британским автором, то получите сначала позитивный заряд - особенно я рекомендую злой и сырой дебют "Цементный сад", захватывающий и непредсказуемый "Невинный, или Особые отношения", а закончить прекрасной историей про нравственный выбор, которая волшебным образом попала в позднее творчества писателя – «Закон о детях».
Читайте хорошие книги.
“Our leaves are falling. Come spring we will renew, but you, alas, fall once”
Действие книги происходит в недавнем прошлом, которое могло быть реальным, если бы один из отцов искусственного интеллекта Алан Тьюринг не покончил с собой. Соблазн условного наклонения всегда велик, если речь заходит об уникальной личности, на которой держится какая-либо прогрессивная отрасль. К примеру, я слышала в одной из передач, что, не уйди Королёв из жизни так рано, мы бы ещё в XX веке покорили Марс. В отношении Тьюринга прогнозировалось гораздо более стремительное развитие роботехники.
Сюжет повести простой и изначально крутится вокруг любовного треугольника «он, она и робот». Хотя писатель пытается поднять какие-то этические проблемы, его подход показался мне поверхностным. На мой взгляд, два главных героя, составляющих пару, и сами-то не отличаются настолько сложным устройством, чтобы на их примере обсуждать, как медленно и верно роботы наступают на пятки людям. Читаю подряд уже вторую книгу, в которой основным связующим звеном между мужчиной и женщиной служит физиология. Так конечно, машина тут даст фору живому существу, принцип же простой «нажми на кнопку и получишь результат». Желательный и всегда. Второе преимущество робота — большая база данных, его фактические знания. Тут человеку тоже сложно потягаться с электронным устройством. А вот с внутренним миром уже поинтереснее. Какими бы гибкими ни были настройки свойств характера и спектра эмоций, робот остаётся стабильным и предсказуемым.
Человек полон этических изъянов: непоследовательность, эмоциональная неустойчивость, склонность к предвзятости и ошибкам в суждениях,
— пишет Макьюэн.
Но несмотря на всё это, человек в личных отношениях остаётся динамической системой, а робот — статической, ему никогда ничего не стрельнет в голову, и люди, сердясь и ноя, предпочтут всё-таки первое.
Так вот бы героям развиваться в направлениях, которые делают нас человечнее, но нет. Я не призываю ударяться в непредсказуемость, но хоть бы чуточку индивидуальности, характерности. Персонажи скучные, шаблонные, ходульные. И тут проникаешься ценностью героев Достоевского, их роботами не подменишь, а вот героев Макьюэна — пожалуйста. Никаких тебе сложных душевных движений. Как следствие, их не жалко. У героя в детстве не было развивающих душу книг, походов в театр и кино, и он так и продолжает плыть по течению, удовольствовавшись обидами на родительские промахи.
Я не хочу, чтобы мне преподносили сложившуюся ситуацию как готовую коллизию, чтобы давили на жалость — писатель должен это делать самим сюжетом, а не прямым текстом (о чём ещё Чехов писал). Я предпочитаю вот это чеховское «Люди только чай пьют, а в их душах совершается трагедия». Но если у кого-то там что-то в ночное время не получается, то это проблематика не статусной литературы, извините.
Переживания макьюэновских персонажей схематичны. В их любви нет никакого предыдущего действия, всё происходит как-то само собой. В историю страшной и сверхсекретной мести за подругу я ни секунды не поверила (как и в раскаяние злодея). Это одна и та же женщина в случае с подругой кладёт себя без остатка на алтарь справедливости, а в случае с мужчиной изменяет с андроидом? Л - Логика. И ссоры из-за политики тоже неправдоподобны. У пары масса непроговорённых противоречий, а они из-за политики «рубятся». Единственный конфликт, который меня убедил, — это конфликт между правдой абсолютной и правдой человеческой. Людям действительно стоит задуматься, не станут ли роботы, как носители правды абсолютной, судить своих владельцев и наводить порядок в их жизни. Робот беспристрастен в своих решениях, но это ладно. Он безапелляционен — и вот это самое пугающее. Он считает, что всегда прав. Понятия «лжи во спасение» для него не существует. «Поступай по правде и прими последствия», — считает он, если даже от лжи пострадает один плохой человек, а от правды — много хороших людей. Вот эта тема действительно заслуживает внимания.
Книга производит впечатление психологически непроработанной. Добавляю к тройке половину только за экскурс в историю войны за Фолклендские острова и историю информатики (до книги ничего не знала о Тьюринге).
В альтернативной вселенной «Машины как я» Алан Тьюринг жив-здоров и создал 25 андроидов, а обычный лондонский неудачник Чарли, потратив всё наследство покойной матушки, прикупил себе одного механического Адама. Чарли с Адамом могли бы жить не тужить, но вот беда: робот влюбился в подружку хозяина и даже умудрился с ней переспать…
⠀
Последние несколько лет мне всерьёз кажется, что на тему искусственного интеллекта очень сложно сказать что-то новое, и никто это новое не говорит. Все произведения ходят по следам Азимова и Дика, поднимают одни и те же вопросы и дают на них одинаковые ответы (плюс/минус). Искусственные люди, насмотревших на представителей вида homo sapiens, либо впадают в депрессию, как Кей из «Бегущего по лезвию 2049», либо хотят избавить мир от этих глупых людишек, как Дэвид из «Чужой: Завет». Макьюэн в этом плане нисколько не отличился оригинальностью: совершенный Адам слишком хорош для этого жестокого мира с его воинами и глобальным потеплением, коим правят не алгоритмы, а человеческие страсти. Но истина ж кроется в деталях, коих наши роботы Фёдоры и им подобные разглядеть не в силах!
⠀
Во второй половине романа у меня появилось ощущение, что передо мной не один, а три разных текста, которые писатель зачем-то сплавил воедино (видимо, для объёма и большего количества проблематик). Истории о роботе, изнасиловании и странном усыновлении живут своей жизни и затрагивают друг друга по касательной. Конечно, Макьюэн, как истинный писатель-хорошист, попытался свести их к единому знаменателю и раскрыть одно через другое, но я не робот, меня не проведёшь: актуальная повесточка совершенно искусственно вставлена в роман о любовном треугольнике, у одного из углов которого резервуар с трубочкой в ягодице. Ну а сам сюжет с треугольником из-за простоты и унылости героев вышел уж очень посредственным, спасало его только то, что Адама при чтении я представляла Майклом Фассбендером в образе андроида Дэвида…
Человек, переживающий новую влюблённость, знает, что значит быть живым
На голову Чарли неожиданно сваливается наследство, которое он, недолго думая, тратит на самый новый и высокотехнологичный гаджет - андроида Адама. Вместе с соседкой, в которую он влюблен, Чарли задает роботу характер и личностные качества. Вот только искусственный интеллект слишком быстро обучается, самостоятельно формируя свое "я". Адам влюбляется в Миранду и тем самым создает крайне неожиданный любовный треугольник, каждый угол которого - скрытная личность, имеющая секреты от остальных.
Эта книга была написана явно не для меня. Что на самом деле жаль, потому что о Макьюэне говорят много и в положительном ключе. Мне бы тоже хотелось присоединиться к хору голосов, но, увы, не в этот раз. Ни единая составляющая книги не нашла во мне отклик. Сюжет развивается на фоне Фолклендской войны, деятельности Алана Тьюринга и яростной внутриполитической борьбы в Англии. Хмм, интересно было бы узнать об этом поподробнее! Ага, было бы, вот только перед нами альтернативная история Лондона, не соотносящаяся с действительностью. Очень тяжело вникать в пространные описания партий, политиков и оппозиционеров, которые никак не влияют на события, но занимают половину объема истории.
Вторую же половину автор рассуждает о робототехнике, физике и информатике. Хмм, звучит интересно, вновь скажите вы. А как же! Особенно, когда описаны эти непростые темы самым тяжеловесным на свете языком, продираться через который стоит немалых усилий. Дабы убедить читателя в высоком интеллекте главного героя, Макьюэн говорит даже о простых вещах невероятно сложными конструкциями, абсолютно там не нужными. Чарли - диванный философ, который каждую минуту уносится мыслями в дальние дали, а вы, господа, будьте добры улавливать бесконечные потоки сознания.
А что там насчет любовного треугольника? Уж тут то точно очень интересно, да?! Нет. А все потому, что ни один из трех персонажей не вызывает никакого приятия. Чарли - бездельник, который мается со скуки и ведет себя необдуманно. Миранда - взбалмошная девица, не знающая, что такое здоровые человеческие отношения и плевавшая на чужие чувства. Адам вообще получился крайне пугающим. Он агрессивный, непредсказуемый и просто до ужаса неприятный. Вместо сочувствия он вызывает лишь антипатию. Интрига же, связывающая всех героев воедино, больше подошла бы для мыльной оперы, чем для романа, претендующего на звание высоко философского.
Это были триста пятьдесят страниц мучений, страданий и пережевывания кактуса. Советовать никому не хочу и не буду, потому что с трудом представляю, для кого и для чего книга вообще была написана.
Проза как у нас
Есть жанры нормальные – детектив, фантастика, любовный или там исторический роман. А есть искусственно выведенные, выморочные, извращенные. Самый известный называется по-разному - «большая литература», «высокая литература», «серьезная проза». Опознать это большое, серьезное и неправильное не так уж и трудно. Список предъявляемых требований в жесткости не уступает триллеру или мелодраме.
Итак, отличительные признаки: скука, заверения в совершенстве стиля и верности высоким принципам искусства (что, чаще всего, оказывается последним и единственным прибежищем писателя-негодяя), «высоких дум полет» (что в переводе на русский означает перетирание общеизвестных истин и витание в дыму абстракций «надо делать хорошо и не надо плохо»). Другие компоненты: старательная отработка повестки: гомосексуализм, феминизм, травма, насилие, идентичность, мигранты, меньшинства всех мастей. В этом сезоне сюда добавилась экология. Обязательны многозначительность, забронзовевшее лицо: мы - интеллектуалы и совесть мира (хотя ее нет, конечно, совесть - устаревшее понятие). Высшая точка интеллектуальных усилий: «жизнь сложна», «с одной стороны, с другой стороны», «и все же», «пусть расцветают все цветы» (то есть те, которые нам нравятся).
Практически всем этим требованиям роман Макьюэна удовлетворяет. Книга, словно вышедшая из-под руки дорвавшегося до клавиатуры литературного андроида, работающего по лекалам и алгоритмам.
Поэтому в какой-то мере можно порадоваться его появлению: вот, наглядное свидетельство того, что век такой изготавливаемой на поток псевдоинтеллектуальной жвачки подходит к концу. Наглядная демонстрация мертворожденности такого рода прозы. Перед нами остов действительно значимой прозы XX века, ее имитация. Башня стилистического чванства, вознесшаяся ввысь до безвоздушного пространства.
В основе книги две самые пошлые, самые никчемные, затертые до дыр темы – секс и политика. Степень пустоты автора легко определить уже по наличию одного компонента. А тут целых два.
Рядовому обывателю осточертело, как представляется, и то, и другое. Да к чему бы ему читать о чужой половой жизни, когда на нее можно вдоволь насмотреться, свисает со всех сторон. То же и с политикой, которой переполнена все новостная лента. Она подобно мишкиной каше лезет отовсюду.
В самом романе, между прочим, обе эти темы идут параллельно, почти не соприкасаясь и не перетекая одна в другую. Отдельно маячащий на первом плане треугольник Чарли – Миранда и андроид Адам, отдельно альтернативная политическая судьба Тэтчер и катастрофа на Фолклендах (Мальвинах). Что касается последней, то, вполне вероятно, многое в происходящем на историческом фоне отечественному читателю будет непонятно. Для нас перипетии британской политической борьбы 80-х, тем более взятой в режиме альтернативной истории, столь же туманны, как для британцев, положим, нюансы нашей эпохальной президентской гонки 1996 года «Голосуй или проиграешь». Собственно в этом уже очевидный недостаток, или тенденция (время всемирных романов прошло, пошли локальные опусы) и вполне логичный вопрос: а зачем такое вообще предлагать российскому читателю? С чем мы останемся, если это и впрямь тенденция – писать только про свое, что ближе к телу. Мы и так знаем до тонкостей тему расовых страданий. Но если ее еще как-то можно связать с близкой нам темой крепостничества, то какое нам дело до сатирического местами осмысления эпохи дорогой Мэгги (как у Макьюэна)?
Ну да ладно, может быть читать следует ради абстрактной проблематики?
Тема-то классическая – человек, да еще в излюбленной скептической огласовке – размытость критериев человечности. Мы мол, недалеко ушли в определении человека от аборигенов. Для них Человек Какающий, для нас Разумный. Но что такое разумность в ситуации многообразия интеллекта?
За глобальной темой в тексте скрываются три значимых тезиса.
Первый – «мы не понимаем сами себя».
Это по существу не более чем претенциозный многозначительный и бесплодный скептицизм. Потому что подобное утверждение не вполне соответствует действительности. Понимание не обязательно должно быть выражено теоретически, это ведь не вполне логическая категория. Понимание – категория практическая. Если б такого практического понимания самих себя у нас не существовало, жизнь давно бы пресеклась. Живем, следовательно, понимаем. Чем не отличительная черта человечности?
Забавно, что тезис о непонимании у Макьюэна становится единственным оправданием существования литературы. Мол, как все поймем, так она и закончится. Налицо типичная попытка мимоходом зацепить засыпающего над романом читателя парадоксальностью. Но все не так просто. Литература выполняет роль защитного механизма. Опираясь на наше понимание, она транслирует нам послание об опасностях и издержках противоположного.
Очевидно, что Макьюэн, как Мальтус, исходит из ограниченности ресурса понимания. А он бесконечен, Вселенная расширяется, в том числе не без нашего участия, а значит число объектов, требующих внимания будет расти.
Наконец, не следует исключать и того, что как раз отсутствие полного сознания и сообщает человеческому обществу некую мобильность и жизнеспособность. Понимание – есть частично достижимая цель. Подобно тому как Демокрит требовал пустоты между атомами, можно говорить о пользе непонимания, сохраняющей простор для личности, интимности, очарования тайны, влекущей к подвигам и свершениям загадке.
Второй тезис крутится вокруг извечной тяги человечества к рабству и эксплуатации иных, непохожих, Других. Такова история купленного Чарли андроида Адама, который по умолчанию должен находиться в услужении. Рассказывая нам о его житьи-бытьи, Макьюэн не только не добавляет ничего нового к долгой НФ-традиции, размышляющей на тему человечности и рабства применительно к искинам, но и не присовокупляет ничего к традиционной тематике рабства, крепостничества, неволи. Принять Адама и его сородичей человечество не готово, также как когда-то оно не хотело принимать чернокожих, индейцев и разных прочих. Мысль конечно понятна, но сами аналогии удивляют и кажутся очевидной авторской натяжкой, поскольку расхождение между органической и искусственной жизнью более основательны, чем расхождение по цвету кожи.
В самой постановке вопроса тоже много непонятного. Тезис о равенстве по факту наличия интеллекта, пусть и различного, сужает понимание самого человека, сводя все богатство его природы лишь к одному признаку – разумности.
Третий тезис – всеобщей человеческой личности не существует. Адам и его приятели – вроде бы и есть прообраз такой новой всечеловечности, свободной идентичности. терпящей крах. Отстраненные личностные установки входят в конфликт с социальным окружением. Но эта тема оказывается не развернута в должной мере. Редкий читатель докопает до таких глубин, сокрытых за политическими новостями и рутиной адамовой жизни рядом с Мирандой и Чарли.
Все эти проблемы показательны в качестве примера авторской небрежности, безразличия к точности и конкретности постановки вопросов, к кропотливому, детальному описанию вымышленной действительности. Черпай - не вычерпаешь. Но вместо этого нас кормят сюжетами об изнасиловании и довольно скучным и скудным по мысли и эмоциям бубнежом рассказчика Чарли, озабоченного исключительно своими трудностями.
В целом же роман Макьюэна демонстрирует еще одну особенность жанра большой литературы – высасывать проблемы из пальца, проблематизировать то, что по идее вообще не должно рассматриваться как проблема, или отличаться другой постановкой, другим подходом к ней.
Таких псевдопроблем в тексте достаточно (о некоторых сказано выше). Такова, к примеру, клубничка для читателя, псевдопроблема – секс с машиной – это измена или нет? Между тем как вопрос лежит много глубже следует ли вообще считать это сексом? Но проблема это то, что повисает и требует долгих размышлений. Здесь же вывод очевиден: порочен не акт с машиной, а факт игнорирования своей второй половины. Важна не любовь к андроиду, а предпочтение его пусть даже на ночь имеющемуся в твоем распоряжении партнеру.
Странное дело в итоге получается. Рассуждая о неприятии Другого, Макьюэн, как и вся «большая литература», без внимания оставляет общество, этот ежедневный полигон общения, понимания и взаимодействия. Принципиальная несоциологичность его мышления как таковая предопределяет сюжетную пустоту и упомянутый уже разрыв между индивидуальной и политической историей. Подобной болезнью страдает практически вся современная российская литература, стремящаяся быть большой и значительной. С этой точки зрения Макьюэн «Машины как я» - проза почти такая же, как у нас. Но к чему нам российская проза, сделанная в Великобритании? Нам и своей хватает.
Мы создаем машину, наделенную интеллектом и самосознанием, и выпихиваем ее в наш несовершенный мир
Очень редко читаю книги с элементами фантастики. Эта книга прежде всего захватила обложкой. Ну красиво же :-)
Но книга оказалась не фантастикой, почти. Ну разве что парой допущений и наличием Адама (искуственный интеллект).
Подняты социальные и моральные вопросы, но исполнено это изящно, без тыкания читателя лицом в экскременты человечества.
Мы создаем машину, наделенную интеллектом и самосознанием, и выпихиваем ее в наш несовершенный мир. Устроенный в целом на разумных началах, но имеющий столько недостатков, что разум вскоре оказывается в вихре противоречий. Мы привыкли жить с этим, отгоняя депрессию. Миллионы умирают от болезней, поддающихся лечению. Миллионы живут в нищете, когда в мире столько денег. Мы разрушаем биосферу, зная, что это наш единственный дом. Мы угрожаем друг другу ядерным оружием, зная, к чему это может привести. Мы любим живую природу, но допускаем массовое уничтожение видов. И все остальное: геноцид, пытки, рабство, убийства в семье, издевательства над детьми, стрельба в школах, изнасилования и прочее беззаконие. Мы живем с этими ужасами и можем, не сходя с ума, испытывать счастье и даже любовь. Но искусственный разум не так хорошо защищен.
На днях Томас напомнил мне известное латинское изречение из «Энеиды» Вергилия: «Sunt lacrimae rerum» – слезы в природе вещей. Пока никто из нас не знает, как закодировать такое восприятие жизни.
Я бы сказала, что это очередная вариация на извечного Буратино, но не буду.
Книга понравилась, от слова очень.
Озвучил Юрий Катарманов, очень хорошо, грамотно, без ошибок. Качество записи отменное.
Это не фантастика. Это не альтернативная история. Необычный роман про жизнь, судьбу и местами об искусственном интеллекте. Определение New York Times «роман идей» подходит и уместно.
Не о машинах от слова совсем
На протяжении всей книги не покидает сомнение в том, что главный герой - хозяин андроида - вообще мужчина. По своему мышлению он больше напоминает домохозяйку с интеллектом ниже среднего, интересы которой ограничены собственным бытом. Сам он ничего из себя не представляет, культурный багаж на нуле, но зато тщеславия и самолюбования на троих ("Мускулатура пресса и ног придавала мне какой-то молодцеватый, даже геройский вид. Я беззастенчиво любовался собой и, должен признаться, давно не чувствовал себя таким счастливым"). С самого начала романа он ноет по женщине, которая даже не позаботилась скрыть измену. Правда, надо сказать,"эксперимент" с андроидом она и не считает изменой, сравнивая Адама с вибратором. А он-то ей стихи писал... Ну, Миранда хотя бы имеет холодный разум и не разводит розовые сопли.
Но вернёмся к Чарли. Такое ощущение, что высшее достижение его жизни - секс с Мирандой, потому как упоминается сей процесс слишком часто, к месту и (в основном) не к месту, в стиле "мы пошли и занялись сексом, да-да, после каждого чиха занимаемся с ней любовью, любовь у нас да, «ночные забавы» в моей спальне, в её спальне, а почему бы не в ресторане, а как насчёт на заднем сиденье... " Омг, да подумай ты уже головой, а не тем, что ниже. Параллельно с этим описывается его ревность к Адаму, которая в своих проявлениях очень уж напоминает борьбу за самку в брачный период. И все это на фоне жутких банальностей, обычно присущих слезливым дамочкам, вроде "я все равно её люблю, я не могу выкинуть её из своей жизни"; "смотри, эта церковь подошла бы нам для венчания, я конечно ни на что не намекаю.."; "нас ведёт любовь", "благодарное любовное соитие"...
Короче говоря, всю книгу главный герой пытается построить "простое женское счастье" с Мирандой, у которой вообще-то полно проблем поважнее. Этим попыткам уделяется основное внимание и основная масса текста. А я-то надеялась почитать про андроидов в нашей гипотетической повседневности, про проблемы возникновения эмоций у машины... Собственно, Адам - самый адекватный персонаж здесь (помимо Тьюринга), вот только появляется он в повествовании не так уж часто и скорее как фон для бесячих размышлений и нытья Чарли. Тематика андроидов в романе не раскрывается с какой-либо новой стороны, и все же это единственная более-менее приемлемая линия данного произведения. Адам - умница, и ублюдочно-меркантильное отношение к нему Чарли и Миранды заслуживает отдельного котла в аду для этих двоих.
Что касается альтернативно-исторической линии сюжета, вообще непонятно, зачем она введена. Герои выглядят этакими диванными экспертами, сидящими за кухонным столом и рассуждающими, как было бы лучше поступить правительству. Не могу сказать, насколько адекватны их рассуждения, но черт возьми, к чему они здесь вообще?
Все эти бабские терзания вперемежку с политическими выкладками подаются, к тому же, в отвратительной манере. Герои где-то упоминали Мэри Шелли, так вот, весь роман Макьюэна - как чудовище Франкенштейна, безобразно скроенное из нескольких практически никак не связанных сюжетных линий. Куски текста местами скачут с темы на тему вообще без переходов, сам текст построен так, будто читаешь экспериментальный отчёт какого-нибудь психолога: я сделал то-то и то-то, и при этом почувствовал это и это, должно быть, это вызвано тем-то и тем-то. При этом местами в герое, видимо, ещё и антрополог просыпается (зачем, ну зачееем так подробно описывать, как ребёнок ходит в туалет или как Миранду рвёт на ковёр). К концу становится получше, но все же удовольствие от прочтения получить крайне сложно. Прибавляем к этому полное отсутствие логики в поступках персонажей и слабенькое раскрытие их мотивов - и получаем "Машины как я"
По итогу эта книга - самое раздражающее, что я читала в 2019 году. И, пожалуй, трех произведений Макьюэна мне хватит, чтобы окончательно признать: я не понимаю, почему его считают гениальным писателем. По-моему его фишка - взять крайне интересную тему и все испортить. Скорее всего я больше не буду тратить на него свое время.
Может ли машина испытывать чувства?
Москва: Эксмо, 2019. - 352 с.
ГГ: Чарли, Миранда и Адам.
Перед нами Иэн описывает альтернативную историю. Здесь 1982 год, Фолклендская кампания и Алан Тьюринг (1912-1954), которому он продлил жизнь в книге.
Чарли 32 года, за плечами грустная история его жизни, а также огромная сумма денег, которая досталась ему в наследство от продажи дома. Сглупил ли он, приобретя себе одного из первых андроидов - Адама? Потратив при этом все деньги. Сможет ли машина изменить его жизнь к лучшему?
Миранда, прекрасная девушка, 22 года, соседка Чарли. Они часто ходят друг к другу в гости, общаются, ужинают. Правда их дружба перерастает во что-то большее. А когда к Чарли доставили Адама, то они оба прикладывают руки к его настройкам. С этого и начинается их совместная жизнь, правда с неловкого момента...
Когда в моей жизни возник Адам, я полагал, что только поэт, но никак не машина, может сказать, полюбит меня Миранда или обманет.
Адам оказывается исключительной машиной, его манера, вздохи и трепетное отношение к себе становится все больше похожи на человеческие. Он начинает испытывать чувства к Миранде, но боится предать Чарли. Но на что он готов ради любви? Ведь он считает, что она должна понести наказание за то, что она скрывает от Чарли.
Книга мне понравилась... Это будущее для нас не за горами. Роботы, искусственные интеллекты, автопилоты, умный дом, хочется сказать им "Здравствуйте!", но ком в горле. Будет ли это правильным решением? Не убьем ли мы всё живое, что в нас есть?
Я заметил, что Адам пристегнул ремень безопасности, и мне увиделось в этом что-то комичное и одновременно печальное. Он, как мог, старался походить на человека.
После книг Иэна остается осадок, который трудно "вымыть" другими книгами. После "Искупления" (для меня она была первой его книгой), я думала, что не буду больше читать его. Но потом была "Сластена", "Черные псы" и вот "Машины как я"... он не дает о себе забыть и появляется в моей жизни каждый раз в нужное время, когда осадок после его последней книги начинает меркнуть. Что-то явно необычное происходит у нас с ним.
Про тупорылого мужика, ушлую бабу и одного андроида.
Перед нами альтернативные 80-е, где новые технологии развиваются быстрее, Алан Тьюринг жив и люди создали Адамов и Ев — андроидов, которые могут помогать вам в хозяйстве, быть другом и компаньоном или любовником.
Одного из таких Адамов покупает наш главный герой Чарли. И тут сразу возникают сомнения в адекватности персонажа. Он спускает на андроида все свои деньги просто потому, что ему «стало интересно». Притом с работой у мужика не очень, и вообще удивительно, как дожил до тридцати двух лет, с таким подходом к финансам. Чарли вызывает неприязнь уже на первых страницах, когда еще не включив Адама, он начинает на него раздражаться и ревновать к нему свою соседку сверху. Пораскинув теми немногими мозгами, что все же имеются у Чарли, он раздумывает сдать Адама назад, но потом решает, что это отличная возможность подкатить к той самой соседке. Типа разделят владение Адамом. Соседка Миранда — бабенка хитрожопая и поэтому не растерялась, ее вообще не смутило, что человек по сути подарил ей просто так около дохера тысяч фунтов стерлингов. За это и переспать с ним можно, конечно. А еще заодно и с Адамов. Потому что ей просто стало интересно и конечно это не измена, а на чувства какой-то там машины наплевать. Чарли как настоящий каблук все терпит. А Адам разумеется влюбляется в Миранду. Какой сюжетный поворот! Кто бы мог подумать!
Если убрать всю фантастичную часть с альтернативной вселенной и андроидами, то перед нами обычная мелодрама с любовным треугольником. Два мужика любят одну бабу, а баба вся такая «ох, я такая независимая и никому ничего не должна»! Притом что лично она в эти отношения ничего не привнесла, а все деньги на жизнь этим лоботрясам зарабатывал Адам. А когда он потратил часть этих денег, они еще и все из себя разбесились, типа что это он у них разрешения не спросил. Я просто читала и недоумевала: и за счастье этих героев мне надо переживать? Кроме бедного андроида никто не вызвал ни малейшей симпатии, и я искренне не желала героям ничего хорошего.
Для полноты клишированного любовного романа автор решил добавить изнасилование и месть в прошлое героини. Но героиня настолько отталкивала, что сия слезоточивая деталь не вызвала никаких эмоций.
Из плюсов. Книга прочиталась очень легко и быстро, и мне все же было интересно, чем закончатся эти абсурдные отношения. Также можно задуматься об искусственном интеллекте и насколько реально воплотить в жизнь то, что воплотил в своей книге автор. И стоит ли это вообще делать, если мы пытаемся создать что-то, равное человеку, но в любой спорный момент готовы это уничтожить, не задумываясь.